связаться с фабрикой.
   - Хорошо, тогда... - Санди запнулась.
   Но не успела она собраться с мыслями, как торговец взял инициативу в свои
руки.
   - Мы встретимся здесь ровно через неделю в семь утра. Захватите  с  собой
деньги...
   Захватить деньги? Санди с тревогой посмотрела на итальянца.
   Обычно все платежи она оформляла через банк.  К  тому  же,  имея  дело  с
подозрительным торговцем, она не хотела торопиться  с  денежными  вопросами,
пока не увидит фабрику собственными глазами. Кто знает, насколько этому типу
можно доверять. Честно говоря, не будь принесенные образцы столь чудесными и
не придись они ей по вкусу,  девушка  вообще  не  рискнула  бы  ввязаться  в
подобную авантюру.
   Да, удивленно думала Санди, выходя на улицу, атмосфера Венеции сыграла со
мной странную шутку. Она сама себя не узнавала -  ни  поведения,  ни  образа
мыслей.
   Страсть, здоровая, жизнерадостная, сильная страсть, которой с радостью  и
удовольствием  отдавались  остальные  женщины,  до  сих  пор  оставалась  ей
неведома. Санди считала, что не способна испытывать ничего подобного, что  в
ней не хватает жизненной энергии и смелости, чтобы  решительно  заявить:  "Я
хочу это!" о чем или о ком-либо. И вот, не пробыв в Венеции  и  недели,  она
вынуждена была признать, что не только  испытывает  желание,  но  и  желание
практически неодолимое. Причем речь идет не только о стекле...
   От этой мысли она замерла как вкопанная. Неужели и вправду  ей  столь  же
страстно хочется ощутить под руками сильное,  мускулистое  тело  Джанфранко,
сколь и сжимать в ладонях хрупкое, божественно-прекрасное стекло?
   Вспыхнувший в крови огонь немедля дал ей ответ. Когда  она  минуту  назад
дотрагивалась до чаш и бокалов, вертела их в руках, стекло под  ее  пальцами
казалось прохладным и восхитительно гладким. Потрясающее впечатление!
   Окажется ли тело Джанфранко на ощупь таким же? О, без сомнения! При одном
воспоминании  о  молодом  человеке  у  Санди  начинала  кружиться  голова  и
подкашиваться  ноги,  а  по  венам  разливалось  блаженное  тягучее   тепло.
Чувственные мысли, вытеснившие все из головы, полностью  противоречившие  ее
прежнему опыту, смущали,  обескураживали  и  волновали  девушку,  искушая  и
подстегивая осуществить свои мечтания на практике.
   Меж тем быстро смеркалось. Пора было возвращаться в отель.
   В холле отеля ее окликнул портье, дежуривший за стойкой.
   - Вас разыскивал синьор Грассо, - сообщил он. - Он оставил вам записку.
   Санди неохотно  взяла  конверт,  но  не  стала  его  вскрывать,  пока  не
поднялась в номер.
   Я надеялся пригласить вас сегодня поужинать со мной и моим кузеном, но, к
сожалению, не смог разыскать вас. Буду ждать вас в  отеле  завтра  утром,  в
десять часов, если не получу других указаний. Если захотите  позвонить  мне,
мой номер...
   В первое мгновение Санди едва справилась с искушением  набрать  указанный
номер и триумфально заявить, что и без его  помощи  уже  отыскала  все,  что
хотела. Но инстинкт подсказывал, что вряд ли это хорошая идея. Тем более что
Джанфранко не отказался от планов навязать ей сделку с родственником, раз уж
хотел свести их за ужином.
   Интересно, кто составил им компанию  вместо  нее?  Может,  та  элегантная
пожилая дама? Санди заставила себя выбросить эти мысли из  головы.  В  конце
концов, у нее и без того много дел. Восторг просто переполнял  ее,  побуждая
немедленно поделиться восхищением с кемнибудь еще. Сейчас  уже  было  поздно
звонить  Мэйбл,  но  надо  непременно  связаться  с  ней  завтра.  А  еще  с
управляющим банком... но это лучше отложить до возвращения  с  фабрики.  Кто
знает, как все обернется.
