ца в просторном кармане.
     Фабьен пришла в совершенный восторг.
     - Elle est tres charmant, n'est ce pas? <Как мило, не правда ли? (фр.).> Как романтично! - Она восхищенно всплеснула руками. - По-моему, эта вещь особенно красиво смотрится с вашими чудесными светлыми волосами. Вам повезло с женой - ей идут такие романтические наряды!
     - Но он не муж мне! - честно призналась Джин.
     - Видите? Она притворяется, что не знает меня. И так будет продолжаться целыми днями, я уж не говорю про ночи. Это довольно милая пелеринка, признаю, но шантажом меня не взять! - заявил он.
     Джин прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Что и говорить, актер первоклассный!
     Фабьен развеселилась.
     - Восхищаюсь вашей стойкостью, - обратилась она к Джин. - Надо иметь определенное мужество, э... как там у вас говорится?.. силу воли - чтобы отказывать в постели такому мужчине. Браво! Но я не хочу быть причиной семейного раздора. Может быть, мы сможем сделать для вас скидку.
     Воздев глаза к небу, Фабьен предложила сбросить двадцать пять процентов цены. Джин остолбенела, но ее "муж" проявил полную невозмутимость.
     - Нет, это, безусловно, красивая вещица, но я не печатаю деньги.
     В течение следующей минуты Фабьен расхваливала достоинства своего товара: качество материала и пошива, модный крой и то, как она отлично подходит к матово-бледному лицу его жены и ее светлым волосам. Однако несмотря на цветистую рекламу, он продолжал отказываться от покупки.
     Наконец она подняла руки.
     - Ладно! Ведь скоро мне все равно придется менять ассортимент на зимний. Так и быть, даю вам скидку сорок процентов!
     Джин стояла в полном ошеломлении. Пока он делал вид, что обдумывает это предложение, она украдкой достала свой калькулятор и подсчитала новую сумму. Она, разумеется, осталась не слишком маленькой, но уже более-менее приемлемой - после этой покупки у нее еще останется приличная сумма на другие вещи.
     Джин уставилась на него, мысленно умоляя не спугнуть удачу. К счастью, он, кажется, понял эту ее безмолвную мольбу.
     - Ладно, согласен! Вижу, здесь у вас женский заговор. Давай, покупай свою чертову накидку! Все равно все наши деньги у тебя, - недовольно проворчал он.
     Джин почувствовала благодарность к нему за такт, с которым он обыграл вопрос оплаты, и, быстро вытащив из бумажника пачку французских франков, отсчитала нужную сумму. Через минуту они уже спешили к дверям, и Джин победно несла в руке объемистый пакет из серебристого пластика.
     Убедившись, что они отошли на достаточное расстояние от бутика, она развернулась, преградив ему дорогу.
     - Вы невероятно нахальны, знаете об этом?
     Он обворожительно улыбнулся, облокотившись на ограждения возле какой-то витрины.
     - Да, знаю. Это всего лишь одна из множества моих притягательных черт.
     - К тому же, как видно, не страдаете от скромности. Интересно, чем вы подпитываете свою самовлюбленность?
     - Блондинками. Три раза в день, - ответил он. - Кстати, разве я не заработал право повести вас на ленч?
     Джин понимала, что ей, вероятно, лучше отвертеться от предложения незнакомца, но совершенно не желала делать этого.
     - Даже не знаю. Вы в самом деле, как и обещали, добились того, чтобы цена стала приемлемой для меня. Правда, можно сказать, едва приемлемой. Но вряд ли ваш метод можно назвать честным. И не стыдно вам было так бессовестно лгать?
     Он пожал плечами.
     - Не больше, чем Фабьен было стыдно так бессовестно завышать цену. Ее торговые наценки непомерно высоки, как вы, должно быть, и сами поняли. И потом, если бы ей не хотелось снижать цену, она бы и торговаться не стала. И я весьма доволен, что ваша щепетильность тоже не помешала вам купить эту накидку по сниженной цене. Так что, мне кажется, я имею все права пригласить вас на ленч, Джин Пакстон. Идемте!
