мусор.
     - Я у себя дома и буду есть, где захочу, - безапелляционно заявил отец, отстранил Сюзи в сторону и сел во главе стола.
     В свои семьдесят лет Боб Фуллер уже не был той внушающей страх личностью, какую Сюзи помнила с детства. Могучие мышцы оплыли жиром, худоба сменилась полнотой, лицо округлилось и казалось, что свисает на грудь - даже тогда, когда он стоял прямо. Черные вьющиеся волосы, которыми в свое время так восхищалась Бэбс, заметно поредели, и Боб практически облысел.
     Несмотря на то что Боб ушел на пенсию пять лет назад, он по-прежнему каждую пятницу ходил на работу (продавал автомашины), так что его босс имел лишний выходной. Фуллер босса не любил, нередко называл его сутенером и тем не менее с радостью использовал возможность заработать деньги на карманные расходы. К тому же появлялся благовидный предлог отлучиться из дома.
     Дорин принесла салфетку и столовые приборы в гостиную и разложила на столе перед мужем. Она суетилась вокруг него, как добросовестная официантка перед своим первым клиентом.
     - Немного рыбы к чаю, Боб. Прекрасная пикша. Твоя любимая!
     Боб ничего не ответил, да мать Сюзи и не ждала никакого ответа. За эти годы все стало уже настолько привычным, что если бы Дорин каким-то чудом вместо "пикша" произнесла что-нибудь другое, то Боб, вероятно, даже и не заметил. Обмотав руку полотенцем, чтобы не обжечься, она принесла в гостиную его любимое блюдо, но и тогда от Фуллера никакой благодарности не последовало.
     Взяв в руки нож и вилку, Боб скользнул взглядом по тарелке, затем пошарил глазами по столу и недовольно покачал головой.
     - Соль и уксус! - возмущенно произнес он, принимаясь за рыбу. - Где соль с уксусом?
     - Батюшки! - спохватилась Дорин. - Прости, Боб, я сейчас принесу. - Сюзи открыла было рот, чтобы остановить мать, сказав, что ленивый ублюдок мог бы принести все сам, но вовремя осеклась. Дорин не переделаешь, даже если она сама этого захочет. Нет, Сюзи уже давно поняла, что мир делится на дающих и берущих и что ее мать относится к первым, а отец, безусловно, к последним. Плохо только то, что оба с готовностью играли свою роль. Черт побери, ведь из подобных им состояло целое поколение! Целое поколение мужчин и женщин, которые даже не догадывались, что можно жить как-то по-другому.
     Причем нельзя сказать, чтобы Сюзи была такой уж завзятой феминисткой. Нет, просто времена изменились, и теперь собственные папа и мама выглядели в ее глазах парой динозавров.
     - Выпьешь, Бэбс? - спросила Сюзи, подходя к столику для коктейлей.
     - Конечно, - ответил за нее Боб. - Налей ей портвейну с лимоном, - не оборачиваясь, с полным ртом скомандовал он.
     Игнорируя отца, Сюзи налила Бэбс еще портера.
     - А тебе налить? - нехотя спросила она отца и, не дожидаясь ответа, пошла наливать ему пива.
     - И налей еще матери, - бросил вдогонку тот, проглотив пищу.
     - Мне не надо. Боб, - отказалась Дорин, ставя перед ним соль и уксус. - Я только что приготовила чай.
     Он неодобрительно взглянул на нее и снова уткнулся в тарелку.
     - Ладно, - уступила жена. - Давай, Сюзи, но только одну. "Дюбонне" с лимонадом.
     Дочь поставила перед ней пол-литровую кружку и банку с легким пивом.
     - Пила бы себе чай, раз хочешь, - упрекнула она мать.
     - Нет-нет, отец прав. В конце концов, сегодня ведь особенный день.
     Сюзи закатила глаза и раздраженно покачала головой, затем налила матери немного пива, а себе - приличную порцию водки с тоником. Как ни противно, но придется признать, что пристрастие к алкоголю она унаследовала от отца - ясно ведь, что не от матери. Бэбс однажды поведала причину стойкого неприятия спиртного сестрой.
     Случилось все еще в ранней юности. Как-то утром Дорин очнулась на крыльце дома своей бабушки в тяжелейшем похмелье с мертвым цыпленком в одной руке и с пустой бутылкой джина в другой. Откуда взялся цыпленок, выяснить так и не удалось, но одно было очевидно - умер он отнюдь не от пьянства: Дорин не оставила ему для этого никаких шансов!
