й порыв вырваться и убежать прочь.
     Но настойчивость Поля не давала ей времени осознать эти противоречивые эмоции. Его поцелуй становился все более страстным и требовательным, а руки с грубой чувственностью ласкали ей спину.
     Ответная страсть захлестнула ее. Джин потянулась и сомкнула руки у него на шее, потонув в волнах своих ощущений, требуя большего. Она жаждала, чтобы он взял ее, удовлетворив ее яростное желание. Она прижалась к нему бедрами, ощутив его собственное твердеющее мужское желание. Тело ее растаяло, раскрылось навстречу его плоти.
     Ее ответная страстность подействовала на Поля поразительным образом. Из горла его вырвался глухой стон, и он прижал ее, взывая к полному повиновению. Тиски этих могучих рук, казалось, навсегда соединили ее с твердой стеной его торса, и она уже ощущала биение его сердца.
     Вдруг Джин почувствовала, как в ней поднимается отвратительный панический страх. Неизвестно откуда взявшийся настойчивый голос потребовал, чтобы она остановилась. Девушка опустила руки ему на плечи и безуспешно попыталась оттолкнуть его.
     Но Поль не останавливался. Казалось, безумное желание с демонической силой завладело всем его существом. Вырваться Джин не могла - силы были слишком неравные. Несмотря на физическое возбуждение, ею завладели воспоминания о насильственных сношениях с Марком, и она принялась отчаянно вырываться из объятий Поля. Ночные звуки, окружавшие их, стихли и сменились в ее сознании глухим ревом тишины.
     Вдруг эту тишину разорвал раздавшийся возле них пронзительный лай.
     От неожиданности Поль ослабил объятия и тревожно глянул вниз. Ариэль растягивал пасть в некоем подобии ухмылки и радостно помахивал хвостом. Пес еще раз заливисто протявкал, при каждом звуке отрывая от земли передние лапы.
     Напуганная той феерией чувств, в плену у которой она находилась мгновение назад, и избегая взгляда Поля, Джин позволила ему мягко обнять ее. Склонив голову ему на плечо, она с облегчением почувствовала, что пронзительные всплески страха и желания померкли в ней. Как будто внезапный гром удалялся по небу и его пугающие раскаты слабели в ночи.
     - Наш сторожевой пес снова на посту, - произнес Поль низким взволнованным голосом. - По-моему, он хочет загнать нас в дом.
     Кивнув, Джин взяла его под руку и они направились к замку. Голова ее еще кружилась от недавно боровшиеся в ней сильных и противоречивых порывов. Когда он целовал ее, она совершенно потеряла контроль над собой, то растворяясь в неистовом желании отдаться ему, то ужасаясь неизбежности этого завершения, которое она не могла или не хотела предотвратить.
     Когда Поль и Джин подошли к дому, она все еще не смогла унять легкую дрожь. В конце концов она взрослая женщина, размышляла Джин, и не чужда страсти, почему же не отступает этот испуг?
     Они остановились в холле, и Поль произнес низким, прерывающимся голосом:
     - Ты выглядишь усталой, хоть и проспала целый день. Я провожу тебя до твоей комнаты.
     Тонкий предлог! Джин понимала, что ей следует отговориться, сказав, что она и сама прекрасно найдет дорогу, но слова почему-то так и не прозвучали. Она покорно пошла вслед за ним по лестнице. Открыв дверь, он пересек ее темную комнату и включил ночник у кровати.
     Джин устало стянула свитер и бросила его на стул, а затем повернулась, чтобы поблагодарить Поля, но, наткнувшись на его взгляд, замерла.
     В приятном полумраке она прочитала на его лице все, что должно было сейчас произойти, чувствуя при этом, что бессильна что-либо предотвратить. В этот момент Поль был совершенно необоримым пульсирующим оплотом мужественности. Она уже не могла избежать головокружительного полета в раскаленные добела пучины желания.
     Не отрывая горящего взгляда от глаз Джин, он подошел к ней и провел своими трепетными пальцами по ее волосам. Склонившись, Поль припал к ней нежнейшим поцелуем. Его мужской запах снес последние заслоны ее воли, и, когда он стал с чувственной медлительностью целовать нежную кожу ее шеи, она приняла эти ласки без единого слова или жеста протеста.