   Санди крепко зажмурилась, пытаясь снова представить изумительные бокалы и
кубки, которые она видела, но ничего не вышло.  Перед  ее  мысленным  взором
неотступно  возникало  сильное,  мускулистое  тело  Джанфранко  Грассо,  его
стальные серые глаза и соблазнительная улыбка,  от  которой  сердце  девушки
начинало быстрее биться в груди.
   Едва открыв глаза, Санди испуганно подскочила на кровати.  Яркий  дневной
свет  так  и  бил  в  окно.  Неужели  она  проспала?  Но  тут  же   блаженно
расслабилась, вспомнив, что сегодня ей вовсе незачем подниматься рано.
   Вчера вечером  она  решила,  как  надо  поступить.  Немедленно  позвонила
Джанфранко и оставила сообщение на автоответчике: она, мол, очень благодарна
за помощь, но больше в его услугах не нуждается, так  что  не  будет  ли  он
любезен прислать счет. Короче, спасибо и до свидания. Но,  как  ни  странно,
это мудрое решение вовсе  не  принесло  ей  долгожданного  и  предвкушаемого
удовлетворения.
   Санди хмуро вылезла из постели  и,  даже  не  накинув  халата,  прошла  в
ванную. Собственное отражение в огромном зеркале неожиданно  порадовало  ее.
После разрыва с Крейгом она похудела  и  подурнела,  но  поездка  в  Венецию
оказала  поистине  магическое  действие.  Хрупкая  миниатюрная  фигурка,  не
утратив стройности, вновь приобрела приятную  округлость,  осунувшееся  было
лицо округлилось, из глаз исчезли загнанность и тоска,  к  волосам  вернулся
прежний блеск, а к коже - свежесть. Приятно посмотреть!
   Санди быстро приняла душ, натянула свежее  белье,  а  непослушные  волосы
стянула в хвостик. Едва тронув щеки  пудрой  и  румянами,  она  подкрашивала
губы, когда раздался стук в дверь. Наверное, это официант принес завтрак.
   Торопливо набросив  халат,  Санди  тщательно  затянула  пояс  и  крикнула
официанту, что можно входить.
   - Спаси... - начала было она, услышав звук вкатывающегося столика, но тут
же осеклась.
   Вместо  официанта  за  столиком  маячил  Джанфранко  Грассо   собственной
персоной. Глаза  Санди  широко  распахнулись  от  изумления  -  завтрак  был
сервирован не на одного, а на двоих!
   -  Что  вы   здесь   делаете?   -   сердито   и   одновременно   смущенно
поинтересовалась она.
   К негодованию примешивалась и вовсе уж неуместная мысль: а хорошо, что он
не застал ее непричесанной и ненакрашенной. Хотя, если  трезво  разобраться,
почему ее вдруг волнует, как она выглядит?
   Ну, это просто обычное женское  тщеславие,  успокоила  она  себя.  Ничего
личного. Конкретно Джанфранко Грассо тут ни при чем. Будь на его месте любой
другой мужчина, ее реакция оказалась бы точно такой же.
   Ой ли?.. Санди загнала в уголок сознания предательскую мысль, что прежде,
когда еду приносил официант, ее нимало не волновало, хорошо ли она причесана
и не слишком ли заспанное у нее лицо.
   - Мне пришло в голову, что неплохо бы обсудить наши планы на  сегодняшний
день прямо  за  завтраком,  -  жизнерадостно  сообщил  Джанфранко,  галантно
подвигая стулья к столику и усаживая Санди.
   Полностью захваченная врасплох, она беспрекословно подчинилась.
   - У нас нет никаких планов на  сегодня,  -  твердо  заявила  она  секунду
спустя, как только к ней вернулся дар речи.  -  Разве  вы  не  получили  мое
сообщение?
   - Да, получил, - подтвердил Джанфранко. - Однако в Венеции и на  островах
есть немало куда более интересных мест, чем фабрики и мастерские.
   - Не сомневаюсь и непременно посмотрю их... но без посторонней помощи,  -
сухо возразила Санди.
   - Думается, мы могли  бы  начать  с  прогулки  с  центра,  -  невозмутимо
продолжил Джанфранко, наливая ей кофе.
   Сам он как ни в чем не бывало устроился напротив и протянул ей тост.
   - У вас нет  никакого  права  врываться  ко  мне  и  так  себя  вести!  -
разъяренно прошипела Санди. - Я пожалуюсь управляющему отелем!
