признаться,  хотя  бы  себе  самой,  как  же  отчаянно,  безумно,
безоглядно влюблена она в Джанфранко Грассо. Как же  скучает  по  нему,  как
тоскует...
   Джанфранко без труда нашел нужный магазин. Собственно,  задача  и  впрямь
оказалась не из сложных - салон Александры Маккеллерс и Мэйбл Далтри  хорошо
знали. Припарковав машину у тротуара, он подошел к элегантному  трехэтажному
зданию  и  несколько  минут  помедлил,  разглядывая  со  вкусом  оформленную
витрину. За прилавком никого видно не было, хотя на двери и висела  табличка
"Открыто".  Чуть  поколебавшись,   Джанфранко   толкнул   дверь.   Раздалось
мелодичное позвякивание колокольчика.
   - Я сейчас. Подождите минуточку, - с напускной бодростью отозвалась Санди
из-за полуоткрытой двери склада.
   Санди здесь... Здесь! Закрыв за собой дверь, он чуть не бегом бросился на
голос.
   Она только-только успела подняться на ноги, как оказалась лицом к лицу...
с Джанфранко Грассо. При этом зрелище от лица ее отхлынула кровь,  а  голова
так закружилась, что Санди испугалась, как бы не упасть в обморок.
   - Джанфранко, ты... Что ты тут делаешь?  -  еле  слышно  прошептала  она,
глядя на него огромными потрясенными глазами.
   Едва он услышал голос любимой, не говоря уж о том, как увидел ее, на него
накатила такая отчаянная жажда, что  пришлось  засунуть  руки  в  карманы  и
крепко-накрепко сжать кулаки. Иначе он не сдержал бы порыва схватить  Санди,
крепко прижать к груди...
   Санди же, заметив, как старательно Джанфранко избегает встречаться с  ней
взглядом, озирая царящий кругом беспорядок, нагромождение вскрытых  коробок,
сразу поняла, зачем он явился.  И  от  жестокости,  неприкрытой,  намеренной
жестокости его поступка у нее перехватило дыхание.
   Наконец  взгляд  Джанфранко  наткнулся  на  уже   распакованные   грубые,
кустарные подделки и лишь тогда наконец первый раз поднялся  к  ее  лицу.  В
глазах его застыла безошибочно распознаваемая смесь жалости и отвращения.
   Санди немедленно ощетинилась, инстинктивно приготовившись защищаться. Да,
она не ошиблась: Джанфранко здесь только для того,  чтобы  поиздеваться  над
ней, побольнее уколоть язвительным "я так и знал". В  эту  минуту  до  Санди
совершенно не доходило,  до  чего  же  нелогичны  подобные  предположения  и
догадки. Эмоции окончательно взяли верх над разумом, волнение мешало  думать
здраво.
   - Ну что, так ты и думал? Так и предполагал? - перешла она в наступление.
- Примчался посмеяться надо мной, позлорадничать?
   - Санди, ты ошибаешься...
   - Ну да, разумеется, -  с  горечью  согласилась  она.  -  Я  ведь  всегда
ошибаюсь. Во всем... Я ошибалась  насчет  Крейга.  Думала,  он  меня  любит.
Ошибалась насчет тебя. Думала... думала, тебе хватит порядочности хотя бы...
- Не в силах продолжать, она остановилась, сглотнула и еле слышно прибавила:
- И со стеклом я тоже ошиблась.
   Кое-как  справившись  с  приливом  жалости  к  себе  самой,  Санди  гордо
вздернула подбородок. Изобразив на лице подобие  презрительной  улыбки,  она
вызывающе продолжила:
   - Ну давай же говори: "Я же тебя предупреждал". По  крайней  мере,  я  не
совершаю два раза одну и ту же ошибку...
   К горлу, мешая говорить, подступили слезы, и Санди нечеловеческим усилием
воли загнала их назад.
   Джанфранко хватило одного взгляда  на  полураспакованные  коробки,  чтобы
понять: все его самые худшие  опасения  подтвердились.  Товар,  который  она
получила, оказался совершенно негодным. Распродать его не было ни  малейшего
шанса.
   У него сжималось сердце от жалости к обманутой жертве, когда он  мысленно
сравнивал эти  подделки  с  тонкой,  первоклассной  работой,  прекрасными  и
изящными бокалами, бережно воспроизводящими  традиции  и  чистоту  старинных
образцов. Да, копии, но  красивые,  дорогие  копии.  Джанфранко  вспомнилось
благоговейное восхищение, в котором  его  мать  возвратилась  после  первого
визита в Венецию.
