девушки.
   - Я его девушка, - сказала Дьюна.
   Сэм изумленно и недоверчиво вскинул на нее глаза.
   Делорес  тоже  уставилась  на  Дьюну.  Наконец  она  отвела  взгляд  и  с
потерянным видом повернулась в сторону Гиллспи. Она была до того ошеломлена,
что казалось, дотронься до нее, и она рухнет.
   - Моя девочка не для него, он слишком стар, - заявил Парди.
   Билл Гиллспи принял решение:
   - Раз уж вы оба пришли с заявлением, которое снимает подозрение с мистера
Вуда, мы будем считать инцидент исчерпанным, насколько это  касается  нашего
делопроизводства. Но это не значит, что мистер Вуд не может  возбудить  дело
за ущерб, нанесенный его репутации, а я  думаю,  он,  скорее  всего,  так  и
сделает.
   - Я не собираюсь возбуждать никакого дела, - сказал Вуд.
   Парди повернулся к дочери.
   - Пошли домой, - скомандовал он и встал.
   Делорес поднялась следом. В дверях она обернулась и попыталась улыбнуться
Сэму.
   - Я и вправду извиняюсь, - сказала она.
   Сэм вспомнил, что он джентльмен, и вскочил со стула. Так  же  поступил  и
Тиббс. Эндикотт  остался  сидеть.  Не  добавив  ни  слова,  семейство  Парди
покинуло кабинет.
   Прошло  несколько  секунд,  прежде  чем  оставшиеся  пришли  в   себя   и
напряжение, царившее в комнате, несколько разрядилось.
   - Ну а теперь что? - спросил Гиллспи.
   - Давайте закончим с делом  мистера  Вуда,  -  ответил  Тиббс.  -  У  вас
остались какие-нибудь сомнения, которые препятствуют освободить  его  из-под
ареста?
   - Да, - отозвался Гиллспи. - Я хочу услышать  от  него,  откуда  он  взял
шестьсот долларов наличными, чтобы до конца выплатить стоимость своего дома.
   Сэм не успел открыть рта, как вновь заговорил Тиббс:
   - Пожалуй, я могу ответить за мистера Вуда. В банке вам  сообщили,  какую
сумму он отсчитал наличными, но не уточнили, что это была за наличность.
   - Наличность есть наличность, - изрек Гиллспи.
   - В данном случае это  не  совсем  так,  -  возразил  Тиббс.  -  Когда  я
поинтересовался в банке, мне сказали, что почти вся  сумма  была  монетой  -
четвертаками, пятидесятицентовиками и даже пятаками. Там  было  и  несколько
бумажек, но самая большая из них - это пять долларов.
   В темноте, окутывавшей дело Вуда, забрезжил свет.
   - Что же, он копил, это ты хочешь сказать? - спросил Гиллспи.
   - Совершенно верно, - ответил Вирджил. -  Хотя  это  и  не  самое  мудрое
решение - ведь он мог положить деньги под проценты и ему набегало  бы  около
восемнадцати долларов в год, не говоря уж о том, что так гораздо  спокойнее.
Я думаю, он копил на свой дом с того самого дня,  как  поступил  в  полицию.
Наверное, из тех денег, которые оставлял на карманные расходы.
   - Я старался откладывать по пятьдесят центов в день, - уточнил Сэм.
   - На самом деле у вас выходило немного больше - около четырех долларов  в
неделю, - сказал Тиббс. - Но все-таки почему вы не клали их на свой  текущий
счет?
   - Просто боялся истратить. Это были деньги на дом. Я держал их отдельно и
ни разу не взял ни одного пятака.
   - Ну, как бы там ни было, этот вопрос  тоже,  по-моему,  ясен,  -  сказал
Тиббс, обращаясь к Гиллспи. - Надеюсь, теперь мистер Вуд свободен.
   Прежде  чем  ответить,  Гиллспи  посмотрел  по  сторонам.  Казалось,   из
здоровенного шерифа вышибли дух.