     Приняв ее послушность как молчаливое согласие, Поль поднял девушку на руки и положил на кровать. Джин почувствовала, что вновь переполняется волнами желания, и дотронулась до его мягких шелковистых волос. Напуганная тем необъяснимым ужасом, который, она знала, прячется где-то внутри ее существа, Джин хотела, чтобы Поль остановился, и в то же время боялась, что это блаженство прекратится.
     Она спрашивала себя, вернется ли этот страх, но неторопливость Поля подогревала ее желание. Продолжая целовать девушку, он принялся рукой ласкать упругую плоть ее груди. Стон удовольствия слетел с губ Джин, в ответ его пальцы быстро отстегнули кнопки ее блузки.
     Как во сне Джин чувствовала, что Поль снимает ее блузку и вот уже его рука начала медленно поглаживать шелковистую кожу ее груди. Большой палец касался соска, который тут же затвердел под его рукой.
     Когда они вновь соединились в поцелуе, Джин внезапно осознала, как долго она не была в постели с мужчиной. Невольно на нее нахлынул поток воспоминаний - жутких воспоминаний о Марке...
     Поль спускался все ниже, теперь его влажный язык круговыми движениями мучительно ласкал чувствительные соски девушки. Удовольствие было столь сильно, столь восхитительно, что Джин не смогла воспротивиться своим чувствам. Вначале так же хорошо было и с Марком, но потом...
     Ненужные воспоминания стали слишком яркими, и Джин начала ерзать, надеясь, что Поль остановится. К ней опять змеей подползал панический страх, она уже чувствовала его ледяные кольца, сжимающие сердце.
     Однако ее движения, казалось, только еще больше распалили Поля. В один миг он навалился на нее, вжав девушку в матрац тяжестью своего веса. Поль впился в ее губы, силой раскрыв их, поймал ее за запястья и закинул ее руки наверх, легко пригвоздив их к подушке.
     Это действие внезапно вызвало непроизвольную реакцию Джин. Тревожные голоса, до этого лишь шептавшие о сомнениях, пронзительно закричали в ней. Не помня себя от ужаса, она изо всей силы заколотила по нему кулаками. "Нет! - снова и снова повторяла она про себя. - Только не так!"
     - Пожалуйста... пожалуйста, Поль...
     Слова перешли во всхлипы, которые, как Джин вскоре поняла, он принимал за стоны удовольствия.
     Раздвинув коленями ей ноги, Поль мгновенно поместился между ними и надавил на ее бедра своими. При этом он легонько покусывал нежную кожу на шее.
     Джин похолодела. В одно мгновение тот аморфный ужас, который медленно, но верно подкрадывался к сердцу, завладел всем существом девушки. Мозг вернул ее в царство жутких воспоминаний, дыхание сделалось частым и поверхностным, глаза остекленели, мышцы напряглись. Она уже была не во Франции с Полем.
     - Не надо... не надо, Марк, мне больно... пожалуйста... - жалобно и тихо проговорила она, слова повторились механически. - Пожалуйста, не надо, Марк, мне больно... Пожалуйста, не надо...
     Из уголков ее глаз потекли слезы.
     И тут наваждение кончилось. Поль приподнялся на локте, явно встревоженный. Руки его отпустили ее запястья, глаза удивленно округлились.
     - Джин, милая... что с тобой?
     Он нежно погладил ее по щеке, и она постепенно расслабилась. Отвратительное видение растворилось в сознании Джин: твердый пол нью-йоркской квартиры опять превратился в мягкую кровать замка Ла Бруиль, склонившееся над ней перекошенное злобой лицо Марка оказалось мягким встревоженным лицом Поля.
     Джин почувствовала холод и поняла, что ее трясет. Сев, она прижалась к Полю, чтобы согреться. Он ласково обхватил ее своими теплыми руками. Слезы покатились из глаз Джин, и еще несколько минут девушка никак не могла их остановить.
     Когда наконец она перестала плакать, Поль отстранился и нежно утер пальцами ее мокрые щеки.
     - Милая... прости. Я что, сделал тебе больно?
     Она покачала головой.
     - Нет-нет. Это просто оттого, что я не могу... делать это пока. Я имею в виду заниматься любовью. Пожалуйста, пойми.
