ив...  -  благодарно  откликнулась
Мэйбл. - Знаешь, мне дали один  адресок,  говорят,  там  делают  потрясающую
мебель "под старину". Хотелось бы сегодня съездить, но, если  я  понадоблюсь
тебе в магазине...
   - Поезжай. Я прекрасно обойдусь.
   - А когда ты выставишь новые вещи? - полюбопытствовала Мэйбл.
   Санди так и оцепенела.
   - Ну... я еще не решила.
   - А-а-а... а я-то  думала,  что  сразу,  как  только  прибудет  заказ,  -
разочарованно протянула Мэйбл.
   - Да, я собиралась. Но потом... передумала. Мне  в  голову  пришла  новая
идея. Город начнут украшать к Рождеству  только  через  две  недели,  вот  и
приурочим  оформление  новой  витрины  к  этому  времени...  Нарядим   елку,
расставим...
   - Ой, как здорово! Отличная мысль! - восторженно одобрила Мэйбл. -  Можно
даже устроить небольшое угощение для клиентов... Поставить красиво  накрытый
стол и даже подобрать вино и еду по цвету к бокалам...
   - Просто восхитительно, - согласилась Санди, от души надеясь, что подруга
не заметит, как уныло звучит ее голос.
   - Ой, а до меня вдруг дошло: мы ведь уезжаем в конце недели,  так  что  я
все пропущу, - посетовала Мэйбл. - Ну да не беда, к Рождеству мы  непременно
вернемся - это я поставила Оливеру в условие. А  он,  к  счастью,  полностью
согласен,  что  наше  первое  Рождество  мы  должны  провести  здесь,  дома,
вместе... Кстати, хорошо, что вспомнила: Санди, ты, уж пожалуйста, прибереги
для меня какие-нибудь стекляшечки получше.
   - А... да, обязательно, - пообещала Санди.
   Если повезет, то за время отсутствия партнерши она сможет все  уладить  и
получить первоначальный заказ вместо этого безобразия.  Да,  но  поспеют  ли
долгожданные "стекляшечки" к поре рождественских распродаж?
   Через час после разговора с Мэйбл Санди снова с тоскливым видом сидела на
корточках в кладовой и озирала царящий кругом хаос. За это время  она  шесть
раз пыталась дозвониться на фабрику - и все без толку.
   Ужас и злость, обуявшие  ее  вначале,  постепенно  уступали  место  более
глубинной и всеохватывающей панике.
   На первый взгляд, правда, поводов для  беспокойства  вроде  бы  не  было.
Представитель фабрики в  безукоризненном  деловом  костюме,  с  которым  она
встречалась,   производил   самое   благоприятное   впечатление,    как    и
демонстрационный зал офиса со стеклянными стеллажами,  где  были  выставлены
восхитительные образцы.
   Однако всякий раз, как Санди набирала нужный номер,  ответом  ей  служило
лишь глухое молчание. Никаких тебе длинных гудков, свидетельствующих о  том,
что линия работает...
   И вот где-то на границе сознания постепенно начало  вырисовываться  самое
ужасное подозрение, самое дикое предположение.
   - Не принимай на веру все, что тебе покажут, - предупреждал ее Джанфранко
Грассо. - Иные торговцы без зазрения  совести  пытаются  всучить  доверчивым
иностранцам несуществующий товар за валюту.
   - Я тебе не верю. Ты меня нарочно запугиваешь! -  запальчиво  огрызнулась
Санди. И язвительно добавила: - Запугиваешь, чтобы я  сделала  заказ  твоему
родственнику, верно? Ты ведь именно этого и добиваешься всеми этими баснями,
что, мол, влюбился в меня... что я тебе дорога. Если бы я  клюнула  на  твою
ложь, вот тогда и впрямь заслужила бы называться доверчивой иностранкой...
   Теперь Санди совсем не  хотелось  вспоминать  реакцию  Джанфранко  на  ее
обвинения. Да, к слову сказать, и самого Джанфранко Грассо тоже. Нет, она ни
за что не позволит себе его вспоминать!
   В самом деле? Тогда отчего же после возвращения из Италии  он  снится  ей
каждую ночь? Санди тряхнула головой,  силясь  заглушить  ехидный  внутренний
голос.
   Снится? Ну так только потому, что она гордится тем, как сумела  выполнить
данное себе обещание и не поддаться на его лживые уверения в  любви.  Вот  и
весь ответ.
   Санди  посмотрела  на  часы.  Почти  четыре.  Сегодня  уже   нет   смысла
дозваниваться поставщикам. Лучше поскорей  упаковать  горе-покупку  обратно.
