ка.
     - Что такое, дедушка?
     Франк медленно написал букву А, затем В.
     - Аврора? - Старик снова кивнул. - И что же?
     Теперь буквы получались более отчетливыми, и внук быстро догадался.
     - Ложь? Аврора солгала? Как?
     Мало-помалу все прояснилось. Сиделка везла Франка в коляске на прогулку в сад, дверь в детскую была открыта, и старик слышал многое из того, что там происходило.
     - Аврора моя любовница? Ну да, она была. Но все давно кончилось. Я порвал с ней перед женитьбой.
     - Она сказала Марии - "нет", - написал дед.
     - Аврора сказала Мари, что мы все еще?.. Ты уверен?
     - Слышал ее. Техас - вместе. Так сказала.
     - Сказала Мария, что она была со мной в Техасе? - У Тео зажглись глаза.
     - Правда? - Старик сердито посмотрел на внука.
     - Нет, конечно, не правда! - взорвался Тео.
     Франк начертил на его ладони еще несколько букв. Теодор уже настроился на волну деда и понимал слова раньше, чем старик успевал их дописать.
     - Она сказала Мари, что наш брак был ее, Авроры, идеей? Что я собирался развестись с женой... жениться на Авроре... и забрать малыша? И ты все это слышал?!
     Франк ухитрился насмешливо улыбнуться.
     - Аврора глупая... Думает, я не могу говорить... Но ради нашей Марии... - старик устал от напряжения.
     - Да, она глупая, - сквозь зубы процедил Тео. - Но я еще глупее, раз связался с ней. А в результате от меня сбежала жена, решившая, что я способен придумать такую чудовищную подлость. Как она могла поверить всему, что говорила Аврора?
     - А почему она должна была думать по-другому? - вмешалась Кларисса. - Как ты с ней обращался?
     - Я все делал, что мог. Кстати, она тоже не подарок...
     Экономка издала звук, похожий на смешок. Тео гневно покосился на старуху, но та обменивалась с Франком улыбками и не увидела этого. Тео выскочил из комнаты и бросился искать бывшую любовницу.
     Он обнаружил ее в саду. Аврора сидела у фонтана. Она обернулась к нему с видом великомученицы. Но при первых же его словах эта мина улетучилась.
     - Ты немедленно уйдешь из этого дома и больше не ступишь на его порог! - резко сказал он.
     - Почему?.. Дорогой...
     - Молчи и слушай, потому что мы разговариваем в последний раз. Два года назад, когда ты воскресла из прошлого, я прямо сказал тебе, что о браке не может быть и речи. Я лег с тобой в постель, потому что это тешило мое самолюбие. Правда, теперь вижу, что гордиться было нечем. Но я никогда не лгал тебе. Я должен был полностью порвать с тобой, когда женился, но ты так убедительно просила чтобы мы остались друзьями, дабы не заставлять тебя терять лицо и выслушивать смешки за спиной, что я вынужден был согласиться, И, как последний дурак, выставлял эту дружбу напоказ, потому что жалел тебя. А ты все это время думала о том, как поссорить меня с женой. Я знаю все, что ты ей сегодня наговорила! Франк слышал все и сообщил мне.
     - Не верю, - быстро заявила она. - Он не может говорить!
     - Дед нашел для этого способ, потому что любит Марию. Но такой грязной лжи я не ждал даже от тебя.
     Аврора залилась театральными слезами.
     - Как ты можешь? Я ничего не понимаю!
     - Верно, - иронически подтвердил он. - Ты не понимаешь самого главного. И никогда не понимала. Ты вращалась в очень узком кругу людей и за пределами его можешь заблудиться в трех соснах. Где тебе понять такую женщину, как Мария, ее внутреннюю красоту и чистоту. А в любви ты понимаешь еще меньше.
     Аврора зашипела как кошка.
     - Ты что же, хочешь сказать, что любишь ее?
     - Я не собираюсь обсуждать с тобой мои чувства, - холодно сказал он. - Это только осквернило бы их. А теперь немедленно оставь этот дом.

***

     Маленький деревенский домик стоял вдали от шоссе. Это было важно, поскольку в гостинице у Марии потребовали бы паспорт. Сведения регистрировали и незамедлительно сообщали куда следует. Мария предчувствовала, что Тео наверняка поднял на ноги всю полицию.
     Она оставила машину за какими-то кустами и пошла к дому пешком, держа в руках ребенка. Фермер и его жена поверили рассказу о том, что она попала в беду. Они предложили ей ночлег, поворковали над маленьким Максом и обильно ее накормили. Аппетита у Марии не было, но она заставила себя поесть, чтобы поддержать силы.
     Мария рано ушла в отведенную ей комнату, уложила малыша, села рядом и задумалась. Она плотно закрыла шторы, чтобы свет не пробивался наружу. Тут было относительно безопасно, однако успокоиться можно будет только тогда, когда граница останется позади.
