подчеркивая последнее слово, - а вы ни  кто  иной,  как  лишь  еще  один
лакей.
   - Я офицер милиции.
   - Вы холуй, - Абдул переменил позу. - Видимо, вы просто не понимаете.
Дело тут не в наркотиках.  Дело  в  духовности.  И  я  с  радостью  буду
продавать наркотик каждому белому на этой земле. И его сестре.
   Данко смерил его долгим взглядом.  Он  слышал  каждый  звук  в  зале,
слышал дыхание Абдула. Ивану было плевать на политику; ему было  плевать
на этого черного. Он жаждал мести.
   - Мне нужен Виктор Роста. Абдул Элиджа кивнул:
   - Да. Страшно. Чувствую, что он вам страшно нужен.
   - Где мне его найти? - Данко почувствовал, что  его  снова  наполняет
гнев. Но был ли смысл бить Абдула?  Несомненно,  остальные  Бритоголовые
бросятся на помощь, а он вовсе не был уверен, что  сможет  справиться  с
ними всеми. Ридзик, наверно, поможет. Данко припомнил,  что  для  защиты
при нем есть пистолет, но был уверен, что если пристрелит  американского
заключенного, даже в целях самообороны,  то  это  лишь  замедлит  поиски
Виктора.
   - Я скажу вам, что сделаю, мой белый мальчик. Я попробую свести вас с
Виктором.
   - Когда?
   - Погодите. Я это устрою. Сведу вас с ним - и посмотрим,  что  у  нас
получится. Потому что мне нужен Виктор, а Виктору - ему  нужен  ключ.  А
вы, - он снова улыбнулся, - вы, товарищ, лишь  еще  один  сукин  сын,  с
которым нам приходится иметь дело.
   - Как? Как вы это организуете из тюрьмы?
   - Я из  этой  каталажки  могу  организовывать  что  угодно,  господин
Москва, - Абдул Элиджа двинулся прочь. - Успокойтесь.
   Данко смотрел ему вслед.

***

   Он молчал почти всю дорогу обратно до Чикаго,  размышляя,  что  можно
рассказать Ридзику. И решил не рассказывать ничего.  Если  Абдул  Элиджа
устроит ему встречу с Виктором, Данко предпочитал прийти  на  нее  один.
Ридзик ему не нужен.
   Ридзик тоже решил нацепить на лицо  каменную  маску  -  чем  он  хуже
Данко. Он пытался не задавать вопросов, но по мере того, как  автомобиль
пожирал милю за милей, он все  более  чувствовал,  что  его  любопытство
требует удовлетворения. Наконец он сломался:
   - Ну что, не расскажете, как дело прошло?
   - Отлично прошло.
   Ридзик раздраженно ударил рукой по баранке:
   -  Давайте,  кончайте.  Вы   с   этим   засранцем   столько   времени
протрепались, что я уж начал было подумывать, не побрить ли  мне  голову
самому.
   - Неплохая мысль, - заметил Данко. Сигнал на его  часах  запищал.  Он
нажал кнопочку и часы замолчали.
   - Это что еще за черт?
   - Мои часы. Я их не перевел с московского времени.
   - Да? И что же  это  за  время?  Пора  вставать?  Данко  отрицательно
помотал головой.
   - Время кормить моего попугая.
   - О! - еще милю они  проехали  молча.  -  Кормить  попугая.  Что  это
значит? Пора заваривать кашу?
   Данко сумрачно взглянул на Ридзика и покачал головой.
   - Нет, наверно, нет. Осталась позади еще миля.
   - А чем вас не устраивают попугаи?
   Ридзик был абсолютно уверен, что Данко - самый странный персонаж  изо
всех, с кем ему приходилось в жизни встречаться,  -  пожалуй,  даже  еще
почокнутей того парня, с которым он учился в школе и который ел жуков, а
большую  часть  времени  проводил  в  подвале  своего  дома,  возясь   с
химическими приборами.
