осмотрел на нее с удивлением.
     - Только за это?
     - Да, только. Я знаю, вы думали, что я люблю его из-за денег, но деньги тут ни при чем. Я была ему желанна. А меня до тех пор так никто не желал.
     Не следовало говорить об этом Теодору, но его объятия были такими нежными, что Мария открыла ему душу, не боясь насмешки.
     - А разве у вас не было семьи? - спросил он.
     - Можно сказать, не было. Отец ушел, когда мама собралась завести второго ребенка. Развелся и женился на другой. Когда мама умерла, я думала, что он возьмет меня к себе. Но он так этого и не сделал. Приводил кучу причин, а на самом деле я им просто мешала...
     - Боже мой! - негромко ужаснулся Тео и обнял ее еще крепче.
     - Я росла без родных, зная, что никому не нужна. А потом появился Макс. При нем я почувствовала себя красивой и любимой. Он рассказывал о родных в Штатах, и это казалось мне самым чудесным на свете. Я мечтала о том, что наконец стану частью настоящей семьи... - Она умолкла, потому что Тео нежно прикрыл ей рот ладонью.
     - Не надо, - попросил он. - Это моя вина. Я обязан был попытаться понять.
     - А потом я забеременела, и он очень обрадовался. А я подумала, что теперь у меня есть своя собственная семья. А потом...
     - Замолчите! - с силой сказал он. - Не надо. Я этого не вынесу!
     Мария подняла удивленные глаза. В его голосе прозвучала незнакомая нота. Лицо Тео казалось измученным.
     - Все должно было быть по-другому... Все принадлежало ему, а я отнял... Я убил его.
     - Нет, - тихо возразила Мария. - Не правда...
     - Правда. Мы оба знаем это и никогда не забудем. Разве такое забудешь?
     - А-ах! - внезапно вскрикнула Мария.
     - Что? Ребенок...
     - Нет, это еще не роды. Просто брыкается. В последнее время он часто это делает.
     - Он? - спросил Тео с давно забытым насмешливым выражением.
     - Должно быть, так, - вздохнула Мария. - И, судя по всему, он будет футболистом.
     - Могу я чем-нибудь помочь?
     - Иногда я встаю среди ночи и завариваю чай...
     - Подождите. Я сейчас.
     К ее удивлению, Тео почти сразу же вернулся с горячим чайником.
     - Очень вкусно, - сказала она, сделав глоток.
     - Теперь вы сможете уснуть? - Он заметил, что по лицу Марии пробежала едва заметная тень. - Что, боитесь нового кошмара?
     - Да. Иногда он возвращается.
     - Не волнуйтесь. Я останусь с вами. - Теодор уложил ее на подушку и подоткнул простыню. - Если вам приснится что-нибудь страшное, я разбужу.
     - Правда?
     - Конечно. Я никуда не уйду. Так что спите спокойно. Я здесь.
     Она чувствовала, что дремлет. Было очень приятно расслабиться, зная, что бояться нечего. Тео скользнул в постель и обвил Марию руками. Ах, эти сильные, уверенные руки, в которых так спокойно...
     Но когда она проснулась, солнце стояло высоко, а Теодор уже уехал на работу.

9

     Когда год подошел к концу, Мария обнаружила, что еще одно ее представление о Штатах оказалось ошибкой. Хотя летом здесь действительно стояла жара, зима была достаточно холодной. Однажды утром женщина проснулась и увидела, что сад покрылся сверкающим инеем и стал завораживающе прекрасным. Несколько дней спустя пошел снег. С неба без конца валились нежные белые хлопья. Фонтан покрылся льдом, и наступило безмолвие.
     За неделю до Рождества муж предложил съездить за подарками в новый супермаркет. Мария была на девятом месяце беременности и в последнее время сильно уставала, но немедленно на это согласилась.
     Хантер ехал быстро, не сводя глаз с шоссе. Он был искусным водителем, и Мария ничуть не тревожилась, несмотря на плохую дорогу. Внезапно он резко затормозил и выругался.
     - Пробка! Черт побери, я совсем забыл, что здесь творится в гололедицу! Все, застряли намертво...
     - Ох, нет! - пришла в отчаяние Мария. - Мы можем простоять здесь несколько часов!
     - Поедем другим путем. - Он покрутил руль и свернул в переулок. - Придется сделать крюк. Так длиннее, но дорога должна быть свободна, и задержек не будет.