   - Пожалуй, что да, - проговорил он.
   - В таком случае, - продолжал Вирджил, - я бы попросил  вас  восстановить
его в служебных обязанностях и сделать это  немедленно,  чтобы  уже  сегодня
ночью он мог выйти на обычное дежурство.
   - Сегодня мне бы хотелось побыть дома, - сказал Сэм.
   - Очень важно, чтобы нынешней ночью именно  вы  вели  машину,  -  ответил
Вирджил. - И если не возражаете, я тоже поеду с вами. - Тиббс  повернулся  к
Гиллспи: - Готов дать вам любую гарантию, -  объявил  он,  -  что,  если  не
произойдет ничего чрезвычайного, еще до рассвета мистер Вуд арестует  убийцу
Мантоли.
   г л а в а 13
   Когда Сэм Вуд вышел на улицу,  его  охватило  острое  ощущение,  что  все
пережитое было просто-напросто дурным сном. Беспредельная ярость, возмущение
и беспомощность, которые он испытывал прежде, бесследно исчезли. Сэм  словно
оказался в той самой точке  существования,  откуда  началось  его  кошмарное
сновидение. За исключением одного: он держал Дьюну Мантоли в своих объятиях,
и она поцеловала его. И  в  присутствии  свидетелей  она  назвала  себя  его
девушкой.
   Конечно, Сэм понимал, на самом деле это было не так. Ей хотелось привести
в  замешательство  Делорес  Парди,   и   она   этого   добилась.   Несколько
ослепительных мгновений Сэм позволил себе помечтать,  будто  ее  слова  были
правдой. Но он тут же заставил себя вернуться к действительности и вспомнил,
что настало время обеда.
   Сэм подъехал к знакомому кафе, единственному месту в городе, где подавали
более или менее приличные бифштексы, и заказал порцию.  Он  чувствовал,  что
сейчас ему это необходимо.
   Увидев его, владелец кафе подошел перекинуться словом.
   - Рад снова видеть вас у себя, мистер Вуд, - проговорил он.
   Сэм прекрасно знал, что он хочет этим сказать.
   - И я рад снова побывать у вас, - ответил он в том  же  духе.  -  Скажите
повару, пусть постарается, ладно?
   - Я уже сказал, - сообщил владелец. - Кстати, хочу  вас  спросить  кое  о
чем. Пожалуйста, не отвечайте, если вам это придется  не  по  вкусу,  но  не
только я, весь город диву дается, что это за черный фараон у вас работает?
   - Вирджил? - переспросил Сэм. - А что такое?
   - Ну, откуда он взялся?
   - Вирджил - специалист по расследованию убийств,  -  сказал  Сэм.  -  Так
вышло, что он оказался под рукой, и шеф подключил его к расследованию, вот и
все.
   - Вам, наверное, нелегко приходится? - рискнул собеседник.
   - Ну уж не мне, - сухо ответил Сэм.  -  Он-то  и  вытащил  меня  из  этой
заварухи. Вирджил чертовски умен. - Не  отступившись  от  человека,  который
стоял за него, Сэм почувствовал прилив гордости.
   - Да, но он - ниггер, - не сдавался хозяин.
   Сэм уперся ладонями в стол и вскинул глаза.
   - Вирджил не ниггер. Он цветной, он черный, он негр, но он не  ниггер.  Я
знаю кучу белых, которые и вполовину не так головасты.
   Владелец кафе сразу присмирел:
   - Некоторые из них с головой, я знаю. Один даже написал книгу.  А  вот  и
ваш бифштекс.
   Он присмотрел, чтобы все было подано как полагается, и  даже  сам  принес
бутылку кетчупа. Затем хозяин отошел,  сказав  себе,  что  Сэму  Вуду  можно
простить любые высказывания, - ведь он так много пережил за последние дни.
