т рухнул на пол - и  лишь  боль  удержала  его  от
потери сознания. Его мозг пытался  отдавать  приказы  телу,  но  оно  не
слушалось. Сквозь пелену  боли  Данко  осознал,  что  происходит:  Росту
пытались спасти. Словно  издалека  услышал  он,  как  дважды  прогремели
выстрелы.
   Обе  пула,  выпущенные  из  револьвера  белым  бандитом,   попали   в
Галлахера. Первая ударила в грудь, нанеся опасную рану. Вторая, попав  в
сердце, убила его.
   Роста натянул цепочку наручников, связывающую его с  Данко.  Один  из
негров вытащил тяжелые кусачки для проволоки и легко перерезал  ее.  Как
только руки его освободились, Роста размахнулся и со злобой ударил Данко
по губам.
   - Ты что делаешь, мужик?! - закричал один  из  Бритоголовых.  -  Надо
скорей мотать отсюда на хрен...
   Роста начал обшаривать карманы Данко -  так,  словно  хотел  очистить
пьяного, упавшего в темном переулке.
   - Идем! Идем!
   - Ключ, - пробормотал Роста.
   Белый бандит крутил по комнате револьвером. Все  в  помещении  быстро
прятались, опасаясь, что он начнет стрелять. Все, кроме Ридзика.
   Он присел в боевой стойке, прицелился как следует - и белый рухнул, а
его револьвер, отлетев, загрохотал по полу.
   - Мать твою, - крикнул один  из  Бритоголовых  и,  ухватив  Росту  за
воротник, поднял его на ноги. И когда  они  бросились  к  выходу,  ключ,
который Виктор уже держал в руке, выскочил из его пальцев.
   - Мотаем! - крикнул кто-то.
   Они вылетели за дверь и помчались вниз по лестнице тюрьмы к  фургону,
который с заведенным двигателем ожидал их на улице. Ридзик задержался  у
тела своего друга лишь на мгновение, позволившее ему понять, что  помочь
тому он ничем больше не сможет. Галлахер был мертв - и  кое-кто  за  это
заплатит. Ридзик выскочил наружу.
   А за дверьми здания  его  сразу  же  приветствовал  треск  выстрелов,
раздавшихся  из  фургона.  Ридзик  пригнулся,  поднял  револьвер   -   и
обнаружил,   что   смотрит   прямо   в   перепутанные   глаза   женщины,
направляющейся ко входу в здание. Еще секунда - и он мог бы выстрелить в
нее, но вовремя успел удержаться:
   - Черт бы тебя побрал! Убирайся с дороги!
   Но  страх  сковал  движения  женщины.  Ридзик  пробежал  мимо  нее  и
выпрыгнул  на  дорогу.  Заскрежетали   тормоза   автомобилей.   Загудели
клаксоны. Ридзик трижды выстрелил в фургон, который  рванулся  с  места,
запетлял по улице и исчез.
   Ридзик тяжело вздохнул и выпустил револьвер из рук.  Они  смылись,  а
Том Галлахер убит. Убит, потому что был слишком  уж  милым  парнем.  Эта
война только начинается.
   А внутри здания творился сущий ад.  Кричали  люди.  Парень,  которого
сбил Ридзик, рычал от боли и потрясения. Лишь Галлахер был до  страшного
неподвижен. Данко с трудом поднял голову.  И  первое,  что  он  различил
своим затуманенным от боли взглядом - ключ, лежащий  на  залитом  кровью
полу. Ключ Виктора Росты. Собрав все свои силы, он прополз пару  метров,
схватил ключ и крепко зажал его в руке.

Глава 4

   Та боль, которую чувствовал Данко, лежа  на  больничной  кровати,  не
имела отношения к его травмам  -  она  ощущалась  гораздо  сильнее,  чем
трещина в челюсти и ушиб головы. Это была боль от чувства провала: но не
потому, что он подвел свое милицейское начальство, а потому, что  подвел
сам себя и память своего  друга,  Юры.  Но  он  поклялся,  что  достанет
Виктора - и он его достанет, только теперь это будет не так просто,  как
казалось прежде. И все же ключ еще у него в руках.
