али к лесистым окраинам, отели опустели, в скудных магазинчиках -  почти
ничего приличного. Но Маргарет все равно была рада и так  поглощена  выбором
пальто (как она не походила теперь на ту печальную девушку,  которую  они  с
Кэтрин пытались нарядить), что Элис вдруг  поняла  -  она  больше  не  может
ждать, ей надо избавиться от общества Маргарет хоть ненадолго.
   - Маргарет, мне что-то нехорошо, я, пожалуй, вернусь в отель.
   Маргарет озабоченно посмотрела на нее без всякой враждебности, как хорошо
воспитанная девочка.
   - О, извини, Элис, я тебя так задержала. Я забыла, что ты больна. Да,  ну
и доктор из меня получится... Я провожу тебя.
   - Нет, нет, не надо. Закончи с покупками, другого  случая  не  будет.  На
свежем воздухе мне станет лучше.
   - Ну ладно. Я знаю, что папе не терпится утром отправиться обратно.
   - Все будет хорошо. Не спеши.
   И Элис вышла из  душного  зала.  Честно  говоря,  она  и  впрямь  ощущала
слабость, но свежий воздух привел ее в чувство. На улице  она  обратилась  к
первому попавшемуся прохожему.
   - Простите, вы не могли бы сказать, где магазин мясника Смейла?
   - Прямо за углом, мисс.
   - Спасибо.
   - Элис свернула за угол и увидела  витрину  с  кусками  мяса.  Небольшого
роста человек с круглым веселым лицом взвешивал связку сосисок. Элис поняла:
он - тот, кого она искала. Все оказалось очень просто.
   - Да, мадам? - живо спросил он, когда девушка вошла в магазин.
   Элис не стала прибегать к уловкам.
   - Вы отец  Тотти?  -  спросила  она.  Живая  благожелательность  торговца
исчезла. Можно было и не задавать этого вопроса - Тотти была его копией.
   - Меня зовут Смейл. Что вы хотите?
   - Я просто хочу узнать, где могу ее увидеть. Она работала  у  Торпов,  но
уехала, когда я болела, и не попрощалась со мной.
   Смейл снова занялся сосисками.
   - Ее здесь нет. Пару дней назад она уехала.
   - Уехала из города?
   - Да.
   Элис  заметила  еле  сдерживаемый  гнев  в  голосе  мистера  Смейла.  Она
облокотилась на прилавок.
   - Почему она так поступила, мистер Смейл?  Разве  ей  не  было  хорошо  у
Торпов? Я вообще-то думаю, что там что-то странное. Я провела  там  толь  ко
одну ночь, но... Знаете ли, неспокойное место.  5-лично  не  хотела  бы  там
работать.
   Хитрость возымела действие.
   Мистер Смейл повернулся к ней и сердито заговорил:
   - Что там творится? Мы всегда думали, что Тотти хорошо устроена,  но  она
вернулась домой с этой бриллиантовой брошью, и ей надо искать другую работу,
в Норд-Айленде. Слушайте, это не совсем честно. У других девушек могли  быть
какие-то причины, но с Тотти все в порядке. Мы с матерью  можем  поклясться,
что ничего плохого она сделать не могла. Почему ее надо было выгонять?
   - Но разве Тотти не объяснила вам?
   - Ни слова, - гневно ответил отец. - Миссис Смейл  проговорила  с  ней  с
утра до вечера, но та держала рот на замке. А потом упаковала вещи и отбыла.
   Вдруг он понял, что, возможно, Элис  -  очевидец  чего-то.  И  он  горячо
спросил:
   - А вы кто такая, мисс? Вы что-то знаете?
   - Ничего, что  могло  бы  хоть  чем-то  помочь.  Я  хотела  задать  Тотти
кое-какие вопросы. Она, вероятно, видела, что там происходит, знала, почему,
например, надо  на  ночь  запираться  в  комнате.  Вы  сказали,  что  у  нее
бриллиантовая брошь?
