ыло возможно, семья Эффи еще кое-как перебивалась,
однако  вскоре  положение  холостяка  с  четырьмя  детишками  стало   совсем
безнадежным. Обнаружив, что невозможно одновременно работать и ухаживать  за
детьми, брат Эффи оказался вынужденным обратиться к своей родне за помощью.
   Его вторая сестра выразила желание взять в дом мальчиков, но  Эллис  была
ей вовсе не родственница, да к тому же  со  слишком  темным  происхождением,
поэтому для нее там места не нашлось.
   - Я обещаю, что буду хорошей!  -  умоляла  девочка,  цепляясь  за  своего
старшего брата и надеясь, что он никогда не бросит ее. - Я буду все для  вас
делать. И есть ничего не буду, обещаю.
   - Оставьте ее одну, мальчики, - спокойно сказал дядюшка  Кэл,  -  она  не
может идти с вами.
   - Она не причинит хлопот! - говорил тогда Бобби, а его  голос  ломался  и
прерывался от волнения.
   - Мы будем сами заботиться о ней, поделимся с ней едой, -  присоединились
к нему другие мальчуганы. Младший из братьев уже начал вытирать  заплаканные
глаза и нос рукавом своей рубашонки.
   - Она нам чужая, - объяснил им Кэл. - Она не наша родственница. И  Фэйлин
ее не знает так, как мы ее знаем. - Мужчина оторвал ее от брата. - Нет нужды
дальше спорить. Я вашей маме обещал, что позабочусь об Эллис  и  устрою  ее.
Так и будет.
   Эллис казалось, что ее сердце разорвалось на  тысячу  частей  и  истекало
кровью.
   Дядя Кэл пообещал, что возьмет мальчиков назад, когда сможет, но все  они
выросли в горной деревне и знали, как обстоят дела с обещаниями  взрослых  -
ничего этого не будет.

Глава 6

   Эллис услышала в холле звуки шагов Бака еще до того,  как  он  взялся  за
дверную ручку. Она стояла напротив кровати у окна, и в это время  в  дверном
проеме показалась голова Ласалля-старшего.
   - Ого, час прошел. Не пора менять этот компресс?
   Девушка кивнула, приглашая его в комнату.
   - Я полчаса назад сменила один ему на груди. И жду теперь тебя.
   Потом она взяла кастрюльку с вареным луком и подошла к постели больного.
   - Надо было позвать меня, - с этими  словами  Бак  направился  к  кровати
брата.
   - До этого времени не было необходимости, - Эллис удивилась тому, с каким
беспокойством Бак смотрел на Бриса.
   - Как он себе ведет?
   - Лучшего пациента и представить невозможно, - девушка  улыбнулась  одной
из своих чрезвычайно редких улыбок. - Очень жаль, что его изысканные  манеры
исчезнут, когда он выздоровеет.
   - Он не очень галантный, да?
   Эллис хотелось пошутить, чтобы доказать Баку, что  и  она  любит  хорошую
шутку, но, кажется, только удалось смутить его. Словно они говорили  о  двух
разных людях.
   - Нет, не очень... По крайней мере не со  мной,  -  ответила  она.  -  Он
слишком принырливый, суется не в свои дела. - Девушка задумалась. -  Смеется
он в самое неподходящее время и понимает это лишь, когда доведет человека до
сумасшествия своим идиотским смехом, и.., я бы не хотела критиковать  твоего
родственника и наговаривать на него, но пытаться вычислить, что он выкинет в
следующую минуту - это все равно, что выцеживать мед из ежевичного компота.
   Ее удивила понимающая улыбка на лице Бака.
   - Ты знаешь, я полагаю, что если хоть кто-нибудь  сможет  прибрать  моего
брата к рукам, то это будешь ты, - сказал он, взглянув на лежащего Бриса.  -
И когда ты  с  ним  как  следует  познакомишься,  то  убедишься,  что  он  и
наполовину не так плох.