   - Знаешь, они продают  свои  изделия  по  всему  миру.  Япония,  Америка,
Скандинавия. До чего же красивые, Джанфранко, но дорогие... Смотри, что  мне
подарили, - восторженно добавила она, открывая коробку с дюжиной бокалов для
вина...
   - А ты  застрахована  против...  подобного  риска?  -  осторожно  спросил
Джанфранко, уже заранее зная ответ.
   Как он и предполагал, Санди молча замотала головой.
   - Знаешь, итальянские власти арестовали преступников, которые  промышляли
подобными делами. Их будут судить... возможно,  даже  выплатят  какую-нибудь
компенсацию таким... таким, как ты, - произнес он.
   - Джанфранко, не обращайся со мной точно с малым дитем. Ну какая  уж  тут
компенсация. Сама виновата: не надо быть дурой. А даже если  вдруг  выплатят
какую-то компенсацию, все равно будет поздно, - обреченно закончила она.
   - О чем это ты? - насторожился Джанфранко.
   - Да так... ни о чем, - мгновенно спохватилась Санди, но увидела, что  он
ей не поверил.
   - Эй, дорогая, ты здесь?
   Услышав голос Максин, Санди вздрогнула и застыла.
   - Я решила, лучше мне зайти. Что-то по телефону голос у тебя был какой-то
несчастный. Если возникли проблемы с венецианским стеклом... Ой!
   Максин оборвала монолог на полуслове, зайдя в кладовую и  обнаружив,  что
Санди не одна. А в следующую  секунду  она  уже  заметила  стекло.  На  лице
домовладелицы отразился ужас.
   - Что, ради всего святого... - начала она, но снова не договорила.
   Джанфранко действовал быстро. В голове его молниеносно созрело решение  -
возможно, опрометчивое и не слишком-то мудрое, но он просто  не  мог  видеть
затравленного выражения в любимых глазах.
   - Да, вы совершенно правы, мисс Маккеллерс,  -  точно  продолжая  начатый
разговор, произнес он, ровно столько же удивив Санди, сколько  и  Максин.  -
Товар непременно будет заменен.
   - Да уж, будьте любезны, -  подхватила  Максин,  резко  разворачиваясь  к
молодому человеку. - И до рождественской распродажи, пожалуйста.
   -  Максин...  -  беспомощно  пролепетала  Санди,  понимая,   что   должна
рассказать подруге правду: Джанфранко не только ни в коей мере  не  отвечает
за ее заказ, но и никак не может исправить ошибку, виновата в  которой  лишь
она сама. Ни к рождественской распродаже, ни после - никогда.
   Однако больше всего ей хотелось одного - закрыть глаза и  перенестись  во
времени куданибудь в прошлое,  еще  до  поездки  в  Венецию,  до  встречи  с
Джанфранко, до знакомства с Крейгом... до начала всех ее злоключений.
   - С вашего разрешения, - вежливо, но твердо заявил Джанфранко,  обращаясь
к Максин, - но нам с мисс Маккеллерс нужно кое-что обсудить наедине.
   - Санди? - вопросительно повернулась та к подруге.
   Той оставалось лишь кивнуть.
   - Да, все в порядке... Я справлюсь... - заверила она, прекрасно  понимая,
о чем сейчас думает Максин.
   Едва дверь закрылась и они  с  Джанфранко  остались  одни,  Санди  устало
повернулась к нему.
   - Ну и с какой стати ты сказал, что товар будет заменен? Ты же  прекрасно
знаешь, что это не так...
   Голос ее дрогнул и сорвался.
   - Санди! Санди, ради Бога, не надо! - взмолился Джанфранко, страдая от ее
боли, точно от своей собственной, и умирая от желания  сделать  что  угодно,
лишь бы любимая не страдала. - Послушай, нельзя ли куда-нибудь пойти, где мы
могли бы поговорить в более... приятной обстановке?
   - Я не хочу ни о чем с тобой разговаривать. Что ты мне можешь сказать?  -
горько отозвалась Санди. - Ты уже получил то, за чем приехал  -  порадовался
моим неприятностям. Ну и будь доволен.
   Джанфранко покачал головой.
   - Ты все неправильно поняла. Я приехал вовсе не за этим. Если  не  хочешь
никуда отсюда уходить, то...
   - Нет, только не тут. - Санди с дрожью оглядела  груду  ящиков.  Внезапно
она поняла, что не может больше ни минуты оставаться  в  одном  помещении  с
ними, немыми свидетелями ее глупости.
   - Я живу здесь, наверху. Пошли...
   - Давай сначала закроем магазин, - ласково предложил Джанфранко.