     Джин стояла как громом пораженная и даже не нашлась сразу, что ответить. Он знает ее имя! Откуда? Мысли ее лихорадочно заметались, но те объяснения, которые приходили на ум в первую минуту, вызывали сильную тревогу. Если он знает ее имя, он может знать и то, где она остановилась, а это уже дело не шуточное.
     - Хорошо, ленч так ленч, - согласилась она, чтобы выиграть время.
     Надо решать, что делать. Пойти в полицию? Да нет, вроде пока он ей ничем не угрожал.
     Он повел ее по длинной пешеходной дорожке.
     - Как вы узнали мое имя? - требовательно спросила она. - Неплохо бы, чтобы ваше объяснение показалось правдивым и было приемлемым для меня.
     Он только загадочно рассмеялся в ответ.
     Объяснение оказалось более чем приемлемым. В просторном зале ближайшего ресторана, стены которого были светлых тонов, они сели за столик и заказали блюда из меню, написанного мелом на висевшей поблизости доске.
     - Для начала проясним ситуацию, - заговорил он. - Меня зовут Поль Бюдье, и я знаю ваше имя, потому что имею счастье быть знакомым с вашим дядей.
     Поль Бюдье! Это имя она тут же вспомнила: оно фигурировало в их маршрутном листе на завтрашний день. Этот человек владел маленьким замком в области Пойак, к северу от города, куда у них был запланирован визит. Когда перед отъездом во Францию Джин поинтересовалась у дяди насчет месье Бюдье, он только сдержанно улыбнулся и таинственно пообещал: "Думаю, эта поездка вызовет у тебя особый интерес".
     Облегченно вздохнув, Джин сказала:
     - Ничего не скажешь, у вас довольно своеобразная манера знакомиться! А как...
     Поль жестом прервал ее:
     - Наберитесь немного терпения, и вы узнаете то, что хотите. Вообще-то все очень просто. На сегодня у меня не было никаких особенно срочных дел, и я приехал в город, надеясь застать вас и Лоуэлла в отеле и, возможно, пригласить на ленч. Когда я спросил внизу насчет Лоуэлла, мне сказали, что ему нездоровится и он просил его не беспокоить. Кстати, как его самочувствие?
     - Ему просто нужно немного отдохнуть.
     - Хорошо. А когда я спросил про вас, мне сказали, что вас нет в номере. И вот, чтобы моя поездка не пропала даром, я решил разыскать вас, - объяснил он.
     Их разговор прервал официант, расставлявший на столике принесенные салаты из холодных омаров с овощами и бутылкой белого вина.
     Когда они приступили к еде, Джин спросила:
     - Но как же вы узнали, где меня искать? Город ведь большой.
     - О, это было нетрудно, - сказал он, усмехнувшись. - Куда еще может пойти женщина в свободное время, как не по магазинам? Я предположил, что в вопросе о том, куда отправиться за покупками, вы доверитесь путеводителю, а значит, рано или поздно появитесь на "блошином рынке" у церкви Сен-Мишель. Это место одно из самых популярных среди туристов. Я терпеливо ждал вас там и, как видите, не ошибся: вы в самом деле появились.
     Джин засмеялась, все и вправду оказалось очень просто.
     - Но почему же вы тайно преследовали меня, вместо того чтобы подойти и представиться сразу?
     - Вы не поверите, но, увидев такое милое личико, я струсил, как последний болван.
     - Нет, вряд ли я вам поверю, - проговорила Джин после минутного молчания. - Но у меня к вам есть еще один и, пожалуй, самый сложный вопрос: как вы меня узнали, ведь мы с вами никогда не встречались раньше?
     - Портье очень подробно описал мне вашу внешность. У него профессиональная память на лица. Правда, он добавил, что вас трудно не узнать при любых обстоятельствах. И я должен согласиться с этой оценкой.
     Джин хотела держаться сдержанно и бесстрастно, но невольная краска приятного смущения подвела ее.
     - Надо полагать, это комплимент? Спасибо.
     - Раз вы столь великодушны, я мог бы наговорить вам еще множество, но давайте пока не будем заходить далеко в сторону.
     - Не пока, а вообще не будем. Скажите-ка мне вот еще что: у вас французское имя, но акцент...