   - Да нет. Я ничего не  имею  против  попугаев.  У  моей  сестренки  в
детстве был один. Если хотите иметь попугая, то я не против.
   - Считаете, что это женское дело?
   - Женское?
   - Вы сказали, что у вашей сестры был один.
   - Да нет, не то чтобы женское. То  есть,  конечно,  это  не  то,  что
выращивать быка, но, с другой стороны, это и не чихуахуа. То есть, это я
так понимаю. Так что, думаю, все нормально.
   Данко кивнул облегченно:
   - Спасибо.
   - На здоровье, - то ли  на  самом  деле  дни  стали  такими  долгими,
размышлял Ридзик, то ли это просто ему так кажется.

Глава 7

   Но день еще был не закончен. Данко настоял - да  и  сам  Ридзик  того
хотел, - чтобы отправиться допросить эту  женщину,  учительницу  танцев,
которая навещала Росту в тюрьму. Пока Ридзик вел машину к  Виккер-Парку,
он решил, что все же следует установить какие-то правила игры  с  Данко.
Ему совсем не нравилось быть выпихнутым из-за происшедшего в  тюрьму  он
не был  уверен,  что  стал  бы  драться  с  секретарем  либо  какой-либо
подобного рода личностью, но Данко все же стоило  поделиться  полученной
информацией.
   Ридзик подрулил к тротуару возле нужного им  дома.  Это  было  старое
торговое здание с химчисткой и винным  магазином  на  первом  этаже.  На
втором этаже  окна  были  освещены.  На  них  было  неумело  намалевано:
"ТАНЦЕВАЛЬНАЯ СТУДИЯ".
   - Это тут. Теперь слушайте, Данко, разговаривать буду я, ладно? Таким
образом  мы  сможем  избежать  ваших  личных  бесед  со  свидетелями   в
отсутствие Ридзика. Усекли?
   - Усек?
   Ридзик хихикнул:
   - В чем дело? Вас что, не учили в Киеве, что значит "усечь"?
   - "Обрезать"?
   - Ладно не будем об этом.
   Они взобрались по неровным ступеням на второй этаж здания, откуда все
громче долетали до них звуки музыки.  На  секунду  Данко  припомнил  тот
день, когда они с Юрием несколько месяцев назад вот так  же  поднимались
по лестнице к логову Виктора. Если бы тогда он не  совершил  ошибки,  то
теперь ему не пришлось бы подниматься сюда,  а  Виктор  понес  бы  давно
заслуженное наказание.
   Ридзик толкнул двери студии. За  ними  открывалось  довольно  большое
помещение с  обшарпанным  деревянным  полом.  Вдоль  стен  располагались
зеркала  и  балетные  станки.  Темноволосая  женщина  в  трико   стояла,
облокотившись на один из станков и, куря сигарету, наблюдала, как  около
дюжины девчонок-подростков  совершают  свои  танцевальные  па.  С  дамой
подобной внешности Ридзик не прочь был бы  познакомиться  и  поближе.  В
своем  трико  она  смотрелась  грандиозно:  красивая  грудь   натягивала
эластичную ткань, плотно облегающую стройные ножки и чудесную попку.
   - Хорошо, - крикнула она, - продолжайте,  -  она  стряхнула  пепел  с
сигареты. - Не вихляй задом, Динеция, это тебе не стриптиз.
   Одна из девочек подобрала зад, стараясь не сбиться с ритма музыки.
   - Вот так уже лучше, - сказала наставница. Затем, взглянув на  дверь,
заметила Ридзика и Данко, и скучающее выражение на ее лице переменилось.
Данко кивнул. Это была та самая женщина из гостиницы.
   Пленка закончилась.
   - Ладно, девочки, - прокричала она. - Перемотайте  ленту  и  пройдите
все упражнения еще раз. - Она подошла к детективам.
   - На этот раз прихватили с собой фараона? - она показала  головой  на
Ридзика.