   Санди вспыхнула. Кому, как не ей, надо было  в  первую  очередь  подумать
именно об этом? Куда делось ее чувство ответственности? Пока она предавалась
самобичеванию, Джанфранко как раз успел вернуться.
   - Я повесил табличку "Закрыто" и запер входную дверь, - сообщил он.
   Санди молча повернулась и отправилась к  двери  на  лестницу.  Джанфранко
безмолвно последовал за ней.
   Оказавшись в гостиной,  она  заняла  оборонительную  позицию  за  спинкой
кресла и жестом предложила нежданному гостю занять второе, в противоположном
конце комнаты.
   -  Санди,  честное  слово,  я  прилетел  вовсе   не   для   того,   чтобы
злорадствовать или смеяться над тобой. - Не обращая внимания на предложенное
кресло, Джанфранко шагнул вперед.
   - Тогда для чего же? - недоуменно воскликнула Санди.
   Теперь он стоял близко, слишком близко. Разделявшее  их  кресло  казалось
преградой столь незначительной, что тело Санди  реагировало  на  присутствие
Джанфранко так остро, словно их вовсе ничто не разделяло.  Не  говоря  уж  о
том, какой эмоциональной встряской стала для нее эта неожиданная встреча.
   Не надо было даже закрывать  глаза,  чтобы  представить  его  обнаженным,
вновь почувствовать его запах, прикосновение его рук... Нет, даже  больше...
Санди, несчастная жертва собственного пылкого воображения, с трудом подавила
невольный мечтательный вздох.
   - Чтобы... чтобы предупредить тебя: вдруг ты еще не успела  заплатить  за
стекло, - нашелся Джанфранко.
   В конце концов, отчасти так оно и было. Именно эта причина  побудила  его
перейти к действию, хотя истоки желания увидеться с Санди  уходили  в  сферы
куда более личные и сложные.
   - А как... Откуда ты вообще узнал про... про заказ?
   Язык у нее заплетался, мысли путались. От близости  любимого  голова  шла
кругом. Совсем рядом - руку протяни. И тогда... тогда...  Санди  в  отчаянии
облизнула вмиг пересохшие губы.
   Джанфранко с трудом отвел взгляд.  Только  этого  не  хватало!  Если  она
продолжит в том же роде, он  просто  не  выдержит,  уступит  всепоглощающему
желанию   заключить   Санди   в   объятия.   Не   ей   одной   было   трудно
сконцентрироваться на словах.
   - Ну... мне рассказала моя мать. Изделия, которые тебе  показывали,  были
украдены из Музея стекла на острове  Мурано.  С  их  помощью  злоумышленники
соблазняли ничего не подозревающих покупателей сделать большой заказ.  Ясное
дело, те думали, что получат такой же хороший товар, как  видели.  А  видели
они, собственно говоря, настоящую старинную работу...
   - Так это не только со мной? В смысле, я не одна такая?..
   - Не одна? Нет, ты попала в большую компанию, - заверил ее Джанфранко.
   "Не одна такая дура"  имела  в  виду  Санди.  Наверняка  в  глубине  души
Джанфранко ее именно такой и считает.  Теперь,  когда  с  глаз  незадачливой
предпринимательницы спала пелена, она не понимала, как  могла  хоть  на  миг
принять оригиналы за копии, пусть и превосходной  работы.  Должно  быть,  ей
слишком хотелось поверить, что так оно и есть..
   - А ты... ты уже насовсем вернулся в Англию?
   - Ну да. Годовой отпуск закончился, так что теперь я заведую  кафедрой  в
Оксфорде, читаю лекции по современной экономике.
   Если в начале знакомства Санди  еще  могла  сомневаться  в  том,  что  он
университетский преподаватель, то  теперь,  слушая,  как  он  спокойно,  без
малейшей аффектации рассуждает о своей карьере, она знала  -  Джанфранко  не
лжет. Из них двоих обманщиком оказался не он. Она сама, причем  добровольно,
даже охотно, обманывала себя. Обманывала  во  всем:  и  каковы  ее  истинные
чувства, и почему она их испытывает.
   Сердце  Санди  пронзила   резкая,   мучительная   боль.   Нетрудно   было
представить, как понравится молодой и обаятельный заведующий  кафедрой  юным
студенточкам, как они поголовно в него влюбляются... с той же  легкостью,  с
какой влюбилась она сама.
   - Санди, знаешь, насчет этого стекла. Позволь мне поговорить со  своим...
- тем временем начал он, но Санди яростно затрясла головой.