   Эллис кивнула, но не поверила. Да не хотела она прибирать Бриса к  рукам,
и у нее  не  было  времени,  чтобы  лучше  его  узнавать.  Ей  выпала  удача
заработать много денег, а он все время мечется у нее на  дороге,  путает  ее
мысли, волнует чувства и тревожит тело.
   Они положили свежий луковый компресс под спину  Бриса,  убрав  старый,  в
котором луковицы теперь больше казались жареными, чем вареными.
   Бак спросил, нужна ли ей еще его помощь, и получив  отрицательный  ответ,
повернулся, чтобы идти вновь спать.
   - Ты уверена, что не хочешь немного поспать? -  поинтересовался  он,  уже
стоя к дверях. - Я бы позвал тебя, если что.
   - Спасибо, но все скоро кончится. Я подежурю.
   У нее уже не осталось надежды, что в  скором  времени  доведется  увидеть
кровать, о которой ей говорили и которую обещали. Но Брис  теперь  вел  себя
очень беспокойно, что-то бормотал, вскрикивал от боли. Он то горел, словно в
огне, то становился смертельно холодным и вновь проваливался в сон.
   Эллис опять села на стул возле окна и приготовилась провести так еще час,
бесцельно глядя в пространство. Должно быть на секунду-другую она задремала,
но тут же широко открыла глаза, услышав шаги Бака в холле.
   Они снова, как раньше, сменили больному компресс, и  в  течение  третьего
часа ее дежурства крупные капли пота выступили, словно роса, на лице  Бриса.
Весь следующий час он спал глубоким спокойным сном, его дыхание стало легким
и размеренным. Болезнь отступила.
   На рассвете Брис проснулся и сделал несколько попыток встать  с  постели,
громко проклиная весь свет из-за того, что Эллис не дала ему этого сделать.
   - Как, интересно,  тебе  удается  выглядеть  такой  милой  и  быть  такой
суровой? - возмущался он.
   - Тс-с-с. Ты так шумишь, что разбудишь мертвого.
   - Я сам почти умер, - произнес Брис и с легким стоном откинулся назад  на
влажную простыню. - Поговори со мной, Эллис. Просто скажи что-нибудь хорошее
для разнообразия, чтобы я мог еще о чем-нибудь подумать, кроме того,  что  я
сейчас чувствую.
   - Хочешь, я тебе расскажу сказку? - спросила она,  вспоминая  еще  одного
человека, который любил их слушать.
   - Ага... Об Эллис. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь.
   - Я не мечтаю, я просто строю планы, - ответила девушка торопливо, словно
испугалась, что кто-нибудь увидит ее слабость.
   Парень несколько секунд внимательно разглядывал ее, а затем попросил:
   - Ну, тогда расскажи о своих планах.
   - Мои планы...
   - Деньги. Что ты собираешься делать, когда выплатишь  свой  долг?  Купить
большущий роскошный особняк и лимузин? Или поедешь в Калифорнию и нарядишься
в меха и драгоценности?
   Она хихикнула, а потом улыбнулась ему яркой и чистой улыбкой.
   - С твоими данными ты бы могла стать кинозвездой, - продолжал Брис.
   - А у тебя голова набита опилками.
   - Ну, скажи, что ты собираешься делать со своими этими деньгами? Клянусь,
никому не скажу.
   Совершенно разбитая всей этой бессонной  ночью,  Эллис  села  на  кровать
рядом с мужчиной и провела холодной мокрой тканью по его лбу.