   Миловидная молодая негритянка во врачебном  халате  посветила  ему  в
глаза маленьким фонариком. Она кивнула, записала что-то в его больничной
карте,  сверилась  с  рентгеновским  изображением  на  экране   прибора,
стоящего возле кровати.
   - Вчера у вас в голове мы обнаружили небольшую трещинку. Как вы  себя
чувствуете?
   Данко смотрел на нее, ощущая себя неудачником и болваном.  Он  ничего
не ответил.
   - Хорошо? - она взяла его за руку и взглянула на часы, считая  пульс.
- Удар вызвал у вас легкое сотрясение. Чтоб выздороветь, придется побыть
здесь пару дней.
   Данко не думал, что им удастся удержать его здесь, пока Виктор  Роста
гуляет где-то на свободе. Формы нигде не  было  видно,  но  на  стуле  в
дальнем конце  палаты  он  заметил  свой  чемодан.  А  форма  ему  и  не
понадобится. Он будет действовать тайно.
   Ридзик с лейтенантом Стоббзом ждали возле операционной,  этажом  ниже
палаты Данко. Они стояли, прислонившись к стене и не обращая внимания на
суету больничного  коридора.  Тому  белому  парню,  которого  подстрелил
Ридзик, делали вторую операцию. А он сможет дать им ценную информацию  -
если выживет, -  и  информация  эта  крайне  необходима.  Сейчас,  когда
половина  Чикагской  полиции  бегает  по  кругу,  словно  обезглавленные
цыплята, пытаясь найти убийц Галлахера.
   Ничто так не будоражит полицию, как убийство одного из ее  членов.  И
не играет роли, что мэр  придет  на  похороны  Галлахера  и  что  тысячи
чикагцев  пожертвуют  деньги  в  фонд  помощи  его  вдове.  Единственный
результат, который удовлетворит  полицейских,  -  это  шкура  убийцы  их
коллеги.  Когда  погибает  полисмен,   на   улицах   становится   жарко.
Полицейские прекращают все  поблажки  и  всеми  силами  наваливаются  на
игорный и наркобизнес, на притоны и  сводников,  пока  вся  эта  уличная
шпана не превращается в компанию  осведомителей.  Убийство  полицейского
очень вредит их бизнесу - как правило. Но на этот  раз,  хотя  атмосфера
раскалилась уже до предела, никто все еще не проронил ни слова.
   - Просто не  верится,  -  сказал  Ридзик.  -  Они  словно  в  воздухе
растворились. Машина, комуняка, и вся эта компания.
   - Кроме одного, - произнес Стоббз чуть ли не с восторгом. Он  показал
пальцем в сторону операционной. - И как поживает этот дерьмоголовый?
   - Нормально, если не считать дырки в груди. Когда вы осчастливите нас
своим очередным красочным отчетом, Арт?
   Ридзик с трудом  сдержал  злость.  Прикончили  его  друга,  а  Стоббз
требует отчета.
   - Как только доберусь до машинки, лейтенант.
   - Может, вкратце  расскажете  мне?  Ридзик  пожал  плечами.  Ему  уже
приходилось делать это с дюжину раз.
   - Это скорее вопрос баллистики. Когда  кто-нибудь  серьезно  пытается
пристрелить тебя, то об отчетах как-то не думаешь, - он перенес вес тела
с одной  ноги  на  другую,  словно  нервничая,  горя  желанием  поскорее
выбраться на улицу и дать кому-нибудь в задницу. - Хотя, должен сказать,
мне показалось, что эти черные хмыри - те же  Бритоголовые,  которых  мы
сцапали позавчера. Я конечно понимаю, что это идиотизм. То есть, если уж
у кого и есть алиби, так это именно у тех ребят, верно?
