т кровати, но Теодор не позволил ей этого.
     - Дедушка хочет, чтобы мы поцеловались, - сказал он.
     - Нет, - тихо ответила она, отворачиваясь. - Это невозможно. Невозможно! Как он может просить об этом, зная...
     - Вы не понимаете. Дед хочет от нас поцелуя, а не страсти и нежности. Он знает, что мы женимся ради будущего ребенка, но желает, чтобы между нами был мир.
     - Мир? - прошептала она, ошеломленно глядя на Теодора. - Мир между нами?
     - Вы правы. Никакого мира не будет. Но ради старика придется сделать вид.
     Когда он привлек Марию к себе и взял за подбородок, она не пыталась сопротивляться.
     - Смотрите на меня, - пробормотал Тео.
     Мария неохотно подчинилась. В его серых глазах-озерах можно было утонуть. Теодор наклонил голову и легко коснулся губами ее губ.
     Их губы едва соприкоснулись, однако Мария почувствовала ожог, как от раскаленного клейма. Хотелось бежать, но она не могла сдвинуться с места. От его близости кружилась голова. Его губы были теплыми и твердыми. И снова пришла неумолимая мысль: это мужчина, а не мальчик. В том, как он держал Марию, чувствовалась сила и решительность: одна рука лежала на ее плечах, другая поддерживала за талию.
     Она не должна была соглашаться на поцелуй. Этот брак можно было вынести только в том случае, если бы она ухитрилась не думать о нем как о мужчине, которого могла бы полюбить, сложись все по-другому. Но как можно было не думать об этом, ощущая прикосновение его губ и близость его тела? Сердце заколотилось, и Марию затрясло как в лихорадке.
     Пусть он остановится, молилась про себя Мария. Но сердцем она не желала, чтобы такое случилось. Пусть этот поцелуй длится вечно и пронзает ее неведомыми ощущениями, о существовании которых она и не подозревала... Нет, слишком поздно. Она понимает, что между ними всегда будет существовать барьер.
     Теодор выпустил ее. Мария смотрела на него снизу вверх и не могла понять выражения его глаз. Неужели он так же потрясен, как и она? Или просто дрожит от гнева? Может быть, почувствовал ее реакцию и презирает за это? Она отстранилась и попыталась успокоиться.
     Старик довольно улыбался. Его губы прошептали имя внука.
     - Да, дедушка, - немедленно откликнулся тот.
     Франк глазами указал на тумбочку, на которой стояла крошечная коробка. Открыв ее, Теодор обнаружил внутри то самое кольцо, которое старый Хантер подарил Марии в первый же вечер.
     - Он хочет, чтобы вы опять надели его. Мария кивнула. У нее не было слов.
     Тео взял ее руку.
     - Мари, охраны здесь нет. Что бы я ни говорил прежде, что бы ни делал, никто не помешает вам уехать. Так что скажите сразу.
     - Вы же знаете, что я не могу... - прошептала она.
     Теодор стиснул ее руку.
     - Тогда четко скажите, что вы согласны.
     - Я согласна.
     Обручальное кольцо оказалось у нее на пальце, и Мария поняла, что обратного пути нет.

***

     На следующий день Мария и Франк выписались из больницы и вернулись на виллу Хантеров. Для ухода за дедом были наняты массажист и сиделка.
     Через два дня состоялась скромная свадьба в доме Хантеров.
     Обычно перед свадьбой должно было быть венчание в церкви, но Тео заявил, что брачное свидетельство уже получено. У Марии отлегло от сердца. Освящать этот нелепый брак церковным таинством было бы святотатством.
     К удивлению Мари, Аврора настояла на том, чтобы помочь в приготовлениях к вечеру.
     - Она делает это в знак дружбы, - объяснил Тео. - Это для нее очень много значит.
     - Что вы ей сказали? - спросила Мария.
     - Правду, конечно, - удивился Теодор. - Разве нужно ее обманывать? Она знает, что вы с Максом были помолвлены.
     - А как же все остальные?
     - Все остальные и пикнуть не посмеют.
     - Но что они подумают?
     - Пусть думают что угодно. Со временем подробности забудутся, и люди будут уверены, что ребенок мой.
     - До тех пор, пока Аврора не расскажет им правду, - довольно резко вставила Мария.
     - Не понимаю, почему вы так настроены против нее, - с досадой произнес Теодор. - Она мой старый друг и хочет показать вам свою доброту.
     - Но это противоестественно, - возразила Мария. - Макс говорил, что она сама хотела выйти за вас.
     - Макс любил все драматизировать, - сухо возразил Тео. - Если бы Аврора хотела выйти за меня, то сделала бы это десять лет назад.
     - Но ведь вы были влюблены в нее?
     - Безумно, - равнодушно сказал Теодор. - Как только можно быть влюбленным в двадцать лет. Но она променяла меня на другого и была совершенно права. Наш брак не имел шансов на успех. Она говорила, что я слишком ревнив. Так оно и было. Она хотела следовать за своей путеводной звездой. Все давно закончилось. Теперь она мой друг, и я прошу вас быть с ней повежливее. Сделайте мне этот свадебный подарок. Это что, слишком большая просьба?
     - Конечно, нет, - ответила Мария. - В конце концов, это не мое дело.
     - Вы правы, - чуть помедлив, откликнулся Тео.