     - Ты точно не хочешь есть, Бэбс? - спросила Дорин, поднося к губам бокал. - Я тебе быстренько что-нибудь приготовлю.
     Бэбс покачала головой и сделала очередной глоток портера.
     - Ну, а тебя и спрашивать нечего, - осуждающе произнесла Дорин, обращаясь к Сюзи. - Имей в виду, мисс, утром тебе надо хоть немного поесть, а то в церкви свалишься в обморок.
     - Знаешь, на кого ты похожа? - вступил в разговор отец, отодвигая в сторону тарелку и откидываясь на спинку стула. - Не знаешь? Ну так я скажу: на рекламу средства для похудания, вот на кого! - Он захохотал и, поймав костлявую руку дочери, торжествующе поднял ее вверх. - Видишь?
     - Да отвяжись ты! - огрызнулась Сюзи, вырывая руку. - По крайней мере это лучше, чем выглядеть таким, как ты, жирдяем!
     - Не говори так с отцом, Сьюзен! - без особой строгости сказала Дорин.
     - А что? Вы только посмотрите на него! Имеет наглость меня критиковать, а сам сидит здесь как боров!
     - Лично мне нравятся мужчины в теле, - слегка заплетающимся языком возразила Бэбс. - Есть за что подержаться. Говорю вам, мне нравится Робби Колтрейн.
     Теперь он большой человек...
     Боб повернулся и раздраженно посмотрел на Бэбс.
     - О чем ты говоришь? Подумать только, Робби Колтрейн!
     Несмотря на все свое раздражение, Сюзи не смогла сдержать улыбки, но Дорин по-прежнему сидела с каменным лицом, не в состоянии понять юмора.
     Боб громко откашлялся, поковырял указательным пальцем в своих гнилых зубах, потом, вытащив застрявший кусок пищи, долго изучал его и наконец произнес:
     - Надеюсь, - теперь он многозначительно посмотрел на Сюзи, - завтра ты не выкинешь какой-нибудь номер!
     - Это я-то? - возмутилась Сюзи. - А разве это я напилась до чертиков на свадьбе у Линдсей? Разве меня волокли под руки по проходу?! Разве я чуть не повалила двух старых перечниц! И уж точно не я возомнила себя Билли Эпштейном...
     - Фрэнком Синатрой! - поправила ее Бэбс.
     - Какая разница! - воскликнула Сюзи. - Кому бы он ни подражал, получается одно сплошное мычание!
     - На свадьбе Линдсей ничего такого не случилось, - хмыкнул отец. - Она не жаловалась!
     - Она просто не посмела жаловаться! Ты ведь за все заплатил!
     - А, так вот чего ты бесишься! - Глаза его победно сверкнули. - Ну, так скажу тебе честно, мадам, если бы у меня и были деньги, я бы пожалел их на твою свадьбу!
     Потому что уже через пять минут они исчезли бы навсегда! Я тебя знаю!
     - Как же! - устремившись на кухню, крикнула через плечо Сюзи. - У тебя были бы деньги, если бы ты не спускал их на скачках или в пабе!
     - Не тебе судить! - побагровел от ярости отец. - Это ты бы все прогуляла с дружками!
     Сюзи собралась было что-то ответить, но вместо этого, презрительно фыркнув, исчезла на кухне.
     Нервно заерзав на стуле, Дорин взяла бокал и отпила газированной жидкости. С тех пор как Сюзи выросла и поняла, что за дерзость отец ее больше бить не будет - она сделалась физически слишком сильной, Дорин стала вечным посредником в семейных конфликтах, иногда достигавших такой остроты, что впору было приглашать ооновские "голубые каски". Если не ругались Сюзи с Бобом, то цапались Сюзи и Линдсей. Сюзи всегда с кем-то ссорилась.
     Вернувшись из кухни, Сюзи встала в дверях, слегка помешивая жидкость в тяжелом стакане. Кубики льда легонько позвякивали о его края. Взглянув на мать, которая, сидя на краешке стула, готовила подставку для цветов, Сюзи моментально забыла о ссоре с отцом.
     - Цветочница сказала, что вот сюда надо положить папоротник. - Сюзи показала куда. - Потом ты кладешь цветы, те, что подлиннее, - внизу и в центре.
     - Ну и как? - через несколько минут спросила Дорин, отодвигаясь подальше, чтобы лучше оценить свою работу.
     Склонив голову набок, Сюзи отступила назад, желая посмотреть на произведение Дорин под другим углом.
     - Прежде чем приниматься за цветы, мама, я бы положила еще слой папоротника. Как считаешь, Бэбс?
