ле возможного столкновения с его тяжеловесным телом.
   Однако случилось совсем не так. Оказавшиеся на пути бегущего Толяна  люди
- по странной случайности - это была семейная пара с ребенком  были  Толяном
замечены, и он остановился.
   Только малую долю секунды  Толян  стоял  неподвижно,  заглянув  в  широко
раскрытые глаза длинноволосого мужчины -  очевидно,  главы  семьи,  -  потом
Толян размахнулся и врезал своим пудовым кулаком прямо мужчине в зубы.
   Тот, коротко вякнув, кубарем полетел на землю. Ребенок хлопал глазами, не
успев еще ничего сообразить и - следовательно - не успев испугаться. Женщина
открыла было рот и даже выкрикнула довольно громко:
   "Васик! Боже мой!..", как появившийся откуда ни возьмись Колян схватил ее
поперек груди и  крепко  перехватил  горло,  отчего  крик  застрял  в  груди
женщины.
   Толян тем временем, оценив состояние своего  поверженного  соперника  как
полный нокаут, поднял на руки  ребенка  и  побежал  вместе  с  ним  к  белой
"шестерке", водитель которой уже завел мотор.
   Колян оглянулся на своего приятеля и, не убирая ладони  со  рта  женщины,
грозно рявкнул:
   - Молчи, сука! Пискнешь - ребенку голову оторву! - и  тут  же  со  стоном
переломился пополам, схватившись руками пониже живота.
   Женщина добавила Коляну еще - ребром ладони по шее - и бросилась вслед за
Толяном, который уже усаживался в "шестерку".
   - Помогите! - истошно  вопила  женщина.  -  Помогите!  Да  вызовите  хоть
кто-нибудь милицию!
   Длинноволосый мужчина, раскинув руки, неподвижно лежал на  асфальте.  Он,
кажется, был без сознания - тонкая струйка крови стекала из уголка  его  рта
по щеке к уху. Колян со стонами поднимался  с  земли,  одной  рукой  помогая
себе, а другой зачем-то шаря у себя за пазухой.
   Женщина уже успела добежать до  "шестерки"  и  теперь  рвала  дверцу,  за
которой скрылся Толян.
   - Ну, сука... - злобно оскалился Колян. Когда он поднялся и выпрямился, в
руках его тускло сверкнул черный пистолет. Не поднимая высоко руки  и  почти
не целясь, Колян несколько раз нажал на курок.  А  когда  прогремели  тяжкие
выстрелы и женщина, вскрикнув,  опустилась  на  землю,  Колян,  пригнувшись,
побежал к машине, и меньше чем через полминуты никакой  белой  "шестерки"  в
помине не было, а к двум распростертым  на  земле  окровавленным  телам  уже
бежали очевидцы страшного происшествия.
 
*** 
 
   Суббота началась с того, что, проснувшись к полудню, я не увидела рядом с
собой Вити. Только нашла на подушке записку:
   "Прости, срочные дела. Буду скорее всего вечером" и подпись.
   Я поднялась и прошлепала на кухню. В  голове  еще  немного  шумело  после
принятой вчера дозы снотворного, саднили глубокие царапины на шее и груди.
   - Вот черт, - проговорила я, посмотревшись по пути на кухню в зеркало,  -
теперь придется носить водолазки и.., тому  подобные  вещи,  не  оставляющие
грудь и шею открытыми. Ладно, это не самое плохое в жизни...
   - А что самое плохое в жизни? - немедленно сам собой возник вопрос.
   Я остановилась у еще теплой кофеварки и пожала плечами.
   "Пока не знаю, - подумала я, - и не дай мне бог узнать". Но и в том,  что
случилось вчера, тоже ничего хорошего я не видела. Даже более того...
   Зазвонил телефон и, не успев поставить себе кофе, я вернулась в прихожую.
Витя, наверное, звонит, чтобы извиниться за свой  неожиданный  уход.  Будить
меня он не стал, да и не смог бы скорее всего: все-таки снотворного я  вчера
приняла действительно лошадиную дозу.
   Я сняла трубку.
   - Ольга! - тут же заголосила трубка Дашиным голосом. - Ну, наконец-то!  А
я-то уж думала...
   - Что ты  думала?  -  поинтересовалась  я.  -  И  что  вообще  случилось?
Трезвонишь с утра пораньше...
   - Первый час вообще-то,  -  заметила  моя  подруга.  -  Я  тебе  звонила,
звонила... И домой, и туда, где ты сейчас живешь, - к Вите. Ни там,  ни  там
никто трубку не берет.
   - Я спала, - для наглядности зевнув, объяснила я.
