лась.
   - Какое слово вы подобрали, мистер Торп, - безопасность. Знаете, оно  мне
часто приходит в голову.
   Ей показалось, что его руки на руле напряглись, но она не была уверена. У
Дэлтона такие же тонкие руки,  как  у  сестры,  и  такие  же  косточки.  Она
понимала, что ему не нравится ее  присутствие.  Инстинкт  подсказывал:  этот
человек что-то скрывает. Элис была уверена,  что  именно  он  прошлой  ночью
проскользнул в домик и выкрал записи Камиллы. Она  почувствовала  внутреннюю
дрожь, но не от страха, а от возбуждения. Что-то должно произойти  во  время
ее визита, и Элис думала, что едва ли это будет приятно. Или безопасно.
   Следовало ожидать, что дом окажется столь же неординарным, как  и  машина
или сами Торпы. Это был белый  деревянный  современный  особняк  с  большими
низкими окнами, улавливающими солнце, довольное редкое в  этих  местах.  Его
окружали хорошо подстриженные зеленые лужайки и кусты, росшие чуть  поодаль.
Другие постройки располагались так, чтобы не заслонять  дом,  сверкающий  на
темном фоне, как красота Кэтрин - в толпе.
   - Какой красивый дом! - воскликнула возбужденно Элис.
   Наверное, то же самое говорила и  Камилла,  всегда  восхищающаяся  явными
признаками роскоши.
   - Я построил его, - ответил Дэлтон.
   - Недавно?
   - Три года назад. - Он затормозил возле  синей  входной  двери  и  обошел
машину, чтобы открыть дверцу Элис.
   - А почему вы приехали сюда? Я хочу сказать - здесь  прекрасно,  но  если
это не ваша родина, разве пейзаж не кажется вам мрачноватым?
   Дэлтон нахмурился. Все-таки с ним очень  трудно,  подумала  Элис.  И  как
только Камилла отыскала путь к его сердцу? Но, видимо, она это сделала, ведь
в записке было ясно сказано: "Я так по тебе скучаю,  дорогая".  Дэлтон  Торп
кажется слишком замкнутым, чтобы по кому-нибудь  скучать.  Быть  может,  под
маской сдержанности скрывается очень страстная натура?
   - Нам  нравится,  -  коротко  ответил  он.  В  этот  миг  парадная  дверь
распахнулась и, возбужденная Кэтрин сбежала по ступенькам, крича:
   - Элис! Дорогая! Как приятно тебя видеть! Я так ждала твоего приезда!
   Она обняла Элис. Ее радость была так же подозрительна, как и сдержанность
брата.
   Потом она поднялась на крыльцо.
   - Давай поскорее скроемся от этого ужасного дождя, не то я сойду от  него
с ума. А когда светит солнце, мне кажется, что на меня  давят  горы.  Честно
говоря, не знаю, что хуже.
   Элис прошла за ней через просторный, отделанный панелями  цвета  слоновой
кости коридор в прихожую, потом в каминную. Огонь уже пылал,  было  тепло  и
уютно. Она заметила, что Дэлтон Торп не пошел за ними.
   - Твой брат говорит, что вам здесь нравится. Кэтрин повернулась. Ее глаза
сверкали.
   - О да. Он так говорит.  Он  всегда  так  говорит.  Он,  разумеется,  так
говорит. Разве мы плохо развлеклись с  Маргарет  вчера  вечером?  Но  глупое
маленькое создание под конец все испортило.
   - Это из-за туфель, - намеренно  подчеркнула  Элис.  -  Оказывается,  они
принадлежат Камилле.
   Кэтрин бесстрастно взглянула на нее.
   - Разве? А я не знала. Ну и что из того? Она что, боялась  заразиться  от
них чумой? А мне было  так  весело  наряжать  ее!  (Странно,  но,  казалось,
хозяйка туфель для нее уже ничего не значила. Ее мысли  скакали,  и  она  не
могла сосредоточиться.).