   - Отлично. Как вы догадались?
   - Есть опыт.
   - Вы выехали из гостиницы, не расплатившись, - заметил Данко.
   - Да, я спешила, - она снова стряхнула пепел. - Отличный костюмчик.
   Тут Ридзика осенило: "Так это же та самая милашка, которую видел  под
душем, или что-то в этом роде, Данко в "Гарвине"!
   - Чудесно. Приятно видеть, как старые друзья встречаются снова.
   - Подружка Виктора, - сказал Данко.
   Кэт Манзетти минуту  поколебалась,  а  затем  двинулась  мимо  них  в
повидавшую виды комнатенку, служившую ей кабинетом. Тут  стоял  разбитый
стол с телефоном. На улицу смотрело грязное окно. На  столе  возвышалась
стопка магнитофонных лент. Кэт  тяжело  опустилась  за  стол  и  глубоко
затянулась.
   - Почему бы вам не показать мне свое удостоверение?  Я  бы  предпочла
знать, с кем говорю. Ридзик показал свой знак:
   - Ридзик, Артур. А это капитан Данко, из Москвы.
   - Черт подери. Ну и далеко же вы забрались от дома.
   - Вы навещали Виктора Росту в тюрьме. Кэт выпустила изо рта дым:
   - Да. Ну и что? Он меня просил.
   - О чем вы говорили? - спросил Ридзик.
   - О погоде, налогах, инфляции, - ответила она насмешливо.
   - Вы познакомились с ним, шляясь  по  барам?  Или  вы  работаете  при
входе?
   Лицо Кэт потемнело от злости:
   - Иди на хрен. Если есть за что меня арестовывать, так арестуйте.  Но
я не собираюсь выслушивать этого дерьма,  -  она  двинулась  из  комнаты
прочь, направляясь в студию. Данко схватил ее за руку.
   - Отпусти, паршивая русская сволочь, - она попыталась освободиться от
его хватки, но Данко держал крепко. Он не собирается бить ее, но пока он
ее держит, она никуда не выйдет. Данко посмотрел ей в глаза; было что-то
в его взгляде такое, отчего она сообразила, что он  не  ударит  ее.  Она
перестала вырываться.
   - Так чего же вы от меня хотите? - спросила она жалобно. Играть  роль
возмущенной дамы не стоило.
   - Что вы  забрали  Виктору  из  гостиницы?  Это  очень  важно.  Могут
пострадать многие люди, - он отпустил ее руку.
   Кэт Манзетти потрогала то место, за которое он ухватил ее. Ридзик  не
верил своим глазам. Данко, тот самый парень, который сломал  Стрику  два
пальца, словно это были  хлебные  палочки  и  играючи  уложил  на  месте
Бритоголового, теперь превратился в воплощение учтивости.
   - Слушайте, - медленно сказала Кэт, -  я  не  хочу  никаких  проблем.
Виктор просил меня прийти  в  "Гарвин"  и  снять  его  давний  номер.  И
рассказал, где искать.
   - И что же вы нашли? Кэт пожала плечами:
   - Паспорт и  половину  стодолларовой  бумажки.  Данко  кивнул.  Абдул
Элиджа упоминал про половину банкнота. И тогда, говорил он,  они  смогут
заняться общим делом.
   Конечно, Ридзик ничего  об  этом  не  знал.  Его  больше  интересовал
паспорт. Если Роста его раздобудет, то он  сможет  удрать  из  страны  и
станет недосягаем для чикагской полиции.
   - Фальшивый паспорт? - спросил Ридзик.
   - Паспорт настоящий, - сказал Данко. - Имя фальшивое.
   - Вам это лучше известно, чем мне,  -  ответила  Кэт.  -  Я  туда  не
заглядывала.
   - И что вы с ним сделали?
   - Передала его одному другу Виктора.
   - Кому? - допытывался Ридзик.
   - Не знаю его имени.
