конца плавала кругами до тех пор, пока не почувствовала, что по телу побежали мурашки. Тогда она выбралась из бассейна и растянулась в шезлонге.
     Солнце было жаркое. Очень жаркое. Через некоторое время Ханна закрыла глаза.
     ...Руки, обвившиеся вокруг нее, их прикосновение, легкое, но возбуждающее. ?Ханна?. Руки, поворачивающие ее, поглаживающие ее по коже. Дыхание, шепчущее в ее волосы, губы, прохладные и сладкие, против ее губ. ?Ханна, дорогая?.
     - Ханна, Ханна.
     Ее глаза открылись. Грант сидел в шезлонге рядом с ней и держал ее руку в своей. Его загоревшее голое тело было около нее, а лицо так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своей щеке.
     - Грант? - прошептала она.
     - Да,- у него был мягкий и глубокий голос.- Ты грезила.
     Она сухо глотнула. Ей показалось, что во сне прошли дни, а не минуты.
     - Я, должно быть, крепко спала.
     - О чем ты грезила?
     Их глаза встретились. Я грезила о тебе, Грант, подумала она, о тебе, Грант...
     - Ничего особенного,- сказала она осторожно.
     - Правда? - Он улыбнулся ей в глаза.- Тогда почему ты издавала тот маленький звук?
     Она очень смутилась, делая вид, что не понимает, о чем он говорит.
     - Я не знаю,- сказала она.- Я просто спала и... и...- Она замолчала. Он был очень близко от нее, слишком близко. Его кожа слабо пахла солнцем и потом - запах более крепкий и чувственный, чем любой другой.
     Она перевела дыхание и изобразила улыбку на лице.
     - Мне снилось, что... что я пила из высокого стакана ледяную воду,- сказала она со слабой улыбкой.
     - Я могу превратить этот сон в действительность.- Он улыбнулся и отодвинулся от нее. Когда он повернулся, в его руках оказался высокий запотевший стакан.- Будешь лимонад?
     - О, да,- сказала она.- С удовольствием. Спасибо.- Она выпила полстакана.- Как раз то, что нужно,- добавила она весело.
     - Да.- Он погладил ее руку своей, когда забирал у нее стакан.- Мне следовало предупредить тебя. Здесь солнце гораздо сильнее, чем дома.
     Ханна кивнула. Почему он продолжает сидеть около нее? Почему не встанет и не сядет на другой шезлонг или не спустится в бассейн?
     - Ты... ты уже был в бассейне?
     - Нет, еще нет.
     - Ты должен попробовать. Вода чудесная, очень прохладная и... и...
     Она бормотала словно идиотка. Нет, так больше продолжаться не может. Ханна встала.
     - Думаю, мне надо пойти внутрь. Я...
     - Зайди сначала в бассейн.
     Она посмотрела на него, когда он поднялся на ноги. У нее в горле пересохло. Как он прекрасен! Теперь она могла его лучше рассмотреть, чем утром, когда он стоял у окна обмотанный полотенцем. На нем были облегающие черные плавки, позволявшие видеть его узкие мужские бедра, живот, плоский, как стиральная доска, округлые выпуклости, которые составляли его мужское достоинство.
     - Ханна? Ты вся покраснела,- сказал он мягко.
     - Грант...
     - Это жара. Солнце.- Он улыбнулся и протянул к ней руку.- Поплавай и охладись, перед тем, как пойти внутрь. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
     Она вложила свою руку в его и позволила ему подвести ее к каменным ступенькам, которые вели в воду.
     - Ты можешь идти,- сказала она с мимолетной улыбкой, когда вода дошла ей до пояса,- я умею плавать.
     - Зайди немного поглубже,- сказал он мягко и повел ее туда, где каменный выступ образовывал риф, через который вода переливалась в бассейн. Вода мягко охватила ее, когда он подвел ее под прохладный водопад.- Тут.- Он улыбнулся.- Здорово?
     - Да. Очень.
     - Твои волосы намокают,- сказал он. Она засмеялась, что удивило даже ее саму.
     - Ну и пусть,- сказала она, откидывая голову назад и закрывая глаза. Грант был прав: вода оказывала чудесное действие на нагретую кожу.