     По лицу его пробежала тень.
     - И все-таки я не уверен, что понимаю. Я не люблю, когда меня дурачат, Джин. С самого начала я почувствовал между нами сильное влечение, и мне кажется, что я не ошибся.
     - Нет, не ошибся. Я действительно хочу заниматься с тобой любовью... но не сейчас. Это еще слишком пугает меня.
     - Пугает? - озадаченно повторил он. - Почему? Я не понимаю.
     - Я не уверена, что сама понимаю это.
     - Почему бы тебе не попробовать рассказать мне? Может, тогда ты и для себя что-то уяснишь.
     С этими словами он растянулся на кровати и уложил ее рядом с собой. Джин заметила с тревогой, что на его лице, выражавшем заботливое участие, промелькнуло явное подозрение.
     Отвернувшись от Поля, чтобы избежать его пытливого взгляда, Джин подумала, что он и в самом деле не понимает ее. Да и разве возможно понять такое? Трудно даже представить тот кромешный ад, в который Марк превращал секс.
     Возможно, Поль думал, что Джин просто водит его за нос. В таком случае у него были основания сердиться. Но она же не играла, и ей очень хотелось, чтобы он понял. Приподнявшись на локте, она вновь встретилась с его взглядом и попыталась собраться с мыслями.
     - Дело не в том, что я не люблю секс, - сбиваясь, начала Джин свое объяснение через минуту. - Просто он не всегда бывает приятен. Иногда им пользуются, чтобы причинить боль другому, и тогда секс становится средством сведения счетов. Ты понимаешь, о чем я?
     - Вполне.
     Его ответ придал ее голосу уверенности.
     - Ну так вот, мой бывший муж злоупотреблял сексом для того, чтобы сделать мне больно. Он запугивал меня. Я никогда не могла предугадать, когда он захочет заняться любовью... хотя "заниматься любовью" звучит как нечто приятное для двоих, верно? С ним это было не так... - Голос ее дрогнул, и она замолчала.
     - Продолжай, - попросил Поль. Она вздохнула.
     - Но ему было мало просто застать меня врасплох. Со временем он становился все агрессивней, когда... когда делал это. Надо было видеть его безумные глаза. Иногда мне казалось, что в такие моменты он изгонял из себя каких-то демонов.
     Поль напрягся. Джин видела, он очень внимательно и сосредоточенно слушает ее и уверен, что она говорит Правду; такие подробности супружества придумать было просто невозможно.
     - Недавно я слышал твои слова "не надо, мне больно", а потом ты вся напряглась и похолодела, - произнес он, когда девушка закончила свой рассказ. - Я думаю, это была форма истерического припадка. Что-то в моих действиях оживило травмирующие воспоминания, я прав?
     Джин кивнула и, стараясь не волноваться, рассказала ему про последнюю унизительную ночь с Марком. Она не опустила ни одной подробности, ни одной обиды.
     - Когда все кончилось, мне кажется, я на несколько минут потеряла сознание, - завершила она свой рассказ.
     В комнате наступило долгое молчание. На лице Поля отражались одновременно потрясение, жалость и гнев.
     - Черт возьми, - мягко выругался он. - Как невероятно глупо с моей стороны! Ведь именно эту историю ты начала рассказывать мне в ресторане, так?
     - Да.
     - Черт возьми, - повторил он. - Если бы только я дал тебе закончить, мы не попали бы сейчас в такое неприятное положение. - Обняв Джин, он нежно привлек ее к себе. - Поверь, если бы я только знал все это, я никогда бы не набросился на тебя так, как сегодня вечером. Если можешь, скажи мне еще одно: был ли у тебя после развода кто-нибудь еще... другой любовник?
     - Нет, ни одного.
     - Это все объясняет. У тебя не было возможности предстать перед лицом тех страхов, которые таились в тебе все это время, - приподнявшись, он нежно поцеловал ее пальцы. - Прости меня, Джин. С тех пор, как я тебя увидел, я просто обезумел от желания, а когда наконец ты оказалась в моих руках, тут уж я совсем потерял голову. Ты можешь меня простить?
     - Да, конечно.
