мелких домиков с красными черепичными крышами. Джин припарковалась напротив одного из них. Выйдя из машины, она с любопытством огляделась по сторонам.
     Внезапно тишину двора разорвал пронзительный свист, и, не успела она обнаружить источник этого звука, как к ней прыжками подлетела большая добродушная охотничья собака. Она принялась со знанием дела обнюхивать ее теннисные туфли, энергично кружа вокруг девушки.
     Быстро осмотревшись, Джин заметила сначала лукавую ухмылку на лице дяди и уже потом небрежно шагавшего к ним по дорожке из гравия Поля, неотразимо красивого в джинсах и темно-синей спортивной рубашке.

Глава 3

     Джин не успела даже отреагировать на появление хозяина дома, поскольку собака опять завладела ее вниманием. Пес, казалось, вознамерился запрыгнуть на нее. Джин быстро увернулась.
     - Ко мне, Ариэль! - зычно крикнул Поль и снова пронзительно свистнул.
     Пес тут же развернулся, бросился к хозяину и, описав вокруг него несколько кругов, отправился обследовать "ситроен".
     - Простите, - извинился Поль, подходя к ним. - Он сегодня разбаловался. Очень рад опять вас видеть, мистер Пирсон. В последний раз... когда же это было? Мы с вами, помнится, пробовали калифорнийские красные вина в нью-йоркском "Шератоне".
     - Да-да, это было два года назад. Кстати, давайте оставим формальности, зовите меня просто Лоуэлл, - предложил он, энергично пожимая протянутую Полем руку.
     Затем он повернулся к Джин, чтобы представить ее, и та заметила в его лице любопытство - дядя с интересом наблюдал за ее реакцией.
     - Джин, это Поль Бюдье. Поль, а вот и моя племянница Джин Пакстон, - весело объявил он.
     Джин приготовилась держаться с холодной небрежностью, но сейчас, когда момент настал, отчаянно пыталась не выдать разыгравшегося волнения. Она чувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, пришедшей на свою первую вечеринку.
     Сердце бешено колотилось, а живот сводило от судорог.
     - Мы... мы уже встречались, - еле выговорила она, запинаясь, затем, откашлявшись, произнесла уже более твердо:
     - Привет, Поль!
     - Привет! - просто откликнулся он, весело сверкая глазами.
     Подойдя ближе, он запечатлел на обеих ее щеках торжественные поцелуи, вызвав тем самым восхитительный холодок, пробежавший вдоль ее позвоночника. Отступив на шаг, он оценивающе осмотрел ее длинные стройные ноги, плотно обтянутые голубыми джинсами.
     Взгляд его пополз выше, и, когда наконец встретился с ее взглядом, брови его чуть заметно приподнялись. Джин поняла - он сразу догадался, что под свободной белой блузкой у нее нет бюстгальтера. Она решила не надевать его сегодня по причине - так она объяснила самой себе - жаркой погоды. Но сейчас ей стало так жарко, как никогда! При малейшем дуновении ветра легкая ткань так откровенно облегала тело, что не требовалось особого воображения для того, чтобы представить себе очертания ее грудей.
     Отчего в присутствии этого мужчины она так остро чувствовала свое тело? Видимо, оттого, что он излучал мощную сексуальную энергию. Она быстро осмотрела его спортивную рубашку, выгодно облегавшую крепкий торс, и сильные загорелые руки. Вылинявшие на солнце удобные джинсы подчеркивали аккуратные бедра и мускулистые ноги.
     Взглянув на дядю, Джин с удовольствием увидела, что тот, как она и надеялась, немало удивлен таким поворотом событий.
     - Вы знакомы? Как это случилось?
     Поль коротко описал обстоятельства их вчерашней встречи. Лоуэлл покачал головой.
     - Вот как? Значит, плутовка Джин меня опередила! А я-то предвкушал удовольствие познакомить вас!
     - Может быть, ваше удовольствие и пострадало, но мое ничуть, - заявил Поль, не отрывая глаз от Джин. - Я с нетерпением ждал сегодняшней встречи. Должен вам откровенно сказать, Лоуэлл, у вас прямо-таки сногсшибательная племянница. Я уже думал, что вчера мои чувства обманули меня, но сейчас вижу, что ничуть.