   Стоббз покачал головой.
   - Их отпустили.
   - Что?!
   - Их отпустили вчера утром. Арест без законных предписаний.
   - Погодите, погодите, погодите. А как же тот с револьвером? Может,  я
ошибаюсь,  но  помнится,  как  раз  стрелять  в   людей   незаконно,   с
предписаниями или без.
   Стоббз печально покачал головой. Есть одна вещь, с которой даже ему и
Ридзику придется согласиться.
   - Без законных предписаний мы не могли - не должны были  -  оказаться
там. А если бы нас там не было, то и этот  дерьмюк  не  смог  бы  в  нас
стрелять.
   - Ну а если б он кого-нибудь убил? Вы считаете, что его следовало  бы
освободить, если бы он пришил вас или меня, или...
   - Спорьте с судьей. Арт, не со мной.
   - Вот сукин сын.
   - Хотите услышать одну странную штуку?
   - Еще более странную, чем та, что вы мне  рассказали?  -  саркастично
спросил Ридзик.
   - Тот, которого вы подстрелили...
   - Ну?
   - Угадайте, откуда он.
   - Вы что, шутите? Еще один?
   - Абсолютно верно. Из России. Можете поверить? Еще один. Да  их  тут,
наверно, полон город.
   - А сегодня прилетела еще парочка, по крайней мере Доннелли  мне  так
сказал.
   Глаза Стоббза подозрительно сощурились:
   - Кто? Что за парочка? Опять бандиты?
   - Это уж зависит от того, с какой стороны посмотреть.

***

   Это были дипломаты, прибывшие из советского посольства в  Вашингтоне.
И это были первые люди,  которым  было  позволено  поговорить  с  Данко.
Разговор вел старший из них,  Григорий  Муссорский.  Это  был  стройный,
европеизированный человек, умеющий держать себя  в  руках  и  умудренный
опытом общения с  американцами.  Его  шеф,  Дмитрий  Степанович,  больше
походил на тот тип советского бюрократа, с которыми  привык  иметь  дело
Данко: суровый, с каменной физиономией, облаченный  в  мешковатый  серый
костюм.
   - Мы хотели бы знать, что произошло, - сказал Муссорский по-русски. -
Товарищ консул должен представить Москве полный отчет.
   Данко прекрасно понимал, что происходит. Муссорский  со  Степановичем
составят отчет, обвинят Данко,  и  все  будут  довольны.  Карьере  Данко
придет конец, может, даже придется провести какое-то время за решеткой -
то есть, козел отпущения будет найден и наказан.  Но  оба  дипломата  не
разумели одного: Данко больше на них не работал. Теперь он сам стал себе
хозяином.
   - Тут не в чем отчитываться.
   - Ваша позиция меня обескураживает, - Муссорский  сказал  именно  то,
что думал. Он читал  и  помнил  личное  дело  Данко.  Прекрасный  офицер
милиции, много раз награжденный за  храбрость,  считающийся  лояльным  к
своему начальству. Он мог бы  далеко  пойти.  Конечно,  не  после  такой
катастрофы, но не стоило же еще ухудшать положение - в том  числе  и  их
положение.
   - Он скрылся. Подробности вы можете узнать от американцев.
   - Американцы и так уже задают слишком много вопросов. Нам нет  смысла
выносить сор из избы.
   Данко поразило, что это была именно та фраза, которую произнес  майор
Бондарев.  Он   не   ответил.   Дипломаты   раздраженно   переглянулись.
Степанович, атташе по  вопросам  безопасности  -  по  крайней  мере  так
значилось в его паспорте - на самом деле  был  одним  из  представителей
КГБ. Будь  его  воля,  он  охотно  воспользовался  бы  кой-какими  менее
корректными методами из числа тех, что были на вооружении у этой отрасли
деятельности.