     - Ханна.- Она открыла глаза. Грант наблюдал за ней, и, когда она увидела его лицо, дыхание у нее перехватило. Его глаза были, как обсидиан, его рот был, словно глубокий разрез на напряженном лице.- Ханна,- сказал он снова и вытянул одну руку, очень медленно, и провел ею вниз по мокрым волосам к ее шее.
     - Не надо. Пожалуйста.
     - Ты знаешь, как ты прекрасна? - прошептал он. Его пальцы скользили по ее влажной коже, едва касаясь ее грудей.
     - Грант. - прошептала она.
     Она хотела сказать, чтобы он не делал этого, но не могла. Ее сердце прыгало, как будто она только что взобралась на гору пешком. Его пальцы были словно маленькие язычки пламени, когда они пробегали вниз по ее бедрам, и она чувствовала, что что-то растет внутри нее такое, что было сильнее ее желания остановить его.
     - Хотел бы я знать, как ты выглядишь раздетой,- сказал он, и голос его был очень тихим, таким тихим, что она едва слышала его.- Я представлял себе твое тело, полноту твоих грудей.- Его рука погладила ее грудь, и она почувствовала, как ее соски мгновенно поднялись.- Я представлял себе сладостный изгиб твоих бедер, небольшую округлость твоего живота...
     - Перестань,- дрожа шептала Ханна,- о, перестань...
     Грант подошел ближе. Его руки прошлись по ее бедрам, огибая их, ощупывая ягодицы.
     - Я не сплю ночью, думая о том, как это будет замечательно, когда мы наконец будем с тобой в постели.- Стон вырвался у нее из груди. Его руки легко прижали ее, он привлек ее к себе, и она с готовностью подчинилась, придвинувшись к нему так, что их тела соприкоснулись.- Ты откроешь мне всю себя? - Его голос лился на нее словно густой, вязкий мед.- Ты охватишь меня своими ногами и вскрикнешь, когда я войду в тебя...
     Ханна качнулась, и его руки обняли ее, прижимая все сильнее.
     - Ханна.- Она ощущала кожей его дыхание, когда он целовал пульсирующую ложбинку у нее на шее.
     Когда его рот нашел ее, она не могла остановиться и целовала его в ответ с дикой, отчаянной страстью, рот ее открылся, ее пальцы вцепились ему в плечи. Он первый перестал целовать ее, оторвав от себя и удерживая до тех пор, пока она не подняла на него глаза.
     Он не улыбался с победным видом, как она боялась, а смотрел на нее с таким видом, который она не могла понять. Знал ли он, что он может прямо сейчас взять ее, если захочет, здесь, под небом, при ярком солнце, в воде, окружающей их словно прохладный шелк?
     Прошло много времени, его руки опустились, и он отступил назад.
     - Обед через час,- сказал он очень спокойно, как будто то, что случилось только что, было не более чем сном.
     Ханна повернулась и нырнула в воду. Она вынырнула, когда достигла края бассейна, вылезла из него и, даже не оглянувшись, быстро прошла в свою комнату и заперла за собой дверь.
     - О Боже,- прошептала она.
     Нетвердыми шагами она направилась в ванную, сняла купальник и встала под душ. Повернув кран до конца, чтобы вода лилась во всю силу, она откинула голову и пустила холодную воду, подставив под струю лицо и тело.
     Как сможет она выдержать четыре недели в такой обстановке? Грант был мастером игры, которая была новой для нее. Она подчинилась ему, и он знал это.
     Она выключила воду и ступила на плитки пола. То, что она восприимчива,- это одно. То, что она была дурой,- это совсем другое. Как это говорится в старой пословице? Одурачишь меня раз - стыдно тебе. Одурачишь меня два - стыдно мне.
     Третьего раза не будет.
     Он ждал в салу, когда она вышла из комнаты. На ней было лимонно-желтое платье и гармонирующие с ним босоножки на высоких каблуках. На лице она изобразила холодную улыбку. Но улыбка ее погасла, когда она увидела его, высокого и стройного, в Сп.-иом пиджаке для обеда и рубашке с оборками. Но, с другой стороны, к чему делать вид, что он не великолепен.
     Да, великолепен, i! > что что значш для нее? Стол был уставлен прекрасным фарфором. Кругом горели свечи. Из спрятанных динамиков лилась мягкая музыка,
     Увертюра к попытке номер три начинается, подумала она и, перевел? дыхание, проворно подошла к нему.