***

     В день свадьбы Аврора приехала первая. Она непрерывно улыбалась, обнимала Марию и всячески демонстрировала ей свои дружеские чувства. Настояла на том, что причешет невесту, и сделала это мастерски. Но прическа была слишком пышной и совершенно не шла невесте. В широкой шляпе, кружевном белом платье и жемчугах, с безукоризненно наложенной косметикой, ослепительно улыбавшаяся Аврора выглядела так, словно сама была новобрачной.
     - Если бы у меня было время как следует заняться вашей внешностью! - вздыхала Аврора. - Вам нужно совсем другое платье!
     - Я ценю все, что вы сделали, - ответила Мари, пытаясь быть любезной. - Но я бы предпочла, чтобы все было как можно скромнее. Это... не совсем обычная свадьба.
     - Конечно. Тео мне все объяснил. Он женится из чувства долга. Иначе бы мы с ним... - Она осеклась и пожала плечами. - Я реалистка. Надеюсь, что и вы все понимаете.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Ох, бросьте. Мы обе женщины. Теодор - человек с обостренным чувством долга и семейной чести. Это заставляет его совершать поступки, которые ему и не снились. Не стоит и говорить, что вы так же равнодушны к нему, как и он к вам, и выходите за него только ради ребенка. Я восхищаюсь вами. - Она ослепительно улыбнулась. - Я думаю, у вас душа идеальной матери. Говорят, одни женщины рождаются, чтобы быть женами, а другие, чтобы быть матерями.
     - А третьи, чтобы быть любовницами? - непринужденно бросила Мария.
     Аврора расплылась в улыбке.
     - Я знала, что мы поймем друг друга! А знаете, вы намного догадливее, чем кажетесь!
     - Во всяком случае, куда больше, чем вы думаете, - решительно заявила Мария.
     Больше возможностей для беседы им не представилось. Впрочем, в этом не было нужды. Все и так сказано, поняла Мария. Осталось только попытаться привыкнуть к ошеломляющему чувству, что ее мир встал с ног на голову.