   - Сейчас мы попьем чаю, а потом поговорим. Я  хочу  все  о  тебе  узнать,
абсолютно все! Может быть, я кажусь слишком любопытной, но я так редко  вижу
людей! Дэлтон превратил нас в отшельников.
   Чай подала пожилая женщина в черном платье, с большими руками  и  тяжелым
лицом. Элис стало жалко Кэтрин,  такую  хорошенькую  и  вынужденную  жить  с
молчаливым братом и этой женщиной. Юная хозяйка очень нервно сказала:
   - Спасибо, миссис Джоббет. - И пока  та  не  вышла,  Кэтрин  сидела,  как
каменная, а потом принялась снова болтать.
   - Как долго ты здесь пробудешь? Пожалуйста, останься подольше,  чтобы  мы
встречались. Чем ты  занимаешься?  Ты  сможешь  найти  здесь  работу?  Можно
преподавать в школе.
   Элис засмеялась.
   - Ну, я же не учительница. Кроме того,  Камилла  может  скоро  вернуться.
Несмотря на то что она вышла замуж, она же не уволилась. Ты бы хотела этого,
правда?
   - О, Камилла! Не слишком-то ей можно доверять.
   Казалось, все, что Кэтрин говорила вчера, улетучилось.
   - Нет, я не хотела бы, чтобы она вернулась. И  Дэлтон  не  хочет.  Лучше,
если останешься ты. - И она одарила Элис яркой улыбкой.  -  Ну,  пожалуйста,
оставайся, ну почему нет?
   Впервые за все время Элис стало неловко.
   Кэтрин надо что-то делать с руками. Слишком велики косточки  на  пальцах.
Когда она постареет, ее руки превратятся в когтистые лапы. И не правда,  что
Дэлтон предпочел бы, чтобы Камиллы здесь  не  было.  Это  ясно  из  записки,
которую привезла Тотти. Но, конечно, Дэлтон  не  расскажет  сестре  -  такой
болтушке - свои секреты.
   Через несколько минут пришел Дэлтон. Он смотрел, как сестра наливает чай,
а Элис казалось, что он наблюдает за ней.  Он  был  по-прежнему  сдержан,  а
глаза не пропускали ничего.
   Дождь за окном усилился и барабанил по стеклу.
   Кэтрин бодро сказала:
   - Ну ладно, Элис. Если дождь так и будет лить, ты можешь остаться  у  нас
на ночь. Мы бы этого очень хотели, правда, Дэлтон?
   - Если дождь будет идти несколько часов,  река  разольется,  -  отозвался
Дэлтон.
   - Ну и пусть разольется. Элис может  остаться  в  любом  случае.  Правда,
дорогая?
   Бедняжке явно было очень одиноко. Ее  можно  только  пожалеть.  Но  мысль
провести здесь ночь заставила Элис ощутить надвигающуюся беду.
   - Я бы хотела вернуться. Будет странно, если из  того  маленького  домика
исчезнут подряд две женщины.
   - А кто о тебе будет беспокоиться? Разве ты не одинока?
   - Ну, как сказать.  Дандас...  -  И  снова  Элис  подумала  о  Дандасе  с
симпатией.
   - А, тот странный маленький человек. У него глаза, как у тигра.
   - У тигра? - вдруг спросил Дэлтон. - Какой абсурд!
   - Ну, большого дикого кота. Во всяком случае, неприрученного.
   - Право, Кэт, твое воображение работает довольно странно.
   Кэтрин вспыхнула и опустила глаза. Казалось, она слегка  боится  брата  и
экономки. И Элис поспешила на помощь девушке.
   (Иногда у Дандаса действительно бывали глаза, как у кота ночью. Но  очень
доброго.).
   - Ну и Феликс, я имею в виду Додсуорта.  (А  будет  ли  он  беспокоиться,
выяснять, где она? Если она вдруг исчезнет,  подумала  Элис,  он,  может,  и
кинется искать ее, ну хотя бы из любопытства.).
   - Ах да, Феликс! - живо воскликнула Кэтрин. - Он  душка.  Ты  его  хорошо
знаешь, Элис?
   - Достаточно хорошо.
