ходило  мне  в  голову,  но  теперь,  после  твоих
слов... - Он умолк, принюхиваясь. - У тебя что-то горит?
   Джейм испуганно вытаращила глаза.
   - О  Боже!  Цыплята!  -  воскликнула  она,  мгновенно  возвращаясь  к
действительности.

***

   Спальня была погружена в темноту. Изнуренные  ночью  любви,  Джейм  и
Марти лежали, обнимая друг  друга,  сплетясь  ногами  и  руками.  На  их
разгоряченных телах выступила  испарина  удовлетворения.  Джейм  провела
указательным пальцем по лицу Мартина, следуя изгибам его профиля.
   -  Бедненький,  -  сказала  она  с  легким  смешком.  -  Похоже,   ты
притомился.
   Мартин приподнял бровь.
   - А ты нет? - спросил он.
   - Ничуть, - оживленно произнесла Джейм.
   В ответ Мартин лишь издал вымученный стон.
   - В чем дело, Кэнтрелл? - Джейм явно была в насмешливом настроении. -
Небось уже жалеешь, что пришел?
   - Я  пришел  с  намерением  просить  твоей  руки,  -  слабым  голосом
заговорил он. - Но теперь  опасаюсь,  что  ты  в  самое  короткое  время
сделаешь из меня инвалида.
   Джейм уселась прямо и посмотрела на него:
   - Это что - предложение?
   - Ну, в общем... Да.
   С лица Джейм сбежала улыбка. Предложение руки и сердца оказалось  для
нее полной неожиданностью.
   - Что-то я не вижу никакого воодушевления, - заметил  Мартин.  -  Как
тебя понимать? Это отказ?
   Джейм покачала головой:
   - Просто я поражена, и все тут.
   Мартин приподнялся на локте.
   - Только не говори мне, что ты одна из тех увлеченных работой женщин,
которые нуждаются в мужчине только время от времени, чтобы удовлетворить
свои... э-э.., физиологические потребности,  -  сказал  он,  приглаживая
свои волосы.
   "Ты даже не догадываешься, как близки твои слова к истине - во всяком
случае, так было в течение последних лет", - мрачно подумала Джейм.
   - Нет, - бесстрастно произнесла она.
   - Ты не хочешь  выходить  за  меня,  вот  и  все,  -  бросил  Мартин,
посмотрев на нее. - Скажи, я прав?
   - Нет-нет, - торопливо отозвалась Джейм. - Причина во мне,  Марти.  Я
боюсь слишком тесных отношений с людьми, боюсь верить им, - едва  слышно
сказала Джейм. - Боюсь, что мне опять сделают больно.
   - Что значит "опять"? - Мартин протянул  руку  и  нежно  коснулся  ее
лица. - Кто причинил тебе боль?
   Джейм покачала головой:
   - Я не могу говорить об этом. По крайней мере сейчас.
   - Но я  хочу  тебе  помочь,  -  настаивал  он.  -  Конечно,  если  ты
позволишь.
   Джейм очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, и все  же
она колебалась. До сих пор она не обсуждала личные дела с  посторонними.
Откровенность делала ее уязвимой, она навсегда зареклась откровенничать.
Но сейчас...
   - Мои родители, - произнесла она наконец, сама  удивляясь  тому,  как
прозвучали ее слова. - Они оставили меня одну, исчезли, не  предупредив,
не сказав ни слова.  Просто  пропали  и  не  вернулись.  -  Голос  Джейм
дрогнул. - Мать покончила с собой, когда мне было шесть лет. Отец  очень
много ездил по служебным делам. Как-то раз он уехал, и с тех пор  я  его
не видела.
   Неожиданно для нее самой  слова  хлынули  настоящим  потоком,  словно
мучения и боль, которые  Джейм  держала  в  себе  долгие  годы,  наконец
вырвались наружу.
   Она рассказывала Мартину все то, о чем никогда ни с кем не говорила -
о своих сомнениях в любви  матери,  о  своих  догадках  о  судьбе  отца.
Наконец она умолкла, и Мартин привлек  ее  к  себе,  гладя  по  волосам,
уверяя Джейм, что он ее любит и никогда не покинет.
   Утром он предложил ей внимательнее присмотреться к фактам,  связанным
с исчезновением ее отца.
   - Говоришь, ты не сомневаешься в том, что он еще жив. Не  кажется  ли
тебе, что ты должна выяснить это точно?
   Джейм посмотрела на него и неуверенно спросила:
   - Но как это сделать?
   Мартин терпеливо улыбнулся.
   - Ты журналист. Воспользуйся своим служебным положением.
   - Полагаешь, что-нибудь получится? -  спросила  Джейм,  на  мгновение
задумавшись.
   - На мой взгляд, единственная тайна, которую до  сих  пор  не  смогли
раскрыть газетчики, - это исчезновение  Джимми  Хоффы  , -
ответил Мартин.