     Джин вспыхнула, услышав столь увесистый комплимент, а Лоуэлл лишь довольно хмыкнул, явно наслаждаясь ее смущением. Поль вел себя ничуть не лучше, с ехидной усмешкой глядя на ее пылающие щеки. Злясь на их нахальные ухмылки, она никак не могла решить, раздосадована она или, наоборот, польщена.
     Как бы то ни было, эти двое были достойны презрения, и Джин ничего не оставалось, как только надеяться, что ей представится случай продемонстрировать это.
     К счастью, Поль сменил тему.
     - Ну что ж, начнем? Что бы вы хотели осмотреть в первую очередь, Лоуэлл? Может быть, сначала пройдем в дом? Я покажу вам план поместья и введу вас в курс дела.
     Лоуэлл согласился, и они пошли к замку. Джин решила, что надо каким-то образом одернуть Поля, иначе она на целый день превратится в объект для веселых шуточек. А ей вряд ли удастся долго выдержать ту дикую феерию чувств, которую вызывало в ней его преувеличенное внимание. Дотронувшись до руки Поля, она остановила его.
     - Послушай, Поль, вчера мы чудесно провели время за ленчем, но сегодня я настроена на работу. Мы здесь для того, чтобы оценить новое вино, и мне хотелось бы сохранить максимум объективности.
     Еще когда слова эти только слетали у нее с языка, до Джин дошло, что они слишком резки. Получалось так, будто она не желает больше знать его, но она же вовсе не это имела в виду. Однако сказанное уже прозвучало и произвело свой неприятный эффект.
     Мгновение Поль удивленно смотрел на нее, потом лицо его превратилось в холодную маску официальной учтивости.
     - Я думал, вчера между нами возникло что-то особенное, но, оказывается, я ошибся. Ладно, будь по-твоему. Мне не хотелось бы, чтобы на твое суждение повлияли какие-то личностные соображения. Давай оставим все на уровне сугубо деловых отношений.
     Он швырнул ее собственные слова ей же в лицо, и Джин обожгло жгучей обидой. Ее поразило, как близко к сердцу принял он ее слова. С чего вдруг такая чувствительность? Может, все дело в том, что он сейчас был точно так же эмоционально раним, как и она сама?
     О нет, этот мужчина слишком опытен, чтобы выпускать свои чувства из-под контроля. Ее уязвил его резкий сарказм, но в то же время со странным сожалением Джин подумала, что становиться в позу было совершенно необязательно.
     Через минуту-другую они уже сидели в рабочем кабинете Поля, удобно устроившись в кожаных креслах. Сидя за широким столом в стиле ампир, Поль кратко описывал свою деятельность в замке Ла Бруиль.
     - Прежний владелец совершенно не интересовался престижем своего вина, - говорил он. - Любопытно, что, находясь всего в двух-трех километрах от таких крупнейших французских замков, как Лафит-Ротшильд и Лафон-Роше, Ла Бруиль фактически неизвестен за пределами области.
     - Может быть, именно эта близость к знаменитым замкам является причиной того, что вас на их фоне попросту не замечают? - предположил Лоуэлл.
     - Безусловно, вы правы. Кто обратит внимание на скромный рубин, если рядом сверкает ослепительный бриллиант?
     Как она заметила еще вчера, его самоуверенность имела приятный оттенок иронии.
     - В прошлом году, вскоре после смерти мистера Рокамбью, мне повезло встретиться в Париже с его дочерью. Она абсолютно не интересовалась этим поместьем и, не задумываясь, продала его. Я счастливо обошел всех конкурентов. За замок пришлось заплатить безумную цену, но если бы он поступил на открытый рынок, там его оценили бы намного дороже.
     Пока он говорил, Джин осматривала комнату, в которой они сидели. Это было любопытное сочетание старого и нового.
     Одну стену закрывали пожелтевшие от времени карты виноградников, тогда как на другой висели цветные диаграммы на ярко-белых листах. В одном углу стоял фотокопировальный аппарат обтекаемой формы, а напротив выстроились в ряд старинные деревянные шкафы для картотеки.
     Вдруг до нее дошло, что разговор прервался. Стараясь не выказать признаков волнения, она увидела, что Поль внимательно смотрит на нее, криво улыбаясь.