   - Смотри, как интересно,  Дэлтон!  Я  думаю,  мы  должны  его  как-нибудь
пригласить на ужин. Брат еще больше нахмурился.
   - По-моему, он водит автобус.
   - Ну, от  этого  он  еще  интереснее.  Он  такой  разносторонний  и,  мне
показалось, приятный.
   Лицо Кэтрин возбужденно засияло. Если бы Феликс был здесь, то  узнал  бы,
что одержал одну из самых легких своих побед. И без сомнения, мысль об  этом
засела бы в его вероломной голове. В то же время Элис показалось, что,  если
Дэлтон сможет,  он  помешает  Кэтрин  снова  увидеть  Феликса.  Он  сноб,  и
полуактер-полуводитель не может заинтересовать его.
   Без всякой причины Элис почувствовала  облегчение  от  того,  что  кто-то
намеренно ушел из ее жизни.
   Кэтрин почувствовала настроение брата, потупилась,  потом  взяла  себя  в
руки и снова попыталась вернуть свое хорошее настроение.
   - Ну что ж, - весело сказала она. - Если дождь затянется, мы оставим Элис
ночевать. И вот тогда всласть поболтаем.
   Было очень странно,  что  после  вчерашних  огорчений,  после  волнующего
эпизода с шубкой  Кэтрин,  казалось,  сейчас  совсем  выбросила  Камиллу  из
головы.

Глава 7

   Спальня Кэтрин наверху была самой шикарной из всех,  какие  только  можно
вообразить в таком доме. Белое атласное покрывало, пастельно-розовый  ковер,
белые паутинно-тонкие занавески, мебель, обтянутая розоватым бархатом, - все
являло собой прекрасный фон для ее красоты.
   - Всякий раз, когда мы приезжаем сюда, я меняю цвета, - заявила Кэтрин. -
Это единственное удовольствие, которое я извлекаю из  наших  переездов.  Ты,
наверное, думаешь, что глупо так  обставлять  комнату  в  горах.  Но  Дэлтон
считает, что мы сможем задержаться здесь дольше, чем в других местах. Я лежу
на кровати и воображаю, что все еще нахожусь  в  Гонолулу  или  на  Лазурном
берегу.
   - А вы часто переезжаете? - спросила Элис.
   - Часто? - На миг лицо Кэтрин стало непроницаемым, словно  она  не  могла
вспомнить. Девушка стала похожа на вечного странника,  который,  просыпаясь,
не может понять, где он.
   - О да! Я не могу припомнить, чтобы мы  провели  на  одном  месте  больше
года. Разве что здесь. Здесь мы почти шесть месяцев. И если еще  поживем,  я
сойду с ума. - Она прижала к вискам тонкие пальцы,  оставив  на  белой  коже
красные следы.
   У Кэтрин был такой странный вид, будто это  место  давит  на  нее.  -  Но
Дэлтону нравится. Он сказал, когда мы сюда приехали, что именно такое  место
искал много лет. Он достроил этот дом, купил коров, и теперь мы гнием в этих
горах.
   - Но о чем ты? Здесь так близко отель...
   - Да, но люди не задерживаются подолгу, и не с кем подружиться, даже если
бы брат и разрешил мне. Но он не разрешает. Он предпочитает держать  меня  в
одиночестве. Он не хотел даже, чтобы ты сегодня приехала.
   Элис вздрогнула - она и сама это почувствовала.
   - Это, наверное, потому, что я напоминаю ему Камиллу. Ты же сказала,  что
он ее любит.
   - О, Камилла! - И показалось, что имя Камиллы, как и название  мест,  где
она жила, ускользнуло из памяти Кэтрин. Или брат внушил ей, что тема Камиллы
неинтересна? - Знаешь, ты гораздо симпатичнее Камиллы. И она не  заслуживает
доверия. Она  пользовалась  нашим  гостеприимством...  -  Кэтрин  странно  и
многозначительно запнулась. - ..и исчезла без единого слова благодарности.
   - Но она оставила свою шубку!