   - Ну и сон у тебя, - позавидовала Даша, - мне бы такой... Ладно, у меня к
тебе просьба!
   - Какая?
   - Приезжай сейчас ко мне, - сказала Даша, - срочно. И  чем  быстрее,  тем
лучше.
   - Чем быстрее, тем лучше? - скривилась я. -  Может  быть,  лучше  вечером
встретимся, и ты расскажешь мне, что там опять у тебя стряслось.
   - Да не у меня! - воскликнула Даша. - Это  с  Васиком...  Он  мне  звонил
утром, просил, чтобы я тебя нашла. Ольга! У него  что-то  произошло.  Что-то
серьезное, судя по всему. Этот его голос...
   - Что именно произошло? - спросила я.
   - Не знаю, - ответила Даша, - он толком  ничего  не  объяснил.  По-моему,
что-то с Ниной случилось... Ну, ладно... Хорошо, что я тебя  нашла.  Значит,
так... Сейчас ты просыпаешься окончательно, готовишь кофе  и  завтрак,  а  я
мчусь к тебе. Нет... Сначала перезваниваю Васику на мобильный и говорю  ему,
чтобы он тоже к тебе приехал. Так идет?
   - Так лучше, - вздохнула я, - хоть не нужно никуда бежать сию секунду.
   - А Виктор дома? - спросила вдруг Даша.
   - Нет, -  проговорила  я,  -  уехал  куда-то  по  делам.  Вечером  обещал
вернуться. А почему ты интересуешься?
   - Да так, - ответила Даша, - мне кажется, что он тоже может понадобиться.
   - Почему это?
   - Ну, если Васик говорил, что у Нины проблемы,  то  я  подумала..,  может
быть, ее старые дружки  напрягают?  -  предположила  Даша.  -  Сутенеры  или
кто-нибудь там еще? А Виктор твой он все-таки бизнесмен, значит,  как-никак,
а связан с силовыми либо с  криминальными  структурами.  Всякому  бизнесмену
необходима "крыша". Сама знаешь, в какой стране мы живем. Так вот, он мог бы
помочь Нине.
   -  Попробуем  разобраться  сами,  -  сказала  я,  -  может  быть,  вообще
разбираться не придется. Знаю  я  этого  Васика,  придет  что-нибудь  в  его
дурацкую лохматую голову, так он тут же поднимает шухер на весь город. Ну, -
добавила я, - ты, Даша, в любом случае приезжай. Кофе выпьем, поговорим.  Мы
ведь давно не виделись. Как, кстати, твоя работа?
   Даша вздохнула.
   - Да не так, чтобы очень... - проговорила она, - приеду - расскажу.
   - Хорошо.  До  встречи!  Мы  попрощались,  и  я  положила  трубку.  Потом
вернулась на кухню, поставила кофе вариться, а сама  открыла  холодильник  и
задумалась над тем, что приготовить на завтрак.
 
*** 
 
   Даша приехала через час. И с порога сообщила  о  том,  что  Васик  обещал
приехать как только освободится.
   - Чем это он так занят, интересно? - спросила я. - Насколько  я  знаю,  у
нашего Васика никогда никаких серьезных дел не было.
   - А сейчас, видно, появились, - проговорила  Даша  задумчиво.  -  Знаешь,
Ольга, мне кажется, что у него  и  в  самом  деле  что-то  случилось,  голос
такой... И еще он упоминал о том, что  его  повезут  в  областное  отделение
Министерства внутренних дел, а потом он еще в больницу заедет.
   - Менты, больница... - я нахмурилась, - ничего не понимаю. Даша,  объясни
толком, что случилось?
   - Да сама не знаю я, - с досадой воскликнула Даша. - Вот  Васик  приедет,
он сам все расскажет, а пока... Можно, я все-таки зайду в квартиру?
   - Извини, - сказала я и освободила Даше дорогу, - давай-ка мне куртку...
   Через несколько минут мы уже завтракали, хотя,  как  заметила  Даша,  эта
наша трапеза больше напоминала обед: времени было начало третьего.
   - Так как у тебя с новой работой? - спросила я у Даши. - Наверное, трудно
было поначалу полный рабочий день выдерживать? Помню, как только  на  первую
штатную работу поступила, каждый вечер умирала. Голова раскалывалась и  есть
жутко хотелось. Потом привыкла, месяца через два.