Глава 13

Нью-Йорк, апрель 1985 года

   Джейм  стояла   у   здания   "О'Доннел   и   Колби"   на   Уоллстрит.
Двадцатисемиэтажное строение из стекла и стали  казалось  ей  сияющей  в
вечернем солнце  колонной,  вздымающейся  над  окружающими  приземистыми
домами.
   Увидев надпись  "1974",  выбитую  на  каменной  табличке,  она  вдруг
сообразила, что в пору постройки здания ее  отец  еще  не  работал  там.
Интересно,  много  ли  в  компании  осталось  людей,   с   которыми   он
сотрудничал? И остались ли вообще?
   Джейм   миновала   вращающиеся   двери   и   шагнула   в   вестибюль.
"Впечатляюще", - подумала она, мельком осмотрев  гигантские  растения  в
горшках и окна от пола  до  потолка.  В  шоколадно-коричневых  брюках  и
мешковатом свитере Джейм чувствовала себя здесь, словно рыба, вытащенная
на берег, но ей было все равно. "Я пришла сюда вовсе не для того,  чтобы
производить впечатление, - с вызовом сказала она себе. - Здесь  работают
люди, обвинившие моего отца в мошенничестве".
   Она двинулась к лифтам, стуча каблуками своих высоких кожаных ботинок
по белым и черным  клеткам  мраморного  пола.  Приблизившись  к  дальней
стене, она помедлила минуту у вывешенного списка сотрудников,  отыскивая
знакомое имя - имя кого-нибудь, мужчины или женщины, кто был тут  еще  в
те времена, когда ее отец служил у О'Доннела и Колби. "Трое из  них  все
еще работают здесь, - подумала она, пробежав список глазами. - Значит, у
меня есть три шанса докопаться до истины или хотя  бы  получить  ключ  к
загадке".
   Она поднялась в лифте  на  шестнадцатый  этаж.  Первым  в  ее  списке
значился Джон Мэтьюз, занимавший теперь пост руководителя отдела кадров.
Его  секретарша,  элегантно  одетая  женщина  с   пепельными   волосами,
глубокими морщинами на лице и внешностью ястреба, выслеживающего добычу,
при появлении Джейм оторвала взгляд от документа,  который  печатала  на
машинке.
   В ту же секунду в дальнем конце помещения распахнулась дверь и оттуда
вышел высокий грузный мужчина с редеющими седыми  волосами  и  усами.  У
него на носу сидели очки с толстыми стеклами,  а  его  костюм  показался
Джейм весьма дорогим.
   - Кора, я... - Мужчина запнулся и окинул  Джейм  долгим  взглядом.  -
Джейм? - спросил он. - Джейм Лайнд?
   Джейм кивнула.
   - Господи, вы так похожи на своего отца! - воскликнул мужчина. ;
   Джейм заставила себя улыбнуться.
   - Да, так все говорят.
   - Сколько лет прошло. Что привело вас сюда?
   - Мистер Мэтьюз, я хочу поговорить с вами о  моем  отце,  -  негромко
сказала она. - Это очень важно.
   Мэтьюз нерешительно помялся, потом кивнул:
   - Прошу ко мне в кабинет.
   Джейм посмотрела на секретаршу,  на  лице  которой  отражалось  явное
замешательство, и вошла в кабинет.
   Мэтьюз закрыл за ней дверь.
   - Садитесь, - предложил он, указывая на кресло, стоявшее напротив его
стола. Джейм уселась и встретилась с ним глазами.
   - Расскажите о моем отце, господин Мэтьюз,  -  попросила  она,  сразу
