паника. В результате
тем никогда не суждено было узнать, что же сталось в Зенджи Хирогуши и Эндрю
Макинтошем. Как,  кстати, и услышать переданное  час спустя сообщение о том,
что  Перу  объявила  Эквадору  войну. Не  суждено было  услышать  об этом  и
капитану.  Так  что  когда  перуанские  ракеты  ударили по  целям  в  районе
Гуаякиля,  они  поверили тому, что  сказал  им  капитан и что в свою очередь
искренне считал истиной  -  а не пытался выдать за  нее  из  некоего ложного
стыда - его большой мозг: будто они попали под метеоритный дождь.
     И  до  тех  пор,  пока  на Санта  Росалии оставались любопытствовавшие,
почему их предки  переселились на остров,- а подобное любопытство иссякло по
прошествии лишь порядка трех тысяч лет,- им отвечали следующее: они покинули
материк, спасаясь от метеоритного дождя. Ибо сказано "Мандараксом":

     Счастлива нация, не имеющая истории.

     Чезаре Боцезана, маркиз ди Беккариа (1738-1794)

     Итак,  абсолютно  спокойным  голосом  Зигфрид,  брат капитана, попросил
*Уэйта подняться наверх и пригласить Селену Макинтош и Хисако Хирогуши вниз,
а также помочь им с багажом. "Только  смотрите не встревожьте их, -  добавил
он.-  Пусть  они  считают,  что  все  в полном порядке. Безопасности  ради я
собираюсь  отвезти  вас  всех  в  аэропорт".  Волею   судьбы  Международному
аэропорту  Гуаякиля предстояло быть  первой целью, уничтоженной  перуанскими
ракетами.
     Он вручил  Уэйту  "Мандаракс",  чтобы  тот мог  объясниться  с  Хисако.
Компьютер он подобрал рядом с убитым Зенджи. Оба трупа перенесли подальше от
глаз   -  в   помещение   взломанного   сувенирного  магазинчика.   *3игфрид
собственноручно  накрыл  их  сувенирными  покрывалами  с  портретом  Чарльза
Дарвина - копией того, что висел на стене за стойкой бара.

x x x

     Таким  образом,  *3игфрид  фон Кляйст  проводил  Мэри  Хепберн,  Хисако
Хирогуши, *Джеймса Уэйта  и  Селену Макинтош с  *Казахом к  раскрашенному  в
веселенькие  цвета   автобусу,   который   стоял   перед   отелем.   Автобус
предназначался   для   доставки  в   аэропорт  музыкантов  и   танцоров  для
торжественной встречи  ожидавшихся из Нью-Йорка знаменитостей. Шесть девочек
из племени канка-боно  увязались с ними -  тем  самым  поставив  звездочку и
перед именем собаки. Ибо той предстояло вскоре быть убитой и съеденной этими
малютками. Тоб ыло неподходящее время, чтобы быть собакой.
     Селена  допытывалась, где ее отец, а Хисако требовала  сообщить, где ее
муж.  *3игфрид отвечал, что те поехали вперед,  в  аэропорт, где будут ждать
их. Его план состоял  в том,  чтобы любым способом посадить этих четверых на
самолет,  все равно какой - пассажирский, заказной, военный - и отправить их
невредимыми  прочь  из  Эквадора.  Правду  о  том,  что  произошло  с  Эндрю
Макинтошем  и Зенджи Хирогуши, он собирался  сообщить им в последний  момент
перед взлетом  - когда  те были  бы уже вне опасности,-  независимо от того,
сколь бы сильным ударом для них это ни оказалось.
     В  качестве  уступки  Мэри он согласился  прихватить  шестерых девочек.
Понять их язык он  не сумел даже при помощи  "Мандаракса". Самое большее, на
что оказался способен  "Мандаракс",- это  разбирать  одно слово из двадцати,
когда  оно   обнаруживало  сходство  с  кечуа,  смешанным,  составленным  из
нескольких  других языком империи инков.  Порю "Мандараксу" казалось,  что в
речи  их мелькали  отдельные  слова из  арабского  - также смешанного языка,
которым некогда пользовались торговцы, доставлявшие рабов из Африки.
     Вот еще  одно изобретение больших  мозгов, о котором в  последнее время
мне  слышать  не приходилось: рабовладение. Разве можно держать кого-либо  в
рабстве при помощи одних плавников и рта?