   - Ах, это! - проговорила рассеянно Кэтрин. - Но это всего лишь белка.
   Для Элис  это  было  загадкой.  Вчера  вечером,  казалось,  Кэтрин  почти
потеряла сознание, увидев шубку. Сейчас же вообще выбросила  ее  из  головы.
Объехав весь мир, она могла морщить носик  от  беличьей  шубки,  но  Камилла
Мейсон - нет. Действительно, складывалось  впечатление,  что  Кэтрин,  а  не
Камилла вероломна в дружбе.
   Она уже перескочила на другую тему и говорила, сверкая черными глазами:
   - Оденемся к обеду? Это будет так смешно!
   - Но я не останусь на обед. К тому же я не взяла с  собой  ничего,  чтобы
переодеться.
   - О нет, конечно же, ты останешься.  Послушай,  какой  дождь.  Ты  можешь
выбрать одно из моих платьев.
   Кэтрин кинулась к своему гардеробу, где висели костюмы, платья,  вечерние
туалеты.
   - Если бы бедная крошка Маргарет побывала здесь  вчера  вечером,  нам  не
пришлось бы беспокоиться о ее наряде.  Но  я  уверена:  ей  просто  нравится
выглядеть так жалко. - Она вынула платье из черного шифона; - Я купила это в
Париже три года назад. Но черный цвет - вне времени. Вон то зеленое я купила
в Рио и еще не надевала. А это - из Нью-Йорка. Я спорола  с  него  фальшивые
бриллианты - они слишком ярко блестели.
   - Куда же ты надеваешь все это? - спросила Элис в замешательстве.
   - Никуда. - Прекрасные глаза Кэтрин устремились на Элис. - Ты думаешь,  я
сошла с ума? ума?
   - Они все такие красивые. Но, право, мне надо домой. Темнеет.  Твой  брат
не проводит меня?
   - Нет, ты не можешь ехать. Послушай, как льет и ветер воет.
   - Нет, дождь не очень сильный. Это была правда. Хотя  правда  и  то,  что
ветер усиливается и ночь обещает быть бурной и мрачной.
   - Но так холодно и неприятно выходить на улицу.  У  меня  есть  для  тебя
комната, я провожу. - Кэтрин улыбнулась самой сияющей улыбкой. - Пожалуйста,
- уговаривала она.
   - Ну, в другой раз я бы с удовольствием. Но не сегодня.
   Элис не могла объяснить причину. Что-то было в  роскоши  самого  дома,  в
количестве одежды, висящей в шкафу, в  небрежности  Кэтрин,  с  которой  она
открестилась от Камиллы, будто никогда не знала ее, в сопротивлении  Дэлтона
приезду Элис. Все это убеждало, что не  надо  здесь  оставаться.  И  как  ни
странно, даже глупое замечание Кэтрин о  сходстве  глаз  Дандаса  с  глазами
тигра, сделанное без тени улыбки, заставляло Элис отказаться.
   Кэтрин надула губы и стала похожа на капризного ребенка.
   - Как это дурно с твоей стороны, Элис. Очень хорошо, мы спустимся вниз  и
найдем Дэлтона. Ты выпьешь с ним перед уходом.
   Дэлтон сидел на диване,  и  даже  его  хорошие  манеры  не  могли  скрыть
облегчения, когда он увидел Элис в пальто.
   - Элис выпьет перед уходом, - оживленно сообщила  Кэтрин.  -  Я  не  могу
заставить ее остаться, Дэлтон. Ты ее проводишь? А я скажу  миссис  Джоббетт,
что гостя к обеду не будет.
   Она ушла, и Элис услышала,  как  отчаянно  бьется  ветер  о  стены  дома.
Казалось, там, за окном, - непроглядная и вечная тьма.
   Вдруг Элис осознала, что горы совсем близко и это они послали сюда  ветер
и дождь.
   - Что вы будете пить, мисс Эштон? - учтиво спросил Дэлтон. - Брэнди?
   Холодный вечер.