   - Я быстрее привыкла, - сказала Даша, - только дело не в  этом...  Просто
эта должность, которую я занимаю, оказалась довольно-таки... В общем,  чтобы
работать в центре психологической реабилитации для детей и подростков,  мало
быть хорошим психологом, нужно еще иметь  и  крепкие  нервы.  Поначалу-то  я
старалась и получала удовлетворение и даже радость от одного  сознания,  что
помогаю людям, но потом как-то поняла, что не так все  просто...  -  Подруга
печально посмотрела на меня.
   Не совсем понимая, что  хочет  сказать  Даша,  я,  отведя  глаза,  пожала
плечами.
   - Понимаешь, - продолжала Даша, - моя начальница  отчего-то  решила,  что
лучше  всего  у  меня  получается  общаться  с  маленькими  детьми.   Совсем
маленькими, шести-семи лет. А знаешь, это ведь очень страшно, когда  видишь,
что психика таких маленьких людей нуждается в лечении.
   - Шесть-семь лет, - медленно проговорила я, - неужели уже в этом возрасте
дети начинают употреблять наркотики?
   - Да нет, - ответила Даша, - в данном случае наркотики здесь ни при  чем.
Ведь в наш центр реабилитации приводят не только наркоманов  и  алкоголиков,
но еще и страдающих тяжелыми болезнями - таким детям  тоже  нужна  помощь  и
поддержка.
   - Понятно.
   - А последнее время, - проговорила Даша, поеживаясь,  будто  ей  внезапно
стало холодно, - ко мне начали  поступать  дети  со  странным  диагнозом.  С
врожденными психическими заболеваниями, которые почти не поддаются  лечению.
Понимаешь, с виду такой ребенок вполне обыкновенный. Здоровый, румяный, даже
и не скажешь, что у него что-то не в порядке. И только иногда  с  ним  ни  с
того ни с сего случаются ужасные приступы. Мне один раз  довелось  наблюдать
подобное. Это очень страшно...
   Даша судорожно вздохнула и попросила:
   - Дай-ка сигарету, пожалуйста. Мои кончились.
   - Сигарету? - удивилась я. - Ведь ты  вроде  бросила  курить,  вроде  уже
несколько месяцев.
   - Начала снова месяц назад,  -  призналась  Даша,  -  честно  говоря,  не
выдерживают нервы.  Даже  у  меня,  профессионального  психолога.  Так...  И
зажигалку, пожалуйста... Закурив, она продолжала:
   - Так вот, я говорила об этих странных приступах.  Ребенок,  который  еще
минуту назад спокойно играл и общался с другими детьми, вдруг падает на  пол
и бьется в судорогах. Его лицо искажается... Просто до неузнаваемости, крики
становятся  оглушительными  -  непонятно,  как  такие  громкие  звуки  могут
производить слабые детские легкие. Потом все заканчивается  также  внезапно,
как и начинается. Некоторое время ребенок лежит без движения,  словно  спит,
только с открытыми глазами. А потом поднимается и снова начинает играть  как
ни в чем не бывало. И ничего не помнит о том, что с ним происходило. А через
какое-то время все повторяется. Ужасно!..
   Я живо представила себе подобную ситуацию, и мне вдруг стало не по себе.
   - Действительно, - проговорила  я,  -  зрелище  не  из  приятных.  А  чем
обусловливаются эти приступы? Врожденное?.. Что-то вроде эпилепсии?
   - Не знаю, - сказала Даша, - но то, что эта  болезнь  не  эпилепсия,  это
точно. Я разговаривала с нашими врачами -  они  в  растерянности.  Никто  не
знает, что это за болезнь и как ее лечить. Ведь ребенок выглядит  совершенно
здоровым, и никакие обследования ничего не  показывают.  Совершенно  ничего.
Только вот эти приступы, которые никто не может  не  то  что  предотвратить,
даже предсказать, когда они начнуться. Никто не может!  Говорили  только,  я
слышала, что нечто подобное встречалось  и  раньше,  только  не  так  часто,
конечно. Тогда это называлось - одержимость бесами.
   - Ничего себе, - удивилась я. - А существует какой-нибудь  способ,  чтобы
изгонять этих бесов?
   - Нет, - покачала головой Даша. - Правда, мне говорили, что есть в городе
какой-то  доктор,  который  лечит  такое  заболевание.  Недавно  появился...
Какой-то самоучка. Но он берет  за  лечение  такие  деньги,  что  к  нему  и
подступиться страшно. И берет не за излечение,  а  за  лечение.  То  есть  -
конечный положительный результат не гарантирует даже он. А другие врачи -  и
подавно, только разводят руками и говорят, что ничего не понимают в этом. Не
берутся лечить. Ну а если и берутся, то вообще ничего не  гарантируют.  Даже
улучшение состояния.
