лицо,  --  предложил  Орехов.  --  Николай
Иванович, вы подставите нам свое лицо?
     -- Если не уйду на больничный, -- притух Нидворай.
     --  У  нас  из  одной  только упаковки  от печатной машины целая  улица
получится. Отборная шипованная доска и калиброванный брус.
     -- Да, легальный вес тары -- это нечто невероятное!
     --  А нам  дом не  нужен,  --  отказалась Галка.  -- Оседать здесь  нет
смысла. -- И завредничала: -- Хочу бананов!
     -- Вкус у тебя  стал  каким-то субтропическим,  -- попенял ей Артур. --
Ну, где я их возьму? В магазинах масло по талонам, а ты --  бананов!  Брикет
вологодского только на секунду  в машине оставил -- эта псина вмиг слизнула!
--  Варшавский  укоризненно посмотрел на  Макарона,  будто не  Бек,  а лично
аксакал расправился с маслом.
     -- Что упало, то пропало, -- умыл руки Макарон, но снизошел до проблемы
и заговорил в тон. -- Ты ведь знаешь, Гал, после какого изнурительного  пути
эти кормовые бананы  попадают к  нам,  -- стал отговаривать  он ее от глупой
затеи.  --  Представляешь,  банан  с   котомкой,  в  истасканной   кожуре  и
нашпигованный всякой химией заявляется на площадь Славы...
     -- Пора  и технически оснаститься,  а то руки отваливаются, -- прервала
полет шмеля Улька. -- Сидим на одном аппарате, по полчаса накручиваем.
     -- Если переедем в "унитаз", я подарю тебе аппарат с автомудозвоном! --
пообещал Орехов.
     --  Когда  ж ты  выпишешься  из  моей  жизни!  --  ослепила  его  Улька
встречными фарами. -- Машешь, как нетопырь, без остановки!
     Творческими  союзами руководила  выцветшая фрау  Шарлотта. Она была под
стать долгострою -- в ее судьбе тоже все как-то затянулось. Многостажную, ее
стали  раздражать  любые  тексты мужчин  объемом более  ста знаков,  включая
пробелы. Она была женщиной в собственном соку, поскольку муж был отказником.
Он  имел  саксофонную  ориентацию, и простая  жизнь  без  чудес его давно не
интересовала.  Шарлотта  Марковна,  в  свою  очередь,  не  переваривала  его
музыкальных  тем. Она носила  на  голове  лихо сверстанную  бабетту,  курила
сигареты  с ментолом  и была  мастер  просить деньги  в письменной форме  на
"Музыкальное лето  Селигера",  которое  при тщательном  рассмотрении  являло
собою не фестиваль,  а двухнедельное лежбище  развеселых артистов на  чистых
берегах  озера.  Шарлотта Марковна  предпочитала  жить  несвязанно и  пошила
платье из плюшевых портьер. Но начавшую засахариваться Шарлотту Марковну уже
не спасали никакие покрывала. Такая слыла молва.
     --  Ну,  кто у  нас  по  старым страшным теткам?  --  бросил  в  воздух
Артамонов.
     -- Ради удовольствия или  в интересах  дела? --  не  поленился уточнить
Орехов.
     -- Какое уж тут удовольствие?!
     -- Тогда Макарон, -- определил Орехов.
     -- Это за что? Во дают! -- взбеленился аксакал.
     -- Бери блок "Салема", пузырь психотропного "Амарето" и -- вперед.
     -- Кстати, о психотропности, -- вспомнил очередную историю Макарон.  --
Поехали мы принимать роды к хлопкоробам. Накрыли нам  стол и притащили дряни
покурить.  Была  не  была,  подумал я, дай  попробую. Ошутил  я себя уже  со
стороны, будто сижу по-турецки. Смотрю -- бутылки шатаются, а руки заняты, в
каждой --  по  сайгачьему  окороку.  И  потянулся я  удержать  бутылку ртом.