   Теоретически,  конечно,  можно  было  бы,  но  на  практике  Санди   ясно
сознавала, что не сделает ничего подобного. Ведь кто-то  еще,  официант  или
горничная, наверняка в  курсе  проделки  Джанфранко  и  получит  нагоняй  от
хозяев. Мягкосердечие не позволяло ей накликать бурю на голову ни в  чем  не
повинного человека. Надо полагать, наглец на это и рассчитывал.
   - А почему вы решили прекратить поездки?  -  поинтересовался  Джанфранко,
пропустив угрозу мимо ушей.
   - Мне уже незачем, - проворно отозвалась  Санди.  -  Да  только  не  ваше
это...
   - Знаю-знаю: не мое это дело. Но  только  не  говорите,  что  собираетесь
заключить ту дурацкую сделку, о которой упоминали. Потому что, ее и так...
   - Если я и собираюсь, то это исключительно  мои  проблемы!  -  возмущенно
вскричала Санди.
   Да как он смеет указывать, что ей делать, а что не делать! Даже хуже, как
смеет вести себя так, словно она маленькая  глупая  девчонка,  не  способная
самостоятельно принять верное решение!
   - И что бы вам там ни казалось, я прекрасно разбираюсь  в  своем  деле  и
знаю вкусы своих клиентов, - горячо продолжила она. - И знаю, что  продастся
у меня в магазине, а что останется лежать на полках! А если вы думаете...
   - Прошу прощения, - покаянно произнес Джанфранко. - Я  вовсе  не  имел  в
виду, что вы мало смыслите в бизнесе, Санди. Просто  заключать  сделки  дома
совсем не то что  в  другой  стране.  Порой  в  действие  вступают  силы,  о
существовании которых вы даже  не  подозреваете.  И  если  вы  действительно
уверены,  что  ваш  торговец  заслуживает  доверия,  просто  разрешите   мне
сопровождать вас в поездке на пресловутую фабрику...
   - Зачем? Чтобы вы могли оспорить цену, перебежать ему дорожку и  склонить
меня к сделке с вашим кузеном? - сердито отрезала Санди. И ядовито добавила:
- Видите ли, Джанфранко, я вовсе  не  так  наивна,  как  вам  кажется.  Ваши
намерения для меня - открытая книга. Не  сомневаюсь,  основная  причина,  по
которой вы сегодня заявились ко мне, это желание вынудить меня  поехать-таки
к вашему драгоценному...
   По выражению его лица Санди догадалась, что попала в точку. К  сожалению,
вместо радостного  триумфа  от  сознания  собственной  правоты  она  ощутила
резкую, почти физическую боль.
   - Да, мне и правда казалось, что вам стоило бы посетить его фабрику! -  с
внезапной резкостью подтвердил Джанфранко. - Но вовсе не  по  тем  низменным
причинам, какие вы не замедлили привести. Честно говоря, вещи, изготовляемые
на фабрике моего родственника... - Он замолк. А потом  вдруг  задал  вопрос,
которого она от него совсем не ожидала: - Да что с вами,  Санди?  Почему  вы
так уверенно судите о мотивах моих поступков?
   Санди отложила тост, не откусив ни кусочка.
   - Вы мужчина, -  язвительно  процедила  она.  -  А  мой  опыт  общения  с
мужчинами...
   Она осеклась, и между ними повисла  гнетущая  тишина.  Джанфранко  первым
нарушил молчание:
   - Продолжайте. Так что ваш опыт общения с мужчинами?..
   Девушка отвела взгляд. Ей  почему-то  было  больно  смотреть  на  суровые
складки, пролегшие в уголках его рта.  Она  почувствовала,  что  сбилась  на
зыбкую и предательскую почву.  Ради  всего  святого,  что  заставляет  ее  в
разговоре с этим человеком касаться таких личных и опасных тем?
   - Так, значит,  приговор  окончательный  и  обжалованию  не  подлежит?  Я
обвинен в преступлении, которого не совершал, лишь потому,  что  я  мужчина?
Кем  он  был,  Санди?  -  мрачно  поинтересовался  Джанфранко.   -   Другом?
Любовником?
   У Санди перехватило дыхание, на сердце  легла  свинцовая  тяжесть.  Глаза
подернулись пеленой непрошеных слез.
   - Ни тем ни другим, - дрожащим голосом пролепетала она. И добавила, не  в
силах сдержаться: - Если уж вам так любопытно: он говорил, что любит меня, а
сам не любил. Он предал меня и...