     Мария знала, что должна попытаться уснуть, хотя это не получалось. Комната была теплой, но Мария дрожала. Двуличие мужа потрясло ее. Она по-настоящему не знала да и не понимала Хантера, но привыкла считать, что ему можно доверять, верила ему, потому что хотела верить, потому что влюбилась как дура, хотя и не желала смотреть правде в глаза. Тео-жестокий, властный человек, готовый сокрушить все и вся, лишь бы настоять на своем. И никогда не притворявшийся другим. Но ей раз за разом вспоминалось иное, моменты, когда в нем неожиданно просыпалась нежность. Сердце обливалось кровью при мысли о том, что эти моменты были частью хитроумно составленного жестокого плана.
     Проснулся Макс. Она покормила его, крепко прижала свое сокровище к груди. Ради ребенка она пойдет на любой риск, поборет любой страх и вытерпит любую боль. Одновременно разум упорно напоминал о том, как Тео баюкал маленького Макса, как бережно он с ним обращался - дай Бог любому родному отцу... Он потерял одного Макса, а сейчас терял и другого. Это ужасно...
     Удостоверившись, что малыш уснул, Мария положила его на кровать.
     - Спокойной ночи, мой милый, - прошептала она. - Скоро мы будем в безопасности. - Бедняжка опустила голову и дала волю слезам.
     Услышав тихий стук, она вытерла глаза, подошла к двери, слегка приоткрыла ее и выглянула наружу. Увиденное ужаснуло ее. Мария попыталась захлопнуть дверь, но опоздала: Тео уже просунул в щель ногу. Она отпрянула и остановилась, прикрывая собой малыша.
     - Вы! - дрожащим голосом сказала она. - О Боже, я должна была знать, что вы все равно найдете меня.
     Тео закрыл за собой дверь и остановился, не сводя с Марии измученных, ввалившихся глаз.
     - Очень жаль, что ты не успела узнать меня лучше. - Он покачал головой. - Иначе бы ты не поверила ни одному слову Авроры.
     Начинается, гневно подумала Мария. Убеждает. Пытается заманить в ловушку.
     - Бесполезно, мистер Хантер, - сказала она. - Я не вернусь назад, и вы не можете заставить меня.
     - А разве я сказал, что собираюсь тебя заставлять?
     - Это ваш способ. Сила годится на все случаи жизни, верно?
     - Так было раньше, - серьезно ответил он. - Сейчас это ни к чему. Я хочу, чтобы ты вернулась сама. Но если ты откажешься...
     - Откажусь.
     - ...если откажешься после того, что я тебе расскажу, я сегодня же сам отправлю тебя в Мексику самолетом, чтобы не мучить малыша.
     - Нет! - крикнула она. - Это еще один из твоих фокусов! Ты больше не обманешь меня!
     Он побледнел.
     - Ты что, действительно считаешь меня дьяволом во плоти? Если так, мне некого винить в этом, кроме самого себя. Но я клянусь, что ты можешь доверять мне. Я хочу только одного - сделать тебя счастливой, Может быть, ты станешь счастлива со мной, но если нет... - Лицо Тео напряглось, как будто эта мысль причинила ему боль.
     - Мы не можем сделать друг друга счастливыми, Тео, - сказала она. - Давай покончим с этим и забудем друг друга.
     - Я никогда не смогу забыть тебя и никогда не захочу, - медленно промолвил он. - Я люблю тебя.
     - Нет! - Она заткнула уши.
     - Я не могу осуждать тебя за то, что ты не веришь мне. Я вел себя не правильно, потому что испытывал адские муки. Впервые увидев тебя в саду, я понял, что ты создана для меня. Я не доверял тебе. Но я хотел тебя и сделал все, чтобы овладеть тобой. Сама знаешь, как далеко я готов был зайти в ту первую ночь, чтобы отбить тебя у Макса. И все это время я ненавидел себя за то, что возжелал женщину брата... В то же время я считал, что было бы безумием, если бы ты вышла за него. Когда я узнал, что ты беременна, мне хотелось рвать и метать, поскольку это значило, что я потерял тебя. Я пытался убедить себя, что ребенок не его, но в душе знал правду. А когда он умер... - Тео осекся и закрыл глаза.
     - Мы не можем забыть ничего! - крикнула она. - Даже если все остальное правда, это всегда будет стоять между нами!
     - Нет! - яростно возразил он. - Мы слишком многое вынесли, чтобы теперь расстаться друг с другом. Если ты не можешь любить меня, скажи ясно. Но я заранее предупреждаю, что не верю тебе.
     Несмотря на страх, она не могла не улыбнуться. Это слишком напоминало прежнего властного Теодора.
     - Ты всегда упираешься до последнего, правда?
     Он невесело усмехнулся.
