й,  мне  пора
откланяться. Попытайтесь четко сформулировать, какие  тайны управления "Т" я
должен вам выдать.
     КОМОВ: Короче говоря, такое  сотрудничество вас не устраивает. Понимаю.
Честь мундира и все такое. А вы знаете, почему их управление называется "Т"?
Думаете,  "тайные  операции"?  Ничуть  не  бывало.  Террор.  Управление  "Т"
изначально предназначалось для силовых операций против внеземных культур.
     Я: Не надо  меня пропагандировать. Мне очень  не  нравится,  что в этом
конфликте схлестнулось столько сил, каждая из которых стремится использовать
меня  втемную, не открывая  всей  правды. Или, вернее, сообщая часть правды,
когда припрут обстоятельства.
     КОМОВ: В  вас говорит корпоративная  солидарность... Что  для вас агент
Странников на Земле?
     Я: В каком смысле?
     КОМОВ:  Это  старая  загадка из  фольклора Следопытов. Если арканарские
инквизиторы   раскроют  нашего   Прогрессора,  то  примут  его  за  посланца
преисподней.  В аналогичной ситуации  контрразведка Островной Империи  будет
убеждена, что разоблачен лазутчик  континентальных держав.  И это неизбежно,
поскольку ваши коллеги всегда ищут  лишь ту Внешнюю Угрозу, которую способны
вообразить. Согласитесь, что и вы увидите в агенте Странников лишь привычный
шаблон, созданный вашим  воображением.  И можете не  сомневаться,  что такое
порождение  ваших  подспудных домыслов,  предрассудков и  опасений  окажется
весьма далеко от истины.
     Я: Не знаю, насколько я ограничен, но ваша вера в Странников напоминает
религиозное чувство.  Вы  априорно убеждены в доброжелательности, абсолютной
мудрости  и  всемогуществе высшего  разума.  По  существу, идет  спор  между
романтиками, уверенными,  что внеземная  сверхцивилизация  желает  всеобщего
добра, и циниками, которые полагают, что любое вмешательство в  естественный
прогресс человечества не принесет никакой пользы кроме вреда.
     КОМОВ: Разум всегда несет добро. Сверхразум несет сверхдобро. Почему вы
боитесь сверхдобра?
     Я: Вовсе не сверхдобра.  Представьте  себе, я знаком с этой  логической
цепочкой  и   недавно  нашел  для   нее  продолжение.  Возможно,  сверхразум
действительно  искренне  желает нам сверхдобра, которого мы не понимаем.  Но
ведь  даже  сверхразум  способен  на ошибку.  А  ошибка сверхразума  --  это
сверхошибка.
     КОМОВ: Интересный софизм. Надо будет подумать... Так кем же, по-вашему,
будет представляться нам прогрессор Странников?
     Я:  В  его  оценке  мы  просчитаемся  точно  так  же,  как  арканарские
инквизиторы  или  контрразведчики Архипелага.  Мы  ошибочно  примем  его  за
старшего брата по разуму, союзника и друга.

     Видеозапись  лишь  кажется  объективной,  однако  лжива,  поскольку  не
способна  передать  эмоций.  В  этом  изложении я выгляжу  беспристрастным и
непреклонным рыцарем справедливости. На самом  деле я колебался,  но потомки
узнают об этом  лишь в одном случае --  если я  сохраню  данную  запись.  Не
уверен, что поступлю таким образом. Слишком уж все сложно.  Я растерян, смят
и  загнан  в  угол.  Мы  слишком  мало знаем, чтобы принимать  ответственные
решения.
     Вчера  Тахорг  приватно  сообщил мне  подробности,  ради которых Комов,
наверное, и затеял сегодняшний разговор по душам. Секретный  агент из службы
"Т"  расколол-таки  Глумову. Об интимных  подробностях исполнитель деликатно
умолчал, но  поведал суть. Майю  Тойвовну  потянуло  на  откровения,  и  она
призналась,  что  двадцать лет  назад сделала большую  глупость,  за которую
придется расплачиваться всю жизнь. В порыве страсти  она  помешала человеку,
которого тогда любила, добиться успеха. Он ей этого не может простить.
     Тахорг не уверен, что Суок сказала правду. Если  она --  Резидент, если
Странники   встроили  в  ее  организм  экстрасенсорику   (а  эксперименты  с
"подкидышами" показали, что  Странники вполне могли это сделать), то Глумова
наверняка разоблачила  вызванного с Периферии  агента и элементарно откачала
дезу.