   Санди с отчаянием поняла, что еще миг - и слезы прорвутся  наружу  бурным
потоком. Вот чего ей только не хватало,  так  это  расплакаться  у  него  на
глазах.  Она  вскочила  и  бросилась  к  спасительному  убежищу  ванной,  но
запуталась в полах  халата,  споткнулась  и  едва  удержалась  на  ногах.  В
следующую же минуту Джанфранко оказался рядом, сгреб ее за плечи и развернул
к себе. Его лицо перекосилось от волнения.
   -  Санди,  ох,  Санди,  пожалуйста,  не  плачьте...  Я  вовсе  не   хотел
расстраивать вас, - сбивчиво зашептал он, прижимая ее к груди.  -  Извините,
я...
   - Да я вовсе не расстроена, - всхлипнула Санди. - И я его даже не любила,
- вполне честно заявила она. И тут же добавила: - Ни один мужчина не достоин
любви...
   - Ни один? - хрипло переспросил Джанфранко.
   - Ни один, - упрямо  повторила  Санди,  но  голос  ее  почему-то  утратил
прежнюю решимость.
   Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к
ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые  губы,  заставляя  их  смягчиться.
Санди хотела рассердиться... но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее
уст лишь слабым блаженным вздохом.
   Поцелуй длился и длился, и девушку  переполняли  все  более  потрясающие,
головокружительные ощущения.  Ею  овладевало  непреодолимое  желание  теснее
прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук,  расплавиться
в  его  объятиях.  За  сомкнутыми  веками  расцветали   золотистые   вспышки
фейерверков, россыпи карнавальных  конфетти,  ослепительно  белые  лилии  из
свадебного букета, а  в  ушах  раздавались  торжественные  звуки  свадебного
марша.
   Санди перевела дыхание и подалась  вперед,  раскрывая  губы,  отвечая  на
поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.
   На Джанфранко были узкие джинсы  и  простая  рубашка.  Кончиками  пальцев
Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под  ней  казалось  восхитительно
твердым... мужественным. Незнакомая,  запретная  территория,  приближение  к
которой грозило неведомыми и манящими опасностями.
   Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и  Джанфранко  еле
слышно  застонал  от  удовольствия.  Халат,  стянутый  одним  лишь   поясом,
распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение  пальцев  Джанфранко  к
обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по
телу зигзагом пробежали огненные дорожки.
   До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на  мужское
прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие  руки  не  дали  ей  упасть,  а
властные губы вновь накрыли ее уста.
   Хриплое дыхание Джанфранко больше походило  на  рычание,  отозвавшееся  в
теле девушки незнакомой дрожью.  Ей  казалось,  что  пол  под  ногами  ходит
ходуном. Чувственный жар,  вспыхнувший  в  них  обоих,  лишил  ее  привычной
сдержанности и осторожности.
   Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не
осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло  мужских  рук  на
полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы  Джанфранко  мягко  и  бережно
очерчивают  их  безупречную  форму.   Осторожные,   чувственные,   волнующие
прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда  доселе  она  не  испытывала
настолько потрясающе сильных эротических ощущений!
   Санди на секунду приоткрыла  затуманенные  страстью  глаза  и  увидела  в
зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных  тел.  Его  смуглые  от
природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный  контраст  с  ее
белоснежными плечами. Два полюса, "инь" и "ян", мужчина и женщина.
   Поцелуй  Джанфранко  становился   все   требовательнее   и   настойчивее,
безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он
запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее  спине.
Санди  казалось,  будто  кожа  у  нее  начинает  пылать,  тело  плавится   в
неистовстве  ответного  желания,  дикого  и  необузданного.  Теряя   остатки
здравого смысла,  она  рванулась  навстречу  Джанфранко,  отчаянно  стремясь
полностью слиться с ним.
   Движения его рук стали более ритмичными,  пальцы  дразнили  и  мучили  ее
груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то  крепко  сжимая
их, то покоряя  неожиданной  головокружительной  нежностью,  пока  Санди  не
задрожала.
   Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела  настоящих
любовников! Санди протяжно  застонала,  накрыла  ладонями  руки  Джанфранко,
мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер,  ставший  теперь
ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее  окончательно,
уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала  теперь,  целиком
подчиняясь своей женской природе,  словно  птица,  устремляющаяся  в  родные
края.