32

     Едва  они   успели  уютно   устроиться  в  автобусе,   стоявшем   перед
"Эльдорадо",  как  по  радио  -  включая  несколько приемников,  имевшихся у
толпы,-  было  передано, что "Естествоиспытательский круиз века" отменяется.
Для толпы, а также для солдат, которые были не что иное, как те же обыватели
в военной форме, это означало что  запасы  еды  в  отеле  теперь принадлежат
всем. Если  вас интересует  свидетельство человека, прожившего миллион  лет:
если взглянуть в самый корень, всякий раз обнаруживается, что все сводится к
пище.
     Ибо сказано "Мандараксом":

     На первом месте жратва, мораль потом .

     Бертольт Брехт (1898-1956)

     Так  что все  дружно устремились к  отелю,  и  людской  поток  поглотил
автобус  - хотя сам автобус и сидящие в нем не  представляли  для участников
пищевого бунта никакого интереса.  Однако они  колотили по бокам  автобуса и
кричали - невыносимо страдая от сознания, что другие уже успели ворваться  в
отель и им может не хватить провизии.
     Сидеть в автобусе было  по-настоящему страшно. Его  могли  перевернуть.
Могли поджечь.  Закидать  камнями,  превращая оконные стекла в шрапнель. Для
тех, кто желал уцелеть, был один надежный  выход: улечься на пол в  проходе.
Хисако  Хирогуши  совершила  первый свой  интимный акт  в  отношении  слепой
Селены,  руками, под невнятное бормотание по-японски,  заставив  ту встать в
проходе на колени и склонить голову. Затем  Хисако сама  опустилась  рядом с
нею и Казахом и обняла девушку за плечи.
     Как  нежно будут Хисако и Селена заботиться друг о друге в  последующие
годы!  Что  за  чудного,  милого  ребенка  им  предстояло  вырастить!  Как я
восхищался ими!

x x x

     А  *Джеймс  Уэйт  между  тем  неожиданно  для  себя  еще  раз  выступил
защитником детей,  укрывая собственным телом  испуганно сбившихся  в проходе
девочек из племени канка-боно. Он помышлял только о своем спасении - но Мэри
Хепберн схватила  его за  руки и  притянула  к  себе,  так  что  они  вдвоем
образовали живую  крепость.  Если бы в  автобусе повылетали стекла -  они бы
впились в них, а не в малюток.
     Ибо сказано "Мандараксом":

     Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

     Святой апостол Иоанн (4 до н.э.? - 30?)

     Именно в  то время, как Уэйт  находился в  таком положении,  сердце его
начало барахлить:  мышечные ткани его принялись  сокращаться не в такт,  так
что кровь перестала подаваться по сосудам  равномерно. Это вновь давала себя
знать  наследственность.  Ему  неоткуда  было  это знать,  но его  родители,
приходившиеся друг другу  отцом  и дочерью, к тому времени уже скончались от
сердечного  приступа,  который  настиг каждого  из них  в возрасте сорока  с
небольшим лет.
     Человечеству повезло, что *Уэйт  не дожил до последующих брачных игр на
Санта  Росалии. Впрочем, может статься, что  никакой разницы и не  было бы -
даже  унаследуй  нынешние  люди  его  бомбу   замедленного  действия  вместо
нормального  сердца,- ибо  никому все равно  не довелось прожить  достаточно
долго,  чтобы бомба  эта сработала.  Любой, кто  достиг  бы сегодня возраста
Уэйта,  был  бы  просто  Мафусаил*.  /  Библейский  персонаж,  которому,  по
преданию, принадлежит рекорд долголетия: 969 лет./

x x x
     На причале же  тем временем другая  толпа, еще  один вышедший из  строя
орган  социальной системы  Эквадора,  очищал  "Bahia de Darwin" не только от
пищевых  продуктов,   но  и  от  телевизоров,  телефонов,  радара,   сонара,
радиотехники, электрических лампочек,  компа сов, туалетной  бумаги, ковров,
мыла,  кастрюль,  сковородок,  карт,  матрасов, подвесных  моторов, надувных
спасательных  плотов и еще многого и многого. Эти  борцы за выживание хотели
унести  даже лебедку  для  поднятия  и  опускания  якорей,  но  сумели  лишь
непоправимо искалечи ть ее.
     По  крайней мере они оставили нетронутыми спасательные шлюпки -  хотя и
без хранившегося в них аварийного запаса провизии.
     Капитан же фон Кляйст в одном нижнем белье забрался в "воронье гнездо",
где и просидел все это время, опасаясь за свою жизнь.