***

     День свадьбы прошел как во сне, и впоследствии Мария толком не могла его вспомнить. В каком-то трансе она стояла рядом с Теодором, встречая немногочисленных гостей, а сама думала о Максе, который должен был быть на месте брата. Стал бы их брак с Максимилианом хоть немного более удачным, чем этот странный, немыслимый союз?
     А рядом неотлучно находилась Аврора, казавшаяся особенно ослепительной по сравнению с бледной и грустной невестой.
     Аврора весь вечер весело щебетала, в то время как "молодые" избегали смотреть друг другу в глаза.
     При первой возможности Мария сбежала со свадебного пира, использовав в качестве предлога необходимость навестить Франка. Она проследила за тем, как старика укладывали на ночь, и осталась немного поговорить с ним. Франк знаком показал, что она должна вернуться вниз, но Мария покачала головой.
     - Предпочитаю побыть с вами, - просто сказала она.
     Интересно, о чем сейчас разговаривают бывшие влюбленные, а теперь друзья? Тео любуется Авророй и сравнивает ее с невзрачной невестой? Вдруг Мария почувствовала, что безумно устала. День выдался тяжелый, а она была на пятом месяце беременности.
     И тут ее озарило. Так вот в чем причина ее бурных чувств! Она сама читала в женских журналах, что при беременности в организме происходит множество гормональных изменений. Это делает будущих мам более эмоциональными, чем обычно. Но после родов все постепенно приходит в норму.
     Конечно. Так и есть. Внезапная сумятица чувств не имеет никакого отношения к Теодору. Это иллюзия, вызванная ее беременностью. Подумать только, она испугалась, что может влюбиться в него! А на самом деле, это был просто клинический симптом. Она ощутила такое облегчение, что едва не засмеялась в голос.
     Снизу донесся какой-то шум. Выглянув в окно, она увидела, что гости разъезжаются. Шофер Хантеров подогнал к парадному автомобиль и увез Аврору. Несколько минут спустя на лестнице послышались шаги.
     - Я извинился и попрощался за вас с гостями, - сказал Тео, войдя в спальню Франка. - Все понимают наше сложное положение...
     - Спасибо всем. - Мария поцеловала старика. - Пойду спать. Я очень устала.
     Теодор придержал дверь, и Мария прошла к себе в спальню. О том, где будет спать новобрачный, речи не было. Они ничего толком не обсудили. Но разве можно было что-то обсуждать с повелителем? Он давал указания, а остальные подчинялись... К облегчению Марии, его вещей в спальне не оказалось.
     Полчаса спустя раздался легкий стук в дверь.
     - Можно войти?
     Мария, облаченная в халатик, расчесывала свои роскошные длинные волосы.
     - Да, войдите, - ответила она. Очевидно, он тоже готовился ко сну. На нем был шелковый халат поверх пижамы. Между отворотами виднелась мощная грудь. Мария невольно залюбовалась этим зрелищем. Какую бы антипатию она ни испытывала к Теодору, самцом он был притягательным.
     Слава Богу, она вовремя вспомнила, что это не настоящая тяга, а результат действия перестраивающейся гормональной системы.
     - Как вы себя чувствуете? - спросил он. - День был не слишком утомительным?
     - Все хорошо, благодарю вас, - вежливо ответила она.
     - Может быть, вам что-нибудь нужно?
     - Нет, спасибо.
     - Тогда спокойной ночи.
     - Спокойной ночи.
     Казалось, Теодор хотел что-то добавить. Он на мгновение замешкался, а потом вышел.