   Покончив с едой, Сэм поехал к себе  и  распахнул  окна,  чтобы  выветрить
нежилой запах, уже поселившийся в комнатах. Первым делом он  снял  форменную
одежду и привел ее в порядок,  затем  принял  душ,  прошелся  по  подбородку
электрической бритвой и прилег отдохнуть.
   Коротким воспоминанием в его  голове  промелькнула  фраза  Вирджила,  что
сегодняшней ночью он, Сэм Вуд, арестует убийцу. Но в эти  мгновения  зыбкого
полусна обещание Вирджила казалось все  несбыточнее  и  нереальнее.  Наконец
черная пустота навалилась на Сэма, и он  спал  глубоко,  пока  будильник  не
прозвенел одиннадцать...
   Когда Сэм добрался до  полицейского  управления,  его  уже  ждал  Вирджил
Тиббс. Сэм, как всегда, отметился у дежурного, который старался  вести  себя
как ни в чем не бывало, и с ключами от патрульной машины в руке и листом для
рапорта под мышкой кивнул Тиббсу:
   - Пойдем.
   Они уселись бок о бок, как в ту памятную ночь совместного дежурства.
   - Куда ехать, Вирджил? - спросил Сэм.
   - Куда вам вздумается, - ответил Тиббс. - Мне это совершенно безразлично.
Только давайте держаться подальше от дома Парди. Я бы не хотел, чтобы  вновь
вышло какое-нибудь недоразумение.
   Сэм задал вопрос, который не выходил у него из головы с тех пор,  как  он
проснулся:
   - Думаешь, убийца старика Мантоли вновь вылезет сегодняшней ночью?
   - Почти уверен, - отозвался Тиббс.
   - Тогда, может быть, стоит заехать к Эндикоттам и  взглянуть,  все  ли  в
порядке?
   - Я убежден, что она в безопасности, - ответил Тиббс. - Конечно, поехали,
если вы настаиваете, но лучше бы нам остаться здесь, внизу, - для этого есть
причины.
   - Ты не можешь объяснить мне какие? Ты ведь  сам  сказал,  что  я  должен
арестовать этого типа.
   - Право, мне имеет смысл помолчать, Сэм. Если я сейчас  не  удержусь,  вы
можете выдать себя в самый неподходящий момент.  Это  ведь  очень  трудно  -
держать что-то на уме и не подать виду, что бы  вокруг  ни  происходило.  До
поры до времени чем меньше знаешь, тем лучше.
   - А мы не можем предпринять что-нибудь сами, сейчас же?
   Тиббс посмотрел через ветровое стекло:
   - Сэм, ответьте мне без обид: согласны ли вы довериться мне  и  позволить
вести это дело? Обещаю, без вас ничего не произойдет. Я постараюсь  устроить
так, чтобы арест произвели вы.
   - Ну ладно, Вирджил... - Сэм был явно разочарован.
   Никогда  еще  ночь  не  казалась  ему  такой  долгой.  Они  поговорили  о
Калифорнии и Западном побережье,  где  Сэму  не  приходилось  бывать.  Потом
перешли к боксу.
   - Это несладкая доля,  -  рассуждал  Тиббс.  -  Я  знаком  с  несколькими
боксерами и знаю, как тяжело достается им кусок хлеба. Последний удар  гонга
- это далеко не конец. Затихнут приветствия, отшумят аплодисменты - если они
еще есть! - а дальше нужно добраться до раздевалки, где тебя ждет доктор.  И
когда он накладывает швы  на  рассеченные  губу  или  бровь,  это  чертовски
мучительно, Сэм!
   - Вирджил, я не раз думал: почему бокс так тянет к себе  цветных?  Что  у
них, больше способностей или они легче все переносят?
   - Если им и легче, то просто ума не приложу почему. Однажды, это  было  в
Техасе, я говорил с боксером уже после боя. Ему страшно досталось,  хотя  он
здорово дрался и вышел победителем. Ну, как бы там  ни  было,  когда  пришел
доктор и принялся за него, боль от укола была такой жуткой, что он закричал.
