гда мог его взять. Я перебрала всех. И точно  вспомнила,
когда открывала ящик: да, ночью, когда он... Аркадий был со  мной...  и  еще
раньше, ночью, когда пропала Женя.  Она  тогда  оставила  мне  "эвкалипт"  в
качестве знака, что спускается одна вниз. Ящик она не убрала под  мешок.  Он
стоял у моего изголовья, и я открыла  его,  чтобы  проверить,  что  еще  она
взяла, нет ли каких-то других маяков. Хорошо помню: там  внутри  было  всего
два пустых гнезда, две ячейки: один пузырек Женя  забрала  с  собой  и  один
оставила мне. А я его потом вернула на место.  Но  когда...  когда  я  позже
брала оттуда "иланг", там снова было две пустые ячейки, а не  одна!  Вербены
там уже не было. И я начала вспоминать и вспомнила! Когда после смерти  Жени
мы готовились в лагере к спуску в каменоломни, когда  приехали  все  ваши  и
приехал Островских, когда мы ждали, пока подсохнет почва, примчалась Лариса,
его жена. Она сильно волновалась, потому что  Островских  собирался  идти  с
нами вниз. С ней прямо истерика была. И я увела ее к себе в палатку  и  там,
чтобы хоть немного взбодрить, достала эти ароматизаторы. Потом она уехала, а
мы начали готовиться к спуску и...
   Катя смотрела на Варвару. Та оторвалась от трубки, быстро что-то написала
на бумаге и подвинула Кате: "О пистолете она ничего не может  знать.  Скорей
вызывай ее сюда!"
   - Алина, вы можете ко мне приехать в отдел прямо сейчас? - спросила Катя.
- Это очень важно.
   - Хорошо, я приеду.
   - Тихо, без суеты, без эмоций. - Варвара села на  краешек  стола.  -  Без
паники. Пока все это мало что значит. Только слова, но...
   Катя  сжала  виски.   Голова   гудела,   как   телеграфный   столб.   Эта
баллистическая экспертиза, этот колодец в подземелье, это всплывшее  со  дна
мертвое тело... Другие мертвые тела, которые поднимали из Съян, доставали из
оврага под мостом, из иномарки... Этот "БМВ" на обочине дороги у лагеря. "Он
мог за кем-то следить" - это слова Никиты о Новосельском. И...  две  женщины
там, под дубом, идущие к машине. Гордеева и...
   И внезапно все, что она увидела и узнала в Спас-Испольске в последние дни
и  часы,  вся  эта  обильная,  запутанная  и  загадочная  информация  словно
сложилась как веер, как колода карт,  сконцентрировавшись  в  двух  коротких
словах. И они были... они были каким-то образом связаны с...
   Катя  взяла  ручку  и  на  записке  Красновой  написала  эти  два  словно
оглушивших ее сейчас слова: "пистолет", "шантаж".  Показала  Варваре.  И  та
написала слово "вербена". И поставила жирную точку. Ручка едва не  разорвала
бумагу.

***

   Алина  Гордеева  сидела  напротив  них.  Перед  ней  на  столе  лежал  ее
мотоциклетный шлем и мобильный телефон, с которого  она  и  звонила  им  час
назад.
   - Вы все хорошо поняли, Алина? - спросила Катя.
   - Да, - Гордеева смотрела на телефон. - Значит, вы думаете...
   - Все сейчас решит ваш звонок, - сказала Краснова. От волнения у нее даже
голос сел. - Здесь уже столько было разных  подозрений,  версий.  Мы  должны
проверить.
   - Я понимаю, - Гордеева посмотрела на них - Я  сделаю  все  так,  как  мы
договорились Постараюсь.
   - Может, лучше с этого телефона звонить? -  предложила  Катя,  кивнув  на
параллельные, кабинетные.
   - У нее на сотовом определитель номера, - ответила Гордеева. И взяла свой
телефон Медленно набрала цифры.
   ПАУЗА.