   - Я знаю, что ты хочешь предложить, Джанфранко.  Но  спасибо,  ничего  не
выйдет, - заявила она. - У меня просто  не  хватит  денег  на  новый  заказ.
Честно говоря, -  она  гордо  вскинула  голову  и  прямо  поглядела  в  лицо
собеседника, -  когда  ты  вошел,  я  как  раз  собиралась  позвонить  своей
партнерше и уведомить ее, что придется закрыть  дело.  Я  слишком  задолжала
банку.
   Наступила мучительная пауза. Первой не выдержала Санди.
   - Ну что, почему ты не говоришь, что так мне и надо, нечего было тебя  не
слушаться? - вызывающе спросила она.
   - Ох, Санди...
   Джанфранко в мгновение ока  оказался  рядом  и  заключил  ее  в  объятия,
готовый утешить нежными словами, ласково целовать  в  закрытые  веки,  щеки,
кончик носа... губы...
   - Нет! Нет! - Санди судорожно вырвалась из его объятий.  -  Уходи.  Уходи
сейчас же! Я хочу, чтобы ты ушел!
   - Санди, - запротестовал Джанфранко,  но  она  не  слушала  его,  боялась
слушать.
   - Ну ладно. Не хочешь сам уйти, тогда уйду я. - И  опрометью  кинулась  к
двери.
   - Санди, как хочешь. Я уйду... Я  уже  ухожу,  -  поспешил  успокоить  ее
Джанфранко.
   Боясь даже взглянуть на него, Санди слушала, как удаляются  его  шаги.  И
больнее всего было знать, что на этот  раз  он  окончательно  уходит  из  ее
жизни. Навсегда. Тогда, в Венеции, она так злилась, что злость до  известной
степени скрадывала боль и горечь утраты. Осознание, каковы же  ее  подлинные
чувства, пришло позже, когда первый всплеск гнева угас. Теперь же  ничто  не
встанет преградой между Санди и ее горем.
   Она инстинктивно бросилась к окну, чтобы еще  хоть  раз  взглянуть  вслед
своей любви. И тут ее ждало новое потрясение. Джанфранко как раз  садился  в
машину и выглядел таким спокойным и уверенным в  себе.  Даже  в  Венеции  он
заметно выделялся из толпы. А теперь, когда, попал на  родную  почву,  стало
совершенно очевидно: он из той же породы людей, что  Оливер,  муж  Мэйбл,  и
Дэйв, еще более преуспевающий супруг Джанет.
   Джанфранко  завел  двигатель.  Санди  жадно  подалась  вперед,  желая   в
последний раз запечатлеть в памяти любимый  облик.  Словно  почувствовав  ее
взгляд, он обернулся. Молодая женщина отскочила от окна,  точно  застигнутая
врасплох преступница.
   Нестерпимая боль начисто  заглушила  голос  здравого  смысла,  безуспешно
втолковывающий ей, что она поступила правильно, что Джанфранко приходил лишь
затем, чтобы упиться ее  страданиями,  подразнить  и  поехидничать,  что  он
притворялся, изображая заботу и участие.
   Через полчаса, с унылым видом оглядев гостиную,  она  заметила  свадебное
приглашение, которое сама же водрузила  на  каминную  полку.  Каспар,  кузен
Максин, женился на Нэнси, сестре Оливера. Церемония должна  была  состояться
за неделю до Рождества.
   Свадьба. Праздник двух любящих друг друга людей.
   Глаза Санди наполнились предательскими, обжигающими слезами...
   - Я полюбил тебя с  первого  взгляда,  -  сказал  ей  Джанфранко.  Но  он
беззастенчиво лгал. Она знала это тогда, знала и сейчас. Тогда отчего же так
хотелось плакать?
   Рассеянно грея руки о чашку с кофе, Санди невидящим взглядом уставилась в
пустоту. Сегодня она решила  закрыть  магазин  пораньше.  Прошла  уже  почти
неделя с тех пор, как она получила заказ из  Венеции,  и  пять  дней  -  как
увидела Джанфранко. Пять дней, два часа и... Санди кинула взгляд на кухонные
часы... и двадцать одна минута.
   Мэйбл уже уехала с Оливером в Штаты. По зрелом размышлении  Санди  решила
не портить подруге поездку и обождать с плохими известиями до ее приезда. Но
с управляющим банком поговорить  все-таки  придется.  Тяжело  вздохнув,  она
поднялась из-за стола.
   Санди уже устала  объяснять  жаждущим  столь  разрекламированных  новинок
покупателям, что с итальянским заказом  вышло  недоразумение  и  он  еще  не
прибыл. Она, разумеется,  снова  запаковала  все  ящики,  но  о  том,  чтобы
отправить их назад, и речи не было. Куда отправлять-то? Ведь никакой фабрики
нет и в помине.