     Я  твердо знаю одно: среди нас живет Резидент ИВУ. Может быть, даже  не
один. Наверняка все ВСЦ держат на Земле своих великолепно законспирированных
агентов.  И еще я совершенно точно знаю, что не могу  доверять  никому, даже
ближайшим коллегам. Вспоминаю себя и  моих товарищей на Саракше -- аборигены
считали нас лучшими друзьями, хотя мы заставляли их выполнять свою волю.
     Поэтому, если я  хочу  обезвредить  агентуру  Внешней Угрозу, то должен
взять на себя всю  ответственность за операцию. Мне придется самому провести
всю  цепочку  необходимых   мероприятий:  вычислить  агента,  заставить  его
разоблачиться,  а  затем  взять  с  поличным.  Верить  нельзя  никому,  враг
представляется  лучшим другом -- вот еще  одна заповедь нашей работы.  Очень
сомневаюсь, что читатели моих мемуаров увидят эту фразу.


         * ЧАСТЬ III. Сомневайся во всем. * 


        16. Земля. 20 мая 99 года.
       Трижды  перечитав  текст  сообщения, Максим  в замешательстве прикрыл
глаза и долго сидел неподвижно,  хотя полученная информация отнюдь  не стала
для  него  большим  сюрпризом. Со  стороны могло показаться,  что  начальник
отдела ЧП размышляет  над сложившейся  ситуацией,  но в действительности его
мозг был пуст. Думать надо было раньше, а теперь оставалось самое неприятное
-- пункт за пунктом выполнять давно отработанный план мероприятий.
     Он  с  силой  хлопнул кулаком об  край  стола, а затем,  шипя  от боли,
занялся делом. Для начала отключил радиобраслет, заблокировал киберкомплекс,
рассовал по ящикам все лишнее, врубил защитные  системы и стереовизор, после
чего взялся за составление отчета.
     Мировой  Совет  еще  три  дня  назад  был  поставлен  в  известность  о
метагомах, и  уже наблюдались признаки  легкой  паники.  На  разных  уровнях
спорадически вспыхивало спазматическое обсуждение ситуации, которое, подобно
черной дыре, неуклонно втягивало в свою невидимую сферу  органы  управления,
академическую и прикладную науку, исполнительные и силовые ведомства.
     Максим давно смирился с профессиональным идиотизмом власть предержащих.
Хотят без толку дискутировать -- приятного аппетита. Что делать, если  среди
нас  вдруг, не  спросивши дозволения,  завелась новая могущественная раса?..
Беспроигрышное  занятие  --  изощряться  в риторике  над  проблемой, имеющей
единственный ответ: ничего уже не поделаешь!
     По стереовизору выступал очередной пророк  очередной религиозной секты,
каких  за   последнее  время  развелось  безобразное  множество.   Увешанный
блестящими побрякушками бородатый психопат вещал замогильным голосом:
     -- Бог строил Вселенную, Землю и нас долго и тщательно, как строят дом.
Итак,  после долгих трудов Он построил свой дом и теперь живет  в этом доме,
живет  среди  нас. Он  живет  --  в  нас. Люди  и все существа  Вселенной --
разумные и остальные -- лишь жилище Творца...
     Поморщившись, словно  зубы  заныли,  Максим переключил визор  на другой
канал и  продолжал набирать текстовые вставки, имплантируя  фоно-, менто-- и
видеограммы,   фрагменты  служебной  документации,   заключения   экспертных
подразделений.  Отчет  получался  на  славу,   только  вот  сам  составитель
чувствовал себя,  как  выжатый лимон. Вообще-то  он плохо  представлял  себе
смысл этой идиомы, которую вычитал в каком-то старинном романе, однако фраза
запомнилась.
     Наконец он покончил с рутиной  и, плотоядно отдуваясь, отправил тексты,
кому  положено, то  есть  в  Мировой  Совет,  президиумы  обоих  КОМКОНов  и
президенту  сектора. Всем прочим, а именно руководителям братских  ведомств,
Максим  еще   накануне  разослал  неотредактированный   вариант,  в  котором
откровенно изложил собственное видение ситуации.

     Теперь можно было со спокойной совестью вернуться к главной задаче. Для
начала же следовало привести в порядок мысли. События последнего  полумесяца
выглядели сумбурными,  но в  действительности подчинялись строгой логической
зависимости и были плотно упакованы, как частицы в центре нейтронной звезды.