переходя к делу.
   - Вы уверены, что хотите узнать правду?
   - Я крепкая девчонка. Как-нибудь выдержу.
   Мэтьюз глубоко вздохнул и кивнул.
   - У вашего отца была безупречная репутация, он был  одним  из  лучших
наших  исполнителей  и,  вероятно,  самым  удачливым,  -  заговорил  он,
многозначительно поджимая губы. - Потом Гаррисон, ваш дед, изобличил его
в любовной связи, и они поссорились.
   - Любовная связь? - удивленно переспросила Джейм.
   Мэтьюз кивнул.
   - Похоже, Колби вбили себе в голову, что ваш отец женился на  Фрэнсис
ради денег, ради связей и влияния семьи,  -  продолжал  он.  -  В  конце
сороковых у него было множество медалей, дипломов, ученая степень, но ни
капли  делового  опыта.  Женившись  на  дочери   Гаррисона   Колби,   он
гарантировал себе место в фирме. Ходили слухи, что он подбивал клинья  к
младшей дочери, но женился на Фрэнсис, потому что с ней  было  бы  легче
управляться, вздумай он завести любовницу, а я слышал, любовница у  него
была.
   Джейм мысленно обратилась к прошлому, пытаясь найти хоть какое-нибудь
подтверждение  словам  Мэтьюза,  но  они  по-прежнему  казались   полной
бессмыслицей.
   - Мне говорили, его обвиняют в присвоении  крупных  сумм,  -  сказала
Джейм,  возвращаясь  к  настоящему  и   не   желая   более   слышать   о
предполагаемом распутстве отца.
   Мэтьюз нахмурился.
   - Все, что я рассказывал до сих пор, я рассказывал потому, что  -  по
слухам - именно измены вашего отца стали причиной того, что  он  сделал.
Сразу после смерти вашей матери он разругался с Гаррисоном.  Все  знали,
что она покончила с собой, но это лишь подлило масла в огонь, - произнес
он. - Гаррисон собрался вышвырнуть его из компании и обратиться  в  суд,
желая взять под свою опеку внучку, то есть вас. Джим  Лайнд  знал,  что,
если дойдет до суда, он проиграет процесс  -  в  этом  не  было  никаких
сомнений,  если  учесть  богатство  и  влияние  Колби,  -  однако  решил
отомстить Гаррисону. В конце декабря шестьдесят шестого года  он  должен
был лететь в Париж, чтобы принять участие в крупных деловых переговорах,
но так и не появился на заседании. С тех пор его никто не видел.
   - Это домыслы или факт? - спросила Джейм, ничуть  не  убежденная  его
словами. Она ничего не знала о ссоре отца с дедом. Кроме бабушки  Колин,
никто не обвинял отца в смерти Фрэнсис.
   - Э-э... Как я  уже  говорил,  все  это  по  большей  части  слухи  и
предположения. Доподлинно известно лишь то, что  Джеймс  Лайнд  исчез  с
большими деньгами, которые были в его  распоряжении,  и  больше  его  не
видели, - признал Мэтьюз.
   Джейм медленно поднялась.
   - Долгие годы мне говорили, что мой  отец  мертв,  -  ровным  голосом
произнесла она. - Из тех рассказов о нем, что я слышала, можно составить
целую книгу, но ваша повесть, мистер Мэтьюз, могла  бы  претендовать  на
Пулитцеровскую премию по фантастике!
   Она развернулась и покинула кабинет, не сказав больше ни слова.