Вечером ей еще идти в гости к Максин, которая сдавала им с  Мэйбл  помещение
магазинчика  и  славную  квартирку  Санди  в   придачу.   Со   временем   из
домовладелицы Максин превратилась в хорошую подругу...
   - Послушай, - осторожно сказала ей Максин несколько  недель  назад,  -  я
что-то путаю или действительно кто-то рассказывал, будто венецианское стекло
теперь совсем не ценится? Говорят, качество уже не то.
   - Ну что ты! - тотчас же встала на защиту полюбившихся изделий  Санди.  -
Директор по сбыту показал мне совершенно эксклюзивные вещи, например, бокалы
сделанные для одного из римских  князей.  Они  ничем  не  уступают  всемирно
известным произведениям шестнадцатого века.
   Далее последовала целая лекция об истории художественного  стеклоделия  в
Венеции, мастера которой  в  тринадцатом  веке  восприняли  и  развили  опыт
стеклодувов Сирии и Византии. Этими сведениями она была  обязана  Джанфранко
Грассо. Именно их он бросил ей в лицо в ответ на  обвинения  в  корыстности.
Именно они и повлекли за собой очередную бурную ссору.
   Санди еще не приходилось встречать человека, который  так  бы  бесил  ее.
Прежде она не подозревала,  что  способна  испытывать  приступы  гнева...  и
страсти.
   Гнев и страсть - опасное сочетание!
   Помни, сурово одернула она себя, ты не собираешься думать о  нем.  Или  о
том... что произошло. К стыду своему, Санди ощутила, как щеки ее  заливаются
румянцем и начинают гореть. Какие слова говорил ей этот человек!
   - Боже, да ты просто чудо! Такая нежная и скромная с виду, такая  горячая
и необузданная, когда узнаешь тебя получше. Горячая и необузданная...
   Злясь на себя, Санди вскочила на ноги. Не смей  думать  о  нем!  -  снова
приказала она себе. Не смей! Не смей!
   - Еще кофе, Санди?
   - Ммм...
   -  У  тебя  озабоченный   вид.   Какие-то   неприятности?   -   участливо
поинтересовалась Максин, отставляя кофейник в сторону.
   Подруги только что покончили с  едой  и  теперь  устроились  в  гостиной,
обложившись каталогами мебели и тканей. Максин собиралась сменить в гостиной
обстановку и, зная хороший вкус Санди, решила посоветоваться.
   - Нет, у меня все в порядке, - с деланной небрежностью отмахнулась та.  И
поспешила переменить тему: - Какой замечательный темно-коричневый велюр  для
обивки кресел,  ты  не  находишь?  А  если  еще  приобрести  бежевые  ковры,
получится весьма изысканно.
   - Да-да, я и сама так Думаю. Я тут присмотрела замечательную ткань,  глаз
не оторвешь, и  даже  умудрилась  отыскать  место,  где  ее  делают,  Но,  к
сожалению, это очень маленькая  фабрика.  Они  сказали,  что  примут  заказ,
только если я заплачу вперед, а мне это не хочется делать. Вдруг они  деньги
возьмут, а ткань не доставят?
   Тогда я попросила свой банк навести справки об их  финансовом  состоянии.
Вот будет жалость, если сведения  окажутся  неутешительными.  Выделка  ткани
просто чудесная, она так пришлась мне по сердцу,  что  ни  о  чем  другом  и
думать не хочется. Но ничего не  попишешь:  в  таких  делах  лучше  все  как
следует взвесить, сама  знаешь.  Наверное,  ты,  когда  заключала  сделку  в
Венеции,  была  как  на  иголках,  пока  не  удостоверилась,  что   партнеры
достаточно надежны, чтобы иметь с ними дело.
   Санди едва не поперхнулась кофе.
   - Гм... Ну да, я...
   Как тут признаться Максин, что она вовсе ничего  не  проверяла?  Что  при
виде замечательного стекла пришла в восторг и, начисто  забыв  все  принципы
финансовой безопасности, очертя голову ввязалась в сомнительную авантюру?
   - А, кстати, мне сегодня звонила  Мэйбл.  Сказала,  что  они  с  Оливером
надеются вдоволь поездить по Штатам...
   - Ммм... да... - кивнула Санди.
   Нужно было вспомнить советы управляющего банком. Ведь всякий  раз,  когда
она обращалась к нему с просьбой о крупных переводах, он досконально  изучал
мельчайшие подробности сделки. Нечего и сомневаться, если бы он не уходил  в
отпуск как раз в тот день, когда Санди позвонила, то не преминул бы настоять
на самой тщательной проверке.