     5.05. Паника в поселке Малая Пеша.
     6.05. М.Сидоров,  бывший в то  время  президентом  сектора  Урал-Север,
получил часть материалов о метагомах.
     8.05. Т.Глумов посетил Харьковский  филиал Института Чудаков с заданием
выяснить подробности визита Колдуна.
     11.05.  М.Сидоров передал руководство сектором  Г.Комову. В тот же день
Лаборант сообщил, что Т.Глумов успешно прошел тестирование в ИЧ.
     12.05. Приняв решение  идти  ва-банк,  М.Каммерер, не дожидаясь санкции
номинального руководства, отослал рапорт членам Тайной Коллегии.
     13.05.  М.Каммерер  намекнул  Д.Логовенко, что  спецслужбам  известно о
существовании метагомов.
     14.05. М.Каммерер и Т.Глумов проинформировали Л.Горбовского  и Г.Комова
о  возможных  связях метагомов с резидентурой  Странников.  В  тот  же  день
Д.Логовенко   изложил  Л.Горбовскому   и   Г.Комову  свою  версию  появления
метагомов.
     15.05.   Г.Комов  разрешил   М.Каммереру  по  собственному   усмотрению
осуществлять мероприятия против метагомов.
     16.05.   М.Каммерер   приказал   Т.Глумову   стать   метагомом,   чтобы
информировать  КОМКОН-2  о  действиях   и  замыслах  популяции  "суперхомо".
Т.Глумов с возмущением отверг эту идею.
     18.05.  Т.Глумов  проинформировал  М.Каммерера о визите  Д.Логовенко  и
своем повторном отказе пройти инициацию.
     И   вот   последние   события...  Максим   скептически   покосился   на
надрывавшийся безмолвным воплем световой сигнал киберблока  и нажал  позицию
"Отказ  от  связи". Затем ткнул пальцем в  другой сенсор и,  откинувшись  на
ложемент кресла, сказал:
     -- Зайди.
     Спустя  полминуты  мембрана  пропустила  в кабинет  Клавдия.  Начальник
отдела  без  слов  протянул   своей   правой  руке  распечатку.   Текст  был
коротенький, но  Худоев  читал мучительно долго,  словно сдуру  взявшийся за
"Что  делать?"  первоклашка. Впрочем,  Мак  понимал,  что  такая  информация
посылает в нокаут получше спецампулы с препаратом "вечный сон".
     Мак!
     Глумов Тойво Александрович сегодня находился в закрытом секторе с 11.40
до  13.55   и  был   затем  препровожден  в   палату   психофизиологического
тестирования.   Практически    это   означает,   что   инициация   проведена
благополучно.
     20.05.99 Лаборант

     -- Итак, Тойво -- больше  не человек,-- мрачно изрек Клавдий.-- Даже не
знаю, радоваться за него, или наоборот.
     -- Допустим, какое-то  время  он будет оставаться  человеком,-- заметил
Максим.-- А радоваться или нет -- уже не наша проблема... Докладывай.
     Клавдий  подключил  свой  проектор  к  киберблоку  шефа,  и  на ставших
плоскими экранах появился текст беседы  Логовенко  с Комовым  и  Горбовским.
Черные строчки стенограммы то и дело прерывались  набранными  красным цветом
абзацами  худоевских  комментариев.  Клавдий  собрался приступить к  отчету,
однако почтение к субординации взяло верх, и он заметил:
     -- Шеф, кто-то вызывает.
     -- Не слепой,-- Максим  лениво бросил взгляд на определитель номеров.--
Президенту сектора не терпится со мной побеседовать. Подождет.
     Пожав плечами, старший инспектор Худоев начал:
     -- В  первую  очередь  меня  поразила чрезмерная  агрессивность Комова.
Горбовский  был явно благожелателен к собеседнику,  старик буквально источал
любопытство, выпытывал подробности. А вот  Комов  без  конца требовал, чтобы
людены покинули окрестности Планеты.
     -- Допустим, он убедился, что имеет дело не со Странниками, а сверхлюди
ему не интересны,-- сказал Максим. Продолжай. Какие еще несуразицы бросаются
в глаза?
     Клавдий понимающе закивал  и  сообщил,  что  ему совершенно  непонятно,
почему Логовенко затер часть записи.
     --  Он сам пришел  для  серьезного разговора. Если не хотел, чтобы мы о
чем-то узнали  -- мог  уклониться и не рассказывать. Может быть,  разрушение
записывающего  кристалла  и  провалы  в  памяти  собеседников были  побочным
эффектом его активности?