***

   Такси подкатило к обочине шоссе у дома Джейм.
   Она помедлила, рассчитывая чаевые, и полезла в сумочку за бумажником.
Расплатившись  с  водителем,  Джейм  выбралась  из   машины,   торопливо
прошагала к подъезду и едва  успела  втиснуться  в  переполненный  лифт,
прежде чем закрылись его двери. Она поднялась на свой этаж  в  молчании,
демонстративно уклоняясь от разговоров с  окружающими.  Она  была  не  в
настроении общаться. Во всяком случае, этим вечером.
   Выйдя из лифта на своем этаже, Джейм пересекла площадку и сунула руку
в сумку, ища ключи. Ее до сих пор трясло от злости, и она дважды уронила
связку.
   Бывшие сотрудники отца заочно  осудили  и  заклеймили  его,  даже  не
подумав, что у него могли быть какие-то оправдания. Их не волновало, что
он мог попасть в беду.
   Их интересовали только те проклятые деньги, которые исчезли вместе  с
ним. "Черт с ними! - возмущенно думала Джейм. - Будь они все прокляты!"
   Оказавшись в квартире, Джейм бросила сумку, ничуть не заботясь,  куда
она упадет, и прошагала в  кухню,  все  еще  пылая  гневом  и  испытывая
неодолимое желание хватить кулаком по стене или любому другому предмету,
который встретился бы на пути. Ее душили ярость и  разочарование,  грозя
заполнить все ее существо. Джейм открыла банку сока и мгновенно  осушила
ее, вдруг пожалев, что в доме нет чего-нибудь  покрепче.  Смяв  жестянку
пальцами, она швырнула ее в мусорное ведро и отправилась в спальню.  Там
она разулась, по очереди швырнув башмаки на пол,  вымещая  на  них  свою
злость. Она все еще не  могла  отделаться  от  мысли  о  Мэтьюзе  и  ему
подобных. Их реакция на  ее  вопросы  лишь  подхлестнула  желание  Джейм
докопаться до сути, выяснить настоящие причины исчезновения отца - раз и
навсегда.

***

   - Даже если бы они выловили его труп в Сене, их волновало  бы  только
одно - куда девались те чертовы деньги,  -  сообщила  Джейм  Мартину  за
ужином в кафе "Лоскутный жираф". - Я была вне себя от бешенства.
   Мартин жестом попросил официанта наполнить опустевшие бокалы.
   - Гнев - пустая трата сил, - заметил он. - У тебя есть  более  важные
дела, чем сидеть сложа руки и возмущаться поведением узколобых болванов.
   - Какие, например? - В голосе Джейм прозвучала нотка сарказма.
   Мартин улыбнулся:
   - Ты журналист. Если бы тебе пришлось писать на  эту  тему  репортаж,
если бы у тебя не было личной  заинтересованности,  каков  был  бы  твой
следующий шаг?
   Джейм задумалась.
   - Наверное, я  поговорила  бы  с  членами  семьи,  -  произнесла  она
наконец. - Но это невозможно. У отца  не  было  родственников.  Если  не
считать так называемых сестры и ее мужа.
   - Что значит  "так  называемых"?  -  Мартин  вопросительно  приподнял
бровь.
   - Они назвались моими дядей и тетей, - объяснила Джейм. -  Они  много
чего знали о папе и обо мне, но что-то там не сходилось. Может быть, это
оттого, что папа никогда не рассказывал  мне  о  сестре...  Впрочем,  не
знаю. Он ничего не говорил о своей семье, только то, что они выходцы  из
Вермонта, переселившиеся в Балтимор.  Наверняка  мне  известно  одно:  я
никогда не доверяла этим людям, особенно женщине.
   Мартин молча посмотрел на нее, потом спросил:
   - А ты вообще доверяла кому-нибудь после того, как он исчез?
   Джейм замялась.
   - Нет. По-настоящему я не верила никому, - наконец призналась она.  -
Их разговор был прерван появлением  официанта,  который  принес  Мартину
вино  и  спросил,  подавать  ли  десерт.  Когда  он  ушел,  Джейм  вновь
повернулась к Мартину.
   - Кроме Элис и Джо, которые лгали мне так часто, что я  уже  потеряла
счет, мне не к кому обратиться. Мама  умерла,  дед  и  бабка  тоже,  вот
только... - Джейм умолкла.
   Мартин смотрел на нее, ожидая продолжения.
   - Мамина сестра. Моя тетка Кейт, - сказала Джейм. - Сейчас она  живет
в Вашингтоне, точнее - в Мэриленде. Она  замужем  за  сенатором  Крейгом
Пирсоном.
   - Думаешь, она что-то знает? -  спросил  Мартин,  протягивая  руку  к
бокалу.
   - Вероятно, немного, - ответила Джейм, пожимая  плечами.  -  Но  даже
самая малость - это уже больше, чем знаю я.
   - Допустим, ты ей позвонила. Что потом?
   Джейм покачала головой.
   - Я не стану звонить ей, - быстро произнесла она, - я встречусь с ней
лично. В Вашингтоне.