   - Да, маленькая, но настоящая. За что это ей, мисс?
   - Уж не знаю, - медленно  проговорила  Элис  под  взволнованным  взглядом
Смейла. - Может, это вроде  взятки?  Но  вы  не  волнуйтесь,  мистер  Смейл.
Докопаемся.
   - Я бы хотел, чтобы у вас это получилось. Потому что единственное, что мы
с матерью знаем, - Тотти всегда побаивались из-за ее острого ума.
   Через  полчаса  Элис   сидела   в   запущенной   неуютной   гостиной   на
Ратлэнд-стрит. Найти священника оказалось  потруднее,  чем  магазин  мистера
Смейла. Но она и в этом преуспела с помощью добродушного таксиста,  который,
вероятно, подумал, что девушка занимается приготовлениями к свадьбе.
   Ожидая священника, Элис размышляла над тем, что услышала от  отца  Тотти.
Очевидно, брошь - плата за молчание. Ясно. Но и других подкупили. Маргарет -
деньгами. Дэлтон Торп, должно быть, счел  необходимым  платить  за  какую-то
тайну, но почему Дандас подкупает свою дочь? Вдруг новая мысль пришла Элис в
голову. Возможно, и шуба Камиллы - тоже взятка. Наверное,  она  тоже  что-то
знала. У нее было записано: "Дела становятся опасными..." Может, это связано
с каким-то событием и не имеет лично к ней никакого отношения?
   Если это так, подумала Элис, тогда, должно быть, шуба не смогла заставить
Камиллу молчать. Любой знакомый с ней знал, что ее можно заставить замолчать
только силой.
   Почему же, вдруг подумала она, я не верю в письмо из Сиднея?
   Мысли Элис прервал пожилой  джентльмен  со  снежными  длинными  волосами,
похожий на святого.
   - Вы хотели меня видеть? - мягко спросил он, входя в гостиную.
   Как и в случае с мистером  Смейлом,  Элис  не  видела  причин  запутывать
следы.
   - Мне нужна ваша помощь. Я не  могу  найти  подругу.  Насколько  я  знаю,
недели три-четыре назад  она  была  у  вас,  готовясь  к  свадьбе,  а  потом
бесследно исчезла.
   Священник сел.
   - Ну, если это так, то чем я могу помочь?
   - Может, она говорила вам о человеке, за которого собиралась выйти замуж?
Если бы я узнала, кто он, это очень бы помогло.
   - Вы, вероятно, подруга молодого человека, который был  у  меня  три  дня
назад. Очень порывистый юноша. Темноволосый. Он был  так  настойчив,  что  я
предположил, может, у него личный интерес к той молодой особе. Но  теперь  я
вижу, что, возможно, и нет.
   Элис не стала  обращать  внимания  на  его  догадки.  Старик  был  в  том
возрасте, когда питают слабость к молодым парам, собирающимся пожениться,  и
читал им длинные проповеди. Но строить предположения о планах Феликса и ее -
пустая трата времени.
   - Да, он мой друг. Он попросил меня зайти к вам  и  поговорить.  Я  очень
беспокоюсь о Камилле. Видите ли, вряд ли разумно с ее стороны  готовиться  к
свадьбе в Хокитике, если убегаешь с мужем в Австралию.
   - О да. Она была разговорчива. Я пришел  к  печальному  выводу,  что  она
совершает ошибку, но таковы многие юные невесты. Самое большое значение  она
придавала внешней  стороне  венчания.  Да,  красивое,  но  суетное  зрелище,
дорогая. Это не главное в браке. Девушки полностью  уходят  в  эти  хлопоты,
чтобы скрыть свою нервозность. Но  ваша  подруга  -  не  такая.  Она  просто
собиралась, как говорится, радоваться огням рампы.
   Элис могла себе представить нетерпение Феликса, если старик  в  таком  же
духе говорил и с ними. Она улыбнулась, вспомнив его нахмуренные брови. Мысли
о Феликсе снова вызвали  в  ее  душе  нежность  и  в  то  же  время  ужасную
безутешную боль.