   - Весьма удобно.
   - Но это правда.
   Ридзик раздраженно нахмурился:
   - Дерьмо все это, мадам. Не мелите чепухи. Где он? На резкость и  Кэт
будет отвечать тем  же.  Смущенная,  слегка  испуганная  минутой  раньше
женщина снова исчезла:
   - Говорю же, что не знаю!
   - А его телефонный номер? - Ридзик подошел ближе, продолжая  нажимать
на нее.
   - Потеряла.
   - Виктор очень гадкий парнишка. Она загасила окурок:
   - Правда?
   - Из-за него погиб полицейский.
   - Я про это ничего не знала,  -  ответила  она  таким  тоном,  словно
собиралась сказать: "Плевать мне  на  это".  Но  она  знала.  Она  знала
Виктора Росту и понимала, что он  способен  на  большее,  нежели  просто
убить фараона. И происходящее становилось ей все больше не по душе.
   Ридзик окончательно разозлился:
   - Послушайте, сударыня, если мы и дальше  так  пойдем,  то  могу  вас
уверить, что когда Виктор сядет, то вы отправитесь вслед за ним.
   Кэт обратила  к  нему  свои  карие  глаза  и  широко  растворила  их,
изобразив на своем лице притворную невинность и страх:
   - О,  большой  сильный  полицейский  хочет  запугать  меня,  чтобы  я
помогла?
   - Я просто хочу понять, какого хрена вы помогаете этому паршивому...
   - Он мой муж, - ответила она кратко. Потом повернулась на каблуках  и
вышла в студию, где перестала играть музыка.
   - Муж?! -  повторил  Ридзик.  Он  почувствовал,  как  подскочило  его
давление. - Вот я отправлю сейчас эту суку за решетку, тогда  посмотрим,
как она у нас повоет, - и Ридзик двинулся за ней.
   Данко встал у него на пути:
   - Мы должны использовать ее.
   - Какого черта! Мы ее и используем, но только в комнате для  допросов
на участке. Вот где мы ее используем.
   Но Данко думал на несколько ходов вперед, как шахматный игрок:
   - Если она останется на свободе, она выведет нас на Виктора. А сейчас
я уверен, что она не знает, где он, - и Данко сделал то,  что  никак  не
вязалось с его, Данко, обликом. Он положил  руку  на  плечо  Ридзика.  -
Пожалуйста, - сказал он, - поверьте мне.
   По дороге обратно  к  автомобилю  Данко  поделился  и  еще  кое-какой
информацией. Он понимал, почему Виктор женился на этой девушке:
   - Ради визы в Соединенные Штаты.  В  Советском  Союзе  гораздо  легче
выехать из страны, если ты женат на  иностранке.  Но  она  нас  на  него
выведет, я в этом уверен. Или он сам придет ко мне.
   - Придет к вам? А мне казалось, что вы последний человек изо всех,  с
кем он пожелал бы встречаться.
   - Возможно.
   Ридзик прищурился и долгим взглядом посмотрел на Данко:
   - Знаете, у меня начинает складываться такое  впечатление,  что  есть
тут что-то побольше, чем просто исполнение капитаном Данко своего  долга
перед Родиной. Признайтесь, товарищ, ведь есть же  что-то  личное  между
вами обоими, разве не правда? Роста, может, хочет достать наркотики,  но
и вас он тоже хочет достать, верно? А вы хотите остановить наркотики, но
больше всего хотите Росту.
   Данко кивнул:
   - Ну?
   - Полгода назад я подстрелил его братца. В Москве.
   - Убили? - простому ранению Ридзик особого значения не придал бы.
   - Да.
   - Что ж, неплохо. Так и следует. - Это была лучшая  весть  изо  всех,
что он услышал за день.
   - Спасибо, - Данко сделал еще несколько  шагов  к  автомобилю,  потом
остановился. - А он убил моего напарника, - закончил он тихо.
