ть твой  подарок.  Он  чудесный...
Вещи изумительные, даже лучше, чем я представляла, но почему ты это сделал?
   Вместо разумных, хорошо продуманных по дороге аргументов с губ  срывались
еле слышные, почти бессвязные слова. Однако,  как  и  призывала  ее  Джанет,
Санди сейчас повиновалась чувству, а не рассудку.
   - А разве она тебе не сказала? - огорчился Джанфранко.
   Он не подумал, что с Эугении  ди  Романо  станется  лично  отвезти  Санди
стекло. Хотя мог бы и догадаться. Тетя всегда  проявляла  участие  в  судьбе
своих родственников. А  настойчивость  Джанфранко  и  значение,  которое  он
придавал этому заказу, не  могли  не  возбудить  ее  любопытство  и  желание
увидеть женщину, покорившую сердце племянника.
   Санди замялась, не решаясь даже посмотреть на него.
   - Синьора ди Романо сказала... это потому, что ты меня любишь,  -  хрипло
проговорила она.
   Чувствуя на себе пристальный взгляд Джанфранко  и  повинуясь  силе  этого
взгляда, Санди медленно подняла раскрасневшееся лицо.
   - И ты ей поверила? - негромко спросил он.
   Санди судорожно перевела дыхание.
   - Ну, я...
   Ей казалось, она тонет, теряет власть над собой, отчаянно  борясь,  чтобы
не захлебнуться в море эмоций. Несчастная женщина и боялась этого, и в то же
время  отчаянно  жаждала   сдаться,   уступить,   переложить   тяжкий   груз
неразделенной любви на более сильные плечи.
   - Мне очень хотелось поверить, - наконец честно призналась она.
   - Почему что ты желаешь  снова  заняться  со  мной  сексом?  -  не  сумел
удержаться Джанфранко, хотя и понимал, что слова его жестоки.
   И Санди действительно отреагировала так, точно  он  и  в  самом  деле  ее
ударил. Дыхание у нее прервалось, с лица мгновенно сбежала  краска,  а  рука
беспомощно взметнулась вверх в жесте защиты.
   - О, Санди... моя любимая, милая, прости! - Джанфранко  с  ужасом  понял,
что натворил. - Я не хотел...
   - Нет-нет... ничего. Я это заслужила, - поспешно перебила его Санди. - Не
следовало мне приезжать.
   И она попыталась встать, спеша уйти прежде, чем довершит  свое  унижение,
разразившись слезами прямо здесь, у него на глазах. Она безнадежно ошиблась,
ошиблась во всем. Джанфранко вовсе не любит ее. Его тетя все перепутала.
   - Неправда, ты создана для того, чтобы тебя любили,  боготворили,  носили
на руках, целовали землю, по которой ты ходишь! - пылко возразил он.
   - Джанфранко... - начала было она.
   Он не дал ей продолжить.
   - Ты хоть знаешь, как я скучал по тебе? Сколько раз  изнывал  от  желания
броситься за тобой, найти тебя, схватить и принести сюда?
   - Вот уж действительно не представляю тебя в роли пещерного  человека,  -
сквозь навернувшиеся на глаза слезы улыбнулась Санди. - Ты...
   - Не представляешь? А ну-ка погляди на меня.
   Джанфранко скорчил преувеличенно свирепую гримасу.  А  потом,  не  успела
Санди словечка вымолвить, сдернул ее с  софы,  прижал  к  груди  и  принялся
целовать со страстью, быстро сломившей ее сопротивление.
   Она  хотела  вырваться,  отпрянуть,  призвать  Джанфранко  к   порядку...
взмолиться, чтобы он дал ей немного времени...  потребовать  объяснений,  на
худой конец. Но слова замерли на устах  под  натиском  его  губ.  Постепенно
хватка  Джанфранко  ослабла,  руки  упали  вдоль  тела.  Пальцы   влюбленных
встретились и переплелись. Джанфранко и Санди  застыли,  прижавшись  друг  к
другу, тело к телу, рука к руке,  и  лишь  губы  их  лихорадочно  двигались,
упиваясь бурными поцелуями. Постепенно Санди начала сотрясать  непреодолимая
дрожь, все усиливающаяся от близости любимого, от  его  прикосновений.  Тело
предавало ее куда сильнее, чем могли бы предать слова.
   - "Просто секс" таким не бывает, правда? - хрипло  прошептал  Джанфранко,
на миг оторвавшись от ее губ.
   - Ох, милый, я так ошибалась, - покаянно пролепетала Санди. -  Я  неверно
судила о тебе и столь же неверно о своих чувствах. Я думала...