     - Пожалуй, - согласилась тетка. - Главное, ты делай, Дор, а там посмотрим, что получится. В крайнем случае всегда можно переделать.
     Сюзи посмотрела на часы:
     - Ну, вам надо спешить, уже восемь часов...
     - Ишь, распоряжается тут, мадам! - послышался из-за газеты голос отца. - Лучше опусти задницу на стул и работай сама, а то, видишь ли, мать должна тебе все сделать!
     - Уж чья бы корова мычала! - в ярости вскричала Сюзи. - Тебе она разве что задницу не подтирает, так что нечего на меня бочку катить. И потом, мама сама предложила мне помочь, правда, мам?
     - Тут ненадолго, Боб, - улыбнувшись, примиряюще проговорила Дорин. - Я и вправду сама, предложила. Работа цветочницы так дорого стоит...
     - Ага, значит, вот как она тебя эксплуатирует, - проигнорировал он объяснение жены и отложил газету.
     - Эксплуатирую?! - взорвалась Сюзи. - Это почему же я ее эксплуатирую?
     - Не начинай, Сюзи. Пожалуйста... - умоляюще произнесла Дорин, глядя на готового броситься в бой Боба.
     Уперев руки в бока, Сюзи презрительно посмотрела на отца.
     - Молчишь? Мама с тетей помогают мне делать бутоньерки к свадьбе. Я не считаю, что это эксплуатация. Я считаю, что это совершенно нормально. Да, нормально, потому что ты мне не дал даже соплей из носа!
     - Соплей из носа? Да я всю жизнь на тебя работал, моя девочка, не забывай! - взревел Боб и, словно капризный ребенок, швырнул газету на пол, - Ради тебя я столько пота пролил!
     - Скорее уж пива! - возразила, Сюзи, наскакивая на него, как боевой петух на ринге.
     - Ну, ты... - Он резко поднялся, кресло, покачнувшись, с грохотом упало на пол. - Ты забываешься, - прорычал он, угрожающе размахивая пальцем у нее перед носом.
     Сюзи инстинктивно отшатнулась.
     - Просто правда глаза колет, вот в чем дело, - окатила она его ледяным взглядом.
     - Неблагодарная тварь! - злобно прошипел Боб, повернулся и двинулся прочь.
     - Боб! - крикнула ему вслед Дорин. - Бобби!
     Но он был неумолим. Застыв рядом с матерью, Сюзи молча смотрела, как отец перешагивает через перевернутую мебель и выходит в коридор.
     - Бобби! - чуть не плача, позвала его Дорин.
     - Если кто будет спрашивать, я у Дрейтона! - крикнул ей в ответ Боб и захлопнул за собой дверь.
     - Ну и скатертью дорожка! - заорала ему вслед Сюзи, правда, уже без прежней ярости. Взглянув в несчастное лицо Дорин, она хотела было подойти к матери, обнять ее, утешить, но по опыту знала, что это не поможет. - С ним все будет хорошо, - успокоила дочь. - Ты ведь знаешь, какой он.
     - Да, - упавшим голосом подтвердила Дорин. - Да. - И, повернувшись к столу, стала убирать оставленную мужем посуду. Губы ее дрожали.

***

     Забравшись с ногами на кровать, Сюзи привалилась к спинке и прижала к уху мобильный телефон. Раздался щелчок автоответчика, и вот наконец оставленное Анной сообщение. Какой аристократический выговор! Они всегда подшучивали над ее произношением, понимающе переглядываясь, когда во время их пьяных вечеринок речь Анны вдруг преображалась. Она может всю жизнь прожить в Америке, но все равно останется айлингтонкой.
     Некоторые вещи не изменишь.
     - Привет! - сказала Сюзи, когда сообщение Анны кончилось и раздался гудок. - Где ты там? Надеюсь, хорошо проводишь время! Как бы то ни было, это всего лишь я, будущая новобрачная. Звякни мне, когда вернешься. Ладно? Ну, пока!
     Положив трубку, она затем набрала номер Карен.
     Занято. Расстроившись, Сюзи швырнула телефон на кровать.
     - Как это на нее похоже!
     Из гостиной лился сладкий, медоточивый голос Джима Ривза. Сюзи не разделяла музыкальных пристрастий матери, но сейчас, вглядываясь в темноту за окном, под звуки звучавшей внизу музыки она странным образом успокоилась.