     --  Не  может  быть  такого. После  лакун  они  продолжали  разговор  в
нормальном ритме, то есть в процессе общения никаких провалов у них в памяти
не  было.   Это  означает,  что  воздействие  на  кристалл  и  память  людей
произведены уже после завершения беседы.
     -- Логично,-- признал Клавдий.
     --  Сам  знаю, что логично,-- буркнул Максим.--  Ты, часом,  не пытался
анализировать, какие именно фрагменты беседы затерты?
     --  Да,  я   сделал   это.   Получаются  любопытные  вещи...--  Клавдий
прищурился: -- Шеф, вы шли тем же путем?
     -- В общем,  да. Но  мне  интересно, насколько совпадают наши выводы. О
чем-то подумал я,  о чем-то -- ты, еще о чем-то -- Тахорг с Тарантулом. Так,
методом  нескоординированного  мозгового  штурма,  проще  вычленить  истину.
Поэтому -- вперед и с песнями.
     Собственно  говоря,  монолога Клавдия  не  получилось.  Оба  поочередно
делились соображениями, так что из  мозаичных блоков  складывалась более или
менее логичная картина.

     В самом начале  беседы Логовенко продемонстрировал телекинез -- усилием
биополя передвинул  стакан со стола на подоконник. Затем, судя по контексту,
он (не стакан, разумеется,  и даже не  подоконник, а  Логовенко) заговорил о
секретах  экстрасенсорных способностей. Запись этого рассказа отсутствует --
в фонограмме появилась лакуна длительностью около 12 с половиной минут.
     Следующая пауза  (то бишь разрушение молекулярной  структуры кристалла)
появляется, когда Логовенко объяснял причину массовой гибели китообразных --
едва  ли не  самого  интригующего из  биосферных катаклизмов,  привлекавшего
самое  пристальное  внимание  "второй  Комиссии"  вообще  и   отделов  ЧП  в
частности.
     Буквально  через  полторы  минуты  Комов  поинтересовался,  владеют  ли
метагомы телепатией. Лакуна прервала вопрос Комова  и продолжалась почти  10
минут, полностью поглотив ответ Логовенко.
     Затем Логовенко  многословно излагал философские воззрения своего вида,
говорил   о  психологии  метагомов.  Завязался  диспут.  Комов   сорвался  и
потребовал,  чтобы  метагомы  прервали  контакты с  человечеством, поскольку
представляют   угрозу  для  последнего.  Эти  участки  фонограммы  прекрасно
сохранились.
     Но  вот  Горбовский  задал вопрос  о  приоритетах и  задачах метагомов.
"Никаких секретов",-- сказал Логовенко и, видимо, начал отвечать. Однако, на
кристалле эта часть  беседы отсутствует. Кто-то старательно стер запись всех
слов, произнесенных на протяжении получаса.

     -- Вывод кажется ясным,-- подытожил Клавдий.-- Из  фонограммы тщательно
вымараны  все  места,  где говорится о конкретных свойствах  метагомов.  Нам
оставили только общие слова.
     -- Согласен,--  сказал Максим.-- И поневоле мы вынуждены задуматься над
очередным проклятым вопросом. Итак -- cui prodest?
     -- Сам третий день  день ломаю  голову, кому  это могло быть выгодно,--
сквозь зубы  признался Клавдий.-- Шеф, у  меня  даже возникло опасение,  что
пресловутые лакуны созданы  вовсе не Логовенкой, а кем-то  другим. Поскольку
Комов и  Горбовский отпадают -- следовательно, кто-то  посторонний  и  очень
могущественный не только следил  за беседой,  но  вдобавок воздействовал  на
участников встречи и записывающую аппаратуру.
     -- Кто же?
     -- Простейший ответ -- опергруппа управления "Т".
     --  Отпадает,--  с сожалением  сказал  Максим.--  Они  не  имеют  такой
техники. Этого не смогла бы сделать даже служба "Ф".
     --  Кого  же  мы  знаем настолько могущественного,  чтобы  вмешаться  в
разговор с люденами?
     -- Боюсь, это могли быть только Странники. Или Рейнджеры.