     - Я вижу, Джин наскучили все эти неинтересные рассказы, - сказал он, точно речь шла о каком-то неусидчивом ребенке. - Может быть, мне удастся опять завладеть ее вниманием на экскурсии в полях.
     Джин сидела с невозмутимым лицом. Его насмешки приобрели какой-то злой оттенок. Она понимала, что в этой перемене некого винить, кроме самой себя, но все же ей очень хотелось видеть вчерашнего Поля - доброго, веселого и нахально флиртующего.
     Поль быстро поднял телефонную трубку и нажал кнопку внутридомовой селекторной связи. После небольшой паузы он тихо проговорил в трубку несколько слов и дал отбой.
     - Через минуту пойдем, - объявил он. - А пока, пожалуйста, задавайте вопросы. Что вас интересует в первую очередь?
     Лоуэлл засыпал его вопросами, Поль обстоятельно отвечал, но вскоре в дверях появился мужчина.
     Вновь прибывший казался лишь на несколько лет младше Поля - чуть за тридцать, подумала Джин. Он был невысок и смугл. Его рабочие ботинки, мешковатые брюки, свободная рубаха и берет являли собой типичный рабочий костюм французского фермера.
     Однако она очень удивилась, когда мужчина заговорил на чистом английском, да еще с калифорнийским акцентом:
     - Привет, как дела?
     - Спасибо, Ив, что пришел, - сказал Поль. - Это Ив Туесе, maitre de chais <мастер-винодел (фр.).>. Ив, у нас в гостях Лоуэлл Пирсон и Джин Пакстон. Джин - милашка.
     Это последнее замечание приятно смутило Джин, оно уже больше походило на те комплименты, которые она вчера от него выслушивала. Не подав виду, она повернулась поприветствовать Ива. Maitre de chais? Уж больно он молод для мастера-винодела, подумала она. Большинство тех мастеров, с которыми ей приходилось встречаться в поездках по Франции, были почтенными старцами, десятилетиями оттачивавшими свое искусство.
     Поль заметил ее недоверчивый взгляд и объяснил:
     - Ив действительно француз, на случай, если вы сомневаетесь. Но образование он получил в Штатах.
     - Чтобы быть точным, в Калифорнийском университете, в Дейвисе, - добавил Ив. - Приятно с вами познакомиться.
     - Привет, - сказала Джин, быстро пожав его руку.
     Она знала, что университетский городок Дейвис является ведущим в Америке по преподаванию виноградарства. Но с какой стати французу ехать в США изучать науку, в которой Франция достигла совершенства уже век назад?
     Ответ стал ясен, когда началась их экскурсия. Авторитетные комментарии Ива имели строго научную подоплеку. Из того, что он говорил, Джин смогла понять, что его прогрессивные взгляды на виноградарство резко отличаются от скованного традициями интуитивного подхода большинства французских виноделов.
     Они не торопясь шли вдоль рядов виноградных лоз, то и дело останавливаясь и рассматривая то, что их заинтересовало.
     При этом Лоуэлл задавал Иву бесконечные вопросы. Джин старалась слушать внимательно, но почти все замечания Ива по поводу состава почвы и химических опрыскивателей пролетали мимо ее ушей.
     Был полдень, и над их головами с безоблачного неба нещадно палило солнце. Джин плелась позади всех, проклиная любознательность своего дяди. Когда они наконец направились к неизменным для подобных экскурсий винным погребам, она испытала облегчение: там по крайней мере будет прохладно.
     Даже Ариэль, присоединившийся к их процессии, разомлел от знойной жары.
     - Обратите внимание на то, что виноградные ряды ориентированы с севера на юг, - сказал Ив. - Таким образом, в полдень гроздья оказываются в тени листвы, и солнечные лучи падают на землю между рядами. Таким образом, во второй половине дня почва сохраняет тепло, что повышает урожайность винограда.
     "Хорошо, если бы за этими листьями могли спрятаться не только гроздья винограда, но и люди", - подумала Джин. Отстав от остальных, она раздвинула зеленые ветки и положила на ладонь длинную треугольную гроздь. Ягоды были темными и на удивление мелкими. Сорвав одну и держа ее в кончиках пальцев, она внимательно осмотрела виноградинку. Ее кожица имела странный матовый налет. Вытерев его пальцами, она бросила ягоду в рот и тут же скривилась от противной горечи.