x x x

     Тем  временем  толпа возле "Эльдорадо"  схлынула, как  прилив,  оставив
автобус, так сказать, сохнуть на  песке.  Теперь пассажиры его бь1ли  вольны
ехать, куда им угодно. Вокруг практически никого не осталось, за исключением
лежавших там и сям нескольких раненых или убитых в давке.
     И  Зигфрид  фон Кляйст,  героически  борясь  со спазмами и невзирая  на
галлюцинации,  симптоматичные  для  страдающих  хореей   Хантингтона,  занял
водительское место.  Он счел,  что  его  десяти  пассажирам лучше оставаться
лежащими вповалку в проходе,  где  они  были не  видны снаружи и успокаивали
друг друга собственным теплом.
     Он завел  мотор и убедился, что в  его  распоряжении  полный  бензобак.
Тогда он включил кондиционер, объявив по-английски  - на единственном языке,
посредством которого он  мог общаться с пассажирами,- что через пару минут в
салоне станет очень прохладно. Это обещание он был в состоянии сдержать.
     Вокруг уже сгустились сумерки, поэтому он включил фары.

x x x
     Примерно в это самое время Перу объявила Эквадору войну. Два перуанских
истребителя-бомбардировщика  уже  находились  над  эквадорской  территорией.
Ракета  одного из  них была  настроена на сигнал  радара,  установленного  в
Международном  аэропорту Гуаякиля, а  другого  - на  сигналы,  долетающие  с
военно-морской базы на галапагосском острове Бальтра, где находились учебное
парусное судно, шесть кораблей береговой охраны, два океанских
     буксира, патрульная подлодка, сухой ремонтный док и отдыхающий в  сухом
доке  эсминец.  Последний  был  самым  крупным  судном  эквадорских  ВМС  за
исключением одного - "Bahia de Darwin".
     Ибо сказано "Мандараксом":

     Это было лучшее из всех времен - это было худшее из всех
     времен, то был век мудрости - то был век глупости, то была
     эпоха веры - то была эпоха неверия, то была пора Света - то
     была пора Тьмы, то была весна надежды - то была зима
     отчаяния, у нас все бы ло впереди - у нас ничего не было
     впереди, мы все направлялись прямо в Царство Небесное - мы
     все направлялись в прямо противоположную сторону.

     Чарльз Диккенс (1812-1870)

33

     Порою я размышляю, каким могло  бы стать  человечество, окажись в числе
первых поселенцев  на Санта Росалии  все, кто  был включен в исходный список
участников "Естествоиспытательского круиза века", и команда корабля: капитан
фон Кляйст, разумеется, с Хис ако Хирогуши, Селеной Макинтош и Мэри Хепберн,
а вместо девочек  из племени канка-боно - матросы и офицеры, Жаклин Онассис,
доктор Генри Киссинджер, Рудольф Нуриев, Мик Джегтер, Палома Пикассо, Уолтер
Кронкайт,  Бобби  Кинг,  "величайший шеф-  повар Франции" Робер Пепен,  само
собою, Эндрю Макинтош и Зенджи Хирогуши и так далее.
     Остров  в состоянии был  бы приютить такое количество людей - хотя и  с
трудом.  Наверняка не  обошлось  бы  без борьбы,  схваток, даже  убийств,  я
полагаю, если бы пищи и воды не хватало на всех. И, думаю, некоторые  из них
должны были бы  воображать,  будто Природа - или что бы там ни  было - будет
рада их победе.  Однако с точки зрения  эволюции  грош цена  была  бы такому
выживанию, если бы уцелевшие не  размножались, а большинство женщин в списке
пассажиров  уже вышли  к  тому времени  из детородного возраста и  не стоили
того, чтобы за них бороться.
     В первые тридцать лет жизни  на Санта Росалии, пока  Акико  не достигла
половой  зрелости,  в  сущности,   единственным  способными  к  деторождению
женщинами на острове были бы слепая Селена, а также Хисако Хирогуши, которая
уже родила  бы  покрытого шерстью ребенка,  и  еще три  нормальные  женщины.
Вероятно, все  они подверглись бы,  даже  против  своей воли,  осеменению со
стороны победивших самцов. Но в конечном счете, я думаю, безразлично, кто из
последних произвел бы это осеменение: Мик Джеггер,  доктор Генри Киссинджер,
капитан или юнга. Человечество все равно в значительной  мере  приобрело  бы
свой нынешний вид.
     В  конце концов  шансов  на выживание  оказалось бы  больше не у  самых
удачливых бойцов, а  у наиболее умелых рыболовов. Так  уж обстоит все здесь,
на островах.

x x x

     Еще  одним  видом,  которому Галапагосский  архипелаг  едва  не устроил
экзамен на выживание, стали омары, доставленные из  штата Мэн. До  того, как
"Bahia  de  Darwin" была  разграблена,  две сотни этих существ  находились в
подпитываемых воздухом баках с морской водой, установленных в трюме судна.
     Воды, омывавшие  Санта Росалию, были для них достаточно прохладны,  но,
пожалуй чересчур глубоки.  Как бы  то  ни  было,  их  отличало  одно  важное
свойство:  как и люди, они в случае необходимости могли питаться практически
чем угодно.
     Капитан фон Кляйст, будучи в уже  преклонном возрасте, как-то припомнил
этих  омаров,  сидевших  в  баках.  Чем  старее  он  становился,  тем  живее
вспоминались ему  события далекого прошлого.  И однажды вечером, после ужина
он   развлекал  Акико,  пушистую  дочь  Хиса  ко  Хирогуши,   выдуманной  им
фантастической историей, фабула которой сводилась  к тому, что мэнские омары
благополучно  добрались до островов и спустя миллион лет (то есть  как  бы в
наши  дни) стали господствующим  животным видом  на  планете, построив  свои
города  с  театрами,  больницами, общественным транспортом и  тому подобным.
Лобстеры в его рассказе играли на скрипках, расследовали убийства, выполняли
микрохирургические операции, вступали в клубы книголюбов и так далее.
     Мораль  повествования заключалась в том, что омары, делая  то же самое,
чем занимались в свое время люди, так же приводили все  в состояние  полного
хаоса. И все,  чего  они  желали бы,-  это вновь стать обычными  омарами,  в
особенности  учитывая,  что на  свете  больше  не оставалось людей,  которые
норовили бы сварить их живьем.
     Прежде им приходилось жаловаться в основном лишь на одно: что их варили
живьем.  Теперь  же, лишь  потому,  что они не захотели, чтобы  их и  впредь
варили живьем, им  приходилось содержать симфонические оркестры и так далее,
и  тому   подобное.  Рассказчиком  в   придуманной  капитаном  истории  были
низкооплачиваемый  второй  французский  рожок  Омарвильского  симфонического
оркестра, чья жена только что ушла от него к хоккеисту.

x x x

     Сочиняя эту  историю,  он понятия  не имел, что человечество  в  других
местах  находится  на  грани  вымирания  и  все  меньше  способно  оказывать
сопротивление другим  животным видам  -  имейся у тех предпосылки занять  на
планете главенствующее положение. Ни капита ну, ни кому бы то ни было еще на
Санта  Росалии  не  суждено было  этого узнать.  При  этом я говорю  лишь  о
преобладании  одних животных  макроформ над  другими.  По правде  же говоря,
победителями  на планете  всегда оставались  микроорганизмы. В  бесчисленных
сражения х между Давидами и Голиафами был ли хоть один случай, когда победил
Голиаф?
     На  уровне  же крупных существ -  видимых  глазу  борцов за выживание -
омары явно были не лучшими претендентами на  то, чтобы стать столь изощренно
созидательным и разрушительным  началом,  как люди. Сделай, однако,  капитан
главным героем  своей  едкой притчи не омаров, а осьминогов - все звучало бы
не так уж  смехотворно.  В  те  времена,  как  и  ныне, эти скользкие  твари
обладали  высокоразвитым   интеллектом,  основной  функцией  которого   было
управление многоцелевыми  конечностями  осьминогов. В этом смысле, как можно
предположить,  они   были  до  известной  степени   схожи   с  человеческими
существами, которым приходилось управлять своими руками. Вероятно, с помощью
рук и мозгов они умели не только ловить рыбу.
     Но хотел  бы я посмотреть на осьминога, да и на вообще  любое животное,
которое  не  было бы  настолько удовлетворено своим  времяпрепровождением на
земле в  качестве  добытчика  пищи,  чтобы  не  помышлять с  неограниченными
алчностью и амбициями об экспериментах, которыми занималось человечество.