***

   Самолет пошел на  снижение,  готовясь  приземлиться  в  вашингтонском
Национальном аэропорту, и  на  панели  вспыхнула  надпись:  "Пристегнуть
ремни". Джейм повернула голову налево и выглянула в иллюминатор.
   Как  только  облака  расступились,  она   увидела   внизу   привычные
ориентиры:  Капитолий,  памятник  Вашингтону,  мемориалы  Джефферсона  и
Линкольна, Белый дом.
   "Сколько времени прошло? - спросила себя Джейм. - В последний  раз  я
была в Вашингтоне полгода назад, а тетю Кейт не видела целых шестнадцать
лет".
   Джейм уже давно привыкла к перелетам. С тех пор как она поступила  на
работу в "Уорлд вьюз", она не раз шутила, что проводит в воздухе  больше
времени, чем экипажи самолетов.  Вот  и  сейчас,  когда  лайнер  неловко
приземлился, запрыгав по посадочной полосе, Джейм ничуть не  испугалась.
В сущности, она не заметила посадки. Все ее мысли были обращены к скорой
встрече.
   Каково ей будет  увидеться  с  теткой  после  этих  долгих  лет?  Они
старались не терять друг друга из виду, но их жизненный уклад не  всегда
позволял поддерживать связь.
   Как только пассажиры начали покидать салон, Джейм расстегнула ремень,
поднялась на ноги и вынула из ящика над головой свою коричневую  кожаную
дорожную сумку. Втиснувшись в проход,  она  зашагала  к  люку,  все  еще
вспоминая о телефонном разговоре  с  Кейт,  который  состоялся  накануне
вечером. Тетка была  рада  услышать  ее  голос  и  с  нетерпением  ждала
встречи.
   "Интересно, знает ли она хоть что-нибудь? -  думала  Джейм,  входя  в
здание аэровокзала и оглядываясь. - Узнаю ли я ее?"
   - Джейм, дорогая! Я здесь!
   Джейм быстро повернула голову  в  сторону,  откуда  доносился  смутно
знакомый голос. Кейт Колби Пирсон стояла футах в тридцати  и  махала  ей
рукой. За минувшие шестнадцать лет тетка  почти  не  изменилась,  решила
Джейм. Разумеется, она вошла в зрелый возраст и набрала несколько лишних
фунтов, которые, впрочем, ничуть ее не портили. Ее облик отличали все те
же изысканность и стиль. На  Кейт  были  голубой  костюм  и  широкополая
шляпа, темные волосы уложены в современную короткую прическу.
   - Кейт! - радостно воскликнула Джейм. Женщины бросились друг другу  в
объятия, словно и не бывало долгих лет разлуки.
   Кейт  отстранилась,  чтобы  получше  разглядеть   свою   единственную
племянницу, которая была выше ее на добрых шесть дюймов.
   - Кейт? - переспросила она с мягким упреком в голосе. - Помнится,  ты
всегда называла меня тетей Кейт.
   - Я выросла, - торопливо ответила Джейм. - К  тому  же  слово  "тетя"
наводит меня на мысль о малость  свихнувшейся  стареющей  леди,  которая
бродит по дому, пропитанному нафталинным запахом, в сопровождении  целой
толпы кошек всевозможных размеров и окрасов.
   Ты слишком молода и привлекательна для этого.
   Кейт рассмеялась.
   - В таком случае, - заговорила она, обнимая Джейм за талию и ведя  ее
к багажному раздатчику, - я не только прощаю тебя,  но  хочу,  чтобы  ты
пообещала никогда больше не называть меня тетей.
   - Договорились, - с улыбкой ответила Джейм.