   Однако он не настоял, а сама она и подавно - и вот вам  результат.  Зерно
сомнения, зародившееся в душе  Санди  еще  днем  после  безуспешных  попыток
связаться с офисом фабрики по телефону, выросло в могучее древо подозрения и
страха. И выросло с устрашающей быстротой.
   - А как ты будешь управляться до возвращения Мэйбл? Придется тебе  нанять
помощника...
   - Да-да, конечно, - рассеянно согласилась Санди, гадая, как отреагировала
бы Максин, узнай она сейчас правду: что если наихудшие опасения подтвердятся
и ошибка окажется  не  ошибкой,  а  катастрофической  действительностью,  то
необходимость в дополнительном продавце отпадет сама собой, ибо распродавать
будет просто-напросто нечего.
   Одна печальная мысль влекла за собой другую. У Санди голова пошла кругом.
Если ей не удастся ничего продать, откуда взять деньги, чтобы вовремя внести
арендную плату за магазин? Да, нечего сказать, на этот раз она,  похоже,  по
опрометчивости превзошла саму себя!
   Если рассуждать теоретически, горе вполне поправимо. Санди понимала,  что
родители всегда с радостью помогут ей, да и тетя Джанет тоже. Но не может же
она в очередной раз показаться  им  на  глаза  и  признаться  в  собственной
глупости!
   Ну нет, сама кашу заварила, самой теперь и расхлебывать! И  первым  делом
следует настоять на том, чтобы фабрика забрала обратно присланные безвкусные
вещи, а вместо них поставила тот товар, что был заказан.
   - Послушай, с тобой и вправду все в порядке?
   Санди вздрогнула, осознав, что подруга уже давно обращается к ней, а  она
так ушла в собственные мысли, что не уловила ни слова.
   - О да... Все прекрасно...
   - Так вот, если тебе действительно  понадобится  помощь,  я  всегда  могу
подменить тебя на пару часов.
   - Ты! - Санди в изумлении уставилась на собеседницу.
   Та даже покраснела.
   - И вовсе незачем делать  такое  лицо!  -  с  некоторым  вызовом  заявила
Максин. - Между прочим, у меня есть опыт: я подрабатывала в  магазине,  пока
училась в университете.
   О Господи, неужели она ненароком  оскорбила  Максин  в  лучших  чувствах?
Подруга всегда казалась такой неуязвимой и хладнокровной, но на сей раз в ее
взгляде определенно затаилась обида.
   - Я удивилась просто потому, что у тебя и своих дел по горло, - ничуть не
покривив душой, заверила ее Санди.
   Рандолф Фрирз основал огромную финансовую империю,  и  после  его  смерти
дочь унаследовала бизнес. А вместе с ним  и  попечительство  над  множеством
благотворительных заведений, основанных ее отцом для городской бедноты.
   Отец Максин принадлежал к числу филантропов старой викторианской  закалки
и искренне пекся не только о личном  преуспевании,  но  и  о  благе  ближних
своих, к коим причислял всех жителей  родного  города.  Судя  по  тому,  что
слышала Санди, Рандолф Фрирз и в прочих делах свято придерживался традиций -
например, всю жизнь исправно посещал церковь, а  после  ранней  смерти  жены
перенес всю любовь на единственную дочь.
   Максин горячо чтила память отца  и  старалась  не  посрамить  его  имени.
Недаром она всегда заверяла, что во всех  добрых  поступках  нет  ее  личной
заслуги, потому что она лишь исполняет волю покойного.
   Сначала, приехав в Нейс, Мэйбл и Санди  никак  не  могли  понять,  почему
Максин до сих пор не замужем. Она уже приближалась к тридцатилетнему рубежу,
и в ее поведении, как ни странно для столь деловой и преуспевающей  женщины,
явно проскальзывали материнские повадки.  Да  и  внешней  привлекательностью
наследницу старого Фрирза природа отнюдь не обделила.
   - Может, она просто  никак  не  может  подыскать  достойного  мужчину?  -
предположила как-то Санди.
   В те дни она была полностью  уверена,  что  сама  уже  обрела  более  чем
подходящего мужа в лице Крейга Перкина, и потому отчаянно  жалела  всех  тех
бедняжек, которым еще не успело так повезти.
   - Гм... а может, в ее  глазах  ни  один  мужчина  не  способен  выдержать
сравнения с отцом, - с большей проницательностью заметила Мэйбл.