Очнулся -- во рту большой  палец левой ноги и дикая боль в пояснице. Ни фига
себе,  думаю,  потянулся! Изогнуло так, что не распрямиться. Никогда в жизни
так не прогибался. А  музыка в  голове продолжает играть, хотя пленка  давно
кончилась.  Декхане вповалку  лежат --  обкурились.  И только  новорожденный
орет.  Поднял я  водителя,  поехали.  Едем на бешенной скорости, а пейзаж за
окном как висел, так  и висит. Дорога не та, --  говорю я  водителю.  А  ему
насрать, прет и все. И вдруг  -- мы уже не едем, а летим. А через секунду --
страшный  удар, всплеск -- и мы  уже  не летим, а плывем.  Причем под водой.
Ничего не понял. Дошло, когда  захлебываться  стал. Тонем! --  кричу я этому
придурку. А он --  не бойся, -- говорит,  -- мы в  ластах!  То есть,  совсем
никакой. Я говорю,  видел я  эти ласты -- на  них монтеры по столбам лазают!
Еле выплыли. Оказалось, он с передозировки погнал по старой  дороге, ведущей
к мосту через Аму-Дарью, который уже  год был  разобран.  И мы с разгону  --
прямо в мутные воды этой матери всех водоемов...
     -- Ну вот и отлично, -- сказал Артамонов. -- Таким ты Шарлотте Марковне
и запомнишься.
     -- Каким?
     -- Обкуренным и в белом халате.
     -- Но почему я?
     -- Грамотно себя ведешь в предлагаемых обстоятельствах.
     -- И все-таки?
     -- Сказать начистоту?
     -- Да.
     -- Абсолютный возраст Шарлртты Марковны уже не определить без изотопов,
-- пояснил Орехов. -- Твой профиль.
     -- С  чего вы взяли!? Если ее помыть да  приодеть как следует, ей сносу
не будет! -- попытался отвертеться от партийного задания Макарон.
     --  В  принципе,  да, не  спорю -- для своих  неполных ста она  отлично
выглядит! -- согласился с ним Орехов. -- Но пойми и  ты нас -- задача тут не
из простых -- не каждый потянет. Шарлотта  Марковна  принципиально отреклась
от мужчин.
     -- Не распыляйтесь на риторику! -- отменил реплики  с места  Артамонов.
-- У нас  просто нет выхода. --  Надо пойти к Шарлотте Марковне и сбить цену
на "унитаз".
     -- Так бы сразу и сказали! -- взял под козырек Макарон.
     Два  дня  Макарон  устраивал  вечера-портреты,  накачивая  себя   перед
зеркалом. Манеры, которые он пытался себе привить, могли деморализовать даже
ночных бабочек из вокзального  буфета. Репетируя, он совершал  такие сложные
рейды в тылы воображаемой жертвы,  что друзья засомневались, вернется  ли он
назад.
     -- Я поднимаю эту речь... -- перевоплощался Макарон, протягивая зеркалу
блок сигарет, а  потом  наливал  фужер  ликера  и  чокался  с гладью.  Гладь
отражала,  как он  примеривался к дивану и затихал,  словно  континентальный
шельф, полный полезных и любвеобильных ископаемых.  Перед тем как улечься на
лежку,  Макарон, словно  заяц,  выделывал  петлю  за  петлей, не  переставая
репетировать.
     --  А  потом   мы  просто   поужинаем!  Никаких  условностей,   никаких
специальных терминов! -- откатывал он произвольную программу, как мазурку, и
восклицал, объевшись яблочным пирогом: -- Шарлотта, я полон тобою!
     Под занавес моноспектакля он запевал сочиненный собственноручно куплет:
     I kiss you, i miss you! Ла-ла-ла, ла-ла-ла!
     Ай сись ю и пись ю! Ай-я-- яй, ай-я-яй!
     -- Ну все, родимый, пора! -- поторопили его друзья.  -- Бомжи на теплую
одежду перешли. А нам, кровь из носа, к зиме переехать надо.
     -- Зачем торопиться? -- входил во вкус Макарон. -- Step by step кругом.
     -- С  ней надо  договориться насчет лизинга, -- напомнил  о цели похода
Артамонов. -- Усек, селадон?
     --  А  вот это увольте! Лизать  я  никого не  собираюсь,  -- возмутился
Макарон.
     -- Тогда навяжи аренду с правом выкупа.
     -- Совсем другое дело.
     --  И  помни, перед употреблением ее  надо  взболтнуть,  -- использовал
право последнего слова Орехов.
     Макарон расцеловался с друзьями и отправился на дело. Воротился он, как
лосось  в  известном  положении.  "Унитаз" был  взят  приступом.  Макарон не
пожелал делиться деталями операции. Как больная собака, он долго отлеживался
в специально  оборудованном  номере (сало, батон) и  вышел к людям только  в
день Святого Валентина.
     --  Это не  Шарлотта Марковна, а восторженный конь! -- сказал он. -- Но
теперь, как человек честный, я должен на ней жениться.
     -- Может, сначала  к Мошнаку?! --  попытался переключить его Артамонов.
-- За деньгами!
     -- Я  серьезно, -- сказал Макарон. -- Это не женщина, а лава! Век таких
не видывал и  вряд  ли  больше встречу!  Нет, не зря  японцы  поднимаются на
Фудзияму только раз в жизни!
     -- И все же давайте сначала к Мошнаку, а потом свадьбы и все остальное,
-- призвал работать без простоев Артамонов.
     -- Так он прямо  и дал, этот Мошнак, -- вставил Варшавский. -- Это тебе
не заблудившаяся фрау. Держи гаман шире!
     -- Но сходить-то все равно надо.
     -- Я не в  матерьяле, -- устало  повел головой  Макарон.  --  Предлагаю
упасть в  "Чикен", завести пластиночку Хампердинка,  заказать кильки-классик
два раза, кофе-гляссе, бутылочку "Хванчкары"...
     --  Действительно,  нельзя  же  так  резко,  раз  --  и  на Мадрас!  --
поприветствовал правильный расклад Орехов.
     -- А если все-таки  "СКиТ" не даст? -- впустую беспокоился  Варшавский.
--  Ну,  просто на  этот  момент в банке  не  окажется  свободных  кредитных
ресурсов. Да мало ли что?!
     --  Понимаешь,  пятачок,  главное  --  хотеть.  И  деньги найдутся,  --
проводил  ликбез  Артамонов.  -- Город настолько невелик, что кажется, будто
все здесь -- или одноклассники, или однонарники -- своеобразный товарищеский
инцест. А мы не учились  ни с кем и не сидели. И все эти  наработанные связи
нам  сможет   заменить  только   одно  --  желание  подмять   информационное
пространство. Так что финансовое желание Мошнака мы сформируем как положено.
     -- Ну хорошо, допустим, Мошнак даст. А возвращать из чего?
     -- Главное -- взять, а как  возвращать -- придумаем.  Не боись. Если ты
должен банку сто рублей --  это твои проблемы,  а если сто  миллионов -- это
проблемы банка, -- уверил его Артамонов.
     -- И все же, если не даст?
     -- Тогда пойдем на Сбербанк.
     --  На Сбербанк с  одной  рогатиной  не  попрешь.  Там  попросят  такие
документы предоставить, каких у нас отродясь не было.
     --  Грамотно  рассуждаешь,  паренек.  Но  ты  вслушайся  --  кредит под
устройство Улицы породненных городов -- звучит, как симфония! Никакой банкир
не устоит.
     -- Я просто почему спрашиваю, --  заговорил с несколько иной интонацией
Варшавский, и глаза у  него  словно повело  поволокой. -- Один  мой знакомый
близок к открытию.
     -- Да ты что!
     -- Изобрел прибор для сортировки алмазов.
     --  И  все?!  Артур, может, тебе  не  зацикливаться  на Якутске? Как-то
абстрагироваться от фарцаты! Очень уж все это узколобо. Если бы ты заговорил
о телестудии,  я  бы  еще как-то  понял. Ты  ведь  сюда с тем  и ехал, чтобы
заиметь собственный ТЖК, чтобы работать с передовыми технологиями...
     --  Передовыми технологиями... Я  хочу крутануть деньги,  а  потом  уже
взять нормальный телекомплекс. Никуда он от меня не денется.
     -- Сколько надо для завершения работ по прибору? -- спросил Артамонов.
     -- Тысяч двести зеленых.
     -- Ничего себе приборчик! Как печатная машина.
     -- А ты что думал? -- с видом знатока произнес Варшавский. -- Алмазы --
дело не дешевое.
     -- Ну хорошо, давай эту сумму на всякий случай прибавим к телу кредита,
-- пошел на половинчатое решение Артамонов. -- Будем просто иметь в виду, но
мое мнение  остается прежним  -- лучше  купить  телевизионное  оборудование.
Скоро выборы.
     -- Прибор готова закупать ЮАР, -- разукрашивал будущее Артур.
     -- И к нам сразу явится Dе Beers и всех замочит. Эти просто так с рынка
не спрыгнут.
     -- Вечно ты со своими шуточками.
     -- Я не шучу. Газеты  надо читать. Dе  Beers сразу  пришлет наймитов. В
твоем дурацком городе перестреляли всех, кто дергался по этому поводу.
     --  Болтаешь  всякую дичь. Так вот,  требуется небольшая  сумма,  чтобы
завершить  лабораторные   испытания,  изготовить  промышленный   образец   и
запатентовать его.
     -- Каким боком  мы окажемся в деле? -- спросил Артамонов. -- Алмазы  --
не наш профиль.
     --  Речь  идет о  конкретной  выгоде.  Друг будет отдавать  половину от
продаж, -- придумал на ходу Варшавский.
     -- Я против. Это не наш бизнес,  мы в  нем профаны, -- стоял  на  своем
Артамонов. -- Пусть просто вернет деньги и все.
     -- Ты, может быть, и профан. Но мы теряем драгоценное время.
     -- Почему твой друг не мог найти денег до сих пор?
     -- Не хотел светиться.
     -- А может, потому, что прибор -- говно?
     --  Да нет,  это  действительно  очень  занятная штука. Только я должен
предупредить, что  прибор  --  пока  что  в чертежах и  в  натуре  может  не
получиться.
     --  Зачем нас предупреждать, если для себя ты уже все решил? -- спросил
Орехов.
     -- Ничего я не решил. Мы должны подписаться под это коллегиально.
     --  Видишь, какие  ты  нам  условия  выкатываешь --  деньги должны быть
потрачены в любом случае, а получится  эффект или нет -- ты не гарантируешь,
-- сказал  Артамонов.  --  Здесь какое-то  фуфло.  По мне, наукой  пусть  бы
занималось государство.
     -- Да ладно тебе, -- смягчился Орехов. -- Разговоров больше.
     Следуя в банк, компания  имела под мышками кипы  развесистых  -- на все
случаи  жизни  --  бизнес-планов.  В  составлении наглядной  агитации Орехов
поднаторел  настолько,  что порой ему  самому становилось противно. Красивые
бумаги придавали убедительности в предстоящем разговоре с Мошнаком.
     Когда  компания подошла вплотную к зданию  "СКиТа", Орехов похлопал его
по несущей стене.
     -- По-моему, выдержит, -- сделал он заключение.
     На стене сверкал  слоган новой банковской  услуги:  "Мы превращаем ваши
деньги в  рубли!" Служащие  банка еще помнили об экологической лотерее. В их
глазах как памятка навсегда застыл этот всенародный облом  желаний  на  фоне
просвета в облаках.
     -- Общепризнанно,  что  мы  моральные уроды,  --  начал предварительный
сговор Орехов. -- Об этом писал Шимингуэй в передовой статье.  Но у нас есть
смутная  уверенность,  что  именно  вы  отнесетесь к  нам  непредвзято  и...
выдадите спаренный кредит, который когда-то обещали.
     -- Да вы что! Меня из города выселят!  -- засуетился Мошнак. -- Если об
этом узнают люди Платьева, будет конец света! -- засуетился Мошнак.
     -- Мы понимаем и готовы учесть риск, -- склонил голову набок Орехов.
     -- А вот  это уже  деловой  разговор.  Наконец-то послышалась  речь  не
мальчиков,  но хуже, --  улыбнулся Мошнак своей шутке и, чтобы не скукситься
до конца,  продолжал в ключе, удобном  для  просителей: -- А на  какие цели,
интересно,  вам  понадобились  деньги? И  под какие  гарантии  вы  хотите их
получить?
     -- Об этом  расскажет докладчик.  -- Орехов развернул ладошку в сторону
Макарона.
     -- Ну и? -- понудил аксакала Мошнак.
     --  Груды стройматериалов  зависли  на Озерной в виде  долгостроев,  --
начал  глашатай. -- Ярчайшим их  представителем является  "унитаз". Мы имеем
намерение превратить строительный бедлам в Улицу Городов-побратимов.
     -- Он же падает, этот "унитаз"! -- чуть не вскрикнул Мошнак.
     -- Да бросьте вы! Кто  вам  сказал?  Все это лабуда.  Просто  с объекта
увели деньги и, чтобы их никто не искал, пустили "утку" о грунтах.
     -- Вот как?
     -- Конечно.  Проект  мы  уже нарисовали. Вчерне.  --  Макарон  принялся
вываливать на стол карандашные наброски, которые по старой  дружбе  исполнил
Давликан.  --  Вся наша  славненькая  Озерная  будет  уставлена  венгерскими
мясными  лавками,  шотландскими  пабами, безансонскими  винными  погребками,
бергамоскими пиццериями, над  которыми я  лично возьму  шефство,  китайскими
ресторанчиками... устоявшиеся за  века  традиции... Наша цель -- сделать  из
всего этого интернациональный кондоминиум...
     -- Чего-чего сделать? -- переспросил Капитон Иванович. -- Не расслышал.
     -- Комплекс такой, американские салуны, китайские ресторанчики...
     --  А  что,  у  нас  уже  и китайский побратим появился?  --  продолжал
изумляться банкир.
     -- Конечно, Инкоу.
     -- А я и не знал, -- признался Мошнак.
     -- В этом мэру  не  откажешь, роднится  со  всеми  подряд,  --  одобрил
Артамонов.
     -- Инкоу, значит?
     -- Да, бывший Порт-Артур, -- сказал Макарон.
     --  Порт-Артур? -- переспросил Мошнак. -- Насколько  я знаю, Порт-Артур
переименован не в Инкоу, а в Люйшунь. У меня есть рисовая водка оттуда.
     -- Рисовая?! -- изумился Макарон.
     -- Я, конечно, могу и ошибаться, -- корректно отступился Мошнак.
     -- Да  какая разница! Инкоу, Люйшунь! -- помирил  стороны Орехов. -- Их
там миллиард, этих китайцев, и у каждого свое мнение!
     -- Действительно, -- согласился Макарон.
     -- Под наш проект и  под ваше имя, Капитон Иванович, с побратимов можно
снять синдицированный кредит. Как  с  куста. На  развитие отрасли. А если вы
вдобавок еще и акции выпустите, то клюнет и население...
     -- Это мне отдаленно напоминает лотерею, -- нараспев произнес Мошнак.