   - Закрой глаза, - сказала она ему, желая, чтобы он еще поспал. -  Деньги,
которые я сейчас  собираю,  нужны  для  того..,  ну,  потому  что  нужны.  Я
собираюсь вернуться назад в  Стоуни  Холлоу,  чтобы  получить  то,  что  мне
принадлежит. А после этого начну новую жизнь... Ты меня совсем не  знаешь  и
думаешь, будто я мечтаю о большом доме, машине и все такое. Это  не  так.  Я
однажды читала о Калифорнии в журнале...  Там  есть  вещи,  которые  мне  бы
хотелось увидеть, но не думаю, что я бы смогла там жить. И  в  Нью-Йорке  не
хочу жить. Жить лучше всего в горах, я уверена. Только не очень много  людей
это понимают, - Эллис аккуратно сложила ткань и положила ее на лоб Бриса,  а
потом отвернулась и продолжала:
   - Знаешь, со мной мало кто уживается...
   - Почему?
   Правда о человеке всегда, в конце  концов,  становится  известной  и  нет
смысла пытаться изменить ее или лгать о своем  прошлом.  И  Эллис  понимала,
что, не сказав правду сейчас, она неминуемо солжет потом.
   - Я внебрачный ребенок. И мне  приходится  нести  грех  матери  всю  свою
жизнь.
   Вслед за ее признанием  воцарилась  тишина.  Собрав  всю  свою  гордость,
девушка посмотрела Брису в лицо. Глаза его были открыты,  и  в  них  она  не
увидела ни презрения, ни недоброжелательности,  которые  ожидала  встретить.
Напротив, в его взгляде было понимание  и  сочувствие,  словно  он  во  всех
деталях знал ее жизнь.
   - Так ты расскажи мне о своих планах, -  тихонько  попросил  он  и  опять
закрыл глаза.
   "Что это? -  забеспокоилась  Эллис,  переполненная  гордостью  и  резкими
словами, которые, похоже, были никому не нужны. - Он что, не понимает,  кого
пригласил в свой дом? Или ему все равно, кто за ним ухаживает?"
   - Я... Я бы хотела иметь маленький домик  где-нибудь  в  горах,  в  тихом
уголке и подальше от людей. Хорошо бы на новом  месте,  где  меня  никто  не
знает. Но так, чтобы там я могла бы работать и  зарабатывать.  И  чтобы  это
место было рядом со школой. Я собираюсь пойти  в  школу.  -  Она  помолчала,
думая о том, как было бы здорово ходить в школу.
   - В школу?! - Брис посмотрел на девушку, словно спросонок.
   - Я хочу учиться! А потом получить диплом. Я  точно  не  знаю,  что  буду
делать в колледже, но может узнаю, когда закончу школу. Ну, то есть, я  имею
в виду, что если после окончания школы мне захочется учиться дальше,  то  я,
может быть, поступила бы в колледж. - Она помолчала. -  Энн  ведь  ходила  в
школу, правда?
   - М-м-м, - только и смог сказать Брис.
   - Она такая остроумная, правда?
   - Ага, да уж.
   - Мне нравится, как она разговаривает. У нее речь образованного человека.
   - Разговаривает она много...
   - Точно, как и ты.
   Брис приоткрыл один глаз и посмотрел на Эллис.
   - Энн говорит, между прочим, что когда мы с нею остаемся вдвоем  в  доме,
то становится настолько тихо, что ей приходится или  врубать  радио  на  всю
катушку, или потихоньку сдвигаться по фазе,  слушая,  как  пыль  оседает  на
мебель.
   - Рассказывай! По крайней мере, мы с нею всегда найдем общий язык, и  она
будет на моей стороне. А ты только все время лаешься со мной.
   - А тебе полезно, когда на тебя лают.
   - Так ты хочешь услышать о моих планах или нет?
   - Да, - ответил Брис, опять закрывая свой глаз. - Школа, маленький домик,
людей поменьше...
   Эллис хотела спорить с ним,  доказывать,  что  этим  ее  планы  вовсе  не
ограничиваются и ей еще много нужно ему рассказать, но в этот  момент  вошел
Бак.
   - Ну, как у него дела? - спросил он. -  Я  слышал,  что  он  тут  кого-то
окликал.