     - Горько, правда?
     Вздрогнув, она быстро обернулась и наткнулась на веселое лицо Поля. От неожиданности она проглотила виноградинку и, поперхнувшись, закашлялась. Он хотел было похлопать ее по спине, но она жестом остановила его.
     Наконец совладав с собой, Джин спросила:
     - Неужели обязательно надо было шпионить за мной?
     - Я не шпионил, а просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, - невинно возразил он.
     - Со мной все было прекрасно, пока ты не напугал меня, - огрызнулась она.
     - Было бы гораздо хуже, если бы ты стала жертвой солнечного удара на такой страшной жаре, - заметил он вполне резонно.
     Однако Джин не удовольствовалась таким предлогом.
     - Послушай, Поль, я вовсе не хрупкий цветочек и не нуждаюсь в чрезмерной опеке. Я уже большая девочка и прекрасно могу сама о себе позаботиться.
     - В этом я нисколько не сомневаюсь. Но солнце иногда шутит странные шутки с людьми, к нему непривычными. А тебе с твоей очаровательной бледной кожей едва ли можно проводить много времени на жаре.
     Опять он вернулся к своим бесцеремонно-насмешливым комплиментам! Джин старалась сохранять дистанцию, но это стоило ей неимоверных трудов.
     - Да, я, действительно, легко обгораю, но сейчас вряд ли это случится. И потом, как мне кажется, я смогу обойтись без твоей помощи, спасибо.
     - Но я не это имел в виду, - сказал он, скрестив руки на груди. - Солнечный удар имеет более изощренные и опасные побочные эффекты.
     - Например?
     - Люди начинают фантазировать. Они могут даже представить себе, что влюбились.
     Поль застиг ее врасплох. Джин знала, что он шутит, но почему-то не могла смеяться. Слово "влюбились" острой иглой истины пронзило ее сердце. Горло непостижимым образом сковало немотой, и она оказалась бессильна что-либо отвечать.
     Что он хотел сказать? Теперь он хитро смотрел на нее, явно довольный произведенным эффектом. Джин почувствовала легкое головокружение. "Возьми себя в руки", - приказала она себе мысленно, но это не помогло.
     К счастью, в этот момент к ним с веселым лаем подбежал Ариэль. Он принялся обнюхивать ее теннисные туфли, отчаянно махая хвостом.
     Поль прервал наконец многозначительную паузу. Нагнувшись, он рассеянно потрепал собаку по голове.
     - Ариэль ругает нас за то, что мы отстали, - объяснил он. - Давай поскорей уйдем с солнца!
     Джин с радостью откликнулась на это предложение. Без особых на то причин она чувствовала себя смущенной, но в то же время странно взволнованной. Видимо, это все-таки действие солнца. Она пошла вслед за ним по дорожке, ведущей к дому.
     Какое-то время они молчали, лишь гравий хрустел у них под ногами. "Влюбились". Слово продолжало крутиться в ее мозгу, взвихряя все мысли в неистовый хоровод. Надо было как-то вернуть утраченное равновесие. Чтобы прервать молчание, Джин спросила:
     - Вчера ты обещал ответить на все мои вопросы, помнишь?
     - Да. Так что тебя интересует?
     "Все", - подумала она, а вслух сказала:
     - Начни с начала. Каким ветром тебя занесло в виноделие? Это было влияние родителей?
     Поль рассмеялся.
     - Нет, вряд ли. Мой отец был бухгалтером.
     - Правда? А я почему-то думала...
     - Что я продолжаю семейные традиции? - закончил он ее мысль. - Нет, до покупки замка Ла Бруиль из всех моих занятий самым близким к фермерству была работа продавца в супермаркете.
     - Почему же ты решил заниматься... всем этим? - она обвела рукой окружавшие их ряды виноградных лоз.
     - А почему бы и нет? Моя прежняя работа перестала меня удовлетворять, и, поскольку я всегда интересовался виноделием, оно показалось мне хорошей альтернативой. Это занятие не имеет ничего общего с той областью, в которой я работал раньше. Здесь требуются совершенно другой ритм и образ мышления. Мне это нравится.