   - Я знаю, что ты думала, - прервал ее Джанфранко.  -  Однако  сейчас  мне
куда интереснее, что ты чувствовала... и что ты чувствуешь сейчас... Или мне
самому проверить?
   На ней был надет длинный  свитер  с  довольно  глубоким  вырезом.  Пальцы
Джанфранко скользнули вниз по теплому треугольнику кожи. Санди задрожала еще
сильней. Безрассудная, всепоглощающая жажда захлестнула, полностью подчинила
ее. Она потянулась к Джанфранко задолго до  того,  как  его  руки  нашли  ее
обнаженную грудь.
   - Скажи, что... любишь меня, - срывающимся голосом потребовал Джанфранко,
медленно опускаясь на колени.
   - Я люблю тебя... люблю тебя... люблю... О, Джанфранко!
   Санди задыхалась, вне себя от возбуждения. Стянув с нее юбку,  Джанфранко
просунул руки под трусики,  обхватывая  ладонями  сзади  упругие  округлости
ягодиц. Она знала, что произойдет дальше, жаждала  этого.  От  одной  мысли,
каково  это  -  чувствовать  дыхание  любимого,  его  губы  на  той,   самой
сокровенной части своего тела, -  по  Санди  прокатилась  волна  сладостного
предчувствия.
   Их любовное соитие было быстрым и  яростным.  Они  вели  себя  точно  два
изголодавшихся   человека,   пред   которыми   оказался   вдруг    роскошный
пиршественный стол: слишком голодные, чтобы быстро наесться, и в то же время
после долгого поста настолько отвыкшие  от  еды,  что  поначалу  вынужденные
довольствоваться лишь крохами.
   Глоточек здесь, кусочек там, несколько капель пьянящего любовного напитка
-  и  вот  оба  уже  не  сдерживают  стонов,   томясь   по   более   полному
удовлетворению. И они обрели его - быстро,  торопливо,  почти  бесцеремонно,
как вынуждена была признать Санди, когда все  закончилась  и  она  лежала  в
объятиях Джанфранко, блаженно улыбаясь и пытаясь отдышаться.
   Чуть позже, когда он перенес ее на кровать, она слабо запротестовала:
   - Джанфранко, я не могу. Меня хватятся дома. Я улетела  утренним  рейсом,
никого не предупредив. Магазин так и остался закрытым...
   - Еще как можешь. Отныне твой дом - здесь.
   И магазин подождет, а вот мы - нет.
   На этот раз влюбленные смогли  вкусить  чувственное  пиршество  в  полной
мере, наслаждаясь каждым изысканным блюдом, отдавая должное как обилию,  так
и разнообразию, не пренебрегая ни простыми, зато сытными яствами, ни пряными
приправами...
   - А как  ты  думаешь,  что  там,  в  коробке?  -  спросила  Санди,  уютно
устраиваясь на груди Джанфранко.
   - Поживем - увидим. 11омнишь, нам нельзя ее открывать, пока и у  меня  не
будет такой же.
   - Ага... Джанфранко, я уже говорила, как сильно я тебя люблю?
   - Много раз, - ласково заверил Джанфранко, отлично  понимая,  почему  она
это спрашивает.
   - Знаешь, я ведь вовсе не любила Крейга Перкина по-настоящему. Просто мне
хотелось кого-то любить... кому-то верить. И я  подумала,  что  нашла  этого
человека...
   - Забудь о прошлом, - посоветовал Джанфранко. - Какое нам до него дело?
   Санди довольно вздохнула. Ей нравилось, что Джанфранко так в ней  уверен,
что сумел столь просто и непринужденно принять ее  признание  в  совершенной
ошибке.
   - Я всегда знала, что ты только и ждешь, как бы всучить мне стекло твоего
кузена, - лукаво поддразнила она его, тонким пальчиком обводя очертания  его
губ.
   - Ничего подобного, - возразил Джанфранко, ловя губами проказливый палец.
Потом тихо добавил: - Чего я только и ждал с той самой минуты,  как  впервые
увидел тебя, так это...
   И он перекатился так,  чтобы  Санди  оказалась  сверху.  Она  засмеялась,
чувствуя, как в ней снова нарастает возбуждение.
   - Джанфранко, нельзя же... опять?
   - Можно-можно, - твердо заявил он. - Еще как можно!
   - Ну что, открываем? - подначивающе спросил Джанфранко у Санди.