     Джин шумно выдохнула, расслабившись в его объятиях. Рассказав ему все, она испытала невероятное облегчение. Чувства, в которых она целый год едва признавалась самой себе, в конце концов облеклись в слова. Тот процесс "очищения от скверны", который он начал в ресторане, сейчас, кажется, завершился.
     - Но есть еще одно, - сказала она и кратко описала, как Марк соблазнил ее в первый день их встречи. - Понимаешь, секс налагает на отношения особые чары. Когда человек становится тебе очень близок, ты уже никогда не можешь объективно судить о нем. С Марком я была слепа до тех пор, пока мне не представился случай собраться с мыслями. Поль, я не хочу опять повторять ту же ошибку.
     - Гм-м-м... - задумчиво пробормотал он. - Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты просишь время?
     - Да, время, чтобы убедиться - не столько в тебе, сколько в себе самой. Я не хочу снова пройти через это испытание памятью.
     Он криво улыбнулся.
     - Мое желание очень сильно, Джин, но мне не хотелось бы идти против твоей воли или причинять тебе какие-то неприятности. Я сделаю все возможное, чтобы сдержать свою прыть, приноровиться к тебе, хорошо? Но я не могу ничего обещать - я слишком сильно хочу тебя, чтобы гарантировать безупречное поведение. - Он усмехнулся. - Если я буду слишком скор для тебя или, возможно, не слишком скор, скажи только слово. Когда ты будешь готова, я с радостью покажу тебе, каким добрым и чудесным может быть секс.
     - Да, я бы хотела, чтобы это было так, - прошептала она.
     - И еще одно, Джин, - хриплым голосом сказал Поль. - Спасибо за то, что доверилась мне.
     Это как раз он заслуживал благодарности, подумала Джин, и близкие слезы опять заструились по щекам. Она снова крепко прижалась к нему. Несколько минут буря еще бушевала в ее душе, затем постепенно начала стихать.
     Наконец Поль поднялся и направился к двери.
     - Мне кажется, нам надо немного поспать. Завтра у нас много дел. Завтрак ровно в восемь, хорошо?
     - Хорошо.
     И он ушел, тихо прикрыв за собой дверь. В первый момент Джин боролась с сильным желанием окликнуть его, вернуть - тело ее жаждало его прикосновений, но в голове еще гнездился холодный страх. Она правильно сделала, попросив отсрочку. У них впереди еще много времени, чтобы стать любовниками.
     Любовниками! Джин улыбнулась: как быстро пришло ей в голову это слово. Еще с детства ей казалось, что за словом "любовник" стоит что-то низкое и недозволенное. Но сейчас перед ней забрезжило новое значение. Стать любовницей Поля - в этом она не видела ничего плохого. Напротив, это звучало как что-то неземное.
     Скинув с себя оставшуюся одежду и расстелив постель, она с приятным удивлением подумала о том, как легко они нашли контакт друг с другом. Между ними не было никаких недомолвок и игривых двусмысленностей - только честное признание взаимного влечения. К тому же Поль выказал редкое для мужчины понимание ее противоречивых чувств и тем самым приятно ее удивил. Теперь ей уже казалось, что не стоило прерывать его любовные ласки и надо было заставить себя перешагнуть через свой страх и подчиниться.
     Но нет, так было у нее с Марком, а сейчас она с Полем, и у них все будет по-другому. Она насладится томительной прелестью ожидания, на которое он согласился.
     Несмотря на усталость, Джин долго вертелась в постели без сна. Ее воображение невозможно было унять, и, засыпая, она бесконечное множество раз представляла себя и Поля, слившихся в восхитительном танце страсти.

Глава 6

     Однако утром Джин уже пожалела о своем косвенном обещании стать его любовницей. Резкие лучи утреннего солнца, падавшие на постель, вернули ее из мира грез в реальную жизнь.
     Она никогда не признавала случайный секс, в отличие от некоторых женщин, которые работали с ней в Нью-Йорке. Физическая близость для нее предполагала наличие определенных нравственных обязательств, только тогда она могла отдавать мужчине всю себя. Лишь один раз в своей жизни она почувствовала, что эти обязательства достаточно крепки - это было с Марком.
