подожгли.  Никто  не  смог
спастись. То же случилось с другой семьей. Они едва спаслись, но двое  детей
получили тяжелые ожоги. Тогда мы решили, что  пора  уходить.  Мы  поехали  в
Сент-Луис к мистеру Джонсону. Он - не нашей веры, но добрый человек  и  отец
Лизбет. Он сказал, что попытается помочь нам, но посоветовал ехать  подальше
от людей, которые хотят нам зла. В Сент-Луисе мы услышали о  вас,  и  мистер
Джонсон отправился в Санта-Фе, чтобы переговорить с вами.  Тем  временем  мы
достали фургоны и тронулись в путь, на запад. Нам казалось,  что  ничего  не
может быть страшнее того, что случилось с нашими друзьями.
   Уэйд почувствовал себя неловко. Он не думал, что его рассказы о смерти  и
страданиях вызовут болезненные  воспоминания  у  этих  людей.  Теперь-то  он
понял, почему ему не удалось уговорить их повернуть назад.
   - Простите, Эзра, я не знал.
   - Откуда вам было знать? Я понимаю - вы просто пытались помочь нам.
   - Вы говорили, что у вас есть какие-то знакомые в Орегоне?
   - Да, многие из  наших  единоверцев  давно  поселились  там,  в  красивой
зеленой долине. Они  писали,  что  выращивают  яблоки,  у  них  много  акров
яблоневых садов. Они живут спокойно, их никто там не  трогает.  И  мы  хотим
попасть туда.
   Уэйд похлопал его по плечу.
   - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы попали туда, Эзра. - Он вернул
ему чашку. - Если не возражаете, я еще кое-что здесь проверю, потом пойду за
своими вещами.
   - Вы хороший  молодой  человек,  Уэйд.  Я  буду  за  вас  молиться.  Уэйд
усмехнулся.
   - Мне это может пригодиться, Эзра. Спокойной ночи.
   Как он и делал это каждый вечер, Уэйд  обошел  фургоны,  проверяя  оси  и
колеса. Пока все нормально. Потом оглядел лагерь. Все,  кажется,  устроились
сносно, насколько возможно для такого ночлега. Уэйд взял седло и  постарался
устойчиво расположить его на земле под фургоном Эзры.  Затем  разложил  свой
плащ, снял сапоги. Сложив  куртку  вместо  подушки  и  используя  седло  как
прикрытие от ветра, Уэйд завернулся в плащ и повернулся на бок, прикрыв лицо
шляпой. Он очень устал в этот день.
   У него были поездки и потруднее; эта же еще только начиналась.  Но  Уэйда
сейчас беспокоила неизвестность. Он не знал, как эти  люди  поведут  себя  в
трудной ситуации. Кто дрогнет, кто останется и будет бороться?  Исайя  храбр
на словах, но опыт показывает, что на деле бывает  по-другому.  Уэйд  закрыл
глаза: что ж, время покажет.

***

   Утро наступило облачное и пасмурное. Уэйд и не собирался давать сигнала к
отъезду.  В  середине  дня  буря  разыгралась.  Уэйд  проверил,  надежно  ли
привязаны к повозкам лошади и плотно ли составлены фургоны. На этот  раз  он
не отказался от предложения Эзры укрыться в фургоне. В толстую ткань  полога
ударяли порывы ветра. Эзра и Элен читали Библию. Уэйд какое-то время смотрел
на них и даже слушал, потом выглянул в отверстие в  задней  стенке  фургона.
Земля была белой от снега, а небо оставалось темным.  Такие  бураны  он  уже
видел. Однажды обоз, который они вели вместе с Джимом,  застрял  на  полторы
недели из-за вьюги. Они тогда потеряли почти половину запасов. Один  ребенок
заболел. На этот раз трудно сказать, сколько это будет продолжаться:  может,
несколько дней, а может, кончится на следующее утро. Одно дело сидеть  зимой
в теплом доме, другое - в прериях, в  повозке,  покрытой  холстом.  Уэйд  не
знал, сколько времени люди могут терпеть подобный холод.