   Наступил сочельник. Влюбленные сидели в  гостиной  дома  Джанфранко.  Они
собирались провести Рождество с родителями Джанфранко,  а  День  подарков  -
вдвоем. Как и сегодняшний вечер. На безымянном пальце Санди сверкало золотое
кольцо с бриллиантом чистой воды - подарок жениха. Они  вместе  выбрали  его
неделю назад, и теперь, когда Санди потянулась  за  загадочной  коробкой  от
тети Эугении, по комнате забегали радужные блики.
   Свадьбу назначили на весну, и она должна была  состояться  в  Лондоне.  А
после  новобрачные  собирались  вылететь  в  Венецию  на   пышное   семейное
торжество, которое предполагалось устроить на вилле  в  Виченце,  о  которой
Санди была столько наслышана.
   - Еще одна фамильная традиция? - лукаво  полюбопытствовала  она,  впервые
услышав об этой затее.
   - Да не то чтобы, просто я знаю, как  важно  это  для  итальянской  ветви
семьи...
   - И для тебя, - договорила за него Санди. Глаза ее сияли любовью.
   Пока они разворачивали каждый свой подарок,  Санди  думала  лишь  о  том,
какая же она счастливица.  Ведь  они  с  Джанфранко  могли  бы  и  вовсе  не
встретиться... Даже в дрожь бросало от такого предположения!
   Под  красивой  оберточной  бумагой  оказалась  картонная  коробка.  Санди
проворно сорвала крышку и чуть не заглянула внутрь, но вовремя остановилась.
   - Вместе, - твердо напомнила она Джанфранко. И тут же,  увидев  выражение
его лица, обвиняюще заявила: - Ты уже знаешь, что там, правда!
   - Фамильная традиция, - с добродушной усмешкой отозвался он.
   - Ах ты, вредина, - засмеялась Санди, склоняясь над коробкой, но смех  ее
замер, едва она разглядела содержимое.
   Это был бокал из прозрачного бесцветного стекла на очень высокой,  словно
кружевной, ножке, в ажур которого были искусно введены золотистые по оттенку
детали.
   - О Боже, - благоговейно прошептала Санди, любуясь неожиданной  находкой.
- До чего красивый...
   - До чего красивые, - поправил ее Джанфранко, вытаскивая из упаковки свой
и сравнивая с тем, что достался Санди.  Один  бокал  был  зеркальной  копией
другого. - Совершенная пара... совсем как мы, - добавил он, нагибаясь, чтобы
поцеловать нареченную.
   -  Совершенная  пара,  -  вздохнула  Санди,  чувствуя  себя  на   вершине
блаженства. - О, Джанфранко...
   - О, Санди, - в тон ей вздохнул  он.  А  потом  шутливо  спросил:  -  Как
думаешь, может, нам еще раз убедиться, что это не просто секс?
   - Знаешь, я  не  стану  возражать,  если  ты  решишь  убеждать  меня  всю
оставшуюся жизнь. Уж больно хорошо у тебя это получается...  Только  вот  не
представляю, чем мне заниматься, когда ты будешь на работе. Нейс далеко,  да
и Мэйбл с Максин прекрасно управятся в магазине без меня... -  Взгляд  Санди
затуманился, что совсем уж не соответствовало моменту.
   - Думаю, эта проблема разрешима, - хитро улыбнулся Джанфранко. -  Стефано
хочет предложить тебе открыть салон в Лондоне, где  бы  ты  могла  продавать
изделия его фабрики. А тетя Эугения пришла в восторг от этой идеи.  Ну  как,
согласна?
   - Да, да. Тысячу раз да! - обрадованно воскликнула  Санди.  И  тут  же  с
лукавой улыбкой добавила: - Но раз проблем больше нет, может, вспомнишь, что
ты там говорил насчет того, чтобы убедить меня...



   Инга БЕРРИСТЕР
   ЛЮБИТЬ МУЖЧИНУ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   На званом обеде героине  романа,  Кристи  Карлтон,  приходится  выслушать
несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.
   Казалось бы, Кристи должна  возненавидеть  своего  обидчика,  но  события
принимают неожиданный оборот...

Глава 1

   Кристи Карлтон была последней представительницей когда-то богатой и всеми
уважаемой семьи. Теперь никого из ее близких уже не было в живых, и  девушка
ничего не получила в наследство, кроме  полуразвалившегося  коттеджа,  ранее
принадлежавшего троюродной сестре ее матери, полоумной Клеменс.
   Узнав от поверенного, что стала единственной  наследницей  тетки,  Кристи
была крайне удивлена. Значит, постоялец коттеджа, старик Айшем,  не  пожелал
его купить. Но он продолжал там жить, а ей предстояло заниматься ремонтом.