   В кабинете было так тихо, казалось, муха пролетит.
   - Алло, - донесся женский голос.
   - Лариса Дмитриевна, это я, Алина.
   - Да, да, здравствуйте, мы вс„, вс„ уже знаем Какой ужас! Милиция  только
что у меня была в "Бору"  Поехали  к  нам  домой:  Олег  там,  ему  все  еще
нездоровится. Они уехали без меня, сказали, что сами скажут ему... Это такое
горе, такое горе для нас! Я с ума схожу, как муж все это перенесет!
   - Лариса Дмитриевна. - холодно перебила Гордеева. - Мне надо кое-что  вам
сказать. Думаю, это будет вам интересно. Лизунов мне сегодня  утром  кое-что
сообщил.
   - Да, я слышала, вы с этим милиционером вроде бы стали большими друзьями,
Алина...
   - Он сказал: ими уже точно установлено, что это за пистолет, из  которого
убили вашу падчерицу, Коровину и Славина. Они именно об этом будут  говорить
с Островских.
   ПАУЗА.
   Они напряженно ждали, что ответит она...
   - Я вас не понимаю. Что... что вы хотите  этим  сказать,  Алина?  -  тихо
спросила Лариса Дмитриевна.
   - А вы догадайтесь. Но я не за этим вам  звоню.  Это  так,  информация  к
размышлению. Не слишком долгому размышлению.  Моя  же  работа  закончена,  и
мне... мне нужны деньги.
   - Олег расплатится с вами, как было условлено.
   - Вы меня не поняли, дорогая Мне нужны деньги. Я не сказала Лизунову одну
вещь... А меня об этом в последние два дня только и спрашивают...  На  месте
убийства того мальчика из банка нашли мой ароматизатор.  "Вербену".  Милиция
очень интересовалась, как он мог там очутиться. Я им ничего не  сказала,  но
это не значит, что я буду молчать. Просто сначала я хотела посоветоваться  с
вами, дорогая. Может, договоримся?
   - Какой еще ароматизатор, что вы несете?!
   Катя, напрягавшая слух что есть силы, уловила в  гоне  Ларисы  Дмитриевны
испуганные, затравленные нотки.
   - Да тот самый, что вы у  меня  украли,  а  потом  подбросили  возле  его
машины, чтобы подозрение  пало  на  меня,  -  сказала  Гордеева.  -  Лизунов
спрашивал: кто ко мне приезжал, кто мог взять пузырек? Я пока ему ничего  не
сказала. Но это не значит, что я буду об этом вечно молчать, как  египетская
гробница. Тем более, - Гордеева цинично усмехнулась, - после того,  как  они
установили, что тот пистолет бывшего вашего мужа!
   ПАУЗА.
   Женщина на том конце провода не подавала признаков жизни.
   - Вы меня хорошо поняли, дорогая?
   - Что... что вам нужно от меня? Алина, что вы хотите?
   - Десять тысяч долларов. И сегодня. Жду  вас  через  полтора  часа  возле
лодочной станции Или же.
   - Да вы спятили! Где я возьму за полтора часа деньги!
   - У вас же есть украшения? Мужья, наверное,  дарили  -  колье,  браслеты,
брошь с бриллиантами. Меня все это  вполне  устроит.  Не  приедете  -  звоню
Лизунову. Мы с ним и правда тесно дружим. Отчего не сделать  славному  парню
такой подарок?
   Гордеева отключила телефон.  Провела  рукой  по  лицу  -  даже  вспотела!
Посмотрела на Катку ну как? Не сфальшивила?
   Катя по  другому  телефону  уже  набирала  номер  Колосова:  "Абонент  не
отвечает или временно недоступен". Никита отключил мобильник, чтобы ничто не
мешало их беседе с Островских.
   Что ж. Значит, каждый занимается своим делом. Время уже пошло.
   Варвара,  звеня  ключами  как  тюремщик,  открыла  свой  сейф,   извлекла
пистолет.