     -- Ханна.-- Он улыбнулся.- Ты неотразима. - Спасибо.- Она взяла стакан с вином, который он протянул ей, и двинулась мимо него к корзине алых с раструбами цветов.
     - Они великолепны,- сказала она, как если бы разговор о цветах был как раз тем, что они делали, когда видели друг друга в последний раз. Грант не пропустил удар.
     - Держу пари, колибри думают так же.
     - Колибри? - Она повернулась в удивлении.
     - Конечно. Эти цветы ярко-красные. Вероятно, есть полдюжины различных разновидностей в этой части Мексики. Несколько лет назад, когда я был в Аризоне...
     Это было начало разговора на свободную тему, который сначала заставил ее насторожиться, затем смутил, но в конечном счете стал настолько увлекательным, что она забыла обо всем.
     От колибри они перешли к фильмам, от фильмов к книгам. У Гранта было свое мнение обо всем, что не удивило ее. Что ее удивило, так это то, что он хотел услышать ее точку зрения, допускал возможность другого взгляда на те или иные вещи, Он был очарователен и внимателен, и когда в полночь он улыбнулся и сказал, что уже поздно, ей очень не хотелось соглашаться с этим.
     - Я держал тебя очень долго.- Он примирительно улыбнулся и легонько обнял ее за плечи рукой.- Пойдем. Мы будем вспоминать эту ночь.
     Она посмотрела на него и сразу вспомнила все, что забыла за последние несколько часов.
     - Тебе не следует провожать меня.
     - Не говори глупости,- улыбнулся он. Она позволила ему довести себя до двери. Она шла напряженно, держась так, чтобы их тела не соприкасались. Она была готова к тому, что, конечно, наступит вслед за этим, но не к тому, что в действительности случилось.
     Грант положил руки ей на плечи и нежно поцеловал в лоб. Потом повернулся и ушел.
     Ханна стояла в темноте и пыталась понять свое отношение к этому. В самом деле он собирался покончить с этим? Да, по-видимому, так: она слышала звук его удаляющихся шагов.
     Ну и ну. Она отшвырнула босоножки, затем расстегнула молнию на платье. Это оказалось легче, чем она ожидала.
     Через некоторое время она сняла грим с лица, надела тенниску и трусики вместо того, чтобы надеть ночную рубашку, на чем настаивала Салли и другие девушки, даря ее, забралась в постель и уснула крепким сном.

***

     Она медленно просыпалась, дрожа от неожиданного холода, принесенного ночным бризом, который дул сквозь открытые окна. Она вздох-
     нула, сбросила одеяло, подошла к окну, чтобы закрыть его, и замерла.
     Какая-то фигура стояла в зале, освещаемая лампами из-под воды в бассейне. Он, все еще одетый так, как был одет несколько часов назад для обеда, стоял, глядя на меняющиеся картины в воде. Было что-то в линии его плеч, что заставило ее сердце дрогнуть.
     Она не знала, почему она пошла к двери и открыла ее. Может быть, потому, что была ночь и все казалось иллюзорным в слабом мерцающем свете.
     Она прошлепала босыми ногами по каменным плитам, остановилась на некотором расстоянии от него и тихо позвала по имени.
     Он не повернулся и не казался удивленным ее присутствием. Его плечи поднялись, затем опали, и она услышала, как он вздохнул, перед тем как заговорить.
     - Все в порядке, Ханна. Иди спать.
     - Грант, что случилось?
     - Ничего. Просто я не мог уснуть. Теперь она поняла, что увидела в нем, когда смотрела на него из окна. Была какая-то слабость в каждой линии его тела, и это отозвалось в ее сердце.
     - Могу я сделать что-нибудь?
     - Ты?..- Он засмеялся, хотя это вовсе и не звучало как смех.
     - Вернись в постель. Я не хотел будить тебя. Я... я больше не буду тебя тревожить,
     Она подошла к нему и протянула руку, но затем отдернула ее, не дотронувшись до него.
     - Если ты... если ты хочешь сесть и поговорить немного...
     - Поговорить? - Он повернулся к ней, его галстук был развязан, и верхние пуговицы на рубашке расстегнуты.- Поговорить? Черт побери, Ханна, я достаточно поговорил.
     Если бы только я могла видеть его лицо, подумала она, если бы только я могла видеть, что же в его глазах.