И тут доктор удивился: ему-то казалось, что тот ничего не чувствует  -  ведь
он негр.
   Сэм мысленно перенесся к своей  беседе  с  Ральфом,  ночным  барменом  из
закусочной. У него было такое ощущение, будто это происходило  давным-давно.
На самом деле они разговаривали в ночь убийства.
   - А что с теми парнями, которые на тебя нарвались? -  спросил  Сэм  после
непродолжительного молчания. - Я так ничего и не слышал.
   - Их выручил один тип из городского совета, Уоткинс. Он предупредил меня,
что мне лучше закрыться насчет этого случая, если я не  хочу  устроить  себе
красивую жизнь, иначе мне пришьют статью за членовредительство.
   - Думаешь, Уоткинс их и нанял?
   - Надеюсь, ведь тогда ему придется оплатить медицинские расходы  за  того
малого, у  которого  сломана  рука.  Похоже  на  то,  что  они  на  этом  не
успокоились. У меня такое чувство, будто за мной следят, - спокойно  обронил
Тиббс, словно заметил, что завтра или через день может пойти дождь.
   - Хотелось бы мне оказаться рядом с тобой, когда они попытаются, - сказал
Сэм.
   - Я тоже совсем не против, - живо отозвался Вирджил. -  В  следующий  раз
будет куда труднее. Дзюдо хорошая штука, но только до определенного момента.
Если тебя сбили с ног, все, что ты можешь  сделать  с  его  помощью,  -  это
прихватить одного-другого с собой на землю.
   - А есть что-нибудь получше?
   -  Айкидо.  Очень  неплохая  система,  в  особенности  если  преследуемый
сопротивляется,  а  надо  доставить  его  в  целости  и   сохранности.   Это
излюбленный метод лос-анджелесской полиции. Но в настоящей драке, когда  пан
или пропал, последнее слово - карате. Человек,  который  им  владеет,  можно
сказать, вооружен до зубов.
   - И у нас есть такие?
   - Да, я даже знаком кое с кем. Масса того, что вы  слышали  о  карате,  -
пустой треп: будто едва коснешься руки, а она уже пополам и все такое...  Но
как метод самозащиты карате - лучший вид обороны без  оружия.  Тренироваться
приходится будь здоров, но это стоит того.
   Сэм повернул машину на Мэйн-стрит, и мягкое рычание подхлестнутого мотора
смешалось с тишиной ночи. Он миновал столб со счетчиком на платной стоянке и
притормозил, прежде чем подъехать к тротуару напротив аптеки Саймона.
   - Здесь не опасно останавливаться? - спросил он.
   - Думаю, нет, - ответил Вирджил.
   Сэм плавно отпустил тормоз, и машина покатилась почти сама  собой.  Когда
она замерла, колеса были ровно в двух дюймах от кромки тротуара. Сэм  достал
планшетку и приготовился писать.
   - Ну вот, мы уже не одни, - произнес Вирджил.
   Сэм вздрогнул и вскинул  глаза.  В  следующий  миг  он  заметил  какое-то
движение у входа в аптеку, где лежали густые  безмолвные  тени.  Из  темноты
выступила фигура  человека  и  направилась  к  ним.  Неизвестный  был  очень
высокого роста, но ступал мягко, почти бесшумно. Сэм узнал Билла Гиллспи.
   Начальник полиции наклонился и положил локти на опущенное стекло.
   - Ну, как тут у вас, ребята? - спросил он.
   Сэм ответил с трудом - язык словно распух и отказывался повиноваться.
   - Пока все в порядке. Ничего необычного. В  нескольких  окнах  свет,  но,
скорее всего, просто кому-то не спится.
   Шеф протянул руку и открыл заднюю дверцу.
   - Пожалуй, проедусь с вами, -  сказал  он  и  забрался  в  машину.  -  Не
очень-то просторно, - добавил шеф,  когда  его  колени  прижались  к  спинке
переднего сиденья.
