аях антидепрессанты. - Я просто думала, что у нас больше времени, - тихо сказала она, отводя взгляд.
     - Времени для чего? - спросил Скотти и тут же сам ответил:
     - Для нас двоих? Для того чтобы спрятаться в кокон, храня от всех наш маленький секрет? Жить в нашем собственном маленьком мире? - Он накрыл рукой руку Августы. - Признаю, мне будет не хватать немного наших переглядываний в комнате, полной народу, или наших тайных свиданий в общественных местах. Но, думаю, мне будет не менее приятно взять тебя за руку при всех. Пригласить в кино. Или на романтический ужин в ресторан.
     Как он не понимает, что это только осложнит их расставание? Ему же самому будет плохо, когда он не захочет больше ее видеть, но не сможет бросить только из-за того, что открыто демонстрировал их близкие отношения. Августа не могла пережить даже мысли о подобном унижении.
     - А как насчет твоей репутации? - спросила она.
     - Моей... что?
     - Ты ведь директор высшей школы. Люди смотрят на тебя, видят в тебе пример для подражания...
     И снова Скотти рассмеялся:
     - Так ты думаешь, я собираюсь содрать с тебя платье в парке, чтобы мы могли заняться любовью в фонтане? - Он сделал вид, что задумывается над подобной перспективой. - Возможно, мне и сошло бы это с рук. Нанимая меня на работу, в школьном совете знали, что я - холостой мужчина из плоти и крови. К тому же я вовсе не собираюсь нападать на тебя посреди школьной площадки для игр, но я также не собираюсь вести монашеский образ жизни только потому, что работаю директором школы. Я мужчина. Я человек. Я влюблен и горжусь этим.
     Августа глубоко вздохнула. Скотти играет нечестно. Но тут она увидела на его лице выражение такой искренней, такой наивной веры в то, что он говорил, что можно было лишь развести руками. Скотти ничего не поймет, пока не случится самое страшное. Это напоминало крушение двух локомотивов, снятое в замедленном темпе. Двух локомотивов на параллельных рельсах, едущих в одном и том же направлении, одинаковых по размеру и силе - вот только рельсы впереди сходятся.
     - Ну же, Гасти, - уговаривал ее Скотти. - Поверь, все не так уж плохо. Давай вернемся в постель, и я заставлю тебя забыть все твои тревоги. - Августа скептически улыбнулась. - Нет, правда. Для этого и существуют на свете маленькие городки. Дети вырастают, женятся, сами рожают детей. Через две недели новость о нашем романе перестанет быть новостью.
     Августе очень хотелось поверить Скотти, хотелось забыть о том, что их разрыв снова привлечет к ним всеобщее внимание. И ей это почти уже удалось, как вдруг она вспомнила, что приближается новое несчастье, и отчаяние с новой силой овладело ее сердцем.
     - Через неделю приезжает моя мать, - упавшим голосом сказала Августа.
     Скотти не смог сдержать смеха, услышав нотки отчаяния в ее голосе.
     - Согреть тебе еще молока? - сочувственно спросил он.
     - Подожди. Вот познакомишься с моей матерью, и посмотрим, захочется ли тебе смеяться.
     - Послушай, все то время, что она пробудет здесь, я буду носить свои сияющие доспехи. Тебе достаточно вскрикнуть - и я прискачу на помощь.
     - А кто спасет тебя?
     - Меня! - возмутился Скотти. - Да она полюбит меня с первого взгляда.
     - Хм-м. Какая самоуверенность!
     - Я ведь неотразим. - И он лучезарно улыбнулся Гасти, словно подтверждая свои слова. Затем взял у Августы пустой стакан, поднял девушку на ноги и взял ее под руку. - Не знаю, как ты не заметила до сих пор, но женщины за сорок просто не могут передо мной устоять. - Женщины до сорока тоже не могли перед ним устоять, но вряд ли стоило напоминать ему об этом. - Я неподражаем, как румба в субботу вечером. - Скотти повел ее в спальню с таким видом, словно на нем был по меньшей мере фрак, а вовсе не полосатые трусы. - Неотразим, как яблочный пирог, - добавил Скотти, покрывая поцелуями ее шею.
     - Да уж, - засмеялась Августа, падая вместе с ним в постель. - Я это заметила.

***

     - Ты - самая замечательная сестра на свете.