   Он прислонился к задней стенке фургона, вытянув ноги, насколько позволяли
два стула, матрас, комод и два сундука. Может быть, удастся проводить  людей
в ближайшее укрытие. Но где его найти? Уэйд знал  охотничий  приют  милях  в
пятидесяти к северу, который мог бы их всех вместить. Там не особенно уютно,
но есть очаг и столь необходимое им тепло. Но  попробуй  проделай  пятьдесят
миль при такой погоде, да еще с уставшими животными.  Может  быть,  буря  не
затянется и удастся переждать ее здесь, а потом  пуститься  в  путь.  Но  он
чувствовал, что не все люди смогут с этим справиться.  Несколько  детей  уже
кашляли, а у одной женщины началась лихорадка.
   В его голове шевелилась еще одна мысль, но он гнал ее от  себя:  фактория
Ренара. До нее дня два пути, но если повезет, то можно доскакать  и  скорее.
Ему не хотелось ехать туда,  особенно  если  там  сейчас  Сандрин.  Но  Уэйд
чувствовал ответственность за  этих  людей,  и  черт  его  возьми,  если  он
позволит им замерзнуть только потому,  что  он,  видите  ли,  боится  с  ней
встретиться. Если он туда доберется один, то сможет нанять кого-то из  людей
Люка Ренара, раздобыть лошадей, припасы и вернуться к обозу через  три  дня.
Может быть, посмотрев на бурю в этих краях, эти  люди  смогут  внять  голосу
разума и согласятся перезимовать у Ренаров.
   - Хотите почитать, Уэйд? - Эзра протягивал ему Библию.
   - Нет, спасибо, Эзра. Я не привык к этой книге.
   - А почему, позвольте узнать, мистер Колтер? - спросила Элен,  кутаясь  в
шаль.
   - Мне кажется, я  никогда  особо  не  верил,  мэм.  А  когда  умерли  мои
родители, я и вовсе перестал верить.
   - Но ведь смерть - естественное продолжение жизни, мистер Колтер.
   - Может  быть,  мэм.  Но  когда  тебе  тринадцать  лет,  это  не  кажется
естественным.
   - Простите, мистер Колтер. Я вижу, эта боль еще не утихла для вас.
   - Я до сих пор тоскую о них. Но дело не  только  в  этом:  я  видел,  как
умирало много людей. - Уэйд глядел, как ветер  колышет  ткань  полога.  -  Я
видел, как много людей умирало просто так - ни за что, ни про что.
   - Но может быть, была причина, мистер Колтер, -  мягко  сказала  Элен.  -
Если бы вы читали священную книгу, вы бы увидели, что на все есть причины.
   - Я не хочу обижать никого из вас, но вы меня  не  переубедите,  особенно
сейчас. - Уэйд продолжал прислушиваться, как ветер колотит в стенки фургона.
   - Вы так волнуетесь за нас, Уэйд, - сказал Эзра, - и я все еще удивляюсь,
что Бог послал нам именно вас. То есть человека, который  даже  не  верит  в
Писание.
   Громко заржали лошади, и Уэйд  выглянул  из-под  полога.  Затем  спрыгнул
вниз. Снежная буря была в разгаре. Его  конь  был  привязан  у  фургона,  но
рвался с привязи, отчаянно пытаясь освободиться. Уэйд похлопал его по холке,
пытаясь успокоить. Вечер еще не наступил, но  небо  было  темно-серым.  Уэйд
едва различал соседний фургон Дентонов. Он привязал коня  покрепче  и  пошел
проверять других лошадей. И без проверки он предполагал, что  большая  часть
скота, очевидно, рассеялась, до смерти напуганная снегом  и  ветром.  Теперь
они будут бродить, пока не устанут, а если буран продлится долго, то и падут
от голода. Он увидел только еще несколько коз и коров и проверил их привязь.