   - Так она собиралась венчаться?
   - О да, конечно. В моей церкви в первую неделю февраля.  Она  не  назвала
точную дату и не захотела церковного оглашения,  что  редко  случается.  Она
собиралась зайти еще, но, боюсь, это уже никогда не случится.  А  теперь  вы
говорите, что она вообще исчезла. Ах, порывистое дитя! Я надеюсь, она  будет
счастлива.
   Элис подалась вперед. Выудить что-то у этого  старого  священника  -  все
равно что идти по песку.
   - Ну, скажите, она хоть  раз  упомянула  имя  того,  за  кого  собиралась
замуж?
   - Да, моя дорогая. Но память моя, уже не та. Она так много говорила. Но я
помню, что она собиралась провести остаток жизни на леднике и что горы давят
на нее и вызывают у нее  мурашки,  так  она  выразилась.  -  Старик  ласково
улыбнулся. - Я думаю, ей стоит посерьезнее обдумать  свое  замужество,  если
она намерена жить в окружении того, что вызывает у нее  мурашки.  Теперь  я,
кажется, припоминаю. Она назвала его. Имя начинается с буквы "Д".
   Круг замкнулся. Он начался с буквы "Д" и к ней вернулся. Конечно, Камилла
собиралась выйти замуж за Дэлтона, за Дандаса, а может, даже за Феликса,  ее
Дода. И затем налетел этот незнакомец и сбил ее с  толку.  Но  доказательств
того, что это произошло, не было.
   И для чего эти таинственные взятки - подарки,  которые  делаются  сейчас,
когда Камилла, вероятно, в тысячах миль отсюда?
   Элис отвергла печальные предположения священника о том, что  и  сама  она
скоро намерена подумать о супружестве, и наконец ушла. Голова ее  стала  как
деревянная.
   Она злилась на Феликса, который уехал и бросил ее на съедение волкам. Она
понимала, что во всем этом деле гораздо больше скрыто в глубине, чем плавает
на поверхности. Возможно, он сам знает слишком  много...  Элис  вдруг  снова
ощутила мертвое тело сороки в руках,  тяжелые  холодные  крылья  и  услышала
голос Феликса: "Скажи, что ты знаешь, черт побери!" Может, Феликс решил, что
мудрее  исчезнуть?  Он,  конечно,  пригласил  ее  с  собой,  но   это   была
формальность. Может, он даже обрадовался, когда Элис отказалась. И уехал.
   Элис вздрогнула, оказавшись на улице, и ощутила  тоску  по  Дандасу.  Она
больше не будет судить с налета. (Потому  что,  будь  Феликс  человеком,  за
которого Камилла собиралась замуж,  он  не  посоветовал  бы  Элис  навестить
священника, чтобы узнать о планах Камиллы  насчет  подвенечного  платья.)  И
вообще ей больше  не  хотелось  думать.  Ей  хотелось  слушать,  как  Дандас
говорит: "Ты устала, моя радость, ты должна  мне  позволить  позаботиться  о
тебе".
   Но все оказалось не так. Когда она добралась до отеля, Дандас и  Маргарет
стояли  в  вестибюле.  Маргарет  выглядела  испуганной  и,  увидев  Элис,  с
облегчением воскликнула.
   - Наконец-то! Видишь, папа, я же говорила, что она появится.
   - Да, - сказал резко Дандас, - поднимайся к себе и жди нас  там.  Я  хочу
поговорить с Элис.
   Маргарет снова выглядела, как неуклюжая школьница-переросток. Она ушла. А
Элис, посмотрев на Дандаса, увидела темный блеск глаз чужого  человека.  Она
вдруг разглядела перед собой мужчину средних лет  и,  сама  будучи  едва  ли
старше Маргарет, была почти так же смущена и испугана.
   - Где ты была? - резко спросил он.