     - Американский, это так. Мои родители французы, но я вырос в Америке. Они эмигрировали во время войны. Наверное, я нарушил обычный ход событий, вернувшись на родину своих предков. В душе я всегда чувствовал себя французом.
     Десятки самых разных вопросов вертелись у нее на языке, но он не дал ей возможности задать хотя бы один из них.
     - Ну хватит обо мне, - отрезал он. - Я настаиваю, чтобы вы сообщили мне что-нибудь о себе. Например, откуда у вас такое прелестное личико.
     Опять покраснев, Джин коротко рассказала ему о своем отце, поставщике чая, и матери, бывшей актрисе, которая счастливо избежала тлетворного влияния Голливуда, ради семьи отказавшись от карьеры кинозвезды. Когда Джин была еще подростком, они переехали на восток, и она училась в частном американском колледже.
     Девушка на минуту умолкла, надеясь перевести разговор на другую тему, но Поль ненавязчиво своими на удивление проницательными вопросами заставил ее продолжать. Постепенно она преодолела свое нежелание говорить о себе, и к тому времени, когда на столике появились блюдо с разнообразными сырами, сухое красное вино "Грэйвз" и кофе, она поведала ему почти всю историю своей жизни: о годах своего несчастливого супружества, о том, как ее бывшему мужу удалось, используя родственные связи, в одночасье загубить ее карьеру в "Хардвик Хотелс", и о том, как она нашла счастливое прибежище в "Саммит Инн", несмотря на нескончаемые финансовые неурядицы старого отеля.
     После этой своеобразной исповеди Джин испытала некоторое облегчение. Уже слишком давно она не поверяла никому своих чувств. Ей пришлась по душе та атмосфера искренности и доверия, которую он так быстро установил между ними. Вдруг она с тревогой обнаружила, как много прошло времени.
     - Послушайте, это нечестно - заставлять меня одной вести разговор, - возмутилась она. - А вы? Ну-ка расскажите, чем живет мистер Поль Бюдье?
     - Весной, скоростью и ненасытным любопытством, - легко ответил он. - Но я еще не все выяснил про вас. Мне хочется знать больше. Например, почему вы в конце концов ушли от мужа? Хотелось бы знать это, чтобы не допустить его ошибок.
     Джин напряглась в первый раз за все время, пока они мило беседовали в этом ресторане, почувствовав себя неуютно. За два года, прошедшие с той жуткой последней ночи с Марком, ей удалось стереть в памяти почти все подробности, но один эпизод продолжал преследовать ее. Вот и сейчас она увидела перед глазами четкую картину: ее муж с горящими зверским огнем глазами навалился на нее, пригвоздив рукой ее горло к полу, занес над ней мощный кулак. При этом воспоминании руки ее похолодели.
     - Это как раз то, о чем я не хотела бы говорить, - еле слышно произнесла она.
     Поль, казалось, уже пожалел о своем вопросе.
     - Простите, я, видимо, коснулся болезненной темы. Приношу свои извинения.
     Впервые после того, как случился тот кошмар, Джин вдруг испытала желание рассказать все, чувствуя, что этот человек способен понять ту боль и то унижение, через которые она прошла. Запинаясь, она принялась подыскивать подходящие слова, но он остановил ее:
     - Ни к чему говорить об этом. В вашей жизни, конечно, есть более счастливые эпизоды, о которых вы с удовольствием расскажете.
     Джин откинулась на стуле. Да, наверное, он прав - не стоит ворошить прошлое. Сидя в этом уютном ресторанчике с Полем, она испытывала странное чувство, будто ее жизнь начинается заново. Он представлял для нее заманчивый неведомый мир, я она была не прочь узнать этот мир как можно глубже за то короткое время, что им предстоит быть вместе.
     - Я и так рассказала достаточно, а теперь хочу послушать о вас, - потребовала она. Поль с сожалением покачал головой.
     - С удовольствием бы вам рассказал о себе, но у нас слишком мало времени. Хотя несколько недель перед сбором урожая я относительно свободен, все же у меня есть некоторые обязанности. Если вы допили свой кофе, тогда идемте. Ну-ну, не дуйтесь! Когда вы это делаете, вам невозможно противостоять. Сегодня мне действительно некогда, но у нас с вами есть завтрашний день. Обещаю, что отвечу на все ваши вопросы, договорились?