***

   - Я бы узнала тебя где угодно, даже после этих лет, -  сказала  Кейт,
когда они с Джейм прогуливались по участку мэрилендского дома  Пирсонов,
выстроенного неподалеку от Брукмонта с видом на Потомак. - Ты  настоящая
дочь своего отца - те же волосы,  глаза,  то  же  решительное  выражение
лица.
   - Неужели ты не замечаешь во мне никаких черт мамы? - Джейм подняла с
земли прутик, сломала его пополам и выбросила.
   Кейт покачала головой.
   - Ты очень отличаешься от Фрэнсис, - негромко произнесла она.  -  Моя
сестра была  по-своему  очень  красивой,  но  хрупкой,  словно  бабочка.
Хрупкая на вид и хрупкая  характером.  Большую  часть  своей  жизни  она
чувствовала себя несчастной, но никто из нас даже не догадывался почему.
   - Да, именно такой я ее помню, - согласилась Джейм,  вздыхая.  -  Она
была такая печальная. Мне всегда хотелось узнать, виноваты ли в этом  мы
с папой.
   Кейт нахмурилась.
   - Фрэнсис никогда не была счастлива, - сказала она. - Даже  когда  мы
были детьми, ее постоянно одолевала меланхолия. Она подолгу бывала одна.
Я была грозой окрестностей, настоящей хулиганкой - постоянно попадала  в
передряги, шлялась по ночам,  водила  дружбу  с  местным  сбродом,  меня
выгоняли из школы...
   Фрэн же много читала, рисовала,  но  чаще  всего  проводила  время  в
мечтах. Мне всегда казалось, что она уходит в  свои  воображаемые  миры,
потому что не в силах приспособиться к обыденной жизни. Это продолжалось
до тех пор, пока она не встретила твоего отца. - Кейт сбросила на  землю
листок, прилипший к ее темно-серому свитеру.
   Джейм с удивлением посмотрела на нее.
   - Такое впечатление, что  ты  тоже  считала  его  привлекательным,  -
заметила она.
   Кейт мгновение помедлила, потом призналась:
   - Я влюбилась в него в ту самую секунду, когда увидела впервые. - Она
скрестила руки на груди, продолжая шагать. - Мне всегда казалось, что мы
с ним гораздо лучше подходили друг другу.  В  нас  обоих  было  какое-то
бунтарство, непокорность, но Джим с самого начала ясно дал  понять,  что
его сердце безраздельно принадлежит Фрэнни. У них не было ничего общего,
но они влюбились друг в друга, и это оказалось главным.
   - Значит, у вас с ним не было.., романа? - осторожно спросила Джейм.
   Кейт удивилась:
   - Нет, конечно же, нет. С чего ты взяла?
   Джейм поведала ей о своем разговоре с Мэтьюзом.
   Кейт покачала головой.
   - Нет, между