   - Вещдок по делу о хранении огнестрельного, -  пояснила  хладнокровно.  -
Думаю, сейчас пригодится. Катя, кстати, а ты умеешь стрелять?
   - В тире в Мытищах два раза была, - жалко призналась  в  своем  убожестве
Катя.
   - Тогда бери, - Краснова  протянула  ей  пистолет.  -  Он  все  равно  не
заряжен. Это "ТТ". Патроны тоже есть, но я точно не  помню,  как  эта  штука
заряжается.
   Катя немного замешкалась, потом засунула  оружие  под  куртку  за  ремень
брюк. Сто раз видела, как это с лихим видом проделывал начальник  "убойного"
и другие сыщики.
   Было дико неудобно! И очень холодно спиче от этой "вороненой  стали".  Но
Катя терпела. Достала из сумки диктофон, вручила Гордеевой:
   - Включите уже там, на месте. Это будет  уликой  на  суде  И  пожалуйста,
Алина, будьте очень, очень осторожны. Помните, с кем мы имеем дело Мы  будем
рядом, но...
   - Понимаю, - Гордеева поднялась со стула. Катя впоследствии часто думала,
как она тогда легко согласилась...
   - Ну, девочки, тронулись, - скомандовала Краснова. - Нам  там  надо  быть
как можно раньше.
   Когда они спустились во двор отдела, к мотоциклу с коляской, тому самому,
на котором спасательница Майя  прокатила  Катю  в  ее  первое  знакомство  с
лагерем спелеологов, снова  закапал  дождь  А  затем  капли  превратились  в
сплошные дождевые струи.  Отделовские  водители,  прячась  в  кабины,  крыли
погоду на все корки, громко судача о том, что  такое  мокрое  лето  выпадает
один раз в тридцать лет.

Эпилог
ЧЕРНЫЙ ПЛАЩ

   Пелена дождя скрыла Спас-Испольск. Берега реки потонули  в  мокром  сером
тумане. А белый отель в глубине парка походил теперь не  на  корабль,  а  на
айсберг, рассекавший зеленые волны. Шоссе было совершенно пустым. Когда  они
ехали по направлению к лодочной станции, им навстречу не попалось  ни  одной
машины.
   Но все же ненастье напугало не всех. С реки доносилось  яростное  рычание
скутеров: кто-то со вкусом отрывался, гоняя на водных мотоциклах под дождем.
Как ни странно, жил и гольф-клуб. Минуя его поле,  Катя  увидела  на  газоне
игроков. Видимо, кто-то был просто не в  силах  бросить  выигрышную  партию.
Взмах  тяжелой  клюшки  -  и  оранжевый  мячик   с   надписью   "golfstyle",
разбрызгивая воду, пересек мокрый газон.
   За игроками по пятам следовали охранники "Бора"  в  черных  непромокаемых
плащах с  огромными  черными  зонтами.  Зрелище  было  нелепым,  комичным  и
трогательным одновременно. В другое время Катя с  удовольствием  понаблюдала
бы через ограду за такой игрой и позабавилась всласть. Но сейчас было не  до
смеха. Сердце колотилось в груди, как маленький барабанщик.
   Спустились к лодочной станции, вылезли из  мотоцикла.  Гордеева  закатила
его в кусты. Берег реки здесь был открытым и пологим. Лодочная станция имела
свой маленький  песчаный  пляж.  Но  дальше  берега  становились  крутыми  и
обрывистыми Склоны были изрыты ласточкиными гнездами-норами.
   Подходящих мест для засады нашлось немного. Кустарник кругом был  молодым
и редким, почва глинистой, раскисшей от дождя.
   По совету Красновой Гордеева поднялась по  склону,  чтобы  видеть  сверху
шоссе и съезд к лодочной станции. А Кате  и  Варваре  пришлось  затаиться  в
кустах возле мотоцикла - внизу. Их с Гордеевой разделяло метров пятьдесят.