     Эта комната всегда принадлежала ей. Когда они въехали в этот дом, Линдсей сразу захватила себе комнату побольше. Никаких дискуссий не было - она просто вселилась туда, и все. Собственно, Сюзи и не спорила. Она и так была рада, что больше не надо жить в одной комнате с сестрой, что наконец-то у нее появилось место, где можно побыть одной, куда можно спрятаться.
     Вздрогнув, Сюзи закинула руки за голову.
     Детство порой казалось ей сплошной чередой разочарований. Безусловно, Сюзи понимала, что это не так, что наверняка были и счастливые минуты, однако она просто не могла их вспомнить. А несчастливые могла.
     Как, например, день, когда старый ублюдок не пустил ее смотреть "Доктора Живаго". Теперь Сюзи, конечно же, смешно, а тогда словно рухнул весь мир.
     Когда Сюзи было девять лет, она каждый день по дороге в школу проходила мимо афиши с изображением Джулии Кристи и Омара Шарифа, сидящих в санях. Боже, что только ей в голову не приходило, едва она останавливалась и смотрела на прекрасную картину! Сюзи представляла, как она, уже взрослая, разодетая в дорогие меха, мчится по снегу вместе с каким-то красавцем. На самом деле, конечно, этого быть не могло, нет. Потому что она толстая. Каждый раз, глядя на себя в зеркало или появляясь на спортивной площадке, она невольно вспоминала об этом.
     "Жирная Фуллер" - называли ее некоторые мальчишки; не всегда открыто, но за глаза уж точно. Или же просто обращались к ней "Жирная", как будто это было ее имя. Сюзи пыталась не обращать внимания, но это было очень трудно, особенно когда на собраниях маленькие негодяи вроде Эрика Слейтера громким шепотом повторяли обидное прозвище за ее спиной.
     В один из этих дней - в тот противный дождливый понедельник Сюзи чуть ли не вконец уже задразнили - она пришла домой, и тут мама внезапно объявила, что папа выиграл в выходные неплохие деньги на скачках и по этому случаю они все вместе идут в ближайшую субботу в "Ал вест" смотреть кино.
     Тогда такие походы для их семьи были редким развлечением. Теперь они ни за что в этом не признаются, но в то время Боб и Дорин Фуллер с трудом сводили концы с концами (особенно в связи с его склонностью к пьянству), так что прогулки в Вест-Энд, к сияющим огням Лейсестер-сквер, происходили примерно один раз, самое большее два раза в год.
     - Давай посмотрим "Доктора Зиваго", мамочка, - с волнением попросила Сюзи, произнося вместо "ж" "з". - Позалуйста, мамочка. Позалуйста...
     - Я спрошу отца, когда он придет, - ответила мать и ласково улыбнулась дочери - внезапно вспыхнувшая в доме эйфория, очевидно, была заразительна.
     - Да, мамочка, - неожиданно подхватила Линдсей. - Давай, а? Говорят, это просто блеск.
     - Ну да, - сказала Сюзи, испытывая в тот момент искреннюю привязанность к сестре. - Хорошо бы посмотреть?
     К их изумлению, отец согласился. Отодвинув в сторону тарелку, он рыгнул, вытер тыльной стороной ладони рот и величественно кивнул.
     - А почему бы и нет? - удивился он. - Почему нет?
     Всю оставшуюся неделю Сюзи находилась в состоянии крайнего возбуждения, не в силах ни на чем сосредоточиться. В голове у нее вертелось только одно - скоро она пойдет в кино. Проходя мимо афиши, она каждый раз предвкушала, что через несколько дней увидит эту картину воочию, на большом экране.
     Медленно сменялись день за днем - на взгляд Сюзи, даже слишком медленно, пока в конце концов не наступила пятница и до вожделенного момента остались всего сутки.., собственно, даже считанные часы. Вот тогда все и произошло.
     Теперь Сюзи уже не могла вспомнить, с чего все началось. Может быть, они подкараулили ее при выходе из женского туалета, а может быть, она случайно наткнулась на них. Так или иначе, внезапно очнувшись от мечтаний, она оказалась среди орущей толпы одноклассников - мальчишек и девчонок, которые прижали ее к стене, не давая прохода. В центре стоял стриженный "ежиком" Эрик Слейтер и нараспев выкрикивал:

     Жирная Фуллер, Жирная Фуллер
     Лазит в трусики, словно шулер!

     Сжавшись, как под ударами хлыста, Сюзи зажала ладонями уши. Она хотела только одного - чтобы ее оставили в покое. Однако дразнилка повторялась вновь и вновь, причем с каждым разом она звучала все громче и агрессивнее:

     Жирная Фуллер, Жирная Фуллер
     Лазит в трусики, словно шулер!