   Уэйд поднял воротник. Он был снаружи всего несколько минут,  а  уже  весь
продрог. Засунув руки в карманы, он стал осматривать повозки,  проверяя,  на
месте ли люди. Когда же убедился, что все на месте, вернулся в фургон Эзры.
   - Господи, да снимите вы свой плащ, - сказала Элен, увидев его.
   Дрожа от холода, Уэйд снял плащ, а Элен с Эзрой стали растирать его руки.
   - Не припомню, - улыбнулся Уэйд, - чтобы за мной так ухаживали.
   - Вам не следует выходить без шляпы и перчаток, - с мягким укором сказала
Элен.
   - Там очень холодно. Еще несколько минут, и я мог  замерзнуть,  -  сказал
Уэйд, чувствуя, что кровь начинает снова циркулировать в руках.
   - Страшно подумать об этом, - сказала Элен, кутаясь в шаль и укрывая ноги
одеялом.
   - О чем вы думали, прежде чем выйти, Уэйд?
   - Не знаю. Наверное, о том, сколько еще будет продолжаться буря. День,  а
может - неделю. Ваши люди могут пробыть здесь неделю, Эзра?
   - У нас достаточно припасов, и мы осторожны, - сказала Элен.
   - Дело не только в припасах, мэм. Дело в этом проклятом холоде. Он станет
еще сильнее. Вы видели, что произошло со мной всего за несколько минут.
   - Но если мы будем сидеть в фургоне...
   - Но передвигаться будет невозможно и  невозможно  поддержать  тепло  без
огня. Думаю, я должен ехать за помощью.
   - Нет, нет, - возразил Эзра, - я вас не отпущу. Вы сами сказали, что чуть
не замерзли за несколько минут. Вы останетесь с нами.
   - Эзра, послушайте. На  мне  много  одежды,  включая  перчатки,  шляпу  и
буйволовый плащ. Я знаю маленький поселок неподалеку отсюда. Может быть, мне
удастся добраться туда за день, и я смогу позвать на помощь.
   - Но что это даст? Нам все равно придется остаться тут.
   - Мои друзья торгуют с индейцами. Я смогу привезти такую же теплую одежду
из шкур. Она согреет вас лучше всего. Как только буря  ослабеет,  мы  сможем
отправиться к фактории Ренаров.
   - Мне не нравится эта идея, - немного помолчав, сказал Эзра.
   - Я согласна с мужем. Лучше, если вы останетесь с нами.
   Уэйд понимал, что с ними лучше не спорить.
   - Мы поговорим об этом позже. А сейчас, почему бы вам  еще  не  почитать?
Обещаю, мешать не буду.
   Уэйда разбудил вой ветра. Он сел, моргая глазами. Вой усилился. Нет,  это
был не только ветер.
   - Похоже на Лизбет, - сказала Элен, одевая плащ.
   - Оставайтесь, я сам посмотрю, - сказал Уэйд.
   - Будьте осторожны, мистер Колтер,  -  сказала  Элен.  -  И  не  забудьте
перчатки и шляпу.
   Уэйд улыбнулся и, быстро накинув плащ и надвинув шляпу на глаза, вылез из
фургона. Пригибаясь, он старался уклониться от порывов ветра. В  темноте  он
добрался до фургона Дентонов.
   - Мэм, это Уэйд Колтер.  Вам  нужна  помощь?  Он  топал  ногами,  пытаясь
согреться, пока не раздвинулся полог. Выглянул Исайя, лицо  его  было  очень
бледным в тусклом свете фонаря.
   - Наша дочка, мистер Колтер. Боюсь... Боюсь, она умирает.
   Уэйд заглянул внутрь. Маленькая девочка, дрожа, лежала на  матрасе,  лицо
ее было покрыто потом. Рядом на коленях стояла ее старшая  сестра,  стараясь
успокоить ребенка.
   - Что с ней? - спросил Уэйд.
   - Наверное, лихорадка, - сказал Исайя. - Мы  сами  точно  не  знаем.  Она
очень болезненный ребенок. Мы однажды чуть не потеряли ее.