   - Температура у него спала, и он опять стал  сварливым  и  брюзгливым,  -
улыбаясь, ответила Эллис. Последние несколько минут разговора  доставили  ей
огромное наслаждение. Было так приятно поговорить хоть с кем-нибудь о  своих
планах на будущее и увидеть, что человек слушает тебя,  как  будто  это  все
необычайно важно для него. - Я думаю, мне пора идти.
   - Нет! - воскликнул Брис, резко выпрямляясь в кровати.
   - А куда ты собираешься? -  поинтересовался  Бак  значительно  спокойнее,
нежели его брат. - Ты же не спала всю ночь!
   - Я знаю. - Девушка встала, разминая суставы. - Но у меня работа.  Хороша
я буду, если прогуляю уже на второй день!
   - Ах, ты про Лути? Но я могу ей позвонить и все объяснить. Она даст  тебе
время.., присмотреть за Брисом, потому что он единственный молодой парень  в
городе, который все еще заигрывает с ней.
   Эллис недоверчиво посмотрела на Бриса и скептически хмыкнула.
   - Ты и с Лути заигрываешь?
   - Видишь ли, она делает отличные бисквиты,  -  Брис  откинулся  вновь  на
подушки. - Но ты хоть после работы вернешься к нам?
   - А я все же думаю, тебе следует поспать, Эллис, - настаивал  Бак.  -  Ты
выглядишь совсем разбитой.
   - Побереги силы, братишка, - смирившимся тоном произнес Брис. - Ты ее все
равно не убедишь. У нее свои планы. Лучшее, что мы  можем,  это  плюнуть  на
все, и когда она рассыплется на части, попытаться  собрать  из  ее  осколков
что-нибудь путное.
   - Пусть он весь день сегодня лежит и спит, - не повела  и  бровью  Эллис,
обращаясь к Баку. - И давайте ему побольше пить. Компрессы больше ставить не
надо, а вот от кашля луковый отвар пусть пьет  через  два  часа,  иначе  его
бестолковая голова совсем оторвется от такой тряски.
   - Ты хоть сама когда-нибудь пробовала ту мерзость, которую залила  в  мою
глотку?
   - Это, по крайней мере, заставило тебя минут пять лежать смирно.
   Вообще-то  оба  брата  были  чрезвычайно  спокойными  людьми.  Они  могли
провести вместе несколько дней и не проронить ни слова.  А  сейчас  они  оба
смотрели друг на друга: Бак - улыбаясь, а Брис - совершенно растерявшийся  и
изумленный.
   По  глубочайшему  убеждению  Эллис,  в  списке  величайших   наслаждений,
доступных человеку, душ занимал второе место  вслед  за  ночным  полноценным
сном.  Впервые  за  последние  две  недели  помывшись  по-настоящему,  Эллис
воспряла духом, и это позволило ей еще продержаться утром на работе,  прежде
чем она все-таки стала ощущать  последствия  того,  что  не  спала  вот  уже
тридцать шесть часов.
   Чувство долга заставило девушку попросить у  Лути  дополнительную  работу
днем. Однако, когда пожилая женщина мягко настояла на том, чтобы она все  же
отдохнула, Эллис в  глубине  души  обрадовалась.  Ей,  конечно,  нужны  были
деньги, но к обеду она просто еле передвигала ноги  и  медленно  тащилась  с
одного места на другое.
   Как ей удалось добраться до Ласаллей, она бы и сама  не  смогла  сказать.
Когда ее старенький пикапчик свернул на полуспрятанную дорогу, ведущую к  их
дому, Эллис страшно обрадовалась, что ей не пришлось долго  разыскивать  это
место.
   - Эллис, - обратилась к  ней  Энн,  стоя  в  дверях,  -  Тебе  вовсе  нет
необходимости каждый раз стучаться, когда ты приезжаешь домой. Ты же  теперь
живешь тут.
