.
   - Эй, Данко. Как вы думаете, мог бы я работать  секретным  агентом  в
России?
   Перед тем как отправиться обратно домой, Данко ухе снова переоделся в
свою милицейскую форму. На лбу у него  выделялся  красноватый  шрам,  но
Ридзику подумалось" что это даже украшает Ивана.
   - Нет.
   Но Ридзик видел,  что  Данко  шутит  -  в  свойственной  ему  манере,
конечно.
   - Прекрасно. Просто прекрасно. Я тоже буду по вас скучать.
   - Хорошо.
   Ридзик отпил пива, поглядывая на экран.
   - Слушайте, я вот что  хотел  у  вас  спросить.  Помните,  тогда,  на
автовокзале, когда мы уже было взяли Виктора, а вы направили пистолет на
меня?
   - Помню.
   - Вы бы ведь не стали  стрелять  в  меня,  верно?  Данко  лишь  молча
продолжал смотреть. И Ридзик подумал:  "Да,  он  бы  выстрелил  в  меня.
Может, только в ногу. Но этот сукин сын выстрелил бы".
   - Ага. Так я и думал. Я просто хотел, понимаете, удостовериться.
   Данко снова повернулся к телевизору:
   - Я не понимаю этой игры.
   - Бейсбола? Да и не надо. Это чисто  американская  забава,  -  Ридзик
отхлебнул пива. Он решил, что не стоит упоминать, что бейсбол - это  еще
и японская  забава,  и  кубинская.  -  Вам,  русским,  лучше  заниматься
плясками вприсядку и дрессировать медведей для цирка.
   - Сейчас  и  в  Советском  Союзе  играют  в  бейсбол.  Почему-то  это
разозлило Ридзика:
   -  У  вас,  ребята,  в  этом  деле  нет  никаких  шансов.  Это   наша
национальная игра, - он снова перевел взгляд на экран, посасывая пиво. -
Хотя, надо сказать,  между  нами  можно  бы  было  устроить  дьявольское
состязание.
   Данко улыбнулся:
   - Мы бы выиграли. Ридзик рассмеялся:
   - Это уж мы посмотрим,  товарищ.  Данко  поставил  стакан  и  снял  с
запястья свои дешевые часы. В Советском Союзе, - начал он  торжественно,
словно произнося речь, - есть обычай обмениваться сувенирами на память -
как знак дружбы. Я решил отдать вам это.
   Ридзик посмотрел на его часы, потом на свой "Ролекс". Обмен был  явно
нечестным - ну и черт с ним.  Мир  во  всем  мире  в  обмен  на  часы  -
благородное дело.
   - Очень мило, а я и не знал о таком обычае. Просто очень  приятно,  -
он отстегнул свой "Ролекс". - Я тоже хочу подарить вам  свои  часы.  Это
чудо - тысячедолларовый образчик западной технологии. Умеет  делать  все
что угодно - разве что задницу не может пороть.
   Данко застегнул "Ролекс" у себя на руке и с восхищением посмотрел  на
часы. Ридзика же его подарок отнюдь не привел в восторг.
   - А это настоящие.., восточногерманские часы за  двадцатку.  Даже  не
верится, что вы мне их подарили, - сказал он,  широко  улыбаясь.  -  Это
пластмасса, верно?
   Впрочем, какого черта. Забавно будет как-нибудь вспомнить вечерком  в
баре.
   - Я очень рад, - ответил Данко. Он допил и, наклонившись, поднял свой
чемодан.
   - Пока, - сказал Ридзик.
   - До свиданья, - ответил Данко. Затем, подумав, добавил:
   - Ридзик, мы полицейские, а не политики.
   - Да? Слава Богу. И что это должно означать? Данко улыбнулся:
   - Это значит, что мы можем  любить  друг  друга,  -  а  потом  сказал
по-русски:
   - Удачи тебе. До свиданья. Ридзик пожал плечами:
   - Извините, я слегка подзабыл русский язык.
   - Удачи и до свиданья, - перевел Данко. Он положил  руку  Ридзику  на
плечо, сжал его, снова подхватил чемодан и вышел из бара.
   - Пока, чувак! - крикнул вслед ему Ридзик. Он  проследил,  как  серая
форма постепенно скрывается в  толпе,  потом  снова  принялся  за  пиво.
Ридзик смотрел игру, решив,  что  после  всего  недавно  пережитого  ему
следует пару часиков передохнуть. В середине восьмого иннинга часы Данко
- а теперь уже Ридзика - запищали. Ридзик нажал кнопку, отключая сигнал,
и допил пиво.
   - Пора кормить попугая,  -  сообщил  он  бармену.  Тот  подозрительно
взглянул на него:
   - И какого черта это должно означать?
   Ридзик улыбнулся:
   - Мистер, вы мне все равно никогда не поверите.