в машине ехала. Я ее сначала даже  не  заметил.  А  когда
заметил, решил: грех таким добром не попользоваться.
   Оба противно заржали, а мне стало не по себе. Выходит,  Валеру  убили  не
случайно, я свидетель, который, как известно, долго  не  живет,  а  эти  два
мерзавца просто решили поразвлечься, тем самым усложнив мне переход  в  иной
мир.
   - Потопали, красавица,  -  хмыкнул  Лысый,  протягивая  ко  мне  руку,  я
шарахнулась в сторону, чем очень развеселила обоих. Тип  с  перебитым  носом
схватил меня под мышки, а потом толкнул Лысому, с минуту они  таким  образом
развлекались, очень довольные собой.
   Реветь я себе категорически запретила, от слез пользы никакой,  следовало
вспомнить, чьей дочерью я являюсь, и найти  достойный  выход  из  положения.
Можно, например, поставить этих  типов  в  известность  о  моих  родственных
связях. Но с этим я не очень торопилась, не сделать  бы  хуже.  Парни  могли
оказаться недругами отца, в этом случае себе я не помогу, а  отцу  напакощу.
Что ж мне теперь, умереть отважной партизