к гладким выпуклостям ягодиц. Он еще никогда не видел такого красивого тела, а уж он-то знал толк в женщинах.
     - Ты достал кокаин?
     - В эти дни тебе понадобятся большие дозы, чтобы взбодриться.
     - У меня в голове столько разных мыслей...
     Берт засмеялся:
     - Конечно, милая.
     Она перевернулась на спину и села.
     - Что здесь смешного?
     - Сколько я тебя знаю, у тебя в голове всегда только одна мысль. - Он коснулся ее груди.
     Она отпрянула. Ей не нравился его снисходительный тон.
     Порой он обращался с ней, как., как с Дженни Слоан Шейн брезгливо передернулась. Она - Шейн Котрелл, а не какая-то грязная шлюха, "нищая выскочка", как сказала бы мама - Приготовь мне кокаин, Берт. - Она встала. - А куда ты положил травку?
     - Вон туда, на сервант. Я так и думал, что тебе понадобится что-то в этом роде. Ты сегодня весь день сама не своя.
     Шейн скрутила сигарету с марихуаной и закурила, ожидая, когда Берт приготовит шесть трубочек с кокаином - четыре для нее и две для себя.
     Настроение резко пошло на подъем. Она обвила его руками за шею.
     - Я просто хочу быть счастливой, Берт.
     - Мы все этого хотим. Вот почему я здесь. - Берт впился в ее губы страстным поцелуем. Они опустились на пол, и он начал нежно ласкать девушку. - Шейн, милая, ты сделала, что я просил?
     - А что ты просил?
     - Присматривать за Александром. Ну как, хорошо он себя вел? - Его рука скользнула ей между ног.
     - Да, насколько я могу судить. Сейчас он занят делами ранчо, потому что мама... - Шейн прогнала подступавшие слезы. - Берт, я не понимаю, что конкретно мне надо выяснить про Александра. - Мысли и слова потекли медленнее, и глаза затуманились. Задавая вопрос, она уже почти забыла, о чем вообще идет речь.
     - Ну, с кем он встречается, и все такое. Мало ли.., может быть, ты заметишь что-нибудь необычное. Вдруг тебя что-то встревожит. Ведь я делаю это только ради тебя. Твоя мама при смерти, и я знаю, как тебе сейчас тяжело.
     Шейн взглянула в его искренние глаза.
     - Ты так добр ко мне, Берт.
     - Да, я всегда желал тебе только добра. А Алекс.., порой он не думает ни о ком, кроме себя.
     - Это верно. Но ты обо мне позаботишься, правда, Берт?
     - Конечно, позабочусь. Я не дам тебя в обиду Алексу.
     Но ты должна мне все о нем рассказывать.
     - Ладно.
     Она снова легла на пол. Интересно, что будет, если Барбара умрет, оставив ее с Александром? Как она будет жить?
     Где ей взять мужество, чтобы встречать каждый день в одиночку? Многие годы у нее была лишь одна цель - посильнее разозлить маму. Барбару бесило ее поведение, Александру же все равно. Он ее не любит. Есть еще Берт.., но Берт по-прежнему женат на Линн.
     Шейн прикрыла глаза рукой. Эти мысли были невыносимы.
     - Можно, я возьму домой остальной кокаин, Берт?
     - Конечно.
     - И мне не надо за него платить?
     - Нет, если ты будешь рассказывать мне про Александра.
     - Я буду. Я сделаю все, что ты скажешь.
     - Знаю, милая.

***

     Телефон в кабинете Александра прозвонил восемь раз.
     - Черт бы побрал этих мексиканок! Куда все запропастились? - недовольно проворчал он.
     Он опаздывал на ленч с Дженни и пребывал в состоянии возбужденного нетерпения.
     Мужчина на другом конце провода не поздоровался, но Алекс понял, кто ему звонит, как только приложил к уху трубку.
     - Да?
     - Это последнее предупреждение, мистер Котрелл. Впредь не вмешивайтесь в наши дела. Вам было ведено подчиняться приказам. Учтите: мы строго следим за Нарушениями.
     - А что я сделал?
     - Вы подкупили еще одного представителя закона.
     Александр взорвался:
     - А что ты хотел, сукин сын? Вы пытались убить мою мать. Я позаботился о том, чтобы это не попало в газеты, и вы еще чем-то недовольны? Хороший следователь быстро раскрыл бы истину. Или.., в этом и состояла ваша цель' - Нет. Мы не пытались убить вашу мать Эта авария была простой случайностью. Вертолет должен был немного забарахлить при взлете, вот и все. Итак, предупреждение остается в силе: подчиняйтесь нашим правилам и приказам.
     - А если я не буду им подчиняться?
     - Тогда не доживете до утра.
     - Отлично. Я вас понял.
     - Если вы сможете делать так, как вам велят...
     - Господи, что я, ребенок, по-вашему7 Разумеется, смогу.
     - У нас есть для вас работа Вы должны сделать ее сами.
     Никого не нанимайте. Помните о свободных концах, мистер Котрелл.
     - Я помню.
     - Вот и прекрасно. Мы очень заинтересованы в том, чтобы мисс Макдональд продала свое ранчо.
     - Я тоже.
     - Замечательно. Значит, мы понимаем друг друга - Вполне.

***

     Было воскресенье, и Морин не ждала звонка из Остина. Но Райан Ласситер был слишком взволнован, чтобы ждать до понедельника. Трубка буквально вибрировала от его голоса.
     - Мой друг вышел на работу в субботу вечером и сделал все анализы. Я сам провел несколько тестов, но у него более точное оборудование. Черт возьми, мисс Макдональд! Ох, простите. Но там столько металла!
     - Назовите точные цифры.
     - Золота - восемь десятых унции на тонну, платины - шесть десятых и серебра - шесть и одна десятая.
     - Это стоит того, чтобы вести разработку?
     - Думаю, да Если драгоценные металлы залегают хотя бы на десятой части вашего участка.., скажем, на площади в пятьсот акров, то вы получите прибыль свыше трехсот миллионов.
     - Долларов? - У Морин подогнулись колени, и она опустилась в кресло. - О Боже!
     - Я хочу продолжить разведку на вашей земле. Золото должно быть в русле ручья и в дальних холмах. Готов спорить, что там не такие старые шахты, как та, которую мы нашли.
     - Сколько же ей лет?
     - Скорее всего эта шахта была вырыта испанцами в конце шестнадцатого века.
     - Испанское золото... - прошептала потрясенная Морин. Мак был прав! По телу ее побежали мурашки. Она взглянула в окно на старый дуб, под которым похоронила своего дядю.
     - У вас впереди много работы, - сказал Райан, - чтобы извлечь из земли все эти металлы, - потребуются немалые деньги.
     - Сколько?
     - Семьдесят пять.., может быть, восемьдесят миллионов Сердце ее упало.
     - Где же я возьму столько денег?
     Райан засмеялся.
     - Это полный расчет на десять лет. Для начала вам понадобится всего три миллиона, а потом из своих доходов вы сможете оплатить новую технику.
     - Всего-навсего три миллиона... - вздохнула девушка.
     Откуда их взять?
     - Утром я пошлю вам копию отчета И мне хотелось бы еще раз спуститься в вашу шахту, если можно.
     - Конечно, можно, - сказала Морин и, попрощавшись, повесила трубку.
     Она снова взглянула на дуб за окном.
     - Я нашла твое золото, дядя Мак. Но, похоже, мне его не достать

Глава 29

     Летние воскресные вечера в Техасе были ленивыми, тихими и спокойными. Работники ранчо, оправившись от похмелья после субботнего кутежа, уезжали в город к подружкам, и те готовили им на обед жареных цыплят, а потом просили спеть под гитару грустные песни. Все было, как и много лет назад: качели на крыльце, лимонад и дети, играющие в прятки... Техасские воскресные вечера остались такими же прекрасными, как когда-то давным-давно.
     Морин сидела в плетеном кресле-качалке на парадном крыльце и чистила персики для пирога, а Хуанита рассказывала ей о своих подружках, с которыми виделась сегодня в церкви. Морин слушала эти истории каждое воскресенье с тех пор, как приехала в Техас, и в этой повторяемости была своя прелесть.
     Хуанита отрезала лом гик от румяного сочного персика и отправила в рог. Морин улыбнулась: теперь ясно, почему они так долго готовят пирог и почему на него ушло так много персиков.
     Хуанита продолжала говорить. Ее монотонная речь убаюкала девушку, и она не заметила, как мексиканка сменила тему.
     - Что ты сказала? - переспросила Морин.
     - Я спрашиваю, мистер Уильямс прийти к нам сегодня на десерт?
     - Нет, вряд ли.
     Хуанита с досадой вздохнула:
     - Он опять уехать, да?
     - Да, к каким-то фермерам к югу отсюда. Не знаю, сможет ли он заехать. У него была очень напряженная неделя.
     Хуанита съела еще два ломтика.
     - Мне кажется, он приехать, - Уже поздно, и солнце садится. Может быть, завтра.
     - Он приехать, - повторила Хуанита с усмешкой. Влюбленного мужчину она распознавала с первого взгляда. Брендон при любой возможности ехал к Морин, и сегодняшний вечер не будет исключением.
     Хуанита завела назидательный рассказ о любви одной молодой мексиканской пары.
     Вдруг девушке показалось, что пахнет дымом.
     - Хуанита, ты что, уже включила духовку?
     - Нет, сеньорита.
     - Ты уверена, что в духовке ничего нет?
     - Si, уверена.
     Морин опять принюхалась.
     - По-моему, пахнет дымом.
     Хуанита потянула носом.
     - Я не чувствую... - Мексиканка встала и пошла к входной двери, нюхая воздух.
     - Сеньорита! - вдруг закричала она и сбежала с крыльца, показывая за дом, на конюшню.
     Морин захлестнуло волной страха. В воздухе пахло смертью. Округлившимися от ужаса глазами она уставилась на бушующее пламя, которое пожирало конюшню.
     - Лошади! - крикнула девушка и бросилась туда. Уже на бегу она вспомнила, что Грэди и Расти сейчас в городе и спасать животных некому. - Эсприт!
     Еще никогда в жизни полная Хуанита не передвигалась с такой быстротой. Она схватила ведра и наполнила их водой из-под крана на задней стене сарая. В этот момент ей и в голову не пришло, что такими ведерками не затушишь огромное пламя.
     Морин метнулась в сарай, сорвала с койки одеяло, намочила его в воде и накинула на голову. Это была ненадежная защита, но выбирать не приходилось.
     Морин слышала ржание Эсприт, доносившееся из конюшни, и где-то в глубине ее сознания шевелилась мысль, что эта лошадь - последняя ниточка, связывающая ее с прошлым; она должна спасти Эсприт, спасти во что бы то ни стало, иначе все в этой жизни потеряет смысл.
     Хуанита подняла голову и увидела, что Морин бежит к горящей конюшне.
     - Нет! Сеньорита, вернись! Ты погибнешь!
     Морин влетела в конюшню. Горело в дальнем левом углу, а лошади стояли справа. Но лето было сухим и жарким. Проворные змейки огня ползли по стенам и крыше.
     Уже занялся пол.
     Девушка старалась не слушать рев пламени, пожиравшего деревянную постройку. Она неотрывно смотрела на лошадей и говорила себе, что пожар еще далеко и она успеет их вывести.
     Морин открыла стойло с молодой кобылкой - всего шести месяцев от роду. После Эсприт это была ее самая любимая лошадка. Она вспомнила ночь ее появления на свет, и перед глазами возникло лицо Брендона.
     Лошадь испуганно отпрянула.
     - Ну-ну, девочка, не бойся! Я хочу тебе помочь. Пойдем со мной.
     Поглаживая кобылку по морде и ласково приговаривая, Морин начала выводить ее из стойла. Лошадь постепенно успокоилась, но у открытых дверей пахнуло сильным жаром, и животное испуганно фыркнуло.
     Огонь распространялся с поразительной быстротой. Чтобы не обжечься, девушка натянула одеяло на лицо.
     Тут кобылка взвилась на дыбы - казалось, она отмахивается от огня и дыма копытами.
     - Все хорошо, - бормотала Морин, пытаясь подвести лошадь к выходу из конюшни. Она набросила ей на морду свое одеяло, чтобы та не видела огня, но возле самых дверей быстро сдернула его и шлепнула кобылку по крупу. - Иди же, девочка! Вперед!
     Лошадь поскакала сквозь пламя к ждавшей ее Хуаните.
     Морин облегченно вздохнула, потом снова набросила одеяло на голову и исчезла в огне.
     Мексиканка кричала ей снаружи и, сдерживая слезы, плескала из ведра на вход в конюшню, чтобы он не рухнул.
     Огонь уже лизал сухую деревянную кровлю. Точно бесноватый демон, он хватал в свои когти все, что попадалось на пути. Стропила полыхали и падали вниз, потолок выстреливал сталактитами пламени. Длинные огненные языки спускались с уцелевших потолочных балок и сливались с .нижними языками, создавая пылающую камеру смерти.
     Морин слышала крик Хуаниты, но не могла уйти из конюшни. Там остались еще две лошади и Эсприт. Она должна была их спасти.

***

     Брендон возвращался на своем вертолете с ранчо Уиллиса Блейка Чертовски не хотелось устраивать деловую встречу в воскресенье и отказываться от свидания с Морин, но он нуждался в помощи Уиллиса.
     Ему на удивление легко удалось убедить Уиллиса в своей правоте и заручиться его поддержкой. День прошел замечательно!
     Брендон направил вертолет к ранчо Макдональда. Он пообедал у Блейков и надеялся просто расслабиться с Морин, отдохнуть от дел.
     Он летел низко, чтобы любоваться пейзажем. Закатное солнце расцвечивало холмы полосами розового, лилового и голубою. В такие моменты Брендон думал о том, как огромен мир, как велика власть Божья. Глядя, как яркие краски заката сменяются серебристо-золотыми сумерками, он заметил за дальним склоном странный оранжевый свет.
     - Что это?
     Подлетев ближе, Брендон почувствовал, как у него на затылке шевелятся волосы. Однажды он уже видел такой свет: когда ему было девять лет, у соседа Шелли Ларсона дотла сгорел дом.
     Он пролетел над холмом.
     - Черт возьми!
     Да, так и есть: на ранчо Морин пожар. К счастью, горит не дом, и значит, за Морин можно не волноваться. Вот уже сорок шесть дней не было дождя, и любая деревянная постройка в этой части Техаса могла воспламениться от малейшей искры. Брендон надеялся, что Морин не вздумает тушить пожар, - это все равно бесполезно.
     Подлетая к дому, он увидел Хуаниту, которая стояла рядом с горящей конюшней и отчаянно размахивала руками.
     Сначала Брендон решил, что мексиканка подает ему какие-то знаки, но потом понял: она его вообще не видит и кричит кому-то в самой конюшне.
     - Там Морин... О Господи! - выдохнул он и, посадив вертолет, ринулся к горящему строению.
     - О, сеньор Уильямс! Она сумасшедшая! Она спасает лошадь!
     - Что?!
     - Эсприт!
     У входа бушевала стена огня. Брендон громко позвал Морин, и в ту же секунду она появилась на пороге, замотанная в одеяло. Прямо на него, испуганно выпучив глаза, галопом скакали две лошади, каким-то чудом не пострадавшие.
     Брендон по примеру Морин сунул одеяло в воду. Он знал: она не выйдет, пока не спасет свою лошадь.
     Он кинулся в этот ад. У него загорелась брючина, но он сбил огонь мокрым одеялом.
     - Морин!
     Она была в дальнем стойле, боролась с напуганной Эсприт, которая ржала и вырывалась.
     - Брендон! - крикнула девушка, пытаясь перекрыть рев огня. - Помоги мне!
     Брендон бросился к ней. Его чуть не задело сорвавшейся с потолка балкой, но он даже не оглянулся.
     - Ты с ума сошла! Что ты делаешь, черт возьми?
     - Будешь ругаться потом. А сейчас спаси мою лошадь! - В глазах ее стояли слезы, а в голосе звучал ужас, но она продолжала тянуть Эсприт из стойла.
     Брендон вбежал в соседнее стойло, влез на четырехфутовую стену и запрыгнул на круп Эсприт.
     - Отойди с дороги, Мо!
     Девушка шагнула в сторону, и Брендон вывел Эсприт из стойла. Лошадь взвилась на дыбы, а потом поскакала вдоль прохода к выходу из конюшни.
     Спрыгнув с нее, Брендон схватил Морин и накинул на нее и на себя одеяло.
     - Бежим!
     Они помчались к выходу. Когда они были почти у самых дверей, с потолка сорвалась еще одна балка и зажгла сено на полу. Дальний конец конюшни окутывала сплошная завеса огня.
     Трещали и падали деревяшки. Пламя выло, точно бушующий ураган. Волны жара буквально валили с ног.
     Над Морин клубился дым. Она задыхалась и кашляла, опустив голову. Брендон тащил ее к выходу, как тряпичную куклу, обходя огонь.
     Они зигзагами продвигались к дверям конюшни и наконец выбрались наружу. Морин упала на колени и зашлась в хриплом кашле. Ей казалось, что у нее сгорели все легкие.
     Подбежала Хуанита.
     Лицо Брендона было потным и черным от сажи.
     - Ты в порядке? - спросил он у Морин.
     Та кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
     - Эсприт?..
     - Она спаслась. Я сейчас привести ее, - предложила Хуанита и пошла искать Эсприт, которая ускакала за ворота.
     Брендон сел на колени рядом с Морин и взял в ладони ее лицо.
     - Ты могла погибнуть! Никогда больше не делай подобных глупостей!
     - Почему ты на меня кричишь?
     - Потому что я мог тебя потерять!
     Девушка уставилась на него. Только сейчас до нее дошло, что они оба могли умереть в этом пожаре.
     Она оглянулась. Весь сарай был охвачен огнем.
     - Брендон.., я...
     Морин припала к его груди, ища утешения в этих крепких объятиях. Жизнь постоянно сталкивала их друг с другом, и ей приходилось бороться со своими чувствами: она боялась, что, убедившись в ее любви, Брендон потерям к ней интерес У нее уже бывало такое раньше - и с Майклом, и с другими мужчинами. Но никем из них она не дорожила так, как Брендоном. Это было для Морин открытием. Она не хотела терять Брендона, потому что любила его, любила по-настоящему.
     - Я люблю тебя, Брендон, - прошептала она.
     Он обхватил ее лицо ладонями и посмотрел в блестящие голубые глаза. Наконец-то она призналась! Он уже думал, что никогда не услышит от нее этих слов.
     - Я тоже люблю тебя, - откликнулся он, - я так долго ждал тебя!
     - Но ты никогда меня не спрашивал...
     - Не хотел тебя торопить. Я полюбил тебя сразу, как только увидел. А ты полюбила меня.
     Он страстно поцеловал девушку, проникнув языком в ее рот. От нее пахло дымом, огнем и опасностью. Волосы возле лица были опалены, а кожа покраснела, и на ней уже проступили маленькие волдыри. Брендон нежно поцеловал ее ухо и провел языком по розовой мочке Сердце отчаянно колотилось у него под ребрами. В венах пульсировало неистовое желание.
     Морин прильнула к нему. К ее телу точно приложили тысячу раскаленных крошечных утюжков, но желание было сильнее боли. Она вдруг поняла, что еще никогда не любила мужчину. То, что она испытывала к Брендону, нельзя было выразить никакими словами. Это можно было только почувствовать.
     Девушка ухватилась за его плечи, прижимая его к себе.
     Он осыпал поцелуями ее лицо - щеки, веки, подбородок, глаза... Морин захлестнули самые разные эмоции - благодарность, радость, облегчение. Она не могла сдержать слез.
     Только когда он прижался губами к ее губам, она перестала плакать.
     - Уведи меня отсюда, Брендон. Я не могу больше это видеть, - сказала она, глядя на пылающую конюшню.
     Брендон сочувственно кивнул, подхватил девушку на руки и, не оборачиваясь, пошел к дому.
     Он отнес Морин в спальню, закрыл дверь и бережно уложил ее на кровать. Она обнимала его за шею, не желая отпускать от себя ни на мгновение. Странно, как она могла так долго жить без него?
     - Пожалуйста, не уходи.., только не сегодня! - взмолилась девушка.
     - Не уйду, - пообещал он.
     Она медленно сняла свою испачканную в саже блузку.
     Кое-где искры прожгли ткань насквозь, оставив маленькие дырочки величиной с булавочную головку. Руки и грудь Морин покрывали волдыри и черные пятна. Брендон пылко целовал ее грудь, благодаря Бога, что обошлось без серьезных повреждений. Он нежно погладил обожженное тело, надеясь унять боль, потом поцеловал уродливое красное пятно на шее девушки, но она скривилась и отдернулась.
     - Может, нам не стоит... - сипло проговорил он, понимая, что больше не сумеет сдержать свою страсть.
     - Нет.., пожалуйста.., я хочу тебя...
     Она расстегнула юбку и приподняла бедра, чтобы он мог снять ее. На черных от копоти ногах были ожоги.
     Брендон быстро разделся и лег рядом. Он смотрел на нее и Думал, что даже обгоревшая и грязная она все равно прекраснее всех женщин на свете. В ее глазах полыхал жаркий огонь любви и страсти - более яркий, чем пожар в конюшне. Она обняла его и прижала к себе.
     Он осторожно трогал ее грудь, живот и бедра. Морин знала: он боится сделать ей больно, но боли она не чувствовала. Ей было приятно лежать под ним, ощущать его ласки, слушать, как он повторяет ее имя - снова и