   - Виктор Роста сбежал, - сказал он своим холодным, плоским голосом. -
Сбежал из-за вашей тупости. Теперь он свободен продолжать  свое  дело  и
пересылать через свою сеть на родину американскую отраву.  Вы  полностью
провалили дело.
   "Но в следующий раз не провалю", - подумал Данко.
   - Так я и сообщу в своем отчете, - закончил Степанович.
   - Сообщайте,  что  вам  угодно.  -  Данко  отметил,  что  Степановича
интересует только Виктор. И  как  бы  ни  желал  Данко  разыскать  этого
гангстера и отомстить ему за смерть Юрия, он не забывал и про Галлахера.
Тот тоже был  детективом  и  тоже  погиб.  Данко  отомстит  и  за  него.
Степанович криво усмехнулся:
   - Что я и делаю. Министерство внутренних дел  просило  меня  передать
вам, что как только вы выпишитесь из больницы, вас отвезут в аэропорт  и
отправят  обратно  в  Москву.  И   вы   немедленно   предстанете   перед
дисциплинарным судом.
   Если  Степанович  полагал,  что  испугает  Данко,   то   он   глубоко
заблуждался.
   - Сообщите в Москву, что я останусь тут, пока Виктор Роста  не  будет
схвачен.
   "Или мертво, - добавил Данко про себя.

***

   Ридзик и Стоббз  ожидали,  пока  советские  дипломаты  не  выйдут  из
палаты.
   - Ну, как он? - спросил Стоббз.
   - Он очень благодарен за медицинскую помощь и с  нетерпением  ожидает
возвращения в Советский  Союз,  -  ответил  Муссорский  доброжелательным
тоном, как и полагается хорошему дипломату.
   "Благодарен? - подумал Ридзик. - С  нетерпением  ожидает?  Что-то  не
похоже на старину Данко".
   - Извините, а вы кто? - спросил Степанович.
   -  Меня  зовут  Стоббз.  Лейтенант  Стоббз  из  чикагского  отделения
полиции. Оперативный офицер,  занимающийся  расследованием  этого  дела.
Можно с вами переговорить?
   Советские дипломаты не имели ни малейшего  желания  переговаривать  с
кем бы то ни было, тем более  с  работниками  чикагской  полиции.  Данко
устраивает проблемы, Роста на свободе, погиб американский полицейский  -
ничего благоприятного это их стране не несет.  И  что  еще  важнее,  это
отнюдь не лучшим образом отразится на самих Муссорском и Степановиче. Им
нравилось жить на  Западе  и  не  хотелось,  чтобы  какой-то  строптивый
милиционер и паршивый продавец наркотиков разрушил их столь  старательно
взлелеянные карьеры.  Но  от  Стоббза  и  остальной  части  разгневанной
чикагской полиции  никуда  не  денешься.  Даже  мрачный  и  неуступчивый
Степанович понимал это.
   - Будем рады служить вам по мере возможности, - ответил он.
   - Хорошо. Я надеюсь, вы сможете сообщить нам, что делал здесь  Виктор
Роста. Ваш капитан Данко не больно разговорчив на сей предмет.
   "Ну что ж, - подумал Степанович, - по крайней мере хоть  один  приказ
Данко исполнил".
   - Роста разыскивается за преступления, совершенные в Советском Союзе,
- сказал Муссорский. Стоббз закатил глаза:
   - Да, это мы  себе  представляем.  Но  нас  интересует  его  связь  с
Бритоголовыми.
   - Бритоголовыми? - недоуменно спросил Муссорский.
   - Очень крепкая банда. Очень опасная и вовлеченная во  многие  гадкие
дела. Наркотики, рэкет, наемные убийства...
   Муссорский нахмурился:
   - И они связаны с Ростой?
   - Мы полагаем, что именно они устроили его побег.
   - Очень загадочно, - Муссорский быстро  переговорил  со  Степановичем
по-русски. Ответ начальника был однозначен: ничего им не рассказывать.