   Дождь все не кончался. Вода в  лужах  пузырилась.  На  реке  катались  на
скутерах. Время остановилось.
   Прошло пятьдесят минут. Катя чувствовала, что  все  ее  тело  от  долгого
стояния затекло и одеревенело. Одежду можно было выжимать как губку -  кусты
от дождя не спасали. Варвара тоже промокла насквозь, но  стоически  терпела,
хоть и злилась.
   - А может, не придет, зря мокнем? - шепнула  она  тревожно.  -  Может,  о
чем-то догадалась и уже к Москве подъезжает?
   - Не каркай, Варька, - ответила Катя. Но сомнения уже терзали и ее.
   Из кустов,  где  они  скрывались,  хорошо  просматривалось  шоссе.  Серую
иномарку они должны были в случае чего заметить еще издали. А далее план был
таким: увидев ее машину со склона, Гордеева должна была  спуститься  вниз  и
идти по тропинке мимо их кустов навстречу той, кого ожидала. А там уж...
   Катя потрогала пистолет за спиной. Господи, кто бы мог подумать,  что  ей
доведется... Видел бы ее сейчас "драгоценный В.А."! В жизни ведь не поверит,
скажет, что она все сочиняет.
   Прошло еще тридцать минут. Варвара молча показала  на  часы:  все,  время
истекает. Если она не явится, что нам делать?
   Катя подумала: спроси что полегче! Хотела уже  выходить  из  кустов,  как
вдруг...
   Они ее увидели.
   Сначала показался большой черный зонт. Он  словно  сам  собой  возник  из
дождя над гребнем обрывистого склона. Затем появилась держащая его  рука,  а
потом и вся невысокая темная фигура: человек  в  черной  кожаной  куртке  до
колен. Куртке с капюшоном. Самой обычной  кожанке,  в  которых  и  осенью  и
весной,  как  в  униформе,  ходит  половина   населения   страны.   Подобные
непромокаемые куртки-плащи носили и охранники "Соснового бора",  только  там
на коже пестрели отличительные нашивки. А здесь никаких лейблов не было.
   То,  что  ОНА  не  приехала  на  машине,  а  пришла  пешком  со   стороны
гольф-клуба, стало неожиданностью, однако...
   Фигура в черном начала медленно и осторожно  спускаться  вниз  по  крутой
скользкой тропинке туда,  где  стояла  Гордеева.  Катя  отчего-то  не  могла
оторвать взгляд от этого черного плаща и этого зонта. Человек с  ним  всегда
напоминает канатоходца...
   Все было обычно, тихо и спокойно: некто спускается по скользкой тропинке,
стараясь не споткнуться. В одной руке у него - зонт, в  другой  -  небольшая
дамская сумка.
   А с реки оглашал окрестности рев скутеров.
   - Не надо ко мне подходить ближе, стойте там!  -  донесся  до  них  вдруг
резкий, напряженный голос Гордеевой.
   Человек  с  зонтом  замер  на  середине  тропинки.  Повыше  поднял  зонт,
оглянулся, словно пытаясь увидеть что-то в тумане.
   - Ну, принесли? - спросила Гордеева.
   - Никогда... никогда не думала, Алина, что у нас с вами будет вот так,  -
донесся  из-под  надвинутого   капюшона   другой   женский   голос.   Сильно
запыхавшийся, но отчаянно старавшийся звучать спокойно, холодно и  ровно.  -
Никогда не думала, что вы так со мной поступите. Я ведь всегда относилась  к
вам как к другу. - Лариса Дмитриевна опустила зонт и сделала несколько шагов
вперед. - То, что вы сказали, - ужасно! И это ложь.  Да  как  вам  только  в
голову могло прийти такое?!
   - Я сказала - не надо ко мне подходить! Стойте, где стоите, - оборвала ее
Гордеева грубо. - И заткнитесь. Деньги где? Принесли?