     - Я только хочу помочь...
     - Тогда иди спать!
     - Это... Это потому, что ты расстроен относительно нас? - Он не ответил, и она подошла ближе.- Я хотела сказать не то, что сказала,- прошептала она,- о... о том, что я как проститутка. Я хочу сказать, мы не поняли друг друга, вот и все. Я знаю, ты не...
     Она закричала, когда он схватил ее.
     - Ты, дурочка,- забормотал он,- ты не поняла?
     - Ну да. Это то, что я пытаюсь сказать тебе. Никто не должен знать, что плохого произошло между нами. Мы можем сказать, что мы...
     - Я подумал, что я могу сделать это,- прошептал он. Его руки скользнули к ее шее, затем к лицу.- Я думал, я могу привезти тебя сюда, не прикасаться к тебе, черт, я думал ухаживать за тобой...
     - Ухаживать за мной?
     - Да, черт побери. Ухаживать за тобой, так, чтобы это не стало для тебя ударом, когда мы ляжем с тобой в постель. Я хотел дать нам время, дать тебе время... но я не могу!
     Ханна задохнулась, как если бы у нее из легких выкачали воздух.
     - Я знаю, ты хочешь меня так же, как и я тебя, - сказал он, - но...
     - Ты не прав, - начала она, но он покачал головой.
     - Ты не должна ничего говорить, Ханна. Я знаю теперь, что я никогда не смогу изменить направление твоих мыслей.
     Он засунул руки в карманы брюк, затем повернулся спиной к ней.
     - Я вел себя в этом деле, словно слон в посудной лавке, и я хочу, чтобы ты знала... я хочу, чтобы ты знала, я сожалею.
     Он шагнул вперед. Действительно ли он извинялся?
     - Ты свободна и можешь уехать,- сказал он. Он перевел дыхание.- Теперь все.
     - Все? - прошептала она.
     - Да.- Он кивнул.- Это... это была ошибка.- Его плечи выпрямились.- Завтра мы едем домой.
     Слезы облегчения появились на глазах Ханны. Это было действительно все. Он освобождал ее от обязательств, аннулировал контракт.
     - Только возвращайся в свою комнату,- сказал он.
     - Грант...
     - Черт побери, иди! - Он повернулся к ней, и их глаза встретились.- Я все еще хочу тебя, и если я начну...- он сглотнул, звук был громким в тишине,- я не остановлюсь.
     Она могла уходить от него. Больше он не станет ее удерживать...
     Головой она поняла это. Но сердце посылало ей другой знак. Иди к нему, говорило оно с каждым ударом. Теперь, когда он предоставил тебе выбор, ты можешь идти к нему с высоко поднятой головой. Иди к нему, Ханна. Это то, что ты хочешь, то, чего ты всегда хотела...
     - Тогда не останавливайся,- сказала она и оказалась в его руках с открывшимся и жаждущим ртом, давая теперь то, что она вольна была дать, беря то, чего она так давно хотела.
     - Ханна? - прошептал он, целуя ее.
     Она услышала в его голосе вопрос и дала единственный ответ, который могла дать, целуя его со страстью, которой она не могла теперь управлять. Грант шептал ее имя и сжимал ее в своих объятиях.
     Лунный свет образовывал дорожку цвета слоновой кости на каменных плитах, ведущих в ее комнату. Он отнес ее в постель и положил на нее, а она смотрела, как он стягивает с себя одежду.
     Ее руки потянулись к нему, изучая его кожу, его жесткие волосы, его твердые мускулы. Она подняла свои руки, он снял с нее тенниску и трусики и лег рядом с ней, целуя ее грудь и живот. Она чувствовала, как он дрожит.
     - Ханна,- прошептал он.
     - Да,- вздохнула она,- о, пожалуйста, да.
     Она выгнулась к нему, когда он вошел в нее, встречая каждый глубокий толчок с неизъяснимым блаженством, отдаваясь так, как она никогда не думала, что это возможно, так, что прежде, чем он назвал ее по имени и взорвался в ней, она уже воспарила высоко-высоко, вдребезги разбиваясь на тысячи маленьких кусочков в темноте мексиканской ночи.
     Спустя вечность он прижимал ее к себе, гладил ее волосы рукой, целовал ее.
     - Моя жена,- шептал он, и Ханна зарыла свое лицо в изгибе его плеча и поняла наконец то, что ее сердце давно знало.