   Но Джанфранко устоял перед молчаливым предложением.
   - Я не могу, - хрипло прошептал он, продолжая ласкать ее грудь. - Если  я
сделаю это, если только увижу тебя...
   В   его   глазах   горел    огонь    напряженного    мужского    желания.
Сладостно-мучительные   поцелуи,   обжигающие    распухшие    губы    Санди,
недвусмысленно выдавали, что будет, если непрочная  преграда  падет.  Однако
она уже не слышала предостережений здравого смысла.
   Что-то, она так и не  поняла,  что  именно,  разрушило  защитный  барьер,
ограждающий ее чувства, выпустив на волю скрытую до сих пор сексуальность. И
Санди полностью отдалась сладостным ощущениям.
   В ней  произошла  чудесная  метаморфоза,  словно  бабочка  вылупилась  из
куколки. Гнев, боль, обида, отчаяние и разочарование  прошлого  исчезли  без
следа,  сгорели  в  яростном  огне,  превратившем   застенчивую,   неопытную
простушку в уверенную в себе,  сладострастную  женщину.  Женщину,  чье  тело
настоятельно просило, даже требовало немедленного и полного удовлетворения.
   К собственному  глубочайшему  потрясению,  она  обнаружила,  что  прежняя
целомудренная  и  робкая  Санди,  свято  верившая,  что  лишь  настоящая   и
разделенная любовь способна дать наслаждение от  секса,  что  лишь  в  руках
нежного и ласкового возлюбленного она  сможет  отбросить  стеснительность  и
застенчивость, исчезла. А ее место заняла  незнакомая  ей  прежде  развязная
особа, бесстыдно жаждущая немедленно познать восторги физической близости  в
объятиях малознакомого мужчины.
   Санди ощущала себя рудой, расплавленной в  горниле,  нетерпеливо  ждущей,
чтобы искусные руки мастера преобразили ее былую сущность в новое,  чудесное
обличье. Мечтала почувствовать резкий укус его  зубов  на  своей  трепещущей
плоти, силу его тела, ощутить, как  их  страсть  сольется  воедино,  как  он
возьмет ее, словно Адам Еву. Она  хотела  стать  для  Джанфранко  тем  самым
запретным, а потому невыразимо желанным и прекрасным плодом!
   - Сними, - попросила она, увлекая его ладонь  туда,  где  тонкое  кружево
прикрывало нежную кожу.
   Ее халат уже полностью распахнулся, сполз с плеч. В зеркале Санди  видела
отражение своего почти обнаженного тела.
   - Сними! - повторила она, не сводя расширенных глаз с лица Джанфранко.
   - Ты же не знаешь...  -  начал  было  он,  но  девушка  яростно  замотала
головой.
   - Сними! - в третий раз потребовала она.
   Наконец его пальцы дрогнули, легко заскользили  по  грудям,  накрыли  их,
словно желая защитить последний бастион скромности, на миг замерли  и  вдруг
сжались  сильнее,  жестче,  снова  и  снова  теребя  напрягшиеся   соски   в
завораживающем ритме, от которого у Санди перехватывало дыхание.
   А затем мучительно медленно, тягуче и осторожно он стянул тонкий покров.
   Из горла Санди вырвался протяжный стон. Джанфранко еще раз нежно погладил
груди девушки, отбросил лифчик прочь... И вдруг резко отстранился.
   Тело ее разрывалось от жара и  желания,  любое  расстояние  между  ней  и
Джанфранко наполняло ее холодом и  болью  потери.  Она  инстинктивно  искала
тепло его тела,  стремилась  вернуть  его,  прильнуть  ближе  и  теснее.  Но
полусползший халат стеснял свободу движения.
   Она попыталась справиться с возникшей помехой. Но Джанфранко опередил  ее
и опустился на колени у ее ног.
   Санди не зашторивала окна на ночь, и теперь солнце заливало номер  своими
лучами. В зеркале она отчетливо видела  свое  отражение  и  рядом  отражение
Джанфранко.
   Сильные  руки,  сжимающие  ее  талию,  лишь  подчеркивали   хрупкость   и
стройность девичьей фигурки. Он так напряженно, так изучающе впился взглядом
в изгибы ее тела, что Санди замерла, боясь