   Сэм опустил левую руку,  потянул  рычажок  и  потеснился  на  дюйм-другой
вместе с креслом.
   - Куда теперь ехать? - спросил он.
   - Неважно, - отозвался Гиллспи.  -  Вирджил  сказал,  что  сегодня  ночью
укажет тебе убийцу, я бы не прочь увидеть, как это у него получится.
   Сэм украдкой взглянул на  своего  безмолвного  соседа.  Почему-то  только
сейчас он до конца понял, что у него есть напарник, - впервые  за  все  годы
службы в полиции. И Сэм чувствовал: он может на него положиться, несмотря на
цвет кожи. Вирджил уже не раз доказал свое умение  рассуждать  и  не  терять
головы. И то и другое могло им понадобиться еще до наступления утра.
   Машина тронулась с места, пересекла шоссе и оказалась в бедняцком районе.
Сэм, как всегда, сбавил скорость и не отрывал глаз от дороги,  боясь  задеть
какую-нибудь спящую собаку. Одна все-таки расположилась у него на пути, и он
аккуратно ее объехал.
   В мастерской  Джесси  было  темно  и  пусто.  Та  же  молчаливая  темнота
окутывала маленький домик преподобного Амоса Уайтберна. У доктора  Хардинга,
ведавшего более земными нуждами цветных граждан Уэллса, горел тусклый  свет,
выделяя окна его гостиной, которая служила  и  для  приема  больных.  Машина
перевалила через железнодорожные рельсы и выехала на улицу, ведущую  к  дому
Парди. Сэм немного заколебался и решил никуда не сворачивать -  после  всего
случившегося, пожалуй, не стоило  опасаться,  что  Делорес  вновь  будет  на
кухне. В доме Парди царило глухое безмолвие.
   - Странно, - сказал Гиллспи, - в это время ночи в  воздухе  будто  что-то
сгущается.
   Сэм согласно кивнул.
   - Я и раньше это замечал, - отозвался он. - Это миазмы.
   - Что? - переспросил Гиллспи.
   - Простите. Что-то вроде испарений, наполняющих атмосферу.
   - Вот-вот, как раз это я и имел в виду, - сказал Гиллспи. - А кстати,  не
здесь ли живут Парди?
   - Мы только что проехали их дом, - ответил Сэм.
   Он миновал еще три квартала и повернул к шоссе.  Здесь  Сэм  притормозил,
как он давно привык поступать, хотя в это время обычно  не  бывало  никакого
движения. Но сейчас к перекрестку приближался автомобиль,  и  Сэм  подождал,
пока он проедет. Свет уличного фонаря выхватил очертания проходящей  машины,
и Сэм тут же узнал ее. Это был пикап  Эрика  Кауфмана  или  точно  такая  же
машина.
   Сэм повернул следом и поехал к закусочной.
   - В это время я обычно останавливаюсь перекусить, - объяснил он.
   - Что ж, не возражаю, - сказал Гиллспи.
   Сэм увеличил скорость, не  выпуская  из  виду  запоздалый  автомобиль.  У
самого города тот притормозил и свернул на  стоянку  возле  закусочной.  Сэм
выждал, пока Кауфман скроется за дверью, и тоже подъехал  к  стоянке.  Он  и
Гиллспи вышли.
   - А как с Вирджилом? - спросил Гиллспи.
   - Я подожду в машине, - ответил Тиббс.
   - Может, тебе что-нибудь принести? - предложил Сэм.
   - Да нет, не надо. Я дам вам знать, если что-нибудь надумаю.
   Сэм и Гиллспи двинулись к закусочной.
   Эрик Кауфман удивленно вскинул глаза, когда они выросли на пороге.  Затем
медленно поднялся навстречу.
   - Какая приятная неожиданность, - сказал он, пожимая им руки.
   - Для нас тоже, - откликнулся Гиллспи. - Откуда в такой  поздний  час?  -
Вопрос прозвучал как бы невзначай, но что-то в  нем  говорило,  что  Гиллспи
ждет ответа.