     - А чем же ты занимался до этого?
     - Хочешь верь, хочешь нет - аэрокосмической инженерией. У меня была своя фирма, и, когда мы запустили первый "Шаттл", я был безумно счастлив.
     - Но это же просто фантастика! Что заставило тебя бросить такую интересную работу? Может, сокращения в правительственном финансировании?
     Поль мрачно усмехнулся.
     - Космическая программа хоть и уродлива, но все же еще держится. Нет, я ушел по принципиальным соображениям. Если в двух словах, то в правительстве есть люди, чьи идеи по поводу использования космического пространства резко не совпадают с моими. Обнаружив, что меня и мою контрактную работу используют втемную, я вышел из этого бизнеса.
     Джин поразилась глубине его убеждений. Ничего не скажешь, Поль Бюдье - личность многогранная! Ей так много еще хотелось узнать о нем.
     Однако ее любопытство осталось неудовлетворенным, так как они уже подходили к одному из низких зданий на боковом дворе. Из своих предыдущих путешествий по французским поместьям она знала, что здесь должен находиться chais - в буквальном значении "погреб, где делается вино".
     Он придержал ей дверь. Шагнув через порог, Джин застыла на месте: здесь царила блаженная прохлада, но после яркого солнца тусклое освещение казалось кромешной тьмой.
     Поль нежно взял ее под локоть и повел вниз по короткому пандусу. От его прикосновения у Джин захватило дыхание, но, не успели они дойти до нижней площадки, как он выпустил ее руку. К этому времени глаза Джин уже немного привыкли к темноте, и внимание ее переключилось на увиденное.
     Они находились в помещении с бетонными стенами и полом. Вдоль одной стены в ряд тянулись огромные деревянные бочки, а вдоль другой выстроились блестящие баки из нержавеющей стали, каждый из которых впечатлял множеством вентилей и измерительных приборов.
     Лоуэлл с Ивом были уже здесь. Дядя подозрительно покосился на нее, но лицо Джин оставалось бесстрастно, и он снова повернулся к Иву.
     - Здесь вы наглядно можете видеть контраст между старыми и новыми методами, - говорил француз. - С этой стороны стоят деревянные бочки, в них традиционно заливают только что отжатое вино, где в течение нескольких дней оно подвергается брожению. А здесь у нас новые - стальные - бочки. Мы надеемся, что к следующему году все наши бочки будут такими.
     - А в чем разница, кроме материала? - спросил Лоуэлл.
     Глаза Ива загорелись.
     - Во всем! - воскликнул он. - В стальных баках можно контролировать температуру, а значит, регулировать период брожения.
     - Температуру? - непонимающе переспросила Джин.
     - Да, - сказал Ив. - Молодое вино, как вам известно, может удивительно сильно нагреваться.
     Первоначальное брожение - интенсивный, бурлящий процесс.
     - Как любовь, - шепнул Поль ей на ушко.
     Джин слегка вздрогнула от неожиданности и взглянула через плечо. Поль стоял волнующе близко, но лицо его не отражало ровным счетом никаких эмоций. Всем своим видом он показывал, что внимательно слушает Ива.
     И опять она почувствовала то же головокружение, что и на улице. Как видно, Поль не смог сдержать свое обещание не выходить за рамки делового общения, и ее это радовало. То холодное безразличие, которое он выказал ей раньше, страшно не понравилось ей. Шутливые комплименты, лукавые намеки на любовь были куда приятней.
     Он определенно заигрывал с ней, решила Джин. И это было очень лестно, даже если их отношениям не суждено продлиться дольше сегодняшнего дня. Поль оказался для нее своего рода целителем, укрепив ее веру в себя, и сейчас она упивалась его восхищением, закрывая глаза на последствия.
     Но как оставить без ответа его нахальные замечания? Надо бы найти возможность отплатить ему той же монетой.
     Ив продолжал свою лекцию, отвечая на вопросы Лоуэлла о целях температурного контроля за брожением.
     - Обычно это зависит от урожая и от того, что вы хотите получить: легкий виноградный напиток, который быстро созревает, или крепкое терпкое вино, которое должно выдерживаться в бутылке десять и более лет.
     Джин заметила у одной стены смотанный пожарный шланг.
     - А это еще за