   Девушка остановилась в нерешительности, а хозяйка открыла пошире дверь  и
провела ее в дом, обняв одной рукой за плечи.
   - Я отнесла твои вещи в комнату миссис Ласалль. Это вторая дверь  налево.
Мы ее еще не переделали - хотим сначала оборудовать детскую, но кровать  там
в порядке, а для тебя это  сейчас,  пожалуй,  самое  главное.  Ты  выглядишь
совсем изможденной. Эллис вздохнула,  кивнула  и  позволила  Энн  продолжать
болтовню.
   - Хочешь есть? Я могу что-нибудь разогреть, там есть немного бульона.
   - Спасибо, я поела у Лути. - Она улыбнулась и добавила:
   - У нее отличные бисквиты.
   Энн помрачнела, - Знаю, мне об этом все уши прожужжали. Я  могу  готовить
только из концентратов, и это все совсем не то.
   - Как Брис? - спросила Эллис, поднимаясь вслед за Энн вверх по лестнице.
   - Ну, если не считать сухого кашля и того, что он похож на выжатый лимон,
то все нормально. Ни за что бы не догадалась, что лук может пригодиться  для
таких целей, - рассмеялась вдруг хозяйка. - Где ты научилась всему этому?
   - Ты говоришь, сухой кашель? - Мозг Эллис уже не мог воспринимать ничего,
кроме только тех фактов, которые имели непосредственное отношение к делу.
   - Средство от кашля дает потрясающий эффект, но он кашляет,  как  дряхлый
старичок с плевритом.
   - Было бы неплохо  растереть  грудь.  -  Эллис  нахмурилась.  -  Там  еще
осталась растирка?
   Энн засмеялась.
   - Он не желает даже видеть твое средство, и, говоря по правде, я не  могу
его за это осуждать. У меня из глаз текут слезы, как  только  я  подумаю  об
этом ужасе.
   - А где эта припарка? - спросила, останавливаясь, Эллис.
   - В его комнате, - Энн  выглядела  смущенной  и  обеспокоенной,  особенно
увидев, что Эллис не имеет настроения смеяться.
   А та, кивнув, развернулась и зашагала в комнату Бриса  с  видом  солдата,
идущего на пост, решительно и сосредоточенно.
   - Я не понимаю, почему должна терять время  и  собственные  силы  на  то,
чтобы  ухаживать  за  таким  неблагодарным  мужчиной,  который  ведет   себя
по-детски и отказывается лечиться,  -  заявила  Эллис,  подбоченившись  и  с
вызовом глядя на Бриса.
   Он возлежал на кровати, опираясь на подушки, накрывшись чистой простыней,
и читал газету. За время ее отсутствия,  Брис  побрился,  принял  душ,  одел
белую теннисную майку и.., ну, что там  у  него  под  простыней.  Сейчас  он
казался таким красивым, таким мужественным, таким... "Нет! Он просто  хорошо
выглядит", - решила девушка, стараясь успокоить разбушевавшееся воображение.
   - А-а-а! Вижу - ты энергичная и сдержанная, как всегда, - воскликнул  он,
улыбаясь ей и сияя, как новенькая монета.
   Не обращая внимания на него и на холодок в низу живота, девушка осмотрела
комнату и обнаружила кувшин с лекарством, которое она  смешивала  утром,  на
том же месте, где и оставила его, уходя на работу. Правда, вода уже  остыла,
чтобы придать требуемую убойную силу смеси из свиного жира и уксуса.
   - Я сейчас спущусь подогреть все это, - пообещала она Брису,  -  а  когда
вернусь, ты натрешься моей мазью, иначе я палец о палец не  ударю,  когда  у
тебя вновь поднимется температура. Помирай на здоровье! Ты слышишь меня?