   Лариса Дмитриевна бережно положила раскрытый зонт на землю  перед  собой,
словно возводя преграду. Показала на сумочку. (А скутеры тем временем  снова
возвращались - их рев, пока еще удаленный, с каждой минутой нарастал.)
   - Бросайте сюда, - скомандовала Гордеева.
   - Одну минуту. - Лариса Дмитриевна неловко переступила. -  Я  боюсь,  что
замок откроется, они упадут в грязь. Там мои украшения, вы же потребовали...
   - Бросайте, ну! - Гордеева стояла внизу.
   - Сейчас. - Лариса Дмитриевна размахнулась и...
   Сумочка шмякнулась в глину в двух шагах от Гордеевой. Замок выдержал.
   - Сейчас, - спокойно повторила Лариса  Дмитриевна.  -  А  вот  тебе  еще,
дрянь!!!
   Рука ее скользнула в карман плаща. И тут все внезапно  оглохли:  мимо  по
реке в пене и мыле пронеслись два водных мотоцикла, и  одновременно  грохнул
пистолетный выстрел.
   Гордеева вскрикнула и отпрянула, пригнулась. Катя  выскочила  из  кустов.
Пистолет... этот пистолет сзади за поясом брюк - холодный, мокрый, как жаба,
и... незаряженный...
   Она стояла на открытом месте,  ноги  увязали  по  щиколотку  в  песке,  и
целилась в черную фигуру, загороженную зонтом.
   - Бросьте оружие, Леднева! - крикнула испуганно Варвара Краснова.  -  Все
равно все кончено! Мы все знаем о вас!
   Она резко обернулась к ним. Первый ее выстрел по Гордеевой был неудачным,
но  теперь...  теперь  она  промахиваться  не  собиралась.  Катя  с   такого
расстояния в этом дождливом тумане не видела четко пистолета  в  ее  руке  -
только что-то темное. И эта черная куртка  -  черный  плащ,  и  этот  чертов
зонт...
   И тут... послышался дикий, хриплый крик.  Вопль.  Эхо  отбросило  его  от
склонов. Впоследствии Катя с трудом могла представить, что  такие  яростные,
бешеные вопли может  издать  женщина.  Алина  Гордеева  швырнула  в  Ледневу
мотоциклетным шлемом и  одновременно  в  два  гигантских  прыжка  преодолела
расстояние, их разделяющее. И бросилась вперед. Прыжок  -  ее  тренированное
тело перевернулось в воздухе, и она ногой в  тяжелом  альпийском  ботинке  с
размаха, со всего размаха ударила Ледневу в грудь. Мощно и страшно.
   Только потом Катя узнала, что это какой-то там прием карате.
   Леднева  болезненно  вскрикнула  и  повалилась  ничком.  Пистолет  выпал,
ударился о грунт. Выстрел... Он эхом отдался от  берегов,  воды  и  затих  в
парке "Соснового бора".
   Когда они с Красновой вскарабкались вверх по скользкому склону,  Гордеева
уже сидела на своей противнице верхом и,  схватив  ее  за  волосы,  молотила
головой, с каждым ударом все глубже топя ее лицо в жидкой глине:
   - Стерва, стерва!
   - Алина, что вы... Достаточно, хватит, отпустите! - крикнула Катя.  -  Вы
же ее убьете так!
   - Уйди, соплячка! - Голос Гордеевой был страшен. У Кати снова  похолодело
сердце. - Я этой стерве... Женьку... все равно никогда не прощу!
   На реке снова, оглушая все и всех, ревели скутеры.
   - Отпустите ее! -  Катя  схватила  Гордееву  сзади,  отдирая  ее,  словно
пластырь, от распростертого тела, которое  уже  не  шевелилось.  И,  получив
сильный, яростный толчок в грудь, упала в грязь.
   Но и Гордеева словно уже выдохлась, обессилела.  С  трудом  поднялась  на
ноги. Подоспевшая Варвара осторожно, чтобы  не  смазать  отпечатки,  подняла
упавший пистолет и сумку Ледневой. Денег и украшений там не было.