   - Спасибо, - сказала Элис.  -  Простите,  что  из-за  меня  вы  вынуждены
выходить в такое ненастье.
   - Ничего страшного, - отозвался Торп уже более дружеским тоном. - Знаете,
никогда раньше я не был фермером, но сейчас это занятие стало  мне  казаться
чрезвычайно приятным. И место очень привлекательное. Я бы хотел пожить здесь
подольше.
   - А есть причины, по которым вы не можете остаться? - спросила Элис.  Она
бросила это мимоходом, но Дэлтон снова замкнулся.
   - Моя сестра любит переезжать. Она, вероятно, рассказывала вам. Ей  здесь
кажется слишком тихо.
   - Она говорит, что ей очень одиноко.
   - Да. - Он стиснул пальцами  ножку  бокала.  Выступающие  суставы  Торпов
блеснули в неярком свете. - Это необходимо...
   И тут вошла Кэтрин.
   - И мне выпить, Дэлтон! Так холодно! - крикнула она.
   Но девушка не казалась замерзшей.  Ее  щеки  горели,  а  глаза  сверкали,
словно драгоценные камни. Она была очаровательна.
   Дэлтон налил ей, затем поставил свой бокал и сказал:
   - Простите меня, мисс Эштон. Я пойду и подгоню машину. Нам лучше поехать,
пока не разыгрался шторм.
   Когда он вышел, Кэтрин вдруг затихла.
   - Он такой серьезный, бедный старый Дэлтон, - проговорила она. - Если  бы
он не был таким серьезным!
   Элис заметила, что в черных волосах Кэтрин сверкают капли дождя. И  туфли
запачканы грязью.
   - ТЫ выходила под дождь? - спросила Элис.
   - Да. Наши слуги живут отдельно. Миссис Джоббетт и Тотти. Наш дом не  так
велик, здесь негде разместить слуг. К тому же и Дэлтон, и я любим оставаться
на ночь без них. Миссис Джоббетт уходит домой после обеда.
   Сильный  дождь  хлестнул  по  темным  окнам.  Вдруг  дверь   в   передней
распахнулась, и в комнату влетел Дэлтон. Его тонкие темные брови сошлись  на
переносице...
   - У автомобиля проколоты шины. Простите, мисс Эштон, я  не  могу  отвезти
вас домой. Одно колесо можно было бы заменить, но их два, а у меня нет  двух
запасных.
   Тонкие крылья его ноздрей  побелели,  а  скулы  выступили  почти  так  же
сильно, как косточки на пальцах.
   Его глаза сосредоточились на Кэтрин, и  она  неожиданно  хихикнула.  Элис
поняла, почему у нее грязные туфли и мокрые волосы.
   Ее беспокойство переросло в страх.
   - Ну, теперь Элис останется, - сказала мягко Кэтрин, не обращая  внимания
на злость брата. - Как хорошо, что я подготовила тебе комнату,  дорогая.  Ну
не смешно ли?
   Стало быть, весь день Кэтрин знала, что настоит на своем. Но  почему  она
так горит желанием оставить Элис на ночь?
   К ее удивлению, Дэлтон ничего больше не сказал. Он вышел из комнаты. Элис
размышляла. Однажды ночью Камилла не вернулась домой. Феликс, Дандас  и  она
сидели и обсуждали, что могло ее задержать. И  предположили,  что  разлилась
река. А о проколотых шинах не подумали. И Камилла не возвратилась.
   - Не хмурься, дорогая. - Кэтрин  усмехнулась.  -  Миссис  Джоббетт  очень
хорошо готовит. У нас будет прекрасный обед. И  твоя  комнатка  очень  мила.
Пойдем, я покажу тебе.
   Элис с присущим ей упрямством отказалась от  платьев  Кэтрин  и  вышла  к
обеду в сером шерстяном джерси, в котором приехала. Кэтрин воткнула в черные
волосы белую камелию.
   Обед подавала миссис Джоббетт с  суровым  лицом  и  твердыми  руками.  Он
прошел в молчании. Элис была смущена и угрюма, хотя понимала всю абсурдность
ситуации. И впрямь - проколоть шины! (Почему они хотели удержать ее здесь?).