     Она кивнула.
     - Хорошо, ловлю вас на слове.
     - Мечтаю быть пойманным вами!
     Заглянув в счет, он оставил на столике несколько разноцветных французских банкнот, и спустя минуту они опять стояли на улице.
     Джин поставила на тротуар свой пакет и лениво потянулась, нежась под теплыми лучами солнца, которые вместе с прохладным ветерком ласкали кожу. Она решила, что ленч с Полем прошел замечательно, и сказала ему об этом.
     - Я вообще-то ожидала, что целый день буду подвергаться сексуальным домогательствам, - закончила она смело.
     - Я не гарантирую, что этого не случится, но я постараюсь сдерживать себя. То есть, конечно, если вы пообещаете, что с вашей стороны не будет провокаций.
     - Обещаю, - с улыбкой сказала она. Поль совершенно наглым образом оглядел ее с ног до головы. По телу Джин пробежала дрожь возбуждения, но она не подала виду. Его открытое восхищение наполнило ее восторгом.
     Озорные глаза Поля опять встретились с ее взглядом.
     - Конечно, вы знаете, что во Франции между друзьями принято целоваться на прощание. Мы же с вами теперь друзья, не так ли?
     Джин кивнула, и в ту же секунду он легко положил руки ей на плечи и коснулся губами сначала одной, потом другой ее щеки, соблазнительно помедлив. Сердце Джин бешено застучало.
     В следующее мгновение Поль уже поворачивал за угол, даже не дав ей возможности сказать "до свидания".

Глава 2

     Джин не могла тронуться с места и округлившимися глазами уставилась в пустоту. У нее было такое чувство, будто она лежала на пляже, млея от жары, и вдруг солнце скрылось за тучу. Кожа еще хранила тепло, напоминавшее о том блаженстве, которое она ощущала в его присутствии.
     Тряхнув головой, она заставила себя выйти из оцепенения. Не стоит слишком обольщаться на его счет. Безусловно, он весьма приятный собеседник, но после завтрашней поездки к нему в замок она, скорее всего, больше никогда не увидит этого мужчину. Подняв свой пакет, Джин продолжила свой поход по магазинам.
     Но перед ее мысленным взором то и дело мелькало лицо Поля, и она непроизвольно улыбалась, вспоминая этот веселый взгляд и улыбку озорного ребенка, который нарочно шалит и радуется собственным шалостям.
     Однако, независимо от выражения его лица, он был убийственно привлекателен. Задумчиво скользя глазами по витринам магазинов, она гадала, почему он так очаровал ее. Обычно ей нравился совсем другой тип мужчин.
     До сегодняшнего дня Джин могла откровенно признать, что ее бывший муж Марк - самый красивый из всех мужчин, которых она когда-либо знала. Она сама не раз замечала, как женщины на улицах оборачивались ему вслед, привлеченные мускулистой фигурой и смуглым суровым лицом.
     Ей вовсе не хотелось думать о Марке, но по какой-то непонятной причине болезненные воспоминания вновь нахлынули на нее.
     В первый раз она увидела его в колледже. Он стоял раздетый до пояса перед абстрактными полотнами в художественной студии. Джин пришла тогда в полное замешательство.
     Вечером того же дня Марк заявил, что ей следует провести с ним ночь, и она была слишком напугана, чтобы возражать. Секс с ним показался Джин дикой скачкой по американским горкам: свирепая, необузданная страсть, напрочь лишенная тепла и нежности. Теперь она удивлялась, почему не бросила его сразу, после той первой ночи, но Марк казался таким властным, а она была так неопытна.
     Его страстность совершенно затмила ей разум, а к тому времени, когда она наконец поняла, что злобность и агрессия - основные черты его характера, они были уже женаты и жили в нью-йоркском районе Сохо, в просторной квартире на верхнем этаже. Джин работала в гостиничной корпорации "Хардвик Хотелс", и работа эта, требующая упорной борьбы в продвижении по служебной лестнице, приносила ей большое удовлетворение.
     Любовь и забота - такие понятия оказались совершенно чужды Марку. Эгоистичный и требовательный, не снискавший как художник ни славы, ни успеха, он все чаще скатывался в состояние длительной тяжелой депрессии. В такие периоды Джин не могла предвидеть, набросится ли он на нее в приступе злобной страсти.