   - Я не знаю, как помочь ей, - сказала Лиз-бет с болью в голосе. - Если бы
можно было выйти и разжечь костер, я приготовила бы горчичники  или  луковый
пластырь. А я не могу приготовить ей  даже  чаю.  -  Плача,  она  поцеловала
девочку в щеку.
   - Сейчас посмотрю, нельзя ли чем-нибудь помочь, - ответил  Уэйд,  опуская
покров. Он вернулся к фургону Элен, забрался внутрь и сел, опершись  локтями
о колени. Потом снял перчатки.
   - Что там, мистер Колтер? - с тревогой спросила Элен.
   - С дочерью Дентонов плохо. Она очень больна, у нее лихорадка.
   - Только не маленькая Эми! - воскликнула Элен, прижав Библию к груди.
   Эзра погладил жену по руке.
   - Она слабый ребенок. Боюсь, Господь хочет забрать ее.
   - Господь не должен забирать ее, насколько я понимаю,  -  сердито  сказал
Уэйд. - Вы могли бы дать мне еды на дорогу, Элен?  И  мне  потребуется  одна
ваших лошадей, Эзра.
   - Нет, Уэйд, мы не можем отпустить вас.
   - Вы не сможете меня удержать. У вас найдется взаймы пара лишних  носков,
Эзра?
   - Но это безумие - скакать в такую погоду. Вы погибнете, мистер Колтер.
   - Если я не найду помощь, маленькая девочка умрет наверняка. Я  не  могу,
как вы, сидеть сложа руки и молить Бога,  чтобы  он  не  забирал  ее.  -  Он
говорил громче, чем ему хотелось.
   - Господь сделает что захочет, что бы вы ни предприняли Уэйд, -  спокойно
ответил Эзра.
   - Ладно. Он сделает что захочет, а я тем временем попытаюсь найти помощь.
У вас найдутся теплые носки?
   Не колеблясь, Элен подошла к комоду, открыла ящик и протянула  Уэйду  две
пары шерстяных носков и белье.
   - Вам может потребоваться и это, - просто сказала она.
   - - Спасибо, Элен, - ответил он, улыбаясь.
   - Сейчас я соберу вам еду на дорогу. Уэйд снял свои носки и засунул их  в
карманы седельной сумки. Шерстяные, которые дала Элен, были теплее. Белье он
прибережет на случай, если промокнет.  Он  надел  две  рубашки  и  шерстяной
жакет,  который  взял  по  настоянию  Эзры.  Потом  надел  портупею  и  взял
револьвер, проверив, заряжен ли он. Достав свою  винтовку,  он  зарядил  ее,
переложив патроны из сумки в карманы плаща.
   - Вам необходимо поесть перед уходом, - сказала Элен, протягивая ему  два
толстых ломтя хлеба с маслом.
   Уэйд проглотил их и кивнул в знак благодарности.
   - Я знаю, что вы не очень верите в, доброго Бога, мистер Колтер. Я уважаю
ваши взгляды, но мне  будет  приятно,  если  вы  окажете  мне  любезность  и
возьмете мой крестик. Можете вернуть его  мне  при  новой  встрече.  -  Элен
сунула блестящий крестик в руку Уэйда. Он взглянул на эту  вещь,  так  много
для нее значившую.
   - Спасибо, Элен, я буду беречь его. - Уэйд поцеловал  ее  в  щеку.  -  Не
волнуйтесь обо мне.
   - Я не могу не волноваться, но верю, что  вы  вернетесь,  -  сказала  она
твердо.
   - Разрешите мне тоже пойти и помочь вам с лошадью, - сказал Эзра.
   - Не надо, Эзра. Я же не буду сильно  навьючивать  ее.  Я  беру  с  собой
только сумку, постель, плащ. Вся одежда - на мне. Больше ничего не надо.
   Уэйд поднял воротник, вытащил из кармана рубашки платок, чтобы можно было
закрыть лицо. Затем надвинул пониже шляпу, обул сапоги и  натянул  перчатки.
Элен укладывала продукты в его сумку.