   - Да, очень загадочно. У нас нет никаких сведений на этот счет. -  Он
сделал паузу, словно ища  какого-либо  логического  объяснения.  -  Быть
может, они его друзья?
   - Ох, Господи Боже мой, -  вдохнул  Ридзик,  следующий  в  нескольких
шагах сзади и прислушивающийся к разговору. - Все те же  старые  красные
выкрутасы.
   Стоббз одарил его гневным взглядом:
   - Отвалите, Ридзик!
   Ридзик решил, что мысль неплоха. Он протопал по коридору, завернул за
угол и отправился прямиком в палату к Данко.  Капитан  уже  выбрался  из
постели и успел облачиться в гражданский костюм. Навряд ли  ему  удалось
бы получить приз за вкус в выборе одежды, а в список  наилучшим  образом
наряженных людей он мог попасть бы разве что  во  Владивостоке  -  если,
конечно, там существуют подобные списки. Костюм был из чистой  синтетики
- Ридзику подумалось, что если такой загорится, то  можно  подохнуть  от
вони - и казалось, что  пошит  он  тем  же  мастером,  что  проектировал
Чернобыльскую электростанцию.
   Но Ридзика не слишком волновал костюм Данко. Гораздо больше  внимания
обращали на себя  его  галантерейные  пристрастия.  Иван  Данко  аккурат
цеплял на тело внушительный  образчик  тяжелого  вооружения.  На  взгляд
Арта, калибром не менее 7.63 миллиметра.
   - Черт побери, как вам удалось протащить это через таможню?
   - В чемодане, - сказал Данко, застегивая кобуру под мышкой.
   - Полагаю, что это преимущества дипломатической неприкосновенности. А
чего ж это вы не надели свою чудесную форму?
   - Теперь я буду работать секретно.
   "Секретно? В этаком-то костюмчике?" - подумал Данко. Да даже если  не
обращать внимания на одежду - Данко ведь  все  еще  стремится  выйти  на
чикагские улицы. А уж если кто и похож на русского, да при этом еще и на
русского мента, так это именно капитан Данко.
   -  Вы  очень  для  этого  подходите,  -  съязвил  Ридзик.  -   Будьте
посерьезней.
   Данко захлопнул чемодан. Ему некогда  было  выслушивать  Ридзика.  Он
приехал сюда за Ростой.
   - Ладно, - сказал Ридзик, - не обижайтесь. Некоторые  люди  чувствуют
моду, другие нет. Вы все же расскажите мне, что за тип этот Роста.
   - Я пошел.
   - Нет, - ответил Ридзик, - вы погодите. Давайте я угадаю.  Наркотики,
верно? Наркотики - это для Бритоголовых  самая  выгодная  операция.  Они
достанут все, что вам угодно, и в любом количестве. А я полагаю, что ваш
приятель Роста - оптовый  покупатель,  верно?  Вы  мне  в  общих  чертах
описываете дело - и пистолет остается при вас. Ваши секреты остаются при
мне.
   Мышцы на челюсти Данко напряглись:
   - Если вам нужен пистолет, то отнимите его.
   - Ну все, успокойтесь, товарищ, - утомленным тоном произнес Ридзик. -
Может, все эти штучки и сработают за шахматной доской,  но  каков  вы  в
деле, я видел, милок. Впечатляюще. Очень впечатляюще.
   Данко почувствовал себя жарко от стыда. Ридзик попал в  точку.  Данко
вляпался прямо в ловушку, не заметив расставленной ему сети.
   - А пока вы катались по полу, выковыривая из зубов цемент, я  хлопнул
одного из них. Сейчас он в реанимации. И он тоже русский. Вам бы  стоило
заглянуть, поболтать с ним.
   - Русский? Как его зовут?
   - Расскажите мне про Росту.
   Данко покачал головой. Он поднял чемодан.