   Она все же предложила ему приобрести дом, хотя бы за самые малые  деньги,
однако он ответил на ее письменный  запрос  отрицательно,  сообщив,  что  не
собирается покупать ветхую постройку, которую нужно приводить в порядок.
   Так  Кристи  стала  полноправной  собственницей  недвижимости  со   всеми
вытекающими отсюда последствиями.
   Будь она из тех женщин, которые легко дают волю слезам, то  наплакала  бы
уже целое море. Ей пришлось немало вынести с тех пор, как несчастный  случай
оборвал жизни ее родителей.
   Тогда Кристи было семнадцать лет, и будущее казалось ей  безоблачным.  Не
то чтобы ее родители купались в  деньгах,  но  они  были  в  состоянии  дать
любимой дочери университетское образование. Увы,  пока  она  выбирала,  куда
поступать и чему учиться, случилось несчастье, и все ее мечты рухнули.
   Отец  ее  был  человек  общительный  и  всеми  любимый,   однако   весьма
непрактичный. Он не откладывал денег на черный день, да к тому  же  за  свою
жизнь наделал немало долгов, и Кристи вскоре после гибели родителей  поняла,
что ей нечего и думать об учебе в университете.
   Конечно, сразу после случившегося она меньше  всего  размышляла  о  своем
будущем, но, по прошествии некоторого времени поняла, что с  друзьями  дома,
давшими ей временный приют, долго прожить не сможет, а сбережений  на  счету
кот наплакал.
   Тогда Кристи поступила учиться на секретаршу. Это был  интенсивный  курс,
довольно дорогой, но оправдывавший затраты, поскольку  расширял  возможности
трудоустройства. Надо сказать, что у нее в  активе  еще  были  два  языка  -
испанский и французский, которые она совершенствовала на вечерних курсах.
   Поначалу  она  намеревалась  найти  работу  в   Нью-Йорке,   но   вовремя
сообразила, что даже хорошее жалованье не покроет расходов,  неизбежных  при
высоком уровне жизни огромного  города.  Поэтому  Кристи  временно  занялась
машинописью и, вняв совету своего стряпчего, истратила все деньги на покупку
крошечной квартирки в одном из новых домов на окраине Хилсайда.
   Вскоре девушка поняла, что совет ей дан, быть может, разумнейший из всех,
какие она получала в жизни. То, что она при своих скромных доходах и высоких
ценах на недвижимость получила крышу над головой,  казалось  всем  настоящим
чудом.
   Вскоре старый знакомый, Грег, взял ее на работу в свою фирму.  Он  платил
Кристи хорошо, и она даже смогла позволить себе купить небольшой автомобиль,
а два летних месяца ежегодно проводила за границей. К тому же она  принимала
у себя гостей и иногда обновляла свой гардероб. Но взять средства на  ремонт
обветшалого коттеджа кузины Клеменс ей было негде.
   Все ее доходы складывались из страхового пособия, выплачиваемого в  связи
с гибелью родителей, и нескольких сот долларов на счету в банке.
   Кристи меньше всего склонна  была  жаловаться  на  бедность  или  тяжелую
жизнь.  В  конце  концов,  работа   и   начальник   ей   нравились,   а   ее
добросовестность и другие деловые качества были оценены  по  достоинству.  И
добрые друзья, и средства на мелкие расходы, и, самое главное, жилье  -  все
это у Кристи было.
   А самое главное, в такой ситуации не страдало  ее  самолюбие.  Она  очень
болезненно воспринимала все эти "Ах, бедная девочка!"  в  первые  дни  после
катастрофы с родителями, и в особенности тот факт, что друзья дома как будто
бы ставили в вину ушедшим положение, в котором те  оставили  свою  дочь.  Их
словно призывали посмертно держать ответ за  крушение  огромного  состояния,
которое на самом деле таковым никогда не было, и  Кристи  пришлось  защищать
дорогих сердцу людей перед  непрошеными  судьями,  из  которых  ни  один  не
пожелал  увидеть  в  ней,  семнадцатилетней,   самостоятельного,   взрослого
человека.
   Она  решила  во  что  бы  то  ни  стало  устроить  свою  жизнь,   проявив
независимость - качество, которое сама в себе очень ценила и за  которое  ее
любили поддразнивать при каждом удобном случае друзья и подруги.
   Их удивляла убежденность Кристи в том, что она сама  со  всем  справится,
ведь еще вчера любимое, избалованное дитя, чью  малейшую  прихоть  мгновенно
исполняли отец  и  мать,  внезапно  стало  абсолютно  одинокой,  беззащитной
молоденькой девушкой, которой просто не на кого было положиться.