x x x

     Что  до возможности для человечества повернуть вспять  и  начать  снова
пользоваться инструментами, строить дома, играть на музыкальных инструментах
и тому подобное: им  пришлось бы ныне делать это при помощи клювов. Ибо руки
их  превратились в плавники,  и кости  ладоней, заключенные  в них, утратили
былую подвижность.  Каждый  из  двух  плавников украшен теперь  пятью  чисто
декоративными     отростками,     привлекательными     для    представителей
противоположного пола в брачный  период,- кончиками ушедших  внутрь пальцев.
Те участки человеческого мозга, которые прежде управляли их руками, попросту
перестали существовать, так  что вмещающие  этот мозг  черепа стали  гораздо
более  обтекаемыми.  Чем  обтекаемее  череп - тем более удачливым  рыболовом
является человек.

x x x

     Если  люди  теперь  умеют плавать столь  же  быстро и заплывать  так же
далеко, как тюлени,  то, спрашивается, что  мешает  им  добраться обратно на
материк, откуда приплыли их предки? Ответ: ничего.
     Многие уже пытались или еще попытаются это сделать в  периоды  дефицита
рыбы и перенаселенности  островов. Но бактерия, поедающая человеческие яйца,
неизменно ожидает их там.
     Вот какой конец уготован одержимым тягой к странствиям.
     Опять  же - тут так спокойно, что с чего  бы кому-то захотелось жить на
материке?  Каждый из островов архипелага  превратился в идеальное место  для
воспитания   детей:  покачивающие   листьями  кокосовые  пальмы,  просторные
белоснежные пляжи, прозрачные голубые лагуны.
     И все люди ныне так  невинны  и  спокойны - и  все потому, что эволюция
избавила их от рук.
     Ибо сказано "Мандараксом":

     Ремеслам и земным трудам
     Себя отдам сполна;
     Для праздных рук найдет всегда
     Занятье Сатана.

     Айзэк Уоттс (1674-1748)

34

     Миллион лет тому  назад  молодой  перуанский  летчик, подполковник, вел
свои истребитель-бомбардировщик, бросая его  от одного разреженного облака к
другому на самой  границе  земной  атмосферы. Звали его  Гильермо  Рейес,  и
находиться  на такой высоте  он мог благодаря специальному костюму  и шлему,
наполненным  изнутри  искусственным  воздухом. В  те времена  люди проявляли
чудеса  изобретательности,   добиваясь  воплощения   в   жизнь  своих  самых
невероятных мечтаний.
     Некогда  у  полковника  Рейеса состоялся так и  не  завершенный спор  с
приятелем-авиатором  относительно  того, есть ли что-то более  приятное, чем
секс. И  вот теперь  он поддерживал по рации связь с тем же самым приятелем,
который  находился на авиабазе  в Перу и должен был  сообщить ему,  когда их
страна официально объявит войну Эквадору.
     Подполковник Рейес уже привел в действие мозг огромной  самонаводящейся
ракеты,  подвешенной  под  брюхом  его самолета.  Ракете  впервые предстояло
узнать вкус жизни, но ее уже безумно влекло к тарелке радара, установленного
на  вышке управления в Международ  ном аэропорту Гуаякиля, который  с полным
правом мог считаться военным объектом, поскольку Эквадор держал  там  десять
военных  самолетов.  Эта  удивительная  любительница  радаров   под   брюхом
подполковничьего  самолета  напоминала гигантских  сухопутных  черепах с  Га
лапагосских островов  - в  том смысле, что носила  все,  необходимое ей  для
жизнедеятельности, под своим панцирем.
     Наконец ему дали по рации разрешение запустить ее.
     И он запустил.
     Его оставшийся  на  земле  приятель  полюбопытствовал,  какое  ощущение
испытываешь,  выпуская на волю  такую штуковину. Подполковник ответил,  что,
наконец, испытал нечто более сильное, чем сексуальное наслаждение.

x x x

     Ощущения  молодого  подполковника  в  момент  пуска ракеты, разумеется,
носили чисто умозрительный  характер, будучи от  начала до конца порождением
его большого мозга,- поскольку самолет при отделении ракеты, устремившейся к
своей  всепоглощающей  любви, не дрогнул, не  отклонился  от  курса, не ушел
вверх и  не нырнул. Он продолжал лететь  в  точности  как и прежде благодаря
том