   - Пойду его искать, - он открыл  дверь  и  вышел  в  коридор.  Ридзик
проследовал за ним по  пятам.  Стоббз,  все  еще  бродящий  вокруг,  был
удивлен, увидев их разом.
   - Какого черта вы вылезли из постели,  Данко?  Данко  целеустремленно
двинулся по коридору.
   - Да ответьте же, черт побери, - рявкнул Стоббз.
   - Он сказал, что идет искать Росту, - ответил Ридзик.
   Стоббз монолитом встал на пути у русского, преграждая ему путь:
   - Данко, уже пять сотен полицейских разыскивают эту задницу.
   - Может, я тоже помогу, - сказал Данко.
   - Во, - поддакнул Ридзик, - может, он поможет.
   - Заткнитесь. Данко, когда вы  в  прошлый  раз  помогали,  прикончили
одного из моих людей.
   - Я не  предполагал,  что  американские  преступники  будут  защищать
Виктора.
   - Да насрать на это, Данко. Будто это наша вина. У  нас  тут  хватает
проблем и без того, чтобы импортировать головорезов из России, -  Стоббз
ткнул палец в гранитную грудь Ивана. - И еще одно позвольте вам сказать,
капитан. Он больше не ваш заключенный.
   - Давайте его гласностью, лейтенант, - поддержал Ридзик.
   - Заткнитесь. Роста убил полисмена. И когда мы арестуем  его,  то  не
станем отправлять в Москву.
   Данко ничего не ответил, но подумал: "Тогда я прибью его здесь".
   - Ридзик!
   - Что?
   - Слушайте, проследите за этим парнем.  Теперь  он  у  нас  свидетель
обвинения. Я поговорю  с  Доннелли,  может,  он  придумает,  как  с  ним
поступить.
   - Мне не нужен Ридзик.
   - Плевать мне, что вам нужно, Данко. Будете делать, как вам скажут. -
Стоббз повернулся к Ридзику. -  Арт,  вы  следите  за  парнем.  Если  он
слиняет - пеняйте на свою задницу.
   - Такое предложение трудно отклонить.
   - Вот и делайте, - и Стоббз направился к лифту. Данко, застыв посреди
коридора, смотрел вслед удаляющемуся Стоббзу:
   - Он обвинил меня в смерти сержанта Галлахера.
   - Может, в чем-то он и прав, товарищ. Как ни противно  было  Данко  в
этом сознаваться, но он  понимал,  что  Ридзик  ему  нужен.  Для  начала
требовалась хоть какая-то информация. И уж коли он теперь  повязан,  то,
пожалуй, можно ее раздобыть.
   - А те негры, что помогали Виктору...
   - Бритоголовые. Наверно, братья Элиджа -  тюремная  банда.  У  вас  в
России есть тюремные банды?
   - Да. Но они остаются в тюрьмах.
   - Новаторское решение, - сказал Ридзик. - А здесь  они  выходят  -  и
двигают прямиком на улицы. Эти ребята, действительно, по-крупному  сидят
в наркобизнесе - что и возвращает меня  к  предположению,  сделанному  в
вашей палате. Про Виктора. Помните?
   - Виктор тоже в наркобизнесе. Ридзик был  поражен.  Наконец-то  Данко
сказал что-то важное.
   - Ну вот мы и стронулись. Данко кивнул:
   - Будете помогать?
   - Не помогать, Данко. Это мое расследование. Том  Галлахер  был  моим
другом.
   - А Виктор - мой враг.
   - Значит, у нас есть что-то общее. Что, впрочем, еще  не  делает  нас
партнерами. Данко пытался поспорить:
   - Пожалуйста, отвезите меня в "Гарвин". И тогда мы найдем Виктора.
   Ридзик посмотрел на Данко долгим взглядом. И как ни противно было ему
в этом сознаваться, он понимал, что в  голове  у  того  есть  именно  те
фрагменты головоломк