   Ридзик покачал головой. Русские, американцы - не все ли равно. Сыщики
есть сыщики, и когда убивают партнера одного  из  них  -  это  одинаково
паршиво, независимо от того, по какую сторону границы это происходит.
   - Мне очень жаль слышать это, правда.
   - Спасибо.
   - Так что, Данко, у нас, получается, есть в результате что-то  общее.
Виктор ведь убил и моего партнера.  А  это  значит,  что  мы  оба  хотим
схватить его за задницу.
   Данко кивнул:
   - Эта девчонка выведет нас на него.
   Ридзик поднял голову и посмотрел на окна танцевальной студии.  Музыка
затихла и в  некоторых  окнах  погас  свет.  Несколько  из  занимавшихся
девушек спустились по лестнице и смешались с уличной толпой. Похоже, что
им обеим придется нынче ночью заняться слежкой. Ридзик перевел взгляд на
расположенную на противоположной стороне закусочную:
   - Хороший детектив никогда не бывает мокрым и голодным.  Дождя  вроде
не заметно, но я бы чего-нибудь перекусил. А пока мы здесь, то  можно  и
прикупить кой-какой еды.
   Данко еда не слишком интересовала.
   Ридзик показал на закусочную:
   - Там всегда можно найти четыре главных продукта питания: гамбургеры,
жареную картошку, кофе и пончики.
   - Пончики?
   - Они вам понравятся. Увидимся в машине, -  и  Ридзик  направился  на
противоположную сторону улицы.
   - Погодите, - позвал Данко.
   - Только не просите двойной порции майонеза, или без лука, или порцию
борща.
   - Дайте мне ключ от автомобиля.
   - Он не заперт.
   Данко посмотрел на окна танцзала:
   - На случай, если она выйдет.
   - Вам  нельзя  водить  этот  автомобиль.  Таковы  правила.  Если  что
случится,  если  еще,  чего  доброго,   налетите   на   законопослушного
гражданина или его машину, Данко, то мне придется до самого гроба  потом
заниматься канцелярской работой. Оставьте это.
   - Если она возьмет такси, - терпеливо объяснял Данко, - то не уверен,
что я смогу бегом преследовать его.
   Данко смотрел на него. И чего он не послушался своего  старика  и  не
стал бухгалтером?
   - А вы бы попытались?
   - Да.
   - Ох, едрена мать, - он бросил ключи  русскому,  моля  судьбу,  чтобы
Манзетти удосужилась остаться в помещении достаточно времени  для  того,
чтобы закусочная успела снабдить его парой чизбургеров.
   Данко уселся за руль и воткнул ключ зажигания. Он осмотрел приборы на
панели. Автомобили есть автомобили. Так что он не думал, что вести  этот
"шевроле" сложнее, чем советские  "Жигули".  Из  нагрудного  кармана  он
вытащил свой ключ и дешевую стальную шариковую ручку. Покопавшись  среди
мусора, разбросанного по полу автомобиля,  он  нашел  мятую  салфетку  и
аккуратно переписал фабричный номер ключа.  Проделав  это,  он  повернул
глаза к выходу из танцевальной студии и больше уже не  отводил  от  него
взгляда.
   По крайней мере, до тех пор, пока не услышал голос, рычащий что-то  в
окошко. А оттуда пылал ему навстречу гневным взглядом объемистый мужик -
чей объем происходил, скорее от количества жира, нежели от размера  мышц
- физиономию которого украшала трехдневная щетина. В одной мясистой руке
он сжимал бутылку пива, а в другой -  бейсбольную  биту.  Облик  его  не
выражал радости. Данко взглянул на мужика и обнаружил, что  одет  тот  в
безрукавку с крупной надписью "Чикагские Медведи"  на  груди.  Возможно,
что  "Чикагские  Медведи"  -  тоже  какая-нибудь  местная  банда,  вроде
Бритоголовых, решил Данко. Мужик отхлебнул изрядный глоток  из  бутылки,
рыгнул и уложил свою жирную лапу на край окна.