     Худоев слишком давно  работал в Конторе, а потому  морально  был  готов
принять  такую  версию. После очень короткого  раздумья  он согласился,  что
здесь  поработала одна из ВСЦ, она же --  ИВУ. Больше  некому.  Элементарная
логика,  основанная  на  принципе  исключения  невозможного,   приводила   к
однозначному  выводу:  если  технология земного уровня  не способна  стереть
запись на  кристалле  и в памяти --  следовательно, это сделал представитель
цивилизации более высокого класса. Иными словами -- Резидент.
     --  У вас  есть  соображения, для  чего Резиденту понадобилось  портить
фонограмму? -- спросил Клавдий.
     -- Соображения имеются, но нуждаются в проверке.
     -- А если побеседовать об этом с Логовенко?
     -- Он уклоняется от  общения,-- сообщил начальник  отдела.-- Я не  стал
настаивать. Если метагом  не хочет говорить --  все равно  ничего из него не
вытянем. Больше толку будет, если связаться с коллегами... Если нас пожелают
выслушать.
     Клавдий  склонил  голову,  соглашаясь  с  этим  выводом.  После  смерти
Экселенца  и  отставки  Этернала  президентом "второй  Комиссии"  неожиданно
назначили Бутона,  не слишком толкового функционера  из  Корпуса Следопытов.
Поскольку ясно было,  что Бутон  станет информировать о любой мелочи прежних
коллег  по  КОМКОНу-1, Тайная  коллегия  до  предела ограничила контакты  со
службой  "К".  По   существу  Контрпроникновение  оказалось  вне   структуры
Вышестоящей Организации.
     Испытующе поглядывая на шефа, Клавдий проговорил:
     -- До последнего момента я был уверен, что участвую в охоте на агентуру
Странников. Так же считали остальные, включая Тойво. И вдруг выясняется, что
вам давно известно...
     -- Не так уж давно,-- возразил Максим.-- Меньше двух месяцев.
     -- Допустим...-- Клавдий шевельнул рукой, словно отметал уточнение, как
несущественное.-- Но как вы догадались? Имевшейся информации было совершенно
недостаточно для подобного вывода.
     -- Я не догадался об  этом,-- признался Максим.-- Мне сообщили разгадку
открытым текстом.


        17. Саракш. 2 апреля 99 года.
       В  подпространстве  разразился  шторм  средней интенсивности.  Прокол
континуума  сопровождался  широким  спектром  банальных  спецэффектов  вроде
асинхронной  вибрации   корпуса,   пульсирующего  резонанса   транс-метрики,
гравитационных   флуктуаций,   а   также   неизбежных   в  подобном   случае
менто-наплывов.    Люди,   будучи    от   природы   существами   грубыми   и
бесчувственными,  переносили  эти  мелкие  неприятности  с  юмором,  но  вот
голованы, с их гипертрофированной экстрасенсорикой, были в шоке.
     -- Их предупреждали,-- меланхолически прокомментировал Белоусов.-- Нет,
как же, они -- высшая раса Вселенной, а потому лучше нас знают, что делать и
когда лететь. Пусть теперь сами на себя жалуются.
     -- По большому счету, не могу не присоединиться и полностью разделяю,--
чистосердечно сознался Максим.-- Но  и согласиться не  просто.  Страдают же,
идиоты.
     --   Жалость  первооткрывателя   к  неразумному   субъекту  открытия,--
проворчал прогрессор.-- Что предлагаешь?
     -- Справься,  когда посадка. Почувствуют  под когтями твердую  почву --
сразу полегчает.
     -- Посадка, братишка, будет нескоро...
     Витяня   Белоусов,  старший   сопровождающий   от   КОМКОНа-1,  поведал
неутешительную  историю. Последнее десятилетие на Саракше прошло без больших
войн,  по  каковой  причине  главные  державы  вложили  немалые  средства  в
совершенствование   стратегических   комплексов,  и  теперь  вокруг  планеты
возникло   сплошное   поле   обнаружения.   Орбитальную   станцию   пришлось
демонтировать,   передислоцировав  главную  базу  на   естественный  спутник
Саракша, а  посадочные модули навещали  планету лишь после  сложных процедур
подавления  наземных   узлов  противокосмической  обороны.   Тем  не  менее,
аборигенам  иной  раз  удавалось  обнаружить  корабли людей  визуально,  что
породило  массу  легенд  о   "летучих  яйцах".  Поскольку  астроцентрическая
концепция  так  и  не  стала общепринятым учением,  обыватели цивилизованных
стран  были  убеждены,  что "яйца" гнездятся где-то  в окрестностях Мирового
Светильника.
     Для  их   "призрака-14"  эти  подробности   сулили  долг