   - А каково развитие болезни? - спросила я. - Ведь, насколько  я  понимаю,
приступы мало отражаются на физическом здоровье детей. И  на  психическом...
Они ведь даже не помнят потом, что у них был приступ.
   - На первой стадии - да, - подтвердила Даша, - только примерно через  год
приступы становятся чаще, и тогда начинается  резкое  ухудшение  физического
здоровья и происходят некоторые изменения в психическом  поведении  ребенка.
Он становится замкнутым  и  неразговорчивым.  А  позже  -  совсем  перестает
говорить   и   обращать   какое-либо   внимание   на   предметы   окружающей
действительности. Как бы возвращается в первобытное  состояние.  А  потом  -
неизбежная смерть. Уже несколько летальных исходов в этом году зафиксировано
от этой болезни, и все умершие - дети в возрасте  от  семи  до  восьми  лет.
Знаешь, я набралась духа и съездила как-то пообщалась с родителями одного их
умерших. Мне это нужно было сделать, чтобы попытаться понять, как бороться с
этой болезнью.., или просто,  как  хоть  чем-то  помочь  таким  детям.  Было
трудно, но я все-таки пересилила себя.
   Даша замолчала и несколько раз глубоко затянулась сигаретой.
   - Очень страшно, - вместе с облачком дыма выпустила она  слова.  -  Очень
страшно, когда читаешь историю болезни умершего от такой болезни ребенка.  Я
просто физически чувствовала, как был  растерян  и  подавлен  лечащий  врач.
Такие.., скупые строки, и в них - боль.  А  в  последние  несколько  месяцев
жизни ребенка записи делались каждый день. Вот это  самое  страшное.  Такой,
понимаешь, дневник смерти.
   Даша замолчала. И мне вдруг стало заметно, как она похудела  и  осунулась
за все то время, которое мы не виделись. Да и эта ее  новая  стрижка,  очень
короткая, что называется "под мальчика", открывала  худую  и  такую  хрупкую
шею. Даша молчала, и я не решалась сказать ни слова. Наконец, когда  стрелка
настенных часов остановилась на цифре "три", я спросила:
   - А с тем врачом, который берется лечить таких детей, ты общалась?
   - Нет.
   - Почему? - с недоумением  проговорила  я.  -  Если  он  берется  лечить,
значит, у него хоть что-то получается. Значит, он знает хоть что-то об  этом
заболевании. Тебе обязательно нужно...
   - Да я понимаю! - воскликнула Даша. - Я уже много раз пыталась  добраться
до этого врача, но у него какая-то непонятная  система:  в  его  клинику  не
пускают никого, кроме пациентов, записанных на прием.
   - И ты запишись, - посоветовала я.
   - Десять раз, наверное, записывалась, но мне все время говорили, что моей
фамилии в списках нет.
   - Странно, - сказала я.
   - Конечно, странно, - согласилась Даша.
   Мы еще немного посидели в тишине. Честно говоря, мне было  совсем  не  по
себе от Дашиного рассказа. Ведь это  самое  ужасное,  когда  дети  мучаются.
Нельзя, чтобы мучились дети. И почему,  откуда  берутся  силы,  заставляющие
мудрую природу создавать  подобные  отвратительные  заболевания...  Или  это
виновата не природа?
   "Черт возьми, - подумала я, - поскорее бы приехал Васик. Рассказал  бы  о
своем приключении. Разрушил бы это гнетущее состояние, а то мы сидим сейчас,
и будто вся комната наполнена густой, как  липкая  смола,  тоской.  Даша  не
смотрит  на  меня,  задумалась  о  чем-то.  Обычно,  когда  она   о   чем-то
задумывается,  то  смотрит  в  окно  -  светлым  и  отрешенным,  только   ей
свойственным взглядом. А сейчас она в пол уставилась. Да, здорово изменилась
моя подруга. Вечно  витала  в  облаках,  а  теперь  столкнулась  с  жестокой
действительностью. Да еще с какой!
   - Интересно, - осмелилась я нарушить тишину, - что  же  такое  с  Васиком
случилось? Менты, милиция... Неужели опять вляпался в какую-то историю?  Это
он может. У него на это просто талант.
   - Что-то с Ниной случилось скорее всего, - бесцветным голосом проговорила
Даша, - и что-то серьезное, судя по всему.
   Голос у Васика по телефону был очень встревоженный, я его не  сразу  даже
узнала.
   - Ну, ты; может, преувеличиваешь? - неуверенно проговорила я. - Может, от
всех этих кошмаров, связанных с твоей работой, у тебя  несколько  изменилось
ощущение действительности? Такое бывает.  Когда  нехорошо  внутри,  тогда  и
снаружи все отвратительным кажется.