   - Эй, ты,  засранец,  тут  тебе  нельзя  ставить  машину,  -  оглядев
костюмчик Данко,  болельщик  "Медведей"  решил,  что  это  один  из  тех
миссионеров - Свидетелей Иеговы или Мормонов - от которых, по причине их
любви к Христу, можно не опасаться неприятностей.
   Данко удивился:
   - Почему нельзя?
   - Тут я ставлю машину, - прорычал мужик. - Я над этим местом живу,  -
он махнул битой в неопределенном  направлении,  -  так  что  убери  свой
дерьмовый автомобиль к черту с моего места, - мужик  удостоверился,  что
Данко как следует успел рассмотреть биту.  -  Или  давай  мне  пятьдесят
баксов, - предложил он, ибо, будучи уступчивым малым, решил предоставить
сидящему в машине право выбора.
   - Не понимаю.
   - Слушай, - сказал мужик, заполняя машину ароматом пивного  перегара,
- все очень просто. То  есть  одно  из  двух:  мотай  отсюда  или  плати
полтинник. А то я возьму эту штуку и искурочу  твою  машину  к  чертовой
матери.
   Мужик весьма отвлекал Данко от его дела. Иван вновь взглянул на двери
здания. Наверху погасло еще одно окно. Она явно собиралась уходить.
   - Эй, ты меня что, ни хрена не слушаешь?  Данко  не  сводил  глаз  со
здания:
   - Уматывай.
   - Сукин ты сын! - возопил мужик. - Приезжаешь к моему  дому,  да  еще
меня же и посылаешь?! Я здесь живу. И  это,  едреныть,  моя  стоянка!  -
мужик так возбудился, что аж слюной  стал  брызгать.  -  Семьдесят  пять
баксов. Проваливай или я  расколочу  твою  машину,  да  еще  и  морду  в
придачу.
   Данко понял, что, дабы  продолжать  спокойно  свое  дело,  он  должен
избавиться от этого человека. Но, напомнил он  себе,  это  Америка  -  и
действовать следует по американским законам.
   - Вы знакомы с Мирандой? - спросил он мужика с бейсбольной битой.
   - Э? Никогда не слыхал про эту суку.
   О, подумал Данко, тогда все в порядке. И  отпустив  руль,  он  заехал
мужику кулаком в челюсть. Удар был такой силы, что тот,  казалось,  даже
подлетел в воздух. Удивленно повисев в воздухе, он грохнулся на тротуар,
исчезая из поля зрения. Причем даже не успев и пикнуть.
   Данко снова обратил свой взор к танцевальной студии, весьма довольный
тем, что расправился с хулиганом в строгом соответствии с  американскими
законами.
   Возвращаясь из закусочной, Ридзик перешагнул через мужика.  Посмотрел
на чикагского гражданина, распростершегося на тротуаре в  луже  крови  и
пива, затем взглянул на Данко. Сразу было  понятно,  что  это  дело  рук
русского, но Ридзик не хотел слушать про это - ни теперь, ни  потом.  Он
уложил два пакета с едой на заднее сиденье.
   - Все в порядке? - спросил он, вытаскивая из пакета гамбургер.
   - Да. Отлично. Без проблем, - Данко все еще не  проявлял  интереса  к
еде.
   Все же Ридзик не выдержал:
   - А что  это  за  мешок  дерьма  валяется  на  тротуаре?  Из-за  окна
донеслось слабое постанывание. Скоро мужик очнется и станет  размышлять,
что ж это такое стукнуло его - ведь не мормон же.
   - Он тут живет.
   Ридзик высунулся в окошко. Мужик не выказывал желания подниматься.
   - Чудесно, - заметил Ридзик.  Затем  повернулся  к  Данко.  -  Только
окажите мне услугу - не переедьте его ненароком, когда мы двинемся.
   - Сделаю,