     - Не забудь, что в следующий раз мы с Аланом хотим на месяц поехать на побережье. Одни, - мечтательно произнесла Лидия. - Это будет после Дня благодарения, когда уедет мама. Я сказала Эрику, что ему придется поспать немного в комнате Джейка и Тодда, и он закатил такую истерику! Даже не спросив почему.
     - Бедный ребенок. Я прекрасно понимаю его чувства. Но если он так расстроен...
     - Я шучу. К тому же маме гораздо удобнее будет остановиться у нас. Тебя ведь целый день нет. Бог знает, во что она ввяжется без постоянного наблюдения.
     - Да уж. О господи, а что, если она вызовется помогать нам с постановкой?
     - Слишком поздно. У каждого в городе уже есть свое задание. Придется ей удовольствоваться участью зрителя.
     - Да уж. На это стоит посмотреть. Мама в роли стороннего наблюдателя. Я... подожди, Лидди, кто-то стучит в дверь.
     Сегодня у нее не было уроков, а Скотти и Хлоя обычно пользуются задней дверью. Августой овладело любопытство, особенно когда, выглянув в окно, она не увидела перед домом машины.
     - Мама!
     - Августа, дорогая, помоги мне, - тяжело выдохнула Ванда Миллер, ставя перед дочерью огромную картонную коробку. - Можешь себе представить, водитель такси отказался поднести мои вещи к дому! Просто сгрузил их на обочине. - Она быстро чмокнула дочь в щеку, открывая дверь пошире, чтобы внести внушительных размеров чемодан. - Куда катится этот мир?! Люди забыли, что такое манеры. Мужчины перестали походить на мужчин. - Ванда быстро окинула взглядом дочь. - Чем занимаешься, дорогая? Выглядишь ты отлично.
     - Да? То есть я хотела спросить, что...
     - Знаю, мы все договорились, что я остановлюсь у Лидии. Но я подумала, что перед спектаклем и Днем благодарения нечего мне путаться у нее под ногами. Я должна разделить свое внимание между вами поровну. Знаю, ты привыкла жить одна, но я обещаю ни во что не вмешиваться. О, какую чудесную краску ты выбрала для этой комнаты. Это персиковый?
     - Королевский абрикос.
     - Яблоки и апельсины, - рассмеялась Ванда, с грохотом опуская на пол тяжеленный чемодан. - Я не так уж ошиблась.
     Августа подняла на стул коробку и удивленно спросила:
     - Что это?
     - Пять тысяч шестьсот экземпляров книги "Мои тропические леса". По одному для каждого в городе, - пояснила Ванда, не переставая восхищаться краской. - И ты все это сделала сама?
     - Да. - Августа оглядела комнату, словно никогда не видела ее раньше, чувствуя себя растерянной и смущенной. - В основном сама.
     - Тебе нужны сюда шторы. Но ты, наверное, просто пока еще не выбрала нужную расцветку? Я так устала. Дорогая, могу я попросить тебя налить мне чаю? Трудно признаться в этом, но нервы у меня уже не те. Помню времена, когда мне ничего не стоило проехать на автобусе из Сиэтла до Оклахомы, а оттуда до Августы, в Джорджию, в самый разгар лета, только чтобы принять участие в марше борцов за права человека. Теперь же восьмидесятиминутный авиаперелет повергает меня в дрожь.
     - Да... конечно. Чаю... Хорошо. Я даже не спросила тебя, как ты долетела, мама. - Можно подумать, ей дали возможность вставить хоть слово. - О господи! Я ведь оставила Лидди на телефоне. Проходи... проходи в кухню. Вон туда. Можешь поздороваться с ней. Пока я грею воду.
     Одно недоразумение за другим. Две недели без секса, расспросы по поводу Скотти, бесконечные пустые разговоры, когда обе они будут избегать любых упоминаний о крахе музыкальной карьеры Августы. Обвинения в отказе служить обществу... Тайлервилл не в счет. И все это свалилось на нее именно в тот момент, когда она наконец поняла, что самое важное в ее жизни - это ее будущее со Скотти Хэммондом. Сколько же еще препятствий ее ждет впереди?
     - Августа! - закричала Хлоя, врываясь через заднюю дверь без обычного в таких случаях звонка. - Угадай, что у меня есть. Только угадай. Мне разрешили держать ее у папы в доме. Угадай, что это. Угадай, где это. - Девочка восторженно засмеялась. - Ты только угадай! - Заметив Ванду, девочка нахмурилась, затем быстро спросила:
     - Кто это разговаривает по твоему телефону?