     -- А  что  поделаешь? Деньги-то  у  народа в чулках да у  инвесторов на
счетах. И перемены жизни  нашей -- суть открытие  способа их изъятия,  более
изощренного,  чем  прежние.  Все  мы  прекрасно  знаем,  что  человек  легко
расстается  только с  лишними  деньгами.  Их надо изъять и привлечь.  И  вы,
Капитон Иванович, можете легко взять эти деньги и...
     -- И что?
     -- И переадресовать их нам, -- пояснил Макарон, заметив,  что Мошнак на
секунду  задумался.  --   "Унитаз"  мы  сделаем  как  бы  средоточием  Улицы
породненных  городов,  на первом  этаже  разместим  галерею штопаных  картин
"Белый  свет", на  втором  -- кафе  "Папарацци"  с русской кухней.  Название
спорное,  согласны, но оно  предложено Улькой и  поэтому не обсуждается.  На
крыше установим антенны и  передатчики. На это понадобится второй кредит  --
целевой. Контракт на  закупку техники имеется. Он  и ляжет в основу  залога.
Техника окупится быстро. А что касается  "унитаза", прикидываете, это здание
прямо как по нам шито.  Улька намерена отснять с крыши свою лебединую  песню
--  Озерную улицу с  высоты  птичьего  помета!  А то Шерипо захватил  колесо
обозрения,  не  дает  нам  никакого  продыху! На  третьем  уровне  разместим
редакцию  "Лишенца".  Остальное  пространство  Дома  творчества  превратим в
доходный бизнес-центр, не торопясь -- этаж за этажом. Улицу Озерную -- домик
за  домиком  --  превратим в сплошной кондоминиум! Позже вы  переведете туда
банк.  На  льготных  арендных  условиях. Это можно забить  в  договор  прямо
сейчас.
     -- Все это очень грамотно --  Улица породненных  городов,  кондоминиум,
кабачки. Но  Озерная  -- это  не центр города.  Кто туда пойдет? --  не  без
сожаления произнес  Мошнак. --  Я подумывал прикупить  под банк какой-нибудь
особняк в приличном месте.
     -- По нашему разумению, чем скупать площади в центре за суровые деньги,
проще и  дешевле перенести центр  города сюда, -- добивал его  Артамонов. --
Вот  увидите,  если  удастся реализовать проект, деловая и  культурная жизнь
города сместится к нам! Квадратный  метр по  Озерной вздорожает многократно!
Куда там Советской с ее  обкомами и  почтамтами! Вот и с губернатором также.
Чем  морщить  эллипс  на  подтанцовках  и забегать  петушком, проще  избрать
своего.  Это наше  водолейное  мнение. При желании вы  можете  легко к  нему
присоединиться.  Или вам удобнее до конца дней  летать на  побегушках? Хотя,
впрочем, для ассортимента нужны  и такие социальные слои. В таком случае мне
жаль наших  предков-купцов,  не удерживаем  мы с  вами, Капитон  Иванович, в
своих  слабых руках их тяжелые,  но славные брэнды!  -- Речь Артамонова была
настолько зажигательной, что в льноводческом хозяйстве неподалеку загорелась
скирда костры. -- Согласно нашим расчетам, -- продолжал Артамонов озвучивать
наиболее  удачные  участки бизнес-плана, --  на  проекте  Улицы  породненных
городов  можно  за  год  заработать  столько, сколько "СКиТ"  не  дал бы  за
пятилетку! Для  начала  мы  хотели бы  взять  рамбурсный  кредит на  закупку
телеоборудования -- срок возврата  у него короткий -- и незначительную часть
ипотечного  кредита, -- продолжал уговоры Артамонов, -- под залог "унитаза".
Здесь срок дольше -- все-таки недвижимость. Это будет пробным шагом, а когда
освоим  первый транш -- обсудим,  как жить дальше. Чтобы привести  в порядок
нависшее  над  городом  убожище,  больше  полумиллиона  д