   Так или иначе, но Максин определенно не принадлежала к числу тех,  в  чью
личную жизнь мог беспрепятственно проникнуть любопытствующий  взор.  Сегодня
же она казалась  непривычно  беззащитной,  выглядела  как-то  мягче  и  даже
моложе. Возможно, потому, что не  стала  убирать  пышные  волосы  в  обычную
строгую прическу, а позволила им волной падать на плечи.
   Да, даже  в  толпе  Максин  никак  не  могла  бы  остаться  незамеченной.
Горделивая осанка, изящные манеры немедленно привлекали внимание  окружающих
-  в  отличие  от  меня,  тут  же  решила  Санди  в  приступе   беспощадного
самобичевания.
   Ее темно-русые волосы никогда не привлекали второго взгляда,  даже  если,
как сейчас, их отдельные прядки были прихотливо высветлены. В ранней  юности
Санди отчаянно хотелось стать повыше. Все-таки  рост  в  пять  футов  четыре
дюйма - явно  маловат...  Крошкой  называл  ее  Крейг.  Крошка,  трогательно
маленькая и хрупкая как фарфоровая куколка. Санди казалось,  что  это  всего
лишь попытки подольститься, утешить ее.
   Правда, хотя она уродилась невысокой, зато тоненькой и стройненькой. А во
всем ее облике сквозили непередаваемые нежность и  мягкость,  что  позволило
Мэйбл утверждать, будто Санди очень похожа на Соню  Хэни,  играющую  главную
роль в фильме "Серенада солнечной долины".
   - Как ты прелестна, - твердил Джанфранко Грассо, сжимая ее в объятиях.  -
Ты самая прекрасная женщина на белом свете.
   Санди конечно же прекрасно понимала, что он нагло лжет, понимала и  зачем
ему это понадобилось. Искателю приключений не удалось обмануть ее - нет,  ни
на миг! - хотя при мысли о его двуличии сердце и пронзала острая боль.
   Да и с чего  бы  ему  вдруг  счесть  ее  такой  замечательной?  Ведь  сам
Джанфранко был воплощенной мечтой любой женщины,  идеал,  принявший  обличие
античного бога,  чья  классическая  красота  в  тысячу  раз  привлекательнее
стандартной  смазливости  современных  кинозвезд.  Высокий,  пропорционально
сложенный, со  стальными  мускулами,  он  словно  бы  излучал  ауру  силы  и
притягательности. Эту ауру просто невозможно было не заметить, как, впрочем,
и его самого. Порой Санди казалось, будто при  одном  взгляде  на  него  она
лишается последних сил и остатков самообладания, точи  проиграв  в  незримом
поединке.
   А завораживающий гипнотический взгляд серых глаз!..  Даже  сейчас  она  с
замиранием сердца чувствовала его на себе...
   - Санди!
   -  Ой,  Максин,  прости,  -  виновато   отозвалась   пойманная   врасплох
мечтательница.
   - Да ладно, - отмахнулась  Максин,  внезапно  добродушно  улыбнувшись.  -
Мэйбл говорит, ты уже забрала груз из аэропорта, но еще не распаковывала. До
чего же не терпится взглянуть на твое приобретение! Постараюсь  задержать  к
тебе завтра. Если успею обернуться...
   - Санди захлестнула волна паники.
   - Ну... мне не хочется  пока  никому  показывать  новинки  до  того,  как
выставлю  их  на  Рождество,  -  запинаясь  пролепетала  она.  -  Я  еще  не
приготовила полки и...
   - Хочешь поразить всех, устроив нечто поистине необычайное,  -  понимающе
кивнула Максин, улыбаясь еще шире. - Ну  раз  ты  так  задумала,  ничуть  не
сомневаюсь, у тебя все здорово получится. Ты  же  у  нас  всегда  отличалась
хорошим вкусом и фантазией, - заверила она подругу. И  добавила  со  вздохом
сожаления: - Не то что я. Вот поэтому-то мне и  приходится  просить  у  тебя
совета, как лучше обставить гостиную.
   - Но ты и сама все замечательно выбрала, - возразила  Санди.  -  Осталось
только чутьчуть помочь с мелочами. Вот, например, для штор прекрасно подошел
бы темно-коричневый шелк с тускло-золотой бахромой...
   - А не тяжеловато будет смотреться? - засомневалась Максин.
   - По-моему, нет, - сказала Санди. - Зимой в самый раз, а весной  и  летом
ты  можешь  поменять  их  на  что-нибудь  более  легкое.  Французские   окна
распахиваются прямо в сад, и можно так  подобрать  портьеры,  чтобы  создать
гармоничный переход от интерьера гостиной к зелени кустов и деревьев.