     - Это моя мама, Хлоя. Мама, - произнесла Августа, видя, что мать ее с интересом разглядывает незнакомого ребенка. - Это Хлоя Хэммонд из соседнего дома.
     - Как дела, Хлоя? - улыбнулась девочке Ванда.
     - Просто здорово! Угадайте, что у меня есть. И угадайте, где это.
     - Погоди минутку, Лидия, - сказала Ванда в телефонную трубку. - Итак, Хлоя, что же у тебя есть? И где же это? - Она играла в эту игру как настоящий профессионал.
     Хлоя снова рассмеялась, засунув руку в накладной карман своей курточки с капюшоном.
     - Ни за что не догадаетесь. У меня в кармане мышь. Смотрите.
     Хотя мышка была не больше маленького кулачка Хлои, длинный розовый хвост, похожий на крысиный, исторг у Ванды вопль, напугавший девочку до смерти. Она уронила мышку, которая - вполне естественно - поспешила убежать.
     - Моя мышка!
     - Боже правый, мышь!
     - Моя мышка!
     - Куда же она теперь побежит?
     - О господи, мышь!
     - Там! Там!
     - Моя мышка!
     - Быстрее. Лови ее!
     - Вон там.
     - Что здесь происходит? - раздался среди всеобщего хаоса и женских криков мужской голос.
     - Со мной все в порядке, Лидия. Я перезвоню тебе позже. Вон... вон она - там.
     - Лови ее, Хлоя! Упс. Вот она.
     - Моя мышка! Папа, смотри!
     - Вон она. Ловите! Ловите!
     Августа зажала мышку в углу, когда та побежала к ней, и схватила первое, что попалось под руку. Это оказалась пластмассовая миска. Медленно и осторожно, как укротительница тигров, она прикрыла миской несчастного грызуна.
     - Поймала, поймала!
     - Хлоя, как я велел тебе нести мышку, чтобы показать ее Августе?
     - В клетке.
     - И где же клетка?
     - Кто эти люди?
     - Дома, но я несла ее в кармане и держала очень крепко. А потом она закричала, - Хлоя с видом обвинителя ткнула пальцем в Ванду.
     - Августа? Это твои друзья?
     - Она испугала мою мышку, - враждебно нахмурилась Хлоя. - И она вывернулась у меня из пальцев.
     - Здравствуйте, я - Скотт Хэммонд, - ямочки на щеках остались неоцененными, все внимание Ванды было сосредоточено на ребенке.
     - Ты испугала меня. Я не привыкла, чтобы мне совали в лицо мышей. Можно ожидать чего-то подобного от маленького мальчика, но...
     - Мама, это мои соседи. Мои друзья. Мои... - Как бы преподнести это поделикатнее?
     - ...А это моя дочь, Хлоя.
     - Ну да, - кивнула Августа.
     - Мне очень жаль, что так случилось. Мы и не знали, что вы уже приехали. Как прошло путешествие?
     - Таксист попался совершенно невоспитанный, но, в общем, ничего. - Она впервые взглянула в лицо Скотти. - Есть еще и другие?
     - Кто? Дети? Нет, только мы с Хлоей.
     - Ах да. Сосед... - И хотя Августа ни словом не обмолвилась о Скотти, в глазах Ванды мелькнуло понимание. Лидия...
     - А это ваша дочь, - Ванда оглядела Скотти с ног до головы. - Я люблю маленьких девочек. У меня было две своих, но теперь они выросли. А знаете ли вы, что я спасла однажды сотни тысяч мышей от неминуемой гибели? Их закупила фармацевтическая компания. Сотни тысяч, и все такие, как эта. Я вообще люблю животных, - добавила она, явно подлизываясь к Хлое.
     Подружиться с ребенком, чтобы завоевать расположение отца - старый испытанный способ. Августа густо покраснела, ей было неловко за мать.
     - Почему бы тебе не забрать... Как ты назвала свою мышку?
     - Аннабель.
     - Почему бы тебе не забрать Аннабель из-под миски и не пойти в гостиную, чтобы я могла спокойно попить чаю. А потом я расскажу тебе, как надо спасать мышей, - она повернулась к Скотти. - Насколько я поняла, это вы...

Глава 10

     Несправедливо было бы сказать, что Ванда грубо вмешалась в жизнь Августы. Просто она прекрасно чувствовала себя в этой жизни. Гораздо лучше дочери. Но, в конце концов, так было всегда. Ванда руководила жизнью Августы, ведя ее от репетиции к репетиции, от прослушивания к прослушиванию, к следующему концерту, к следующей неудаче...