     - Так было. Много лет назад я решил, что подчиню жизнь своей воле, что больше ни одна женщина не сможет свести меня с ума. Но потом появилась ты. Часть твоей души, я это чувствовал, принадлежала мне, а остальное Максу. В конце концов мне пришлось смириться с тем, что ты действительно любишь его. Он продолжал стоять между нами. Когда родился ребенок, я надеялся, что все изменится, но ты назвала сына его именем. Я сходил с ума от ревности. И уехал, потому что не мог вынести, что ты смотришь на ребенка и думаешь о его отце, вместо того чтобы думать обо мне... Если бы я действительно хотел настоять на своем, то заставил бы тебя забыть о моем брате. Но я этого не смог. Я ничего не мог... - Тео затрясло. Мария смотрела на него, не веря своим ушам. Это было бы возможно, но...
     - Надеюсь, что ты любишь меня, - наконец сказал он. - Я не могу свыкнуться с мыслью, что потерял тебя. Знаю, что ты никогда не полюбишь меня так, как любила Макса. Я согласен и на крупицу того, что осталось. Того, что ты можешь дать мне. Что-то все же должно остаться?
     Она не ослышалась. Этот гордый мужчина смиренно молил ее о любви...
     - Ты дурачок, - сквозь слезы прошептала Мария. - Осталось все... вся моя душа... вся любовь, вся страсть...
     Он побелел как мел.
     - Не говори так, если это не правда, Мария. Не говори так из простей жалости. Я отвезу тебя домой и сделаю счастливой. Я дам тебе все, что ты захочешь. Только будь со мной и хоть немного люби меня. Я могу питаться крошками, но не вынесу лжи.
     Она подошла к Теодору, взяла его лицо в ладони и очень просто сказала:
     - Ты давно мог завоевать мою любовь... если бы захотел.
     - Если бы захотел?! Я всегда хотел этого, но не мог победить твою любовь к Максимилиану... - Тео остановился, потому что Мария зажала ему рот ладонью.
     - Эта любовь давно прошла. В то утро, перед катастрофой, я уже решила, что не выйду за него. Я узнала, насколько он слаб, и поняла, что не смогу жить с ним. Когда он умер, я забыла плохое. Я помнила только то, каким он был добрым, и жалела его. Но ты был прав. Мы с ним никогда бы не были счастливы... особенно после того, как я встретила тебя. Я полюбила тебя в первый же вечер, но пыталась забыть об этом.
     - Если бы я знал! - Он притянул Марию к себе и зарылся лицом в каскад ее волос. - Я словно горел в аду, желал тебя, думал, что ты любишь брата, ненавидел тебя, ненавидел его, ненавидел себя...
     - А я думала, что ты все еще любишь Аврору.
     - Я разлюбил Аврору десять лет назад, - с нажимом сказал он. - А после того, как она солгала тебе, я не хочу ее видеть. Не могу простить себе, что поставил тебя в такое положение.
     - Откуда ты знаешь, что именно она мне сказала?
     - Дед ее разоблачил. Он все слышал. Аврора думала, что никто не изобличит ее теперь. Я знаю, что она сказала, будто наш брак - это ее идея, что она была со мной в Техасе, что я собирался избавиться от тебя и жениться на ней. Ни слова правды! Дорогая, любимая, как ты могла поверить такой чудовищной лжи?
     - Я не знала, чему верить. Каждый раз ты предпочитал ее, а не меня.
     Тео застонал.
     - Я пытался помочь ей спасти репутацию и делал вид, что мы остались друзьями! Она умоляла меня об этом! Я не брал ее е собой в Техас и не знаю, где она была в это время. Думаю, она исчезла специально, чтобы вызвать у тебя подозрения, но со мной ее не было!
     - У нее все выходило очень правдоподобно... Она сказала, что именно поэтому мы не венчались в церкви.
     - Я хотел обвенчаться тогда, когда ты действительно станешь моей. Когда это не будет просто формальностью, как в мэрии. В ту ночь, когда мы любили друг друга, я посмел надеяться, что ты готова стать мне настоящей женой. Именно об этом я и хотел поговорить... - Он устало улыбнулся. - Все было спланировано заранее. Я решил, что мы должны обо всем договориться до того, как ляжем в постель, и забыл, что любовь не ждет. Ты должна была сама захотеть стать моей, прийти в мои объятия...
     - Я всегда хотела этого, - тихо сказала Мария. - И всегда буду хотеть.
     Тео нежно погладил ее по голове.
     - Ты плакала из-за меня, - сказал он, - я клянусь, что больше никогда не дам тебе повода для слез...
     Она прильнула к губам Тео, не дав ему договорить. Он взял Марию на руки, отнес на кровать, лег рядом и прижался к ней.
     - Скажи, что ты моя, - уже не в первый раз попросил он. - Честный обмен? - пробормотала она. - Сердце на сердце?
     - Да. Я твой, мой ангел.
     - А может быть, дьявол? - лукаво спросила она.
     - Нет, не дьявол. Мой ангел. Моя вечная любовь. Моя...
     - Да, я твоя, - прошептала она, и наступило молчание.
     Через девять месяцев счастливая Мария Хантер родила еще одного прекрасного мальчугана, которого назвали в честь прадеда Фрэнком.