   Пожалуй, единственный способ избавиться от этой безвкусицы - это устроить
сверхдешевую уличную распродажу.  При  условии,  конечно,  что  фирма  будет
приплачивать тем ненормальным, что согласятся взять такую гадость, с горькие
смешком подумала Санди.
   Вымыв чашку, она отправилась вниз,  в  магазин.  Сегодня  привезли  часть
рождественских новинок, заказанных уже давно на ежегодной ярмарке, надо было
распаковать и расставить их. Но, увы, на свой лад очень даже милые, все  эти
вещицы не шли ни в  какое  сравнение  с  тем,  чем  она  надеялась  поразить
покупателей в нынешнее Рождество.
   Но все же кое-что на продажу у нее найдется - товар, купленный до поездки
в Венецию. Вообще-то Санди отличалась  хорошим  вкусом  по  части  сочетания
различных цветов и несомненным талантом дизайнера. В витрине она  разместила
хрустальные подсвечники и большие блюда с пасторальными сценами, на одно  из
которых горкой насыпала золотые стеклянные шарики. Вышло и вправду красиво -
Санди  замечала,  как  прохожие  замедляют  шаг  и  останавливаются,   чтобы
разглядеть их поближе.
   Бросив довольный взгляд на витрины, она направилась в кладовую, как вдруг
раздался звонок в дверь. Интересно, кто бы это  мог  быть?  Скорчив  гримасу
самой себе, Санди пошла открывать. На пороге стоял почтальон, держа в  руках
телеграмму. Вероятно, от мамы - Санди обещала провести Рождество с родными и
мать решила напомнить ей о данном слове.
   Погруженная  в   невеселые   раздумья   молодая   женщина   поблагодарила
почтальона, закрыла дверь и с  отсутствующим  видом  развернула  телеграмму.
Равнодушно пробежав глазами текст, она вдруг вздрогнула, напряглась и  снова
перечитала скупые официальные строчки:
   Мисс Александре Маккеллерс.
   Подтверждаем, что Ваш заказ полностью скомплектован и  прибудет  в  Нейс,
Ирландия...
   Санди ничего не понимала. Что происходит? Какой заказ? Не  сводя  глаз  с
указанного в конце текста номера телефона, она  потянулась  к  аппарату,  но
голос из-за двери заставил ее остановиться.
   - Санди...
   Санди вылетела навстречу Максин, по-прежнему сжимая, в руке листок.
   - Ну как, насчет венецианского стекла ничего не слышно? - прямо с  порога
спросила подруга. Но тут же добавила, переведя взгляд на  послание:  -  Ага,
вижу, как раз новости... высылают новый  заказ.  Ну-ну,  давно  пора.  Когда
прибудет? Если хочешь, я съезжу с тобой в аэропорт.
   - Максим, я не...
   - Нет-нет, не спорь,  тебе  ведь  надо  будет  немедленно  распаковать  и
разобрать посуду. Я тебе помогу...
   - Максин, ради Бога... - снова начала Санди.
   - Ой, знаешь, мне сейчас ужасно некогда, - перебила Максин. - Я заглянула
буквально на секундочку, проверить, как ты тут. Опаздываю в  парикмахерскую.
Давай поужинаем вместе какнибудь на следующей неделе. Но помни:  как  только
придет заказ, сразу же звони мне...
   Услышав  на  другом  конце  телефонной  линии  голос  кузена,  Джанфранко
радостно улыбнулся.
   - Ну как дела, Стефано?
   - Устал, - недовольно буркнул тот. -  Знаешь,  нелегко  было  так  быстро
справиться с этим твоим суперважным заказом.
   Санди как раз собиралась закрывать магазин, как вдруг увидела вывернувший
из-за угла фургон службы доставки, следом за которым ехал сверкающий  черный
"даймлер" с эмблемой известной прокатной фирмы.
   После обеда шел дождь, и теперь  мостовые  влажно  поблескивали,  отражая
веселое сияние рождественских гирлянд и фонарей. Их только сегодня развесили
и  теперь  включили,  проверяя,  все  ли  работает.  Сама  же  торжественная
церемония открытия праздников должна была состояться в ближайшие выходные.
   На прилавке перед Санди лежал список  клиентов,  которых  она  собиралась
обзвонить сегодня вечером. Эти покупатели проявляли особенно сильный интерес
к обещанному венецианскому стеклу, а она до сих пор так и  не  сообщила  им,
что сделка не состоялась.
   Тем времен