   -  Вот,  наконец-то  ты  заговорила  со  мной  ласково,   -   невозмутимо
откликнулся Брис. - Эллис, я клянусь, что если ты не  прекратишь  сейчас  со
мной так разговаривать, я потеряю голову от любви к тебе. Я и  так  уже  еле
сдерживаюсь.
   - Ладно, заткнись! -  Эллис  прижала  ладонь  к  сердцу,  чтобы  сдержать
бешеный приступ волнения, охватившего ее. - Кажется,  ты  потерял  последние
капли ума. Тебе что, нравится болеть?
   - Вообще-то нет, но когда я вижу, как нежна и обходительна  со  мной  моя
сиделка, у болезни появляются свои плюсы.
   - Ха, обходительность! - пренебрежительно хмыкнула она. - Если тебе нужна
обходительность, так делай то, что я тебе говорю, и делай, как следует. Я не
намерена тратить силы на то, чтобы каждую ночь сидеть возле тебя.
   Девушка выпорхнула из комнаты, спустилась по лестнице и прошла  в  кухню.
Пока  разогревалась  растирка,  Эллис  старалась  подогреть  свой   гнев   и
раздражение  против  него.  "Упрямый,  как  бык,  ребячливый   мужчина",   -
распалялась она. Почему,  собственно,  она  беспокоится  о  нем?  Он  ей  не
родственник, даже не друг. Он назойливый приставала и вор...
   Неожиданно Эллис вспомнила, что ее пакет  с  деньгами  все  еще  лежит  в
кармане пальто, там, где она  его  оставила  с  ночи.  Девушка  стремительно
бросилась в холл, схватила пальто, висевшее совсем рядом с входной дверью, и
облегченно  вздохнула,  почувствовав  приятный  вес   содержимого   кармана.
Наморщив лоб, она попыталась обдумать, где бы найти новое, более  безопасное
место для своих сокровищ.
   Земля основательно промерзла, так  что  нечего  и  думать  о  том,  чтобы
закопать их. Да и страшно было лишаться возможности в любой  момент  достать
их, поэтому мысли Эллис вновь обратились к грузовичку. Конечно,  Брис  сумел
найти ее тайник под сиденьем, но она умная девушка  и  извлекла  необходимый
опыт из этого урока...
   Эллис внимательно осмотрелась по сторонам, а потом сдвинула назад  черную
изоляционную  ленту,  закрывавшую  большую  дыру  в  сиденье  пикапа.  Затем
отодвинула в сторону поролоновую набивку, сунула туда свой пакет  и  привела
все в прежний вид. Вслед за этим она  раза  три  качнула  сиденье  и  слегка
помяла ленту, чтобы все выглядело так, как будто года три никто за  него  не
брался. Девушка удовлетворенно хмыкнула. Теперь ее деньги надежно  запрятаны
и в таком месте, где никто и не подумает их искать.
   - Я даю тебе последний шанс, Брис Ласалль, - сказала она через  несколько
минут, подойдя к подножию его кровати и держа  в  руке  маленький  кувшин  с
растопленным свиным салом. - Или ты будешь мужчиной  и  сделаешь,  что  тебе
велено, или я умываю руки.
   Она настолько устала, что уже  не  могла  смотреть,  ее  глаза  буквально
слипались, и ей вряд ли удалось бы с точностью сказать,  растирался  он  или
проявил малодушие.
   - Ах, Эллис, - жалобно хныкал Брис,  но  в  глазах  его  мерцали  озорные
искры. - Попросить меня  намазаться  этой  мерзостью,  это  все  равно,  что
просить вскрывать себе вены. Нет! Я умоляю, не надо на  меня  изливать  свой
гнев,  милая  Эллис!  Не  хочу,  чтобы  ты  думала,  будто  я  трусливая   и
неблагодарная скотина. Я не могу себя этим помазать, у меня просто  руки  не
поднимаются и все, - он откинул до пояса простынь и задрал рубашку на  самую
шею. - Но если это с