   - Надеюсь, будет достаточно, мистер Кол-, тер, - сказала она.
   Уэйд набросил буйволовый плащ на плечи,  взял  винтовку,  сумку  и  встал
пригнувшись.
   - Не волнуйтесь так, Эзра. Слушайте вашу жену. Я вернусь. -  Он  старался
улыбаться, вылезая из относительно теплого фургона на слепящий снег.
   Уэйд слышал, как Эзра благословил его. Он нашел своего  жеребца,  оседлал
его, затем быстро надел узду на кобылу Эзры.
   Уэйд направил лошадей против ветра. Ехать так было сущим  наказанием,  но
иначе было нельзя: в темноте и в буран он не смог бы  ориентироваться.  Если
ветер не изменится, ему надо скакать почти прямо на север. Уэйд  вспомнил  о
крестике Элен у себя в кармане. Если  бы  он  мог  молиться!  И  если  ветер
переменится, он может не доскакать.
   Уэйд прикрыл платком лицо и еще глубже надвинул шляпу. Было  холодно,  но
пока терпимо. Лошадь  осторожно  ступала  по  снегу.  Мерный  стук  копыт  и
постоянный свист ветра навевали дремоту. Время от времени  Уэйд  спешивался,
чтобы размяться. Потом опять садился на лошадь и скакал против ветра.  Когда
взошло солнце, ветер несколько ослабел, но он сделал свое дело:  обе  лошади
были обессилены. При свете дня Уэйд мог  кое-что  различать  сквозь  летящий
снег, и это вселяло надежду. Он видел знакомые группы деревьев и,  очевидно,
следовал в нужном направлении.
   Когда снова стемнело, Уэйд нашел углубление в  какой-то  скале.  Привязав
лошадей, снял поклажу, затем с трудом уселся в укрытии, завернувшись в  свой
плащ. Он долго просто сидел, растирая закоченевшие пальцы. Потом достал еду,
сразу съел полкаравая хлеба вместе  с  вяленым  мясом  и  фруктами.  Немного
отдохнув, Уэйд заставил себя встать. Спустившись по  склону,  он  нашел  там
засохшую траву, не совсем засыпанную снегом.  Он  нарезал  охотничьим  ножом
охапку и отнес ее лошадям. После этого, смертельно усталый, он завернулся  в
свой плащ и уснул. Проснулся он перед рассветом и тронулся  в  путь.  Лошади
теперь были резвее, отдохнув и немного поев. Да и он чувствовал себя  лучше.
Появилась надежда.
   К полудню последние тучи рассеялись и в небе засияло солнце. Но  хотя  не
было снега и ветра, стало холодно. Зато вокруг все было  видно  и  это  было
главным:  Уэйд  знал,  что  фактория  уже  недалеко.  Он  натянул  на  плечи
буйволовый плащ, вспоминая, как его подарила Проливающая  Слезы.  Тогда  это
было похоже на небольшое представление: она назвала его своим белым сыном. И
он гордился этим. Теперь ей было бы приятно узнать, что ее подарок спас  ему
жизнь.
   Уэйд скакал на северо-запад, вдоль реки, где  они  с  Маленьким  Медведем
когда-то вместе  охотились.  На  протяжении  нескольких  миль  он  осторожно
пробирался между деревьями по заснеженному берегу. Вот и узкое  место  реки.
Уэйд остановился. Он вспомнил, как с Маленьким Медведем  они  пересекали  ее
здесь. Можно было бы сократить путь на несколько миль, хотя это и опасно. Он
внимательно смотрел на реку, вспоминая. Дно каменистое, и, если  течение  не
изменилось, самое глубокое место почти посередине. Уэйд решил рискнуть.
   Он обернул повод вокруг седельной луки и повел лошадей  в  ледяную  воду.
Его конь осторожно ступил на  каменистое  дно,  тряся  гривой  и  фыркая  от
холода. Кобыла остановилась. Уэйд дернул повод, заставляя ее войти  в  реку.