   - А что такое, Дандас? Гуляла по городу.
   - Маргарет сказала, что тебе нехорошо и ты пошла в отель полежать. Как же
ты могла ходить по городу, если плохо себя чувствовала?  -  Люди  входили  и
выходили, и Дандас понизил голос до сердитого шепота.
   - Я думала, что свежий воздух приведет меня в  чувство.  Дандас,  ты  как
будто меня проверяешь. Почему?
   Он немного смутился.
   - Мне не нравится, когда тебя нет. Ведь  ты  мне  дорога.  Пообещай,  что
снова не уйдешь вот так, одна.
   - Но, Дандас, это смешно. В таком маленьком городе. Если  ты  намерен  за
мной следить, то какой смысл...
   - Я не слежу за тобой, но  мне  показалось,  что  плохое  самочувствие  -
предлог.
   - Ну что ж, это так и есть. Мне надо было кое-кого повидать.
   Вдруг лицо его напряглось и странно опало, как будто кожа обтянула череп.
Вокруг рта прорезались глубокие морщины.
   - Кого?
   - Отца Тотти. Он мясник. Я  хотела  повидать  Тотти,  но  она  уехала  из
Хокитики.
   Таинственность исчезновения девочки снова увлекла Элис, и она выпалила:
   - Дандас, все ужасно странно у этих Торпов. Они дали Тотти  взятку,  лишь
бы она ушла и молчала. Она что-то знает. Что это может быть?
   Неужели лицо  Дандаса  было  таким  напряженным  и  чужим?  Наверное,  ей
померещилось. Он улыбается, он просунул ее руку себе под локоть.
   - Маленькая глупышка, ты думаешь, что все выяснишь? Но это ведь  не  твое
дело. Когда ты сюда приехала, я  видел,  что  ты  хочешь  влезть  во  что-то
странное. Я и сам часто думал, что в этом доме происходят странные вещи.  Но
не суй свой хорошенький носик в чужие дела.
   Этот успокаивающий мягкий голос, как обычно, сделал  свое  дело.  Неужели
Дандас только что был сердитым чужаком? Нет, это игра ее воображения.
   - Но Камилла... - начала она. Дандас поднял брови.
   - Ты все еще беспокоишься о ней? Ведь известно, где она.  Я  отправил  ее
вещи. - Он  выглядел  неуверенным.  -  Или  ты  думаешь,  я  слишком  прост?
Доверчив? Ты думаешь, что Торпы... Нет, это фантастика. Нельзя все время  об
этом думать.
   Мы здесь для того, чтобы наслаждаться. Я  заказал  маленький  праздничный
ужин. Прекрасное вино. В здешних отелях его трудно  достать,  но  я  заказал
самое лучшее, что у них есть. Беги отдохни, а потом, в семь, мы встретимся.
   Он любовно пожал Элис руку, и теперь все было так, как она и ожидала.  Ее
снова окутала доброта Дандаса. Но она не могла понять,  почему  не  сообщила
ему о священнике и о  том,  что  тот  рассказал  о  Камилле  и  о  ее  белом
подвенечном платье.
   Когда Элис спустилась к ужину, то увидела миссис Джоббетт. Та  стояла  на
пороге гостиной спиной к ней, но  это,  без  сомнения,  была  ее  квадратная
сильная фигура, ее  гордая  посадка  головы.  Она  была  во  всем  черном  и
выглядела весьма респектабельно. Она могла показаться  чьей-то  матерью,  но
что-то в ее облике наполнило Элис ужасом. Если  миссис  Джоббетт  здесь,  то
здесь и Торпы.
   Пока Элис колебалась,  та  обернулась,  и  черные  глаза  сразу  заметили
девушку, в нерешительности стоявшую на лестнице. Она удивленно улыбнулась  и
приятным голосом произнесла.
   - Добрый вечер, мисс Эштон. Мы не ожидали увидеть вас здесь.
   Если Торпы здесь, может, попытаться увидеть Кэтрин? Если хватит мужества.