     Мария потеряла счет поворотам, которые они совершили за несколько минут, но в конце концов машина оказалась за кольцевой дорогой. Дома исчезли, и в окне виднелись только раскинувшиеся вокруг поля.
     - Не пойму, где мы, - сказала она. - Далеко от дома?
     - Мы почти у... Черт возьми! - вырвалось у него, когда их занесло. Тео бешено крутил руль, пытаясь справиться с машиной. Марию затопила волна ужаса. Она уже прошла через это. Неуправляемая машина, отчаянные усилия удержаться и приближающийся конец... Она пронзительно вскрикнула.
     Раздался сильный удар, и они остановились. Мария дрожала всем телом, пытаясь справиться с охватившим ее смертельным страхом.
     - Мы просто сползли в кювет, - прерывающимся голосом сказал Теодор. - Вы в порядке? - Не услышав ответа, он внимательно всмотрелся в ее лицо. - Мария...
     - Через крышу... - прошептала она. - Снова и снова... он звал меня... а потом настала тишина...
     - Мария, - решительно сказал Тео, беря ее за руки, - послушайте меня. Это было давно. Сейчас совсем другое дело. Мы не перевернулись, просто съехали в канаву. Сейчас я помогу вам выйти и... Уй! - негромко вскрикнул он, когда острые ногти Марии больно впились в его руку.
     Она обернулась к Тео, широко раскрыв глаза.
     - Ребенок, - выдохнула она. - Началось...
     - Что? Ведь срок еще не наступил.
     - От удара...
     - Боже мой! Я обязан отвезти вас в больницу. Ладно. Держитесь.
     Он попытался завести двигатель, но тот не подавал признаков жизни... Мария обхватила живот, ожидая следующего приступа и молясь, чтобы ребенок не родился прямо здесь.
     Теодор вышел, уперся плечом в капот и попытался вытолкнуть машину из кювета. Автомобиль дрогнул, и Марию снова полоснула боль. Она с ужасом поняла, что времени почти не осталось. Сотрясение от удара вызвало преждевременные роды, которые не бывают долгими.
     Тео вернулся и сел рядом.
     - Ничего не выходит, - мрачно сказал он. - Как вы себя чувствуете?
     - Плохо. Роды совсем скоро. Теодор с тревогой посмотрел на шоссе.
     - Надо вызвать "скорую", - сказал он и бросился к телефону дорожной полиции. Через несколько секунд говорил с полицейским участком.
     - Ради Бога, скорее, - сказал он. - Я опишу, где мы находимся.
     Но сориентироваться было практически невозможно. Наконец он сдался.
     - Ищите машину, стоящую в кювете. Я зажгу все фары. Поторопитесь. - Тео повесил трубку. - Им понадобится полчаса. Ведь дети так быстро не рождаются?
     - Обычно нет, - задыхаясь от боли, ответила Мария. - Но тут совсем другое дело. - Она выгнула спину. - Если бы я могла лечь...
     - Это можно. - Он откинул передние сиденья, потянул какой-то рычаг, и спинка плавно опустилась. - Ложитесь. Я помогу.
     Мария с грехом пополам вытянулась на сиденье. Каждое движение пронзало ее болью, и она кусала губы, чтобы не кричать. Тео привлек ее к себе.
     - Держитесь за меня, - сквозь зубы бросил он.
     Она так и сделала. Во время приступов Мария впивалась ногтями в его руки, а когда схватки кончались, тяжело дышала и смотрела Тео в глаза, видя в них отражение собственной тревоги.
     - Я могу что-нибудь для вас сделать? - спросил он. - Только скажите.
     - Подложите что-нибудь под левый бок... Машина стоит криво.
     Он снял подушки с откинутых сидений и подсунул их под спину. Не успела женщина поблагодарить его, как ощутила новый приступ и с трудом подавила стон.
     - Кричите, если хотите, - мрачно сказал Тео. - Может быть, водитель "скорой" услышит и быстрее найдет нас.
     Это имело смысл, но Мария не могла себя заставить. Гордость запрещала обнаруживать слабость в присутствии Тео. Когда начались очередные схватки, она только заскрипела зубами. Ей приходилось помогать бабушке принимать роды, но она просто кипятила воду и заворачивала новорожденного. Мария и подумать не могла, что будет рожать в страшных муках, полагаясь лишь на сильные руки мужа.
     Терзаемая болью, она повернулась к Тео и прижалась к нему щекой. Нужно было держаться и сделать все, чтобы не повредить ребенку.
     - Мне холодно, - прошептала она. Теодор тут же снял с себя пальто и укрыл ее по шею. Он баюкал ее, тревожно смотрел в лицо, но Мария ничего не видела. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с силами для новых схваток. Вокруг тьма и боль сгустилась. Нет, она не выживет! Перед ней открылся длинный таинственный тоннель. Наверное, в конце этого тоннеля ее ждет Макс...
     - Тео, - слабо позвала она.
     - Да-да, я здесь.
     - Если... со мной что-нибудь случится...
     - Перестаньте, - быстро пробормотал он.
     - Но если... если я умру... вы ведь не возненавидите из-за меня моего ребенка... правда?
     - Мари!
     Полуобезумевшая от боли женщина мельком заметила, что он чуть ли не впервые по-настоящему обеспокоен.
     - Обещайте мне...
     - Прекратите! - прикрикнул Теодор. - Глупости! Вы не умрете.
     В конце тоннеля появился свет. Сейчас она увидит его...
     - Максимилиан ждет меня, - прошептала она. - Я нужна ему. Всегда была нужна.
     - Но мне вы нужны тоже! Мари, опомнитесь, его здесь нет. Это иллюзия. Откройте глаза. Посмотрите на меня.
     Она лежала в объятиях Тео и едва дышала.
     - Посмотрите на меня! - внезапно ужаснувшись, крикнул он.
     Боль набросилась на нее с новой силой. Мария выгнулась дугой и протянула руки, стремясь обнять его за шею. Тео наклонил голову.
     - Все в порядке, дорогая, все в порядке... Врачи скоро приедут.
     - Нет, только вы... - выдохнула она. - Хочу, чтобы вы...
     - Я здесь. Положитесь на меня.
     Опасная ситуация заставила их забыть былую вражду. Образ Макса исчез. В болезненном бреду Мария думала только о Тео, прижималась к нему и чувствовала, что в нее вливаются его силы.
     Схватки стали повторяться чаще. Она с ужасом поняла, что наступают роды.
     - Теперь все... - выдохнула Мария.
     - О Боже! Я посмотрю, не идет ли "скорая".
     - Нет! - крикнула она и вцепилась в Тео. - Не бросайте меня!
     Мария откинулась навзничь и почувствовала, что ребенок рвется на свет. Теодор помог ему: как только дитя очутилось у него в руках, он стащил с себя пиджак и завернул в него крошечное тельце.
     - Мальчик, - изумленно сказал Тео и вдруг со страхом воскликнул, - он не дышит!
     - Дайте его мне. - Мария протянула руки и приняла сына. Она перевернула его и легонько шлепнула по попке. Результат не обманул ожиданий. Ребенок сморщился и заплакал.
     Она почувствовала себя измученной, опустошенной и в то же время ликовала. Сын, из-за которого было сломано столько копий, наконец родился и покоился в объятиях матери. Он был прекрасен.
     - Макс, - прошептала Мария. - Мой маленький Макс. Я назову тебя в честь отца.
     Внезапно она ощутила скорбь по Максу-старшему, которому не суждено было увидеть сына. Раньше она оплакивала потерю любимого, теперь же горевала по тому, что потерял он сам. Максимилиан не выходил у нее из головы. Он всегда улыбался, и невозможно было представить себе, что сын не увидит эту улыбку. Он любил жизнь, передал ее своему ребенку, а сам навеки успокоился под холодной мраморной плитой.
     Она еще смутно различала его в конце тоннеля. Макс больше не ждал ее, только прощально махал рукой. Марию душили рыдания: этот финал был намного зрительнее его смерти.
     Охваченная скорбью, она не заметила пристального взгляда Теодора. Этот человек видел все - то, как бережно плачущая мать держит ребенка, как она рассматривает красное сморщенное личико - и ждал, что женщина вот-вот поднимет глаза и включит его, Тео, в магический круг.
     - Мари... - прошептал он.
     Но та не слышала. Она в последний раз прощалась с Максом.
     - Макс... - плакала она. - О Макс, Макс...
     Тео молча слушал ее, потом отвернулся и провел по глазам тыльной стороной ладони. Вдалеке мелькнули огни "скорой помощи". Хантер с облегчением вздохнул, взял себя в руки и выбрался наружу. Через несколько мгновений Мария лежала на носилках, прижимая к груди ребенка.
     - Вы поедете с нами? - спросил врач у Теодора.
     Тео заколебался. Он всем сердцем стремился присоединиться к жене и сыну... нет, не его сыну! Ее и Макса. Она назвала его в честь брата. Вспомнила ли она хоть на мгновение о муже? Кричала: "Не бросайте меня!", цеплялась за него... Но ее глаза были закрыты. С кем она говорила на самом деле?
     - Я останусь с машиной, - угрюмо сказал он. - Нужно вызвать механиков.
     - Хорошо. - Врач сел в "скорую помощь" и захлопнул заднюю дверь.
     Теодор смотрел вслед, пока свет фар не исчез во тьме. А затем настала тишина. Его окружали заиндевевшие поля. Было трудно поверить, что всего несколько минут назад они с Марией были одни и пережили то, что крепче всего соединяет мужчину с женщиной. По крайней мере, он так думал. Но это оказалось иллюзией. Он помог Мари произвести на свет ребенка брата. Больше в нем не нуждались...
     Едва мать и младенец добрались до больницы, как крошечного малыша поместили в инкубатор.
     - Ведь с ним все будет в порядке, правда? - умоляющим тоном спросила Мария. Было крайне важно дать понять медперсоналу, что он отличается от других младенцев.
     Впрочем, казалось, все и сами понимали это. - Все будет хорошо, но из-за аварии он родился почти на месяц раньше положенного, так что у нас нет другого выхода, - мягко сказала медсестра.
     - Вы сообщите моему мужу?.. Где он?
     - Остался с машиной.
     - Ох... да, понимаю, - запинаясь, промолвила Мария. - Это дорогая машина... я совсем забыла.
     У нее стало тяжело на сердце. В минуту драматических родов она остро чувствовала близость Тео. Мучаясь от боли, прижималась к нему, а он все время был рядом. Но близость оказалась иллюзией. Он заботился о ребенке, а не о ней. Теперь, когда продолжатель рода Хантеров родился, она не нужна никому.
     Ах, если бы не так кружилась голова... Слабость после родов в порядке вещей, но она еще никогда не ощущала такого изнеможения.

***

     Ожидая вызванную из гаража техпомощь, Тео расхаживал по шоссе взад и вперед. Пиджак, в который был завернут ребенок, уехал со "скорой помощью", и Теодор никак не мог согреться. Надо было послушать веление сердца и поехать в больницу. Конечно, Мария ясно дала понять, что не нуждается в нем. Но вдруг все изменилось бы, останься он с ней?
     Хантер побежал к дорожному телефону и позвонил в полицейский участок.
     - Ребенка поместили в инкубатор, это обычная предосторожность, когда младенец рождается недоношенным, - заверил его полицейский. - Не волнуйтесь.
     - А как моя жена?
     - В машине у нее началось кровотечение. К счастью, группа крови и резус у нее обычные, и ей тут же сделали переливание...
     Слова плыли, и Тео крепко сжал трубку.
     - Ее жизнь в опасности?
     - Особых причин для тревоги нет... Алло!
     Полицейский говорил в пустоту.
     Теодор включил фары, оставил ключи зажигания в машине и побежал в сторону шоссе. Сильно мешала гололедица, но, в конце концов, он добился своего, встал посреди дороги и всмотрелся в даль, дожидаясь попутной машины.
     Завидев свет фар, он бешено замахал руками. Водитель долго не замечал его, но Тео стоял как скала. Наконец какая-то машина остановилась. Водитель высунулся наружу и испустил несколько цветистых ругательств.
     - Я все понимаю, - настойчиво сказал Тео. - Ты прав, но мне срочно нужно в больницу. Жена родила сына...
     Шофер тут же открыл дверь.
     - Что, первый? - спросил он.
     - Первый? Я... ах, да. Наш первенец.
     - Наш первый тоже родился на Рождество. Замечательно! Никакое другое Рождество не сравнится с этим! Поздравляю!
     Он жизнерадостно болтал о детях всю дорогу, не подозревая, что мучает пассажира. У больницы шофер остановился и отказался от денег, которые совал ему Тео.

***

     Мария лежала с закрытыми глазами. Ее лицо было смертельно бледным, в руке торчала игла. Он сел рядом, ругая себя последними словами. Как он мог позволить Марии уехать без него? Всему виной его проклятая гордость! Тео продолжал смотреть на лицо жены. Пусть она очнется и увидит, что она ему нужна. Но на сей раз Теодору не повезло. Она не слышала этих безмолвных посланий. Ушла туда, куда он не мог за ней последовать.
     Наверное, там с ней был Максимилиан, и она не хотела возвращаться к действительности. Им овладела лютая ревность. То же самое чувство он испытывал в тот вечер, когда Мария приехала на виллу Хантеров. Теодор сразу увидел, что эта женщина не чета прочим, и остро позавидовал ветреному младшему брату, у которого молоко на губах не обсохло.
     Гнев и досада сделали его жестоким по отношению и к ней, и к Максу. Он стал искать способ разлучить эту пару и быстро нашел его. С той душной ночи в саду он знал, что может завоевать Марию. И она тоже знала. Он прочел желание в ее глазах. А потом она же отчитала его, обвинив в том, что он хочет обольстить невесту брата.
     Известие о ее беременности стало для Тео страшным ударом. Горькая обида на судьбу, которая слишком поздно познакомила его с этой женщиной, заставила говорить им гадости, он вынудил их бежать. А сам...
     Он закрыл лицо руками, не в силах вынести эту мысль.
     Хантер поднялся и подошел к окну, пытаясь отвлечься. Но чувство вины никуда не ушло. Оно безжалостно заставляло вспоминать тот первый вечер, когда Тео увидел Марию сквозь струю фонтана, очарованную красотой сада и дома. Он бросил ей вызов, и она не колеблясь ответила ему. Многие боялись его, но не она. Мария сразу стала здесь своей. Макс понял это. Франк тоже. Но Теодору это понимание принесло одни мучения.
     Он вернулся к кровати, опустился на колени и наклонился к уху женщины.
     - Мари... Мари, ты слышишь меня?
     Но она лежала тихо и неподвижно, уйдя в тот тайный мир, куда ему доступа не было.

10

     Все было легко и просто: оставалось сделать лишь маленький шажок, чтобы соскользнуть в никуда. Но Мария никак не могла сделать этот шаг. Кто-то не пускал ее. Кто-то звал ее по имени и просил вернуться обратно. Сильные пальцы сжимали ее руку и не давали уйти.
     - Ты нужна мне... Мари, ты нужна мне... останься со мной...
     Она не видела лица этого человека, только ощущала мертвую хватку сильных рук, ничего не желавших знать, и слышала голос, настойчиво шептавший на ухо.
     - Ты нужна мне... ты нужна мне... не бросай меня...
     А затем Мария очнулась и открыла глаза. Она лежала в тихой больничной палате, окруженная приборами, с капельницей и кислородной маской. У стены стоял Тео и смотрел на нее.
     Увидев, что Мария пришла в себя, он шагнул к двери и позвал врача. Тот вошел с улыбкой.
     - Так-то лучше. Вы нас всех сильно напугали.
     - Мой малыш, - тут же прошептала Мария.
     - С малышом все нормально. На всякий случай мы поместили его в инкубатор, сегодня его выпишут. Но с вами хлопот было больше. Понадобилось три переливания крови, чтобы вывести вас из этого состояния.
     - Что случилось?
     - Большая потеря крови. Так что за вас пришлось побороться.
     Теодор подошел к кровати. В его глазах, красных от недосыпания, светилась отчаянная надежда, но Мария была слишком вялой, чтобы это заметить.
     - У меня такое чувство, будто я долго отсутствовала, - сказала она.
     - Так и есть, - негромко подтвердил Тео, - вы пробыли без сознания неделю. Я боялся, что вы не вернетесь.
     - Едва вернулась, - с трудом промолвила женщина. - Как странно... казалось, там для меня все готово... но я не могла уйти. Неделю? И все это время вы пробыли здесь?
     Что-то похожее на надежду исчезло из его глаз. Они потухли, и лицо мужа стало таким же непроницаемым, как прежде.
     - Да, я был здесь. А где же еще мне следовало быть, когда вам грозила опасность?
     - Конечно... но Максик действительно здоров? Вы видели его?
     - Несколько раз. Малыш чувствует себя чудесно. Кажется, что обстоятельства рождения ничуть не сказались на его здоровье.
     - Обстоятельства рождения?.. Ах да, он ведь родился в машине, верно? - Теперь она вспомнил