Когда это удалось, он спокойно сел на  коня,  полагаясь  на  лошадей.  Хруст
камешков под копытами раздражал его. Не доходя середины,  он  вдруг  увидел,
что стало  глубже,  Уэйд  понял,  что,  стремясь  сократить  расстояние,  он
недооценил скорости течения. Лошади пробирались вперед, скользя на камешках.
Дважды глубина была такой, что лошадям  пришлось  плыть,  прежде  чем  опять
встать на камни. В третий раз кобыла испугалась.  С  тревожным  ржанием  она
рванулась и испугала  коня  Уэйда.  Он  слишком  поздно  понял,  что  бедное
животное закрутило потоком. Повод, привязанный к  луке  седла,  натянулся  и
прижал ногу Уэйда. Он вытащил нож и перерезал его, пока его лошадь  боролась
с течением.
   - Проклятие! - заорал Уэйд.
   Эхо усилило его крик. Через мгновение они с конем упали в пенящуюся воду.
Когда вода сомкнулась над его головой,  Уэйд  высвободил  ноги  из  стремян,
соскользну с седла. Пытаться выплыть здесь  безнадежно,  он  знал  это.  Его
одежда и тяжелый плащ уже намокли. Вопреки здравому смыслу Уэйд  вцепился  в
плащ, вместо того чтобы освободиться от него. И вдруг  почувствовал  удар  в
бедро и боль: водой его вынесло на какой-то валун. Он ощутил каменистое  дно
и инстинктивно выпрямился. Тяжесть плаща тянула  вниз,  он  поскользнулся  и
снова попытался встать. На этот  раз  ему  удалось  подняться  над  водой  и
вдохнуть ледяной воздух прежде, чем быстрый поток  снова  сбил  его  с  ног.
Когда Уэйд почувствовал, что легкие вот-вот разорвутся, он  сумел  встать  и
добраться до берега. Закоченевший, он  выбрался  наверх,  волоча  плащ.  Там
повалился на землю, тяжело дыша. Звук ржания заставил  его  поднять  голову.
Уэйд в бессилии видел, как обе лошади выбрались на  берег  и  исчезли  среди
деревьев. Они были слишком далеко вверх по течению, чтобы  пытаться  поймать
их.
   Уэйда била дрожь, когда  он  направился  к  группе  деревьев.  Он  стащил
промокшую одежду и набросил на низкую ветку. Потом завернулся в  плащ.  Вода
не водностью проникла через плотный мех.  Уэйд  знал,  что  через  несколько
минут замерзнет до смерти, если сейчас же не согреться. Он  пошел  дальше  в
рощу, туда, где еще не было снега. Он  вспомнил,  чему  учил  его  Маленький
Медведь, и быстро стал собирать сосновые иголки, пока  не  соорудил  из  них
ложе. Он укрылся плащом и зарылся в иголки. Уэйд все еще дрожал, руки и ноги
его онемели. Он закрыл глаза, хотя и знал, что этого  нельзя  делать:  часто
слышал рассказы о том, как люди замерзают. Они закрывают глаза,  засыпают  и
не просыпаются...
   Уэйд пытался всеми силами бороться со сном, но  был  слишком  ослаблен  и
голоден. Он лег на бок, подобрав руки и  ноги,  закрыл  глаза,  не  в  силах
больше сопротивляться сну.

***

   Услышав ржание. Маленький Медведь осторожно поскакал к  реке.  И  тут  же
увидел коня. Остановившись, он стал внимательно его разглядывать.  Не  может
быть! Ведь это - лошадь его белого друга  Колтера!  Он  двинулся  по  следам
назад, к воде. У самой  кромки,  опустив  голову,  стояла  брошенная  кем-то
навьюченная лошадь. Маленький  Медведь  спешился  и  поймал  лошадей.  Затем
вытащил из ножен большой охотничий нож и пошел вдоль реки,  глядя  на  воду.
Если всадник ударился головой  о  камни,  надежды  мало.  Маленький  Медведь
почувствовал облегчение, когда увидел грязный снег  у  берега  и  извил