     Поль же не говорил ей о серьезных намерениях. Джин помнила, что он говорил о женитьбе, но это были только общие разговоры. Может, он смотрел на нее всего лишь как на временную подружку - подходящее тело для удовлетворения своих здоровых сексуальных инстинктов?
     Но ее определенно не устраивают такого рода отношения. Отдавать только свое тело она не могла. Вместе с ним она отдавала бы и свою душу. Если так, то каково же ей будет, когда подойдет время их неизбежного расставания?
     Еще раз осмотрев себя в зеркало, Джин нахмурилась. Вчера ночью она совершенно утратила чувство реальной перспективы, отдавшись во власть романтических иллюзий. В конце концов она здесь для того, чтобы разместить заказы, и когда эта работа закончится, ей надо вернуться в Штаты - там ее ждут неотложные дела. Оставить часть себя здесь, с Полем? Нет, она не может себе этого позволить.
     Джин решила не откладывая в долгий ящик объяснить ему, что, обещая близость, находилась в состоянии аффекта после сердечного приступа Лоуэлла и под воздействием травмирующих воспоминаний о Марке. Джин с болью подумала, что ее влечение к Полю действительно очень сильно, но она не должна позволить ему реализоваться.
     В начале девятого она спустилась к завтраку, надеясь застать Поля одного. Но он по-приятельски болтал с Мари, попивая свой кофе с молоком. На нем были пиджак модного итальянского покроя с накладными плечами и узкими лацканами, парадная рубашка на кнопках и галстук из тонкой шерстяной ткани. Это казалось совсем не похоже на его обычную полуспортивную одежду. Вид у него был просто неотразимый.
     Увидев Джин, Мари поприветствовала ее веселым "Bonjour!" и мгновенно принесла большую чашку кофе с молоком и кусочек хлеба с хрустящей корочкой, намазанный тонким слоем масла и земляничным вареньем.
     На несколько минут Джин совершенно отвлеклась от своих проблем, утоляя свой голод. Когда она покончила с завтраком, Поль сказал:
     - Поехали. Надо забрать в Пойаке твою арендованную машину и вернуть ее в Бордо. Тебе нет смысла тратиться понапрасну, ведь мы можем пользоваться моей машиной.
     На улице было свежо, и она не пожалела, что, надев рубашку на кнопках и вельветовые брюки, прихватила еще и свитер. Джин хотела сразу же решительно высказать все, что думает, но, пока она собиралась с духом, их "ягуар" уже въехал в Пойак.
     Остановившись рядом с ее "ситроеном", Поль повернулся к ней.
     - Поезжай за мной, я знаю, где прокатное агентство. И постарайся не отстать! - С этими словами он нагнулся и неторопливо поцеловал ее в щеку.
     Чуть дрожащими руками Джин завела "строен" и поехала за ним. По дороге в город ее решимость начала слабеть. Сейчас она опять вспомнила, как он дьявольски привлекателен, как ей приятно и легко рядом с ним.
     Наверное, не стоит торопиться с разговором, ни к чему сейчас портить столь дружеские отношения. В конце концов можно будет сказать об этом, когда он снова заговорит об интимной близости.
     Джин без проблем вернула автомобиль, при этом у нее было такое же чувство, как если бы она в открытом море отказывалась от спасательной лодки. Теперь она не сможет и шагу ступить одна и будет полностью зависеть от Поля. Символически отдаваясь в его власть, Джин испытывала смешанное чувство радости и тревоги.
     В больнице, когда они вошли в палату к Лоуэллу, тот испытующе посмотрел на них, и щеки Джин залил предательский румянец.
     Дядя выглядел довольным.
     - У вас, ребята, похоже, все замечательно. Надеюсь, вы оба хорошо отдохнули, чтобы поработать сегодня, - добавил он хитро.
     Джин открыла было рот, но Поль опередил ее:
     - В наши годы можно иногда и не выспаться, это не повредит работе.
     Поль улыбнулся Джин, и она разозлилась: он нарочно давал Лоуэллу ложное представление об их отношениях, и хуже того, дяде оно явно доставляло удовольствие.
     - Ну-ну, - сказал он, не давая ей внести ясность в этот вопрос. - А теперь нам надо составить ваш маршрут.
     Лоуэлл с Полем взялись за дело, и через двадцать минут примерный маршру