   - Прямо из Атланты, - объяснил Кауфман. - У меня  уже  вошло  в  привычку
ездить по ночам. И прохладнее, и никого на дороге.
   - Понятно, - сказал Гиллспи, опускаясь на стул. - Ну, и что нового?
   - Кое-что есть, - ответил Кауфман. - Мне удалось найти  на  место  Энрико
музыканта с именем, одного из самых видных  дирижеров.  Мне  хочется,  чтобы
первым об этом узнал Джордж Эндикотт, я только потому его и  не  называю.  И
продажа билетов идет как нельзя лучше. Через  месяц  здесь  будет  настоящее
столпотворение.
   Сэм сел и задумался, что бы такое заказать. Ральф посмотрел на  него,  но
он лишь  махнул  рукой  -  пусть  пока  обслуживает  остальных.  Одна  мысль
поглощала все его существо: сегодня ночью он арестует убийцу.  Прошла  почти
половина дежурства, но ничто не говорило, что решительная минута уже близка.
Скоро наступит рассвет и таинственность ночи исчезнет. Сэм боялся, что тогда
будет слишком поздно. Убийца напал  ночью  и  поэтому  должен  быть  схвачен
ночью... а может, здесь и нет никакой связи. Убийца уже  стал  казаться  ему
чем-то нереальным - не просто человеком, который ходит по улицам и похож  на
встречных людей.
   Но даже если и не так, попробуй-ка отличи его...
   Сэм  попросил  имбирного  пива  и  поджаренный  хлебец   -   странноватая
комбинация, как он понял уже через секунду, но не отменил заказ, а дождался,
пока его принесут, и попросту смотрел перед собой, ни к чему не  прикасаясь.
Затем он почувствовал за спиной какое-то движение и обернулся.
   В дверях  стоял  Тиббс.  Негр  казался  удивительно  жалким,  словно  сам
понимал, что отважился на рискованный шаг.
   Ральф поднял глаза и увидел его.
   - Эй, ты там! Вали отсюда! - скомандовал он.
   Вирджил помялся в нерешительности и осторожно ступил вперед.
   - Пожалуйста... - сказал он. - Мне ужасно хочется  пить.  Я  хочу  только
стакан молока.
   Ральф быстро взглянул на остальных и снова на Тиббса:
   - Это место не для тебя, ты  и  сам  знаешь.  Давай-ка  отваливай.  Когда
джентльмены выйдут, может, кто-нибудь из них захватит тебе пакет.
   - Я прихвачу, - вызвался Сэм.
   Но Вирджил не двинулся из комнаты, более того, он шагнул еще дальше.
   - Послушайте, - сказал он. - Мне известно, что у вас такие правила, но  я
служу в полиции, как и эти  джентльмены.  И  у  меня  нет  никакой  заразной
болезни. Я прошу только, чтобы мне позволили присесть и что-нибудь заказать,
как и всем остальным.
   Сэм глубоко  вздохнул,  прежде  чем  вынести  горькое  суждение.  Вирджил
впервые терял лицо, и Сэм остро переживал за него. Но  он  не  успел  ничего
сказать - Ральф обогнул стойку и подошел к Вирджилу.
   - Я слыхал о тебе, - сказал он. - Тебя зовут Вирджил, и ты  нездешний.  Я
все  это  знаю.  Мне  не  хочется  поступать  грубо   в   присутствии   этих
джентльменов, но ты должен уйти.  Если  босс  когда-нибудь  услышит,  что  я
позволил тебе перешагнуть этот порог, он меня вышибет в два счета.  Так  что
лучше уходи по-хорошему.
   - В самом деле? - спросил Тиббс.
   Ральф побагровел от ярости и уже не мог сдерживаться.
   - Я уже сказал тебе! - Он схватил Вирджила за плечо и развернул к выходу.
   Тиббс резко повернулся, обеими руками стиснул поднятую пятерню  Раль