   А дождь все шел, шелестел, как прозрачные шелковые шторы. Катя подставила
лицо холодным струйкам. Скутеры на реке удалялись,  удалялись  и  -  затихли
совсем.
   Лужи пузырились. Где-то еще далеко послышался вой милицейской сирены.
   А кто-то совсем рядом всхлипывал, давясь рыданиями. Оплакивал что-то  так
яростно и горько, словно никогда уже не надеялся вновь обрести потерянное.

***

   Два месяца спустя.
   Осень пришла. Ясная и тихая. Лучше лета. Дни стояли солнечные  и  жаркие.
Подмосковные сады гнулись  от  урожая  яблок  и  слив.  По  выходным  Москва
пустела, нескончаемые потоки машин текли за город - на дачи.
   Но одно место в Москве по-прежнему было людным и шумным: зоопарк.
   Катя  сдержала  слово,  некогда  данное  Катюшке  Маленькой.  В  одно  из
сентябрьских воскресений  Варвара  с  дочкой  приехали,  и  они  все  вместе
отправились в зоопарк. Катя всю неделю до  этого  уговаривала  "драгоценного
В.А.", чтобы он пригласил на эти выходные и  Сережку  Мещерского.  А  вдруг,
хотя первый блин их с Варварой и  был  комом,  второй  испечется  круглым  и
вкусным.  Но  Кравченко  и  Мещерский  демонстративно  отчалили  на  футбол.
"Спартак" играл с ЦСКА, и они ехали пить пиво и драть  глотки  на  трибунах,
подстрекая ненормальных фанатов к бунту против ОМОНа.
   Впрочем, решила Катя, в зоопарке можно обойтись и без них. И так было  на
что взглянуть. На жирафа, например, и бегемота.
   С Варварой они не виделись с тех самых пор. Поговорить было о чем.
   -  Статью  пишешь  по  нашему   делу?   -   спросила   Краснова,   когда,
напутешествовавшись от вольера к вольеру, они наконец приземлились в  летнем
кафе-мороженом напротив острова Зверей. Катюшка Маленькая торчала у  вольера
медведей. Те выпрашивали у зрителей подачки.
   - Да так, потихоньку, - ответила Катя. - Но уж этот материал у меня никто
не отнимет. Хотя до суда там пока еще плыть и плыть.
   - Эксгумацию тела парикмахерши в  мое  дежурство  проводили,  -  сообщила
Варвара. - Снова народу нагнали уйму -  эксперты,  патологоанатомы.  У  меня
из-за этого две срочные экспертизы накрылись. Прокуратура, как  всегда,  без
очереди пролезла.
   - Я читала заключение экспертизы. Эксперт вывод делает, что смерть  Ольги
Лупайло действительно наступила в результате ножевых ранений и  что  отметки
ножевого лезвия на костях  совпадают  с  индивидуальными  признаками  лезвия
ножа, изъятого у Ледневой, - ответила Катя. - То  же  самое  и  по  ранениям
Клыкова, Железновой и Новосельского.
   - Странно, что она так и не избавилась от оружия - от ножа, пистолета,  -
заметила Краснова. - Это ж очевидная вещь в ее  положении  -  избавиться  от
таких улик. А она...
   - Вероятно, она не  чувствовала  себя  в  безопасности.  Как  только  это
началось в ее жизни, не было дня, чтобы она чувствовала себя  спокойно.  Она
защищалась как могла. Изо всех сил. Тем оружием, которым располагала. - Катя
облокотилась  на  пластмассовый  стол.  -  Знаешь,  Никита  мне  о  Ледневой
любопытные  материалы  дал  почитать.  Они  допрашивали  ее  одноклассников,
соседей по дому, где она жила до того, как вышла замуж за Бориса  Леднева  и
уехала с ним в ГДР. У нее, между прочим, сестра и брат, оба живут в  Москве,
у обоих дети. И