   Кэтрин болтала о тех местах,  где  всегда  светит  солнце,  но,  чувствуя
недовольство брата, говорила вполголоса. Буря усилилась, деревья скрипели  и
гнулись под ветром, дождь хлестал по окнам, и Элис казалась  себе  маленьким
ягненком, застигнутым  бурей.  Глупый  маленький  беленький  ягненок  -  так
называл ее Феликс. Несчастный, так опрометчиво попавшийся...
   Но сейчас Феликс восхищался бы Кэтрин с белым цветком  в  гладких  черных
волосах.
   - Элис, ты не разговариваешь так много, как Камилла, - сказала  Кэтрин  и
добавила:
   - Бедная Камилла.
   - Почему бедная? - удивилась Элис. Вдруг ей  показалось,  что  сердце  ее
колотится громче, чем звучит ее голос. Камилла ушла и не вернулась.
   Скрипучим голосом Дэлтон проговорил:
   - Кофе остыл. Когда мы научим эту женщину подавать кофе горячим?
   - Дорогой, ты же знаешь, я не люблю миссис Джоббетт. Тебе известно, что я
хотела бы ее прогнать.
   Но это предложение не понравилось Дэлтону.
   - Все, кроме кофе, она делает превосходно.
   - Даже Камилла спрашивала: "Как ты можешь ужиться с  этой  женщиной?"  Ты
тоже так думаешь, Элис? - спросила Кэтрин жалобно.
   - Выбрось из головы Камиллу. Не будем говорить о ней.
   - О, Дэлтон! Дорогой! - Кэтрин обошла стол и взяла его лицо в свои  узкие
ладони. - Ты не в настроении. Смотри, Элис. Понимаешь, почему я стремлюсь  к
другим людям? Дэлтон не в духе, и мне некому слова сказать.
   Внезапно Элис пожалела ее, но, вспомнив о проколотых шинах,  велела  себе
не делать этого.
   Наконец она пошла наверх, в комнатку,  которая  на  эту  ночь  станет  ее
пристанищем.
   Там кто-то был. С облегчением Элис узнала круглое лицо в веснушках. Тотти
поправляла постель.
   - Привет, Тотти. Прости, что тебе пришлось готовить  мне  постель.  Тотти
усмехнулась.
   - Все в порядке, мисс. Я очень часто делала это для мисс Мейсон.
   - Она охотно здесь оставалась? - осторожно спросила Элис.
   - Ну, в первый раз мисс Торп что-то придумала. Наверное, она с ума сходит
по компании. Но после мисс Мейсон оставалась когда хотела. Вы  догадываетесь
почему. - Тотти подмигнула:
   - Он! Я кладу вам грелку. Ночью будет холодно.
   - Спасибо, Тотти. - Элис почти  обрадовалась,  что  девочка  помогает  ей
укладываться спать. Даже Камилла, если ее и оставили впервые обманом,  потом
делала это по своей воле. Значит, ничего страшного.  Она  крепко  заснет,  а
утром поедет домой и объяснит Дандасу, который  наверняка  беспокоится,  где
она.
   Тотти смахнула пыль с туалетного столика и повернулась, чтобы уйти.
   - Но на вашем месте, - вдруг прошептала она и оглянулась на дверь, - я бы
заперлась... Элис подбежала к двери.
   - Почему, Тотти? Почему?
   Но Тотти уже была посередине лестницы, а внизу сидел Дэлтон Торп. И  Элис
забеспокоилась сильнее, чем прежде, будучи не в состоянии вернуть девочку.
   Это было бы так невежливо, так странно запереться в респектабельном доме.
Кэтрин придет поговорить и увидит, что гостья заперлась на  ключ?  Нет,  это
невозможно. Но почему Тотти так сказала?
   Было очень нелегко пересилить себя  и  не  последовать  совету  Тотти.  С
трудом Элис заставила себя раздеться и облачиться в бледно-голубую  атласную
ночную рубашку, которую Кэтрин положила на