   К  двадцати  шести  годам  Кристи  как  будто  бы  вполне  оправилась  от
полученного в  юности  удара,  и  тут  на  ее  голову  неожиданно  свалилось
нежеланное наследство. Девушка вновь ощутила себя беззащитной и запуганной -
до такой степени,  что,  вопреки  выработанным  для  себя  правилам,  решила
поделиться своими тревогами с Гретом.
   Тот согласился, что запущенность жилья и  наличие  постояльца  вызовут  у
Кристи серьезные проблемы,  и  постарался  ободрить  и  утешить  ее,  но,  к
сожалению, поспешил передать их разговор своей жене Дорин.
   Кристи и не надеялась, что все останется в тайне, но  она  хорошо  знала,
что супруга шефа безумно любит сплетни  и  пересуды,  и  теперь  весь  город
узнает про этот коттедж.
   У Дорин, в сущности  неплохой  женщины,  было  слишком  много  свободного
времени. Ее сыновья учились в частной школе, и она жила только  сплетнями  и
покупками. Ей было скучно, а это приводило к тому, что правдиво  сообщить  о
чем-нибудь эта женщина не могла - ей все хотелось  представить  в  небывалом
виде.
   Кристи представила себе, как та обсуждает с посторонними  ее  беду:  "Это
вина Юджина Айшема и больше ничья, - явственно услышала  она  звонкий  голос
Дорин. - Мало того, что он досаждал кузине Клеменс... Ведь  это  из-за  него
бедняжка потеряла рассудок!"
   У покойной, которую  под  конец  жизни  постиг  тяжелый  душевный  недуг,
действительно нашли чемоданчик с письмами Юджина Айшема,  часть  из  которых
хранила следы ее пометок на полях, а другие даже не были распечатаны.
   Нет ли тут и в самом  деле  какой-то  тайны?  -  иногда  спрашивала  себя
Кристи.
   - Я его по существу не знаю, - тараторила Дорин, - но,  судя  по  отзывам
Грега, в местном масштабе это своего рода феномен. Ну, потом, естественно, и
деньги... Жаль, что такой роскошный мужчина уже занят. Он еще не женился, но
его невеста вот-вот вернется из Австралии. Ах, да они уже давно живут... Она
и в делах ему помогает. Как бы то ни было, я намерена ввести его в наш узкий
круг и с этой целью устраиваю маленький ужин. Кристи, ты меня слушаешь?
   Та попыталась улыбнуться.
   - Да, ты рассказываешь про нового клиента Грега.
   - Но тебя это как будто не интересует, - недовольно пробормотала Дорин. -
Тебя, кроме этого вздорного старика,  вообще  ничто  не  волнует.  Послушай,
Кристи, продала бы ты это все, и...
   - Пойми, я ничего не могу  поделать,  пока  он  там  живет,  -  возразила
девушка. - Кроме того, чтобы продать коттедж, в нем нужно сделать ремонт,  а
где мне найти на это деньги?
   - Это Айшему надлежит подумать о деньгах. Между прочим,  знаешь,  чем  он
недоволен?
   - Он имеет на то основания, - перебила ее Кристи. - Коттедж действительно
нуждается в капитальном ремонте, и жить в нем небезопасно. Даже не знаю, что
придумать, - в отчаянии воскликнула она, - не продавать же свою квартиру!
   - Вот этого ни в коем случае не делай! - взволнованно  сказала  Дорин.  -
Где, скажи на милость, ты тогда будешь жить?
   Кристи  покачала  головой.  Дорин  добрая,  но   взбалмошная   и   слегка
избалованная. Ей никогда не приходилось сталкиваться с бытовыми трудностями,
а поэтому нелегко понять точку зрения подруги. И вообще, если бы  Кристи  не
работала в штате у ее мужа и не происходила из когда-то богатой  и  всеми  в
городе уважаемой семьи, эта женщина вряд ли стала бы с ней общаться.
   - Но ведь можно же найти какой-то выход! - успокаивала девушку Дорин.
   - Я вижу только один - продать свою квартиру, -  мрачно  проговорила  та,
ставя на блюдце хрупкую фарфоровую чашечку и вставая.
   Дорин пришла в контору мужа, и Кристи пришлось выпить с ней  кофе,  тогда
как она собиралась за время отсутствия Грега, который куда-то  отправился  с
визитом, перевести с испанского письма его клиентов.
   - Как? Ты уходишь? Пог