     Она любила Гранта. Вот почему она хотела его так отчаянно и пыталась бороться с этим желанием. Она любила его, и у этой любви не было никакого будущего. Их брак закончился прежде, чем начался.
     Только формальности юридического развода ждали их впереди.

Глава одиннадцатая

     - Кто знает, что такое любовь? - однажды вздохнула Салли.
     - Только не я,- сказала Ханна с поспешным смешком.
     Но теперь она знала. Это сильное, безотчетное, страстное чувство - чувство безграничной, охватывающей все твое существо любви к единственному мужчине в мире. Это проснуться впервые в его объятиях и осознать, что ты наконец обрела дом.
     Ханна поднесла руку к лицу Гранта и нежно дотронулась пальцами до его губ. К горлу подступил комок. Она перевернулась на спину и положила ладонь на глаза.
     Ей было легче до того, как она узнала, что любовь это реальность, что это не всего лишь словцо, придуманное поэтами и романтиками. Сейчас она познала всю истину.
     Оказывается, это возможно - любить без взаимности.
     Грант не любил ее и никогда не будет любить. Это было настолько же понятно, насколько и болезненно. Он был мужчиной, для которого любовь никогда не будет не чем иным, как западней. Это было мнение, которое они оба разделяли и которое свело их вместе, но она не могла сказать ему, что ошибалась, что они оба ошибались.
     Любовь была не западней, она была ключом - ключом к счастью. Грант посмеется над ее наивностью или, хуже того, посмотрит на нее с жалостью в глазах и спросит, о чем она толкует.
     Если так, то единственный выход для нее - уйти.
     - Моя прекрасная, ненасытная колдунья,- прошептал он над ее губами ночью, когда она с жадностью бросилась в его объятия и позволила ему снова увлечь себя в ослепительный полет к звездам.
     Ханна вздохнула. Теперь она знала, что делать. Когда Грант проснется, она скажет ему, что хочет домой, даст ясно понять, что-то, что произошло этой ночью, больше никогда не случится. Она была уверена, что эта новость не понравится ему. Этой ночью он говорил о днях и ночах, которые ждут их впереди.
     - Как тебе понравится, если мы поедем вниз к Чичен-Ицу и посмотрим руины майя? - негромко спросил он, когда они лежали в объятиях друг друга и смотрели игру лунного света на потолке.- Мы можем забраться на вершину храма Кукулкан. Говорят, что оттуда можно увидеть край вечности.
     Именно тогда Ханна начала чувствовать боль от возвращения к реальности.
     - Никто не может заглянуть так далеко,- сказала она немного спустя.
     Грант улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
     - Мой маленький прагматик. Как ты можешь это знать еще до того, как испробуешь?
     Потому что не существует вечности, во всяком случае для нас, подумала она, но вслух не сказала. Не могла. Это бы означало слишком раскрыться. Вместо этого она зажмурила глаза и призналась себе в том, что эта единственная ночь будет все, что она может иметь с Грантом. Она должна бросить его сейчас, пока любовь к нему не станет такой же естественной, как дыхание, пока она не скажет ему, что никогда не хочет покидать его, что хочет быть его женой, его настоящей женой, и никогда не упоминать то дурацкое соглашение, которое однажды связало их друг с другом...
     - Доброе утро, дорогая.
     Ее глаза широко раскрылись. Грант лежал на боку, опираясь головой на локоть. И смотрел на нее сверху с ленивой, сексуальной улыбкой на устах. Боже, почему она не покинула постель раньше, чем он проснулся?
     - Мне только что снился прелестный сон,- нежно сказал он,- что ты лежишь в моих Объятиях.- Он протянул руку и коснулся ее губ пальцами.- Мы были в комнате, залитой солнечным светом, и ты лежала рядом со мной, твои волосы разметались, как темный шелк, по белой подушке.
     Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Потом, улыбаясь, откинул волосы с ее лица.
     Ханна проглотила комок в горле. Она знала, что сейчас должно произойти, она видела это по тому, как потемнели его глаза, она чувствовала это по тому, как жар пробежал по ее крови. И это может не произойти, если она найдет в себе силы сказать ему, что все кончено.
     - Грант...
     - Не надо по имени. Скажи ?дорогой?.- Он снова поцеловал ее,