   Даша пожала плечами.
   - Сейчас он приедет и сам, расскажет, - проговорила она, -  я  что-то  на
самом деле устала немного. Да и еще вот... - вспомнила она вдруг. -  Я  ведь
давно к тебе собиралась, но только не могла никак время выбрать.  У  меня  к
тебе большая просьба.
   - Какая? - спросила я.
   - Понимаю, что не имею права заставлять тебя влезать не в свое  дело,  но
мне очень нужна твоя помощь... - Даша, как обычно, начала издалека.
   - Говори, - сказал я, - ты же знаешь, что любую твою просьбу я исполню  с
радостью.
   - С радостью...  -  невесело  усмехнулась  Даша,  -  радости,  правда,  в
последнее время  что-то  маловато.  Дело  в  том,  Ольга,  что  хотела  тебя
попросить как-нибудь навестить меня на работе. Просто прийти  и  спросить  у
вахтера, как меня найти. Тебе покажут, в какой я комнате.  Лучше  всего  это
сделать в понедельник или вторник. Или, скажем, в пятницу.  Но  можешь  и  в
любой другой день.
   - По понедельникам у тебя тоже бывают больные дети? - догадалась я.
   - Точно, - кивнула Даша. - Ты приди и просто поговори с ними,  пообщайся,
как ты умеешь. Глядишь, и обнаружишь, как им  можно  помочь.  Мне  почему-то
кажется, - доверительно добавила Даша, - что  у  тебя  это  получится.  Ведь
помигала же ты многим людям...
   Я неопределенно качнула головой. Прийти-то я приду. Могу и  пообщаться  с
больными детьми, постараюсь проникнуть в подсознание кого-то из  них,  чтобы
выяснить, в чем причина их странной болезни. Если организм поражен на уровне
психическом,  то  почти  наверняка  смогу  быть  чем-нибудь   полезна   этим
несчастным малышам.
   - Так ты согласна? - с надеждой спросила Даша.
   - Конечно, согласна, - ответила я, - в понедельник буду как штык.
   - Отлично! - просияла Даша. И раздался звонок в дверь.
 
*** 
 
   Конечно, это явился Васик. Но это был очень странный Васик. Одежда на нем
болталась, а волосы были растрепаны так, что казалось, будто он приехал сюда
не на машине, а скакал на коне через бескрайние снежные равнины; К тому же -
что более всего бросалось в глаза - лицо его  было  изуродовано  явно  очень
сильным ударом: губы вспухли и сочились кровью; слева  ото  рта  расплывался
обширный синяк, а когда Васик  приоткрыл  рот,  чтобы  поздороваться,  стали
видны острые осколки - то, что осталось от его передних зубов.
   - Ждравштвуйте, -  угрюмо  прошепелявил  он,  вваливаясь  в  прихожую,  -
только-только ошвободилфя и фраву к вам. Ольга. - Он исподлобья посмотрел на
меня. - Ты мне офень нувна, офень...
   - Мамочки, - произнесла позади меня Даша, - вот это видок!..
   - Васик, - ошарашенно пробормотала я. - Кто тебя так отделал?
   - Фейфаф рафкаву, - ответил Васик.
   - Кто? - переспросила Даша, - Фейфах Рафкаву? Кто  он  такой?  Имя  вроде
арабское...
   - Погоди, - остановила я Дашу, - он не то имел виду. Он хотел  сказать  -
"сейчас расскажу".
   - А-а... - протянула Даша.
   - А ты, Васик, - повернулась я к Васику, - раздевайся и проходи на кухню.
Там и расскажешь  все  по  порядку.  И  говори,  пожалуйста,  помедленнее  и
более.., членораздельно. А то и правда, очень трудно понимать, что ты хочешь
довести до нашего сведения.
   - У него же зубы передние переломаны, -  прошептала,  приложив  ладони  к
щекам, Даша. - Поэтому он так неразборчиво говорит, шепелявит.
   - Я не фепелявяю! - воскликнул Васик, сдирая с себя куртку. - То  ефть...
Я не потому фепелявлю, фто... Тьфу ты, фферт!
   Он сплюнул в угол какие-то розовые комочки.
   - Я не потому шепелявлю, - уже более или менее внятно повторил он, -  что
зубы сломаны, я  шепелявлю,  потому  что  мне  вату  в  рот  заложили:  рану
обрабатывали.
   - Так что случилось-то?! - в один голос закричали мы с Дашей.
   Васик швырнул свою куртку туда, куда за минуту до этого выплюнул в