     Теперь было трудно поверить, что она терпела подобное обращение. Она боялась его и одновременно восхищалась тем, как мужу удавалось возбуждать ее даже в такие моменты, когда тот, казалось, абсолютно не контролировал себя. Постепенно она втянулась в такие отношения. Было что-то захватывающее в животном, грубом сексе, и в конце концов ей стало казаться, что она потеряла себя в пристрастии к подобного рода удовольствиям.
     Но со временем такой секс ей опротивел, а для того, чтобы порвать саморазрушительную нисходящую спираль их отношений, она была слишком наивна. Из чувства долга она пыталась какое-то время сохранить брак, и все же развод оказался неизбежен.
     После той последней совместной ночи, которая навсегда останется кошмаром в ее памяти, Джин ушла от него. Но Марк не только унизил ее физически и истощил морально, он отнял у нее то, на что она надеялась, как на последнее прибежище и спасение, - ее работу.
     Мать Марка принадлежала к семейству Хардвик, и в поразительно короткий срок после развода Джин оказалась без всяких объяснений уволенной с добытой в тяжелой борьбе должности рекламного директора отелей Восточного побережья.
     Оказавшись без крыши над головой и без работы, поддерживаемая своими нью-йоркскими друзьями, она пережила целую гамму чувств - от праведного гнева до бездонного отчаяния. Казалось, мир рушится.
     Теперь она с благодарностью думала о Лоуэлле, который вернул ее к жизни, неожиданно предложив должность менеджера в "Саммит Инн".
     Работа в "Саммит" давала ей как раз то, что ей было необходимо, - дни, насыщенные простыми обязанностями и стабильными неосложненными отношениями. Несмотря на некоторую пресность такой работы, она с легкостью представляла себя на этой должности до самой старости. Один только внешний вид гор Адирондак, на склоне которых стоял отель, наполнял ее душу покоем и умиротворением.
     Но не только по этой причине она решила посвятить всю свою жизнь "Саммит". Был еще Лоуэлл - единственный человек, который никогда не отказывал ей ни в любви, ни в заботе. Правда, сейчас, ослабев здоровьем, он тоже стал нуждаться в ее поддержке. Наверное, он уже не смог бы взвалить на свои плечи бремя самостоятельного управления отелем. Да она и не позволила бы ему этого.
     Лоуэлл! Джин остановилась и глянула на часы. Полпятого, а она договорилась в шесть встретиться с ним в вестибюле их отеля, чтобы пообедать. Если она хочет прийти вовремя, надо поторопиться.
     Джин с радостью отбросила прочь неприятные мысли о прошлом и вспомнила, как она мечтала обновить свой гардероб. Ускорив шаг, она принялась обходить все магазины, выбирая покупки. Цены были заоблачными, но ей все же удалось подобрать шерстяную плиссированную юбку ниже колен и к ней широкий кожаный пояс с двойной пряжкой. Эти вещи составят прекрасный ансамбль с ее новой шотландской накидкой-пелериной. Поддавшись порыву, она купила еще романтическую кружевную блузку в викторианском стиле, которую описывал Поль.
     Остановив такси, она произнесла название отеля на роскошной Рю-Монтескье. Когда автомобиль рванул с места, вдавив ее в спинку сиденья, Джин почувствовала, что сильно устала. Но главное, ее утомительная прогулка не осталась безрезультатной: три фирменных пакета с покупками, лежавшие рядом с ней на сиденье, своим видом напоминали о потраченной сумме.
     Передернув плечами, она решила отбросить грустные мысли и принялась рассматривать через стекло автомобиля красивую архитектуру восемнадцатого века, преобладавшую в центре Бордо. Когда вчера они проезжали по мосту через реку Гаронна, чудесный вид величественных фасадов на набережной напомнил ей Париж. Это впечатление усилилось, когда они объехали огромную площадь Кенконс и двинулись по широким, удобно расположенным улицам к своему отелю.
     Такси остановилось, и Джин почувствовала радость оттого, что дядя, несмотря на ее протест из-за дороговизны, настоял на том, чтобы остановиться в отеле как перева