   - Да, - неуверенно сказала Элис.
   - Вы домой?
   - Нет. Я снова  собираюсь  на  ледник.  -  Даже  сейчас  Элис  не  хотела
поддаваться этой женщине.
   Но миссис Джоббетт, казалось, пребывала  в  добродушном  настроении,  она
кивнула и с сочувствием отозвалась:
   - Честное слово, не  могу  понять,  как  вы  переносите  этот  дождь.  Он
нагоняет тоску. Я очень рада, что могу уехать отсюда.
   Прежде чем Элис успела что-то ответить, она  прошла  мимо  нее  прямо  на
лестницу.
   Элис подумала, спросить ли у администратора о Торпах - здесь они или нет,
но спустились Маргарет и Дандас.
   На Маргарет было новое платье,"  только  что  купленное,  и  наконец  она
выглядела  соответственно  возрасту.  Она  была  высокой  девушкой,   а   не
ребенком-переростком. Но ее вид портило мрачное  выражение  лица.  Казалось,
она никогда не была счастлива, беззаботна и оживлена. Элис вздохнула:  очень
трудно с Маргарет,  с  ее  крайностями.  Но  она  надеялась,  что  обещанный
Дандасом вечер развеселит девушку.
   Сейчас Дандас был в  хорошем  настроении,  он  заказал  шерри  и  тут  же
попросил  повторить.  Щеки  Маргарет  порозовели.  А   когда   они   увидели
бургундское, принесенное  официантом,  и  жареного  утенка,  она  недоуменно
взглянула на отца. Она не привыкла к вину? Оно на нее подействует,  подумала
Элис, потягивая напиток и наслаждаясь его  теплым  расслабляющим  действием.
Если бы только ей удалось избавиться от страха, что  в  любую  минуту  может
появиться Дэлтон Торп!
   Так оно и вышло. Во всяком случае, когда Дандас кончил  длинную  речь  об
успехах, о том, как хороша Маргарет в новом платье, девушка опустила  глаза,
потом подняла их и с вызовом сказала Элис:
   - А когда вы собираетесь покупать свадебное платье? - Она  захихикала.  -
Не торопитесь. А то, может,  вы  раздумаете  выходить  за  отца,  и  у  него
появится еще одна реликвия.
   Глаза Дандаса сверкнули.
   - О чем это ты, Маргарет? - спросил он бархатным голосом.
   Маргарет снова хихикнула.
   - Элис знает.
   - Боюсь, моя дочь не привыкла к бургундскому, - сказал Дандас.  -  Можешь
ты объяснить мне, над чем это она смеется?
   - Я думаю, над подвенечным платьем, которое лежит у тебя в доме  наверху,
- ответила Элис. Она собиралась сама задать этот вопрос, но Маргарет от вина
осмелела. - Кто такая мисс Дженнингс, дорогой?  Ты  мне  никогда  о  ней  не
рассказывал.
   Дандас взял бутылку и снова налил Элис в бокал вино.
   - Что за дьявольскую сказку рассказала тебе  Маргарет,  моя  прелесть?  Я
хорошо помню, что никогда не обсуждал с ней этот несчастный случай.  Да  она
ребенком тогда была.
   - А я помню Дженнингс, - возразила Маргарет дерзко. - Она обычно завивала
волосы, как маленькая девочка. Но она ведь не была молодой, да, папа? Я даже
думаю, что она была довольно старой.
   - Ее возраст не имеет к делу никакого отношения. - Дандас говорил  тоном,
каким обычно разговаривают с балованным ребенком. - Да, в  самом  деле,  она
была немного старше меня. Возможно, это и было причиной  подумать,  что  все
затеянное - ошибка.  Я  не  считаю,  что  пять  лет  разницы  имеют  большое
значение, но тем не менее жениться на ней мне не следовало.  К  счастью,  мы
оба пришли к такому выводу.
   - Но как тебе удалось сохранить ее платье? - спросила Элис.