6

     Мария проснулась от колокольного звона. Она встала, подошла к окну и раскрыла ставни, за которыми скрывалось волшебное зрелище. Перед ней раскинулась живописная долина. Вдали угадывался океан, ближе виднелись извилистая дорога и городишко с высокой церковью, звон колоколов разносился в ясном утреннем воздухе. Долину озаряло утреннее солнце. Мария молча любовалась этой неземной красотой.
     Отсюда хорошо было видно все поместье Хантеров. Ее внимание привлек тенистый огороженный участок с часовней - очевидно семейное кладбище.
     Мария быстро оделась, мельком заметив, что одежда, которую она носила до больницы, стала теснее. Прежде чем выйти из комнаты, она взяла из вазы поставленный туда накануне маленький свадебный букет.
     Найти могилу оказалось нетрудно. Тут стояли памятники Эдварда и Фелиции Хантеров, а также несколько других - судя по датам, дедушек, бабушек, дядьев и теток. А на земле лежала черная мраморная плита, новее всех остальных.
     Под ней покоились останки некогда веселого юноши, ненадолго наполнившего ее жизнь любовью и смехом. Она больше не была влюблена в Макса, однако горевала о постигшей его судьбе. Малыш был беспечным и безответственным, но добрым и щедрым. Он заслуживал лучшей участи... Мария прижала к лицу букет, а когда положила его на плиту, цветы были мокрыми от слез.
     - Прости, - прошептала она. - Прости, любимый...
     Внезапно ощутив чужое присутствие, Мария подняла голову и увидела наблюдавшего за ней мужа. Не успела она вымолвить слово, как Теодор скрылся в тени.
     Вскоре они встретились за завтраком. Тео, пришедший первым, сидел за длинным столом в столовой. Он поднялся и любезно отодвинул кресло напротив.
     - Мы будем редко завтракать вместе, - сказал он. - Я уезжаю на работу очень рано, пока нет автомобильных пробок. Возвращаюсь обычно часов в восемь вечера, так что видеться будем в основном в уик-энды. Можете не бояться, я не стану надоедать вам в другое время.
     Она не знала, как отвечать на последнюю фразу, но собеседник, кажется, и не нуждался в ответе. Он все продумал, всю ее будущую жизнь. Ей оставалось только подчиниться.
     - Тут требуется ваша подпись, - сказал Теодор, кладя перед ней какие-то документы. - Я открыл банковский счет на ваше имя. Пользоваться им можно будет с завтрашнего дня.
     От увиденных сумм у Марии глаза полезли на лоб.
     - Мне не понадобится так много! - запротестовала она.
     - Не говорите глупостей. Конечно, понадобится. - Резкость тона лишала эти слова и намека на дружелюбие. - От моей жены ждут элегантности, а это требует много денег. Пожалуйста, не спорьте.
     - Хорошо...
     - Кроме того, деньги нужны на приданое для младенца. Подпишите здесь, и я уйду. В вашей комнате вы найдете посылку. Она прибыла из Мексики утром.
     Тео сунул подписанные документы в "дипломат" и отбыл. Мария выпила кофе и заторопилась наверх. Ей не терпелось взглянуть на посылку.
     Как Мария и ожидала, ее прислал сосед-приятель, имевший ключ от квартиры, которую она в последнее время снимала с Максом. Он собрал поступившую за это время почту и переправил ей.
     Там было несколько пустяковых посланий, адресованных Марии, и счета. Их количество ошеломило женщину. Она всегда знала, что Максимилиан изрядный мот, но не представляла себе, до какой степени. Долги Макса были по крайней мере раз в десять больше тех, в которых он признался. А довершало картину письмо из автомобильной компании. Оказывается, Макс не купил эту злосчастную машину, в которой они разбились, а взял напрокат.
     Днем Мари написала письмо соседу и немного вздремнула. Вечером вернулся Тео. Он зашел к Франку, а потом муж и жена поужинали вместе. Он был вежлив, но не более того. Мария испытала облегчение, когда он извинился и сказал, что должен еще поработать.

***

     Этот день стал образцом для последующих. Время от времени они виделись с Теодором за завтраком, но чаще Мария слышала шум отъезжающего автомобиля и ела одна.
     Она стремилась как можно больше времени проводить с Франком. Сиделки сначала отнеслись к Марии как к много воображающей о себе любительнице, но когда увидели, как она обращается с больным, смягчились, а затем начали считаться с ее мнением.
     Мария думала, что сумеет поставить Франка на ноги, однако инсульт был обширный и старика почти полностью парализовало. Иногда ему удавалось произнести что-то нечленораздельное, но это усилие утомляло его, а одного с грехом пополам понятого слова было недостаточно для беседы. Старый Хантер был умным, хорошо образованным человеком и ужасно расстраивался, что не может общаться с миром.
     Мария читала вслух старику, разговаривала с ним, включала радио и телевизор. К ее огорчению, Франк упорно не шел на поправку.
     Его здоровье не ухудшалось, но и не улучшалось. Казалось, остаток жизни ему придется провести в том же состоянии.
     Однажды вечером она сидела с Франком, слушая музыку. Было поздно, но Теодор еще не вернулся. Близилось время сна. Она посмотрела на Франка, лежавшего с закрытыми глазами. Может быть, старик уснул? Но тут она заметила, что пальцы на левой руке больного двигаются в такт музыке.
     Мария застыла на месте. Франк до этого был в состоянии слегка шевелить рукой, но не пальцами. Однако сейчас пальцы совершали сложные движения, и тут Марию осенило.
     - Мистер Хантер! - настойчиво окликнула она, и старик открыл глаза. - Посмотрите-ка! - Она взяла его за руку. - Вы можете написать букву... любую?
     Внезапно его глаза ожили. Медленно, с огромным трудом он кончиком указательного пальца вывел на ее ладони букву М.
     - Еще! - возбужденно бросила молодая женщина.
     Он нарисовал Л. Затем, не ожидая понуканий, изобразил Р и наконец И. Мари.
     - Мы можем объясняться! - трепеща, воскликнула она. - Вы можете сказать все, что хотите!
     Он стал снова писать на ее ладони. Когда Франк изобразил третью букву, она улыбнулась.
     - Да, это медленно. Но ведь теперь мы можем беседовать, а это главное!
     Он снова начал чертить, на сей раз уже быстрее.
     - Ты умница.
     - Нет, это вы умница! Ох, не могу дождаться Теодора, чтобы сообщить ему хорошую новость!

***

     Когда вернулся Тео, он несказанно удивился доносившемуся из спальни старика смеху. Открыв дверь, он стал свидетелем веселой пирушки. Мария сидела на кровати и чокалась со стариком соком. Франк с ее помощью держал в руке стакан.
     - Получилось! - воскликнула она. - Мы молодцы!
     - Что тут происходит? - спросил Тео. Мария с улыбкой обернулась к нему.
     - Франк снова может беседовать! - сказала она и вынула из руки старика стакан. - Смотрите!
     Он медленно вывел на ее ладони: "Спасибо, моя милая".
     Какое-то время ошеломленный Теодор не сводил с ее ладони взгляда, а потом поднял голову и пристально посмотрел Марии в глаза. Когда женщина встала, он занял ее место у кровати. Мария выскользнула из комнаты и оставила их вдвоем.
     Выйдя из комнаты старика, Тео помешкал в коридоре. Он знал, что новым умением дед обязан Марии. Франк сам сообщил ему об этом и улыбнулся.
     - Что бы мы без нее делали?
     Теодору пришлось улыбнуться в ответ.
     - Не знаю.
     Молодой Хантер чувствовал, что должен увидеть Марию и поблагодарить ее, но его раздирали противоречивые чувства. Когда он испытывал только враждебность, все было проще... Тут на Тео нахлынули мучительные воспоминания, и он понял, что его чувства к ней всегда были сложными.
     Теодор постучал в дверь, но ответа не услышал. Тогда он повернул ручку и заглянул внутрь. Мария лежала на кровати. Горевший на тумбочке ночник свидетельствовал, что она не собиралась спать, просто не сумела удержаться от сна.
     Тео тихо подошел к окнам и закрыл шторы. Прежде чем выключить лампу, он немного помедлил, глядя на лицо молодой женщины. Оно было нежным и беззащитным, как у ребенка. На мгновение Теодору захотелось, чтобы Мария подольше осталась такой, чтобы он знал, что о ней думать. Но этот день мог не наступить никогда. Он видел ее словно в кривом зеркале, постоянно менявшем изображение.
     Хантер выключил свет и вышел, решив не будить уставшую женщину. Он спустился по лестнице, выбрался из дома и побрел к кладбищу, с болью в душе вспоминая, что наутро после свадьбы Мария положила свой свадебный букет на могилу Макса. Она приходила сюда каждый день с цветами, срезанными в саду Хантеров. Сейчас на плите лежал букет, принесенный утром, на белых лепестках мерцал лунный свет. Тео поднял цветок и подумал, что тот влажен от слез Марии.

***

     Весь следующий день Мария провела, беседуя с Франком. Благодаря новому способу связи он сумел сообщить, почему не осуждает никого за катастрофу.
     - Макс плохой мальчик. Очаровательный, любящий, но трудный. Всегда лгал - так легче. Почему авария?
     Мария заколебалась, не желая причинять старику боль, но он написал на ее руке:
     - Скажи правду!
     Она просто изложила все, а когда закончила, Франк сжал ее руку.
     - Я так и думал. Не твоя вина. Он всегда бежал от трудностей.
     - Да... Я только сейчас поняла это, - грустно сказала она.
     - Ты должна воспитать его ребенка. Теодор поможет. Он сильный и хороший.
     - Но он не умеет прощать, - задумчиво промолвила Мария. - Почему он такой неуступчивый?
     - Потому что боится заглянуть к себе в душу. Ты должна помочь ему. Ты любила Макса. Теперь должна полюбить и Тео. Это трудно, но ему очень нужна твоя любовь, - написал Франк.
     У нее дрогнуло сердце. Это было бы совсем нетрудно, если бы она встретила его до Максимилиана...
     Она не позволила себе додумать эту мысль до конца. Какой толк? Теодор по-прежнему относится к ней враждебно и недоверчиво. Он научился сдерживать себя, однако ничуть не смягчился.

***

     Тео все же поблаго