   Тут Санди взглянула на часы  и  вскочила,  обнаружив,  что  ей  уже  пора
уходить.
   - Не забудь, - еще раз напомнила Максин, - если тебе и впрямь понадобится
помощь в магазине, я всегда к твоим  услугам.  Я  знаю,  что  Джанет  иногда
подменяет вас, когда тебе или Мэйбл нужно отлучиться, но...
   Санди замотала головой.
   - Нет, теперь Дэйв ни за что не позволит ей провести несколько  часов  на
ногах. Джанет говорит, что, глядя на него, можно подумать, будто она  первая
женщина на белом свете, которая ждет двойню. Она уже  сколько  раз  заверяла
его, что беременность - естественное и приятное состояние, что она здорова и
счастлива и не о чем беспокоиться. Да только он и слушать ничего не  желает.
Вбил себе в голову, будто она  так  хрупка,  что  рассыплется  от  малейшего
дуновения ветерка.
   Максин печально рассмеялась.
   - Да уж, он неустанно печется о ней. Недавно чуть  не  убил  меня,  когда
выяснил, что мы с  ней  ездили  на  выставку  комнатного  цветоводства  и  я
позволила ей нести горшочек с альпийскими фиалками. К тому же, мне  кажется,
он до сих пор не простил, что я прогнала его, когда он хотел  посмотреть  на
Джанет в подвенечном платье перед свадьбой.
   - Ты же просто следовала традициям, - примирительно заметила Санди.
   Ей нравился Дэйв Скофилд, и она была рада, что  ее  тетя  наконец  обрела
семейное счастье после нескольких лет вдовства. Но она  прекрасно  понимала:
два человека с такими сильными характерами, как  Дэйв  и  Максин,  наверняка
найдут повод для столкновений.
   Санди много раз убеждалась - лишь тонкая,  еле  уловимая  грань  отделяет
сильного, решительного мужчину от превращения в самодовольного и  надменного
деспота. К счастью, Дэйв знал, где проходит  эта  грань.  А  вот  Джанфранко
Грассо - нет.
   Джанфранко Грассо... Вот уж кто определенно обрадовался  бы,  услышав,  в
каком неприятном положении  она  оказалась.  И  еще  больше  обрадовался  бы
возможности заявить: "Я же тебя предупреждал! "
   Джанфранко Грассо...  Санди  припарковала  свою  крошечную  машину  возле
магазина и направилась к  боковой  двери,  что  вела  наверх,  в  квартирку,
которую прежде они делили с Мэйбл.
   Джанфранко Грассо... Она никак не могла выбросить его  из  головы  ни  за
вечерним чаем, ни после, направляясь в спальню.
   Джанфранко Грассо...
   - Знаешь, моего дедушку звали Марко, - сообщил он ей однажды,  когда  они
кормили голубей на площади  перед  известным  собором.  -  Помнится,  он  не
упускал ни малейшего случая напомнить, что  по  происхождению  я  наполовину
итальянец.
   - Поэтому ты и приехал сюда? - спросила Санди, вопреки твердым намерениям
держаться от него подальше и ни во что не встревать.
   - Да, - ответил Джанфранко. - Моя бабушка была англичанкой. Дед  встретил
ее в Риме и влюбился с первого взгляда. Совсем как я в тебя... -  Видя,  что
его спутница никак не прореагировала на эти слова, он продолжил: - Но  после
свадьбы она так затосковала по родине, где у нее осталась мать,  что  он  не
выдержал и покинул Италию, лишь бы не заставлять любимую страдать. -  Взгляд
его затуманился. - Потребовалось время, чтобы родственники простили ему этот
поступок. Да и сам  дед,  хотя  прекрасно  устроился  в  Англии  и  искренне
радовался,  что  сумел  обеспечить  своему  единственному   сыну   безбедное
существование, всегда считал своим настоящим домом Венецию.
   Помню, когда я был маленьким, он повез меня кататься на лодке по Темзе.
   - Красивая река, - сказал он тогда. - Но далеко не такая прекрасная,  как
лагуна и каналы Венеции. Однако  пока  не  увидишь  их  своими  глазами,  не
поймешь, что я имею в виду.
   - Так и вышло? - негромко спросила Санди. - Теперь ты понимаешь, о чем он
говорил?
   - Да, - так же тихо ответил  Джанфранко.  -  До  приезда  сюда  я  всегда
чувствовал себя англичани