     - Ни о чем не беспокойся, родная, - сказала она в то утро. - Когда вы трое вернетесь с генеральной репетиции, обед будет на столе. Потом я отведу малышку Хлою домой, выкупаю, уложу и прочитаю ей пару сказок перед сном. Я могу посмотреть телевизор там не хуже, чем здесь, а вы двое сможете побыть наедине... да хоть несколько часов, если хотите. Я не такая старая - я еще помню, что такое любовь.
     Августа раздраженно подумала, что лучше бы мать этого не помнила. Иногда забывчивость бывает настоящим благословением. Ванда выглядела куда моложе своих пятидесяти шести лет, несмотря на многие годы фанатичного поклонения разной ерунде. Она казалась молодой и полной жизни.
     - Мама, - торопливо одеваясь, сказала Августа. - Пожалуйста, не надо. Скотти придется уйти из школы пораньше, чтобы забрать Хлою, затем гнать, как сумасшедшему, чтобы успеть на генеральную репетицию. Во-первых, вечером он будет как выжатый лимон. Во-вторых, тебе совсем не обязательно к нему подлизываться. Он хорошо к тебе относится. И Хло тоже. - Августа повернулась спиной к матери и подняла волосы, ожидая, пока Ванда застегнет ей "молнию". - А в-третьих, не кажется ли тебе, что это выглядело бы так, словно все подстроено.
     Ванда застегнула "молнию".
     - Во-первых, не говори глупости. Во-вторых, я вовсе не подлизываюсь к Скотти - просто чувствую себя немного обязанной ему.
     Августе потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сказанное.
     - Почему это ты чувствуешь себя обязанной? - с подозрением спросила она.
     - Он помог в рассылке моих памфлетов о тропических лесах. Забрал их все и сказал, что знает в этом городе место, где они разойдутся лучше всего.
     - Мама! Не смей этого делать! Только не сейчас, когда Скотти так занят! Хлоя. Пьеса. Высшая школа. Дом...
     Ванда хмуро посмотрела на дочь:
     - Я знаю, что на уме у этого молодого человека, и распространение нескольких сотен памфлетов не охладит его пыл, можешь мне поверить.
     - Мама!
     - Августа!
     - Я серьезно.
     - И я тоже. Кстати, у него это тоже серьезно. Никогда не видела более влюбленного мужчины.
     - Ты так думаешь? - после долгой паузы переспросила Августа.
     - Я это знаю.
     Августа только покачала головой и, вздохнув, вышла из комнаты. Как бы ей хотелось иметь хотя бы десятую долю такой уверенности. Верить, что настоящая любовь способна победить неудачи и разочарования... Но зачем обманывать себя. Она знала, что все это неизбежно кончится. Вот только лучше бы это испытание чувств закончилось до того, как придется прибегнуть к лекарственной терапии.

***

     - Что происходит с нашими детьми? - прервала ход ее мыслей усевшаяся рядом Кэрри Матракс. - Только посмотри на них. Жевуны и мигуны словно не в себе. Дороти забыла половину своих реплик. Железный Дровосек постоянно спотыкается. А Лев - не трус, а просто идиот какой-то. Никак не может попасть в такт.
     - А ведь вчера мы прошли всю пьесу без единой заминки. Может, они наглотались таблеток? Или мы видели бы их другими, если бы сами наглотались таблеток? - Обе женщины рассмеялись. - Остается поверить, что генеральная репетиция всегда проходит черт-те как, а завтра все будет идеально.
     Скотти и три его ассистента ходили в толпе на сцене, разговаривая то с одним, то с другим актером, поправляя реквизит и выкрикивая команды осветителям.
     - Судя по тому, как идут дела сегодня, завтра просто не может быть хуже, - сказала Кэрри, погрозив пальцем своему маленькому мигуну. Детишки сидели прямо перед ними на двух рядах. - Что это с вами сегодня? - спросила Кэрри серьезного маленького первоклассника - точную копию своего старшего брата Стиви, - поправив желто-розовую шляпу у него на голове. - Вы устали сидеть? Проголодались? Я думаю, мы почти закончили, осталось совсем немного посидеть тихонько.
     - Я сижу тихонько, тетя, - ответил мальчик, переглядываясь с одноклассниками.
     - Дорогой, ты все время пересаживаешься с места на место. Я ведь слежу за тобой.