   Мисс  Дженнингс  была  для  нее  совершенно  нереальной  личностью.   Она
воплотилась в кружевном белом платье, что поблекло и  пропахло  шариками  от
моли. И  даже  если  бы  Элис  была  сильно  влюблена  в  Дандаса,  мысль  о
неодушевленном предмете, каким  была  для  нее  мисс  Дженнингс,  ее  бы  не
взволновала.
   - Она уехала и не сказала куда. Если совершенно честно,  она  сбежала,  и
весьма взволнованная. Когда я обнаружил платье, то решил  сохранить  его  на
случай, если она за ним пришлет. Но, мне  кажется,  для  нее  все  было  так
болезненно, что она не захотела никаких напоминаний. Вот оно  и  рассыпается
на чердаке. Мне надо  устроить  там  уборку.  Да,  действительно.  А  иначе,
дорогая, ты подумаешь, что выходишь замуж за старьевщика.
   Элис улыбнулась. Мысль о замужестве была так же  нереальна,  как  и  мисс
Дженнингс. Маргарет допила вино и посмотрела на отца дерзко и проницательно.
   И тут вошел Дэлтон Торп. Он в одиночестве постоял в дверях, ожидая, когда
ему  укажут  свободный  столик.  Элис   насторожилась,   заметив,   как   он
осматривается, а потом, увидев их, без всяких колебаний подходит.
   - Вот повезло. Я хотел попрощаться с вами, но никого не нашел дома, когда
заехал. Мы с сестрой уезжаем.
   - Уезжаете? - воскликнул Дандас. Дэлтон улыбнулся. Его лицо было  бледным
и изможденным, но печаль в глазах отсутствовала.
   - Да. Я говорил мисс Эштон об этом  вчера,  но  не  думаю,  что  она  мне
поверила.
   - Но так внезапно? - воскликнул Дандас.
   - Да, обычно мы с Кэтрин так и делаем:  решаем  -  и  на  следующее  утро
отправляемся. Горы давят на сестру, и, я думаю, мы поедем к морю. Я  оставил
здесь агента, который все уладит, а мы завтра едем на восток.
   Наконец Элис обрела голос.
   - Кэтрин здесь?
   - Да. Она не настолько хорошо себя чувствует, чтобы спуститься  сюда,  но
уже гораздо лучше. Вы бы навестили ее позже. Она тоже хотела  попрощаться  с
вами. Комната номер сорок шесть.
   Когда  Дэлтон  отошел  к  своему  столику,  Элис   покачала   головой   и
пробормотала:
   - Ничего не понимаю. Ничего.
   - Но почему они уезжают, папа? - спросила Маргарет.
   - Не имею ни малейшего понятия, моя дорогая. Торпы всегда были странными,
как ты знаешь. Единственное, что точно могу сказать, - у них никогда не было
финансовых проблем. Куда ты, моя прелесть?
   Элис бросила на стол салфетку и встала.
   - Извини меня, пожалуйста, Дандас. Это был прекрасный ужин, но  я  больше
не могу ни пить, ни есть. Пойду наверх, к Кэтрин. Потому что я просто ничего
не могу понять. - Она прижала руки к вискам. - Иногда я думаю,  что  я  сама
какая-то странная.
   Кэтрин крикнула своим красивым легким голосом:
   - Входите!
   После минутного колебания Элис открыла двери и вошла.
   Кэтрин сидела в кровати и читала. Она была бледная и усталая, в  красивых
глазах не было блеска, а руки, державшие книгу, походили на  створки  тонкой
морской раковины. Она приветливо сказала:
   - Здравствуй, Элис. Что ты здесь делаешь? Я не знала, что  ты  в  городе,
если это, конечно, можно назвать городом. Правда  ведь,  странное  местечко?
Оно меня подавляет. И все эти опустевшие  дома,  когда-то  полные  жизни.  Я
люблю веселые места, а не те, которые  умерли  полвека