     Сюзи стояла, прижавшись спиной к холодной кирпичной стене, не замечая льющейся на подол ее клетчатого платьица воды. В глазах девочки стояли слезы, щеки горели от стыда. И она не выдержала. Словно разжавшаяся пружина, она стремительно бросилась на заводилу и мощным ударом, которому позавидовал бы сам Кассиус Клей, сбила с ног своего мучителя.
     Наступило молчание. Тяжело дыша, сжав кулаки, Сюзи ждала очередных нападок. Но Эрик Слейтер уже был ни на что не способен. Недоуменно глядя на Сюзи, он с хныканьем отползал прочь, и из его сломанного носа сочилась кровь.
     Толпа вокруг внезапно рассеялась, и словно из-под земли на месте происшествия возник дежурный учитель, мистер Хагз. Схватив девочку за руку, он тут же поволок ее наверх, в кабинет директора. В памяти Сюзи отчетливо запечатлелись заискивающее лицо матери и неумолимая физиономия Старого Кремня, как его называли ученики, наставительным тоном повествующего о том, каким отвратительным было поведение ее дочери. Пора принимать решительные меры, говорил директор, больше терпеть нельзя.
     Покинув школу еще до конца уроков, Сюзи молча шла по улицам рядом с перепуганной матерью, а придя домой, сразу же поднялась к себе и стала ждать, когда с работы придет отец.
     Ожидание было ужасным. Казалось, ему не будет конца. А когда наконец внизу хлопнула дверь и по линолеуму коридора зашелестели шаги отца, Сюзи охватила совершенно невообразимая паника. Что-то теперь будет?!
     Подойдя к двери, она слегка приоткрыла ее, пытаясь разобрать голоса родителей. Сначала слышался лишь голос матери, правда, слишком тихий, чтобы что-то понять, затем, как бы подтверждая ее худшие опасения, раздался крик отца:
     - Что? Что она сделала?
     Сюзи в ужасе сжалась и в ту же минуту услышала его бешеный рев:
     - Сью-зен! Ну-ка, быстро сюда!
     Нервно сглотнув, она вышла на лестничную площадку.
     - Я не виновата, - тихо прошептала девочка. - Они меня дразнили. - Однако, взглянув на отца, Сюзи сразу же поняла, что ее не услышат.
     - Ты маленькая дрянь! - закричал он и огрел ее ниже спины так, что девочка упала на пол. - Бешеная кобыла!
     Кто тебе позволил ломать детям носы?
     Повернув голову, Сюзи посмотрела на отца. По ее лицу текли слезы. Она попыталась что-то сказать, произнести заранее заготовленные оправдания, но не смогла вымолвить ни слова. Она видела лишь разъяренное, красное лицо отца, полное отвращения к ней, полное гнева и досады.
     "Я не виновата, - повторяла она про себя. - Я не виновата!"
     - Встань! - прорычал Боб. - Встань, дрянная девчонка, встань... Сейчас посмотрим, как тебе это понравится!
     - Боб... - Мать схватила его за руку. - Нет, Бобу пожалуйста. Не бей ее!
     - Не бить? Эта тварь вполне заслуживает, чтобы ее побили! В каком свете она нас выставила! Да кто она такая, чтобы так себя вести?
     Сцена эта так и стоит у нее перед глазами. Отец весь из себя, будто справился с кем-то таким же, как он. Но самое худшее было впереди.
     Сюзи закрыла глаза и вновь увидела самодовольную ухмылку на лице отца - он понял, как сможет по-настоящему ее наказать.
     - Что ж, - произнес он, с презрением глядя на дочь. - Не думай, что тебе все так сойдет, мисс. Вот что я тебе скажу: ты остаешься здесь.
     Она робко посмотрела на него, не понимая, о чем он.
     - Ну да, - с торжествующей ухмылкой пояснил отец. - Тетя Бэбс за тобой присмотрит. Так тебе и надо!
     Может быть, тогда ты дважды подумаешь, прежде чем драться. Говорю тебе, мадам, если ты не научишься сдерживать свой характер, то когда-нибудь нарвешься на большие неприятности!
     Но даже и тогда она не поняла, о чем идет речь. Даже тогда. Собственно, она поняла, в чем дело, только после того как пришла Линдсей. Уже стемнело, Сюзи лежала на кровати и плакала. На душе было так же черно, как и за окном.
     - Сюз! - прошептала Линдсей с порога.
     -