     - Эта девчонка, мам. Она испачкает мой костюм. Или заразит меня. Что? Какая девчонка?
     - Хлоя. Подружка мисс Миллер из другой школы. Она вся красная и говорит, что, кажется, заболела. Я не хочу заразиться.
     Хмуро переглянувшись, обе женщины встали со своих мест и направились к тому месту, где сидела Хлоя. Вокруг нее образовалось пустое место, другие дети предусмотрительно отсели подальше. Лицо девочки действительно было красным, глаза - полузакрыты.
     - Хлоя? - Августа подошла к девочке, переступив через несколько пар коротких ножек. - Хлоя, дорогая. Тебе нехорошо?
     Влажные карие глаза с несчастным видом смотрели прямо на нее. Сердце Августы больно сжалось. Присев рядом, она обняла несчастного ребенка.
     - Да ты вся горишь, дорогая. Почему ты ничего не сказала?
     - Я хочу участвовать в пьесе.
     - Знаю, милая. Но это невозможно, если ты больна. Пойдем. Пойдем со мной, Хлоя. Скажем твоему папе, а потом один из нас отвезет тебя домой.
     - Но я хочу участвовать в спектакле. Мне станет лучше завтра?
     - Не знаю. Надо подождать и посмотреть. А сейчас пойдем. Э, да тебе совсем плохо!
     Низко опустив голову, Хлоя последовала за Августой. Кэрри, которая сразу поняла, что ребенок болен, пошла сообщить об этом Скотти, который уже приближался к ним уверенными шагами.
     - Что здесь такое? Больной житель страны Оз, не так ли? - Скотти опустился на одно колено рядом с дочерью. - Что с тобой, Хло?
     Девочка снова покачала головой, затем уткнулась личиком в плечо отца. Скотти подхватил ее на руки и стал мерно покачивать.
     - Я отвезу Хлою домой, - сказал он, бегло окидывая взглядом сцену, словно желая убедиться перед отъездом, что вверенная ему территория в порядке.
     - О, я могу отвезти ее сама, - предложила обеспокоенная Августа. - Или, может быть, в больницу? Хлоя вся горит и выглядит такой... Вообще-то лучше я прослежу здесь за всем, а ты отвези ее в больницу. Я приеду к вам, как только освобожусь.
     - Нет, нет. Пока что я отвезу ее домой. Но буду очень признателен, если ты останешься здесь последить за моими режиссерами. Они знают, что делать, но им может потребоваться помощь.
     - Да, конечно. Поезжай. Если надо будет, позвони маме. Она незаменима в критических ситуациях. И позвони мне... хотя нет, не надо. Я скоро сама буду дома. Не волнуйся. Генеральные репетиции всегда ужасны. Завтра все будет хорошо. Сейчас главное - Хлоя.
     К всеобщему восторгу, Скотти вдруг наклонился к Августе и накрыл ее рот поцелуем.
     - Все будет нормально, - сказал он. - Дети часто болеют, но быстро выздоравливают. Позвони мне, если что не так. Увидимся позже.
     - Хорошо, - сказала она. Хлоя на прощанье погладила Августу по руке, а та послала ей воздушный поцелуй.
     Августа смотрела вслед удаляющимся Скотти и Хлое, вдруг осознав, что они уносят с собой частичку ее сердца. Ей открылась неожиданная истина - без этих, самых дорогих ей людей ее жизнь будет пуста и никчемна.
     - Пойдем, - тронула ее за рукав Кэрри. - Чем скорее мы приведем в порядок эту комедию ошибок, тем скорее попадем домой.
     - Как ты думаешь, с ней все будет в порядке? Я ведь почти ничего не знаю о детях. Я чувствую себя такой...
     - Беспомощной? Что ж, добро пожаловать в стан матерей, мисс Миллер. Скоро привыкнешь. Пока они маленькие, ты можешь склеить суперклеем любую их сломанную игрушку. Залепить их раны пластырем и вылечить шишку поцелуем. Они видят в тебе героиню. Но чем старше становятся дети, тем более беспомощной ты себя чувствуешь. И не только когда они больны. Ты ведь не можешь помирить их с друзьями, защитить от жестоких слов, от неудач и разочарований и поэтому часто чувствуешь себя беспомощной. С Хлоей все будет в порядке. Надо сварить ей вкусное желе, обнять покрепче и читать сказки, пока она не почувствует себя лучше. Это легко. Но ты ничем не сможешь помочь ее горю, когда малышка поймет, что не будет участвовать в завтрашн