дарил Марию за то, что она придумала для Франка способ "разговаривать".
     - Для меня очень много значит, что у него вновь появился интерес к жизни, - промолвил он на следующее утро. - Примите мою искреннюю благодарность. - Но сказано это было сквозь зубы и через силу.
     Однажды вечером, примерно через два месяца после свадьбы, Мария пошла переодеваться к обеду. Днем Франк повторил, что Тео нужна любовь. Он часто "говорил" это и внимательно присматривался к ней, словно пытаясь решить, не слишком ли торопит события. Как ни странно, эти слова вселили в Марию надежду и заставили ее с нетерпением ждать возвращения мужа.
     Но стоило тому войти в дом, как Мария поняла: что-то не так. Его движения были резче, чем обычно, глаза странно блестели. За едой он несколько раз бросал на нее придирчивый взгляд.
     - Что-то произошло? - наконец спросила она.
     - Да. Я думал отложить разговор на потом, но раз уж вы спрашиваете... Я хочу, чтобы вы мне кое-что объяснили, и объяснили убедительно.
     Глаза Хантера замерцали еще сильнее. Не оставалось никаких сомнений: он в ярости.
     - Не знаю, что объяснять.
     - В самом деле? Хорошо, начнем с одежды. Вы до сих пор носите то, что привезли с собой из дому. Я бы хотел знать, почему вы предпочитаете носить старые платья, если я дал вам денег на новые.
     - Я... какой смысл покупать новую одежду, если вскоре она станет мне мала? - заикаясь, пролепетала она.
     - Перестаньте! - недовольно воскликнул он. - Почему вы говорите не правду? Вы регулярно посылали деньги домой. Я узнал об этом только сегодня. Все до последнего цента вы отослали некоему Сойле Нуньесу. Через десять секунд вы скажете мне, кто это, кем он вам приходится и почему вы отправляете ему мои деньги.
     В последнее время Мария стала очень вспыльчивой. Она моментально вскипела и гневно посмотрела собеседнику в глаза.
     - Плачу долги!
     - Что это значит?
     - Я думала, что смогу сделать все сама, Я не собиралась ничего сообщать вам, но не позволю разговаривать с собой таким тоном. Подождите меня!
     - Я не спешу, - насмешливо протянул он вслед выбежавшей из-за стола Марии.
     Через пару минут женщина вернулась и положила перед Теодором пачку бумаг. Это были письма и счета, которые ей переслал приятель из Мексики.
     - Вы знали Максимилиана лучше, чем я, - сказала она. - Удивительно, что это не пришло вам в голову. Макс оставил за собой лавину счетов. Он должен крупную сумму за машину.
     - Как за машину? Я посылал чек Максу специально для покупки машины полгода назад. Она полностью оплачена!
     - Я тоже так думала - Максимилиан говорил, что машина его. Оказалось, что он просто взял ее напрокат. Сойло Нуньес, наш приятель, живет в соседней квартире. Мы оставили ему ключи. Он отсылает счета мне, а я отправляю деньги, чтобы оплатить их.
     На лице Тео была написана досада.
     - Вы должны были рассказать мне.
     - Я предпочла этого не делать.
     - Оплачивать его долги - моя обязанность.
     - Вы их и оплатили, - напомнила она. Тео бросил документы на стол и порывисто вздохнул.
     - Прошу прощения, что наговорил вам лишнего.
     - Не за что, - отрезала Мария. - Когда Сойло в следующий раз пришлет мне квитанции об оплате, я принесу их вам.
     - В этом нет необходимости. Я верю вам на слово.
     Она усмехнулась:
     - Вы поверили только после того, как я представила вам копии счетов. Неужели наступит день, когда вы действительно станете доверять мне?
     Наступила пауза. Мария подумала, что Тео решил промолчать, но он криво улыбнулся и ответил:
     - Я уже признал, что поторопился с выводами.
     - Очень неохотно.
     - Я не люблю ошибаться.
     - Вам не кажется, что это не совсем логично?
     - Что вы хотите сказать?
     - Вы видели во мне искусную интриганку, способную на любой бесчестный поступок, и тем не менее продолжаете до сих пор считать себя правым.
     Он поморщился.
     - Честно говоря, не считаю. Вы непредсказуемая женщина. Никогда не знаешь, что вы выкинете в следующую минуту.
     - Может быть, не следовало скрывать это от вас, но... - Она сделала беспомощный жест. - Не вы один страдаете ложной гордостью. Я пыталась защитить честь и память Макса.
     Она вздрогнула, когда Теодор грохнул кулаком по столу.
     - Ради всего святого, почему?! - возопил он. - Почему вы должны были защищать его? И прежде, и теперь?
     - Потому что он нуждался в этом! - крикнула в ответ Мария.
     - И именно за это вы его полюбили? За глупость и слабость?
     - Может быть. Мне нравится заботиться о людях, а он нуждался в заботе. Нуждался во мне. Я должна чувствовать себя нужной. И по-другому жить не умею.
     - Значит, вот кого вы предпочитаете? Не мужчину, а цыпленка, прячущегося под крыло наседки? Ребенка в мужском теле, цепляющегося за вашу юбку?
     - Это тоже любовь.
     Тео посмотрел на нее прищурившись.
     - Некоторые женщины ни на что другое не способны. Неужели вы можете полюбить только сосунка?
     - Я могу полюбить только того, кто нуждается во мне! - гневно ответила она.
     - Кое-кто из мужчин скорее умрет, чем согласится на такие условия.
     - Кое-кто из мужчин понятия не имеет о том, что такое любовь! - выпалила Мария.
     Атмосфера накалялась. И виноват в этом был вовсе не Максимилиан. Мария понимала, что этому разговору пора положить конец. Опасность заключалась не в собеседнике, а в ней самой. Последние несколько дней настроение Марии было непредсказуемым, и она могла сорваться в любую минуту.
     - А мой брат имел об этом понятие? - цинично спросил Теодор.
     - Пожалуй, да. Он был добрым, нежным и мягким. Мне нравилась его мягкость.
     - Точнее, слабость, - презрительно уронил Тео.
     - А если и так? Разве слабый человек не заслуживает любви?
     - А что бы вы сказали через несколько лет? Считали бы вы привлекательной его слабость, если бы устали обращаться ко мне за помощью, чтобы покрыть его долги?
     - Я бы никогда не обратилась к вам за помощью, - резко сказала она.
     - Это вам только кажется.
     - Никогда. И ему бы не позволила.
     - Каким образом? Он делал это всю жизнь. Думаете, вам удалось бы его перевоспитать?
     В мозгу Марии что-то замкнулось. Она начала метать слова, не думая, что говорит, и стремясь лишь к одному: стереть с лица Теодора ненавистное ей циничное выражение.
     - Мне это уже удалось, потому что он стал цепляться за мою юбку, а не за ваш бумажник! Он бы перестал нуждаться в вас, мистер Хантер! Вот за это вы меня и ненавидите, не правда ли? За то, что он погиб, когда пытался бежать от вас!
     Не успев закончить фразу, она поняла, что сказала вещь чудовищную и непростительную. Мария не хотела быть жестокой, ее спровоцировал на это собеседник. Но она совершила нечто непоправимое. Теодор побелел как смерть.
     - Уйдите, - тихо сказал он.
     - Тео, пожалуйста...
     - Уйдите.
     Она в страхе выбежала из комнаты.

***

     Было два часа ночи. Мария лежала без сна и прислушивалась, не раздадутся ли на лестнице шаги. Теодор сидел внизу уже несколько часов, терзаясь ужасными мыслями.
     Мари горько осуждала себя за сказанное. Какая разница, что она всего лишь ответила на его жестокие слова? Ей было присуще стремление защищать, а сегодня она нанесла новую рану человеку, и без того изнывавшему от боли...
     Наконец Мария услышала, как он медленно поднимается по лестнице, словно сгибаясь под невыносимой тяжестью. Когда шаги замерли у ее спальни, она порывисто села. Но Тео прошел дальше, и вскоре она услышала, как за ним закрылась дверь. Мария лежала тихо, но мысли неслись вихрем и не давали уснуть. Она не выдержала, встала и, накинув халат, вышла в коридор.
     Из-под его двери пробивалась полоска света. Она тихонько постучала и через секунду услышала тихий голос:
     - Войдите.
     Он стоял у окна, держа в руке бокал. Судя по почти пустой бутылке виски, Теодор изрядно выпил. При виде Марии у него загорелись глаза.
     - Пришли сказать мне еще какую-нибудь неприятную правду? негромко спросил он.
     - Нет. Я хотела извиниться. Мне не следовало так говорить.
     - Почему же? Это ведь правда, верно? Он пытался развернуть машину, потому что не хотел возвращаться и смотреть мне в глаза. А вот вы решили сделать это, чтобы похвастаться передо мной своей победой. Я всегда говорил, что вы смелая женщина.
     - Все было далеко не так, - безнадежно сказала она.
     - Наоборот, проще некуда. Мне следовало понять это раньше. Вы изложили факты еще несколько недель назад. Каким-то образом я умудрялся избегать их... потому что они мне не нравились. Но у вас дар сообщать людям неприглядную правду о них самих. - Он залпом допил остатки виски.
     - Теодор, пожалуйста... Я не знаю о вас никакой правды... так же, как и вы обо мне.
     - Правда состоит в том, что я виноват в смерти брата куда больше, чем вы, - не жалея себя, сказал он. - Давайте говорить начистоту: я разрушаю всех, о ком забочусь, потому что не знаю, как это следует делать.
     - Я вам не верю, - вымолвила Мария.
     - Не верите? Вы же говорили это с самого начала. Что заставило вас передумать?
     Мария не знала, что ответить. Видеть страдающего Тео было невыносимо. Он напоминал поверженного гладиатора. Ей хотелось, чтобы он снова стал самим собой: надменным, властным, даже неприятным. Мужчиной, с которым нужно сражаться. Но все же мужчиной.
     Он снова наполнил бокал и сел на кровать.
     - Почему вы не уходите?
     - Потому, что так дальше нельзя, - сказала она. - Мы оба выбиваемся из сил, чтобы справиться с трудной ситуацией, но из этого ничего не получится, если мы будем все время набрасываться друг на друга. Нужно заключить перемирие. Разве вы этого не понимаете?
     Он не ответил, и Мария опустилась рядом. Тео смерил ее настороженным, недоверчивым взглядом.
     - Зачем вы вообще вторглись в нашу жизнь? - медленно спросил он. - Почему Максимилиан влюбился в вас?
     - Не знаю, - беспомощно ответила она. Теодор поставил бокал, поднял руку, прикоснулся к ее волосам и вгляделся в лицо.
     - Так почему же? - прошептал он. - Вы не красавица, самая обыкновенная. Он встречался с сотней женщин красивее вас. Но никто из них не сумел так перевернуть нашу жизнь, как это сделали вы...
     Он гладил ее лицо, обводил пальцами контуры широких скул и пухлых губ. Мари следила за ним со слезами на глазах. Тео был в опасном настроении. Его всегдашняя железная выдержка дала сбой... если только он не отказался от нее сознательно. Выло неизвестно, что он сделает дальше. Мария знала, что должна как можно скорее высвободиться, но не могла пошевелиться. Неторопливые движения и странное ласковое бормотание гипнотизировали ее. Гулко забилось сердце, его медленный ритм нагонял на Мари желание. Все это происходило как во сне...
     - Кто вы? - еле слышно спросил Теодор. - Ангел или злой дух, посланный, чтобы мучить меня? Какая ваша черта заставляет мужчину вас хотеть?.. - Он судорожно вздохнул, внезапно напряг руку, гладившую волосы Марии, притянул женщину к себе, другой рукой обнял за плечи, крепко прижал к груди и жадно набросился на ее губы.
     В его объятиях не было нежности. Это была властная хватка самца, не признающего отказа. Встревожившаяся Мария попыталась вырваться, но он только крепче прижал ее к себе, продолжая покрывать поцелуями.
     - Тео... - взмолилась она.
     Едва ли он слышал ее. Он снова бормотал что-то, глядя на Марию сверху вниз лихорадочно горящими глазами.
     - Кто вы?
     - Самая обыкновенная женщина, - вяло ответила она, - Делающая все, что может... и часто ошибающаяся...
     - Нет, вы не обыкновенная женщина. Это маска, которую вы надеваете, чтобы морочить людям голову. А за ней... колдунья... дьявол... ведьма... Дева Мария...
     Она вздохнула.
     - Дева Мария. Макс говорил...
     - Не надо о Максе! - гневно крикнул он. - Забудьте его! Его здесь нет! Здесь я. Это мои руки обнимают вас, мои губы прикасаются к вашему рту. Почему я не могу...
     Он провел пальцами по ее щеке, спустился ниже, к налившимся, сладострастно занывшим грудям. Мария была уверена, что он чувствует, как сильно бьется ее сердце.
     Тео снова притянул ее к себе. На этот раз он целовал нежнее, его губы нарочно дразнили Марию. Она слабо вздохнула. Надо было остановить его... но не сейчас. Еще рано. Это было так сладко... Она прошептала его имя, и руки Теодора напряглись. Опрокинув женщину на кровать, он начал жадно целовать ее лицо, шею, грудь. Это ощущение бешено возбудило Марию. Она обвила руками шею Тео и привлекла его к себе.
     - Ты должна была прийти ко мне в ту первую ночь, - пробормотал он.
     - Слишком поздно, - прошептала Мария. - Всегда... слишком поздно... Макс...
     - Макс мертв.
     - Не мертв... пока его ребенок...
     Тео замер и окаменел. Мария почувствовала, что он напрягся, а затем вздрогнул всем телом, словно совершая над собой величайшее усилие.
     - О Боже! Что я делаю?
     Теодор медленно отпустил ее и отпрянул. Мария очнулась и поняла, что он смотрит на нее с ужасом. Она села и отодвинулась. Тео не шевелился. Казалось, его пригвоздили к кровати.
     Внезапно он протянул руку, схватил бокал и швырнул его в открытое окно. Через мгновение они услышали звон.
     - Беги, колдунья, - хрипло сказал он. - Беги и запри все двери! Ради нас всех, беги скорее!

7

     На следующее утро, совершая свой ежедневный визит к могиле Максимилиана, Мария обнаружила там Тео.
     - Я ждал вас, - сказал он. - Не беспокойтесь, я не отниму много времени. Я хотел извиниться за вчерашнее и заверить, что это больше не повторится. Забудьте, что я просил вас запереть дверь. В этом нет нужды. Я никогда не побеспокою вас. - Он посмотрел на могилу Макса. - Оставляю вас наедине с ним.
     Через пару дней вся сумма, которую Мария отослала домой, снова оказалась на ее банковском счете. Кроме того, она получила кредит у "Сакса", в магазине готовой одежды на Пятой авеню. Увидев адрес, она широко раскрыла глаза. Еще с тех лет, когда Мария запоем читала все про Америку, она запомнила, что это самая изысканная и дорогая улица Нью-Йорка. Но когда она обратилась к Тео, тот несказанно удивился.
     - Мы всегда одеваемся там, - сказал он. - Это лучший магазин в городе.
     - Вы отвезете меня туда? - осторожно спросила она.
     - Нет, я слишком занят. Вас отвезет шофер. Я велел, чтобы он был в вашем распоряжении, когда вам захочется съездить в Нью-Йорк.

***

     Несколько дней спустя Мария приехала на роскошную улицу в центре города, где располагались настолько дорогие магазины, что там даже не удосуживались прикреплять к вещам ярлыки с ценой. В середине проспекта дома расступались, и взору представлялся белокаменный собор святого Патрика. Огромная ажурная церковь возвышалась над всем остальным.
     - Святой Патрик! - выдохнула она. - Я всегда мечтала это увидеть. Это прекрасно!
     - Вот "Сакс", - сказал шофер, останавливаясь у большого серого здания, украшенного всеми флагами мира. - Я припаркую машину. Когда вы будете готовы, магазин пошлет за мной в обычное место.
     Мария поблагодарила его и вышла, гадая, что скрывается за словосочетанием "обычное место". Кого шофер привык возить сюда? Может быть, Аврору? Неужели Тео оплачивал не только ее квартиру, но и наряды? Но раздумывать было некогда: двери магазина уже предупредительно открылись.
     Едва Мария переступила порог, как была захвачена врасплох обилием заманчивых предложений обслуги. Когда она попыталась заикнуться, что в ее положении покупать слишком дорогие наряды - значит выбрасывать деньги на ветер, ее просто не стали слушать.
     - Элегантной нужно быть в любое время, - вежливо, но непреклонно возразила менеджер отдела для будущих мам.
     Затем она принесла белое платье с шитьем, при виде которого Мария едва не застонала от удовольствия. После этого она отбросила все сомнения. К тому времени, когда примерка закончилась, костюм и два платья лежали в больших пакетах, а еще на два, которые требовали подгонки по фигуре, был принят заказ.
     - Поедете прямо домой? - спросил шофер, включая двигатель.
     - Нет, мне бы хотелось сначала посмотреть Нью-Йорк, если это возможно.
     Вскоре они оказались на широком бульваре, разделенном деревьями. Это была одна из красивейших улиц города - Парк Авеню. Тут располагались роскошные отели и маленькие кафе под открытым небом.
     - Я бы выпила кофе, - сказала Мария. Водитель плавно затормозил у одного из уличных кафе.
     - Вернуться за вами через полчаса? - спросил он.
     - Не хотите составить мне компанию? Он подмигнул и тоном заговорщика сообщил:
     - На соседней улице живет моя подружка.
     - Ну, раз так, - засмеялась Мария, - будет лучше, если вы приедете через час!
     Посидеть в тени было приятно, и Мария откинулась на спинку кресла, наслаждаясь покоем и игрой инструментального трио. И то и другое находило свое отражение в цене кофе. За соседним столиком сидела телевизионная знаменитость, которую Мария видела на экране не далее как вчера вечером. Мимо проходили женщины, каждая из которых годилась в фотомодели. Одна из них показалась знакомой. У женщины была великолепная фигура, ее светлые волосы переливались на солнце. Она обернулась, и Мария узнала Аврору.
     Мария ничуть не удивилась. Аврора плавной походкой вышла из ювелирного магазина, держа в руке фирменный золотисто-черный пакет. Интересно, кто за него заплатил?
     Аврора подошла к краю тротуара, не глядя на машины. Мария уже привыкла, что водители в США всегда уступают дорогу пешеходам. Но Аврора небрежно, даже дерзко вышла на мостовую, уверенная в силе собственной красоты. Машины резко останавливались, визжали тормоза, но при ее виде проклятия на устах шоферов замирали. Они подобострастно ждали, пока красавица не пройдет мимо, и лишь затем начинали свою обычную свару.
     Аврора подошла к огромному жилому дому и вошла в парадное. Видимо, здесь было ее жилье, которое оплачивал Тео.
     Пытаясь не раздражаться, Мария обшаривала взглядом фасад здания. На третьем этаже раздвинулись шторы, и она могла поклясться, что за ними мелькнули белокурые волосы. Она с облегчением вздохнула, завидев приехавшую за ней машину Хантеров...

***

     Мария, не привыкшая унывать, с головой погрузилась в подготовку спальни для будущего новорожденного. Увидев ее работу, Теодор возвел глаза к небу, но ничего не сказал. Он сам отдал все ей на откуп. Но когда из "Сакса" доставили белое платье с шитьем, он повел себя весьма странно. Мария вынула платье из пакета и приложила его к себе. Кларисса вскрикнула от восторга, пораженная тем, как оно идет к смуглой коже молодой женщины. Тео же поджал губы и, не сказав ни слова, ушел из дому. Тайна объяснилась очень быстро. Вечером он вернулся с атласной коробкой и вложил ее в руку жены. Открыв коробку, женщина ахнула. Внутри лежали гранатовое колье, серьги, кольцо и браслет.
     - Вы купили все для меня? - поразилась она. - Как красиво! Не поможете надеть?
     Но Тео и близко не подошел.
     - Это подарок от Макса. Тот самый, который он обещал вам.
     - Он обещал...
     - В тот день, когда вы приехали сюда, он пообещал купить вам белоснежное шелковое платье. Сказал, что оно пойдет вам и что он никогда не ошибается в таких вещах. Чудесно, что вы купили платье в его честь. Даря вам гранаты, я действую лишь как его душеприказчик.
     Теперь она вспомнила беседу с Максимилианом в тот первый вечер, когда они спускались в столовую. Теодор случайно подслушал их разговор. Но она не покупала платье в честь Макса. Она совсем забыла об этом. А Тео помнил.
     - Гранаты очень красивые... - начала Мари.
     - Они пойдут вам, а это главное. Я хотел бы, чтобы вы их надели, когда придет обедать Аврора. У нее есть подарок для малыша, который она жаждет вручить вам лично. Я сказал, что вы позвоните ей и назначите день. Вот ее телефон. А теперь я хочу поработать и прошу, чтобы меня не беспокоили.
     Марии и в голову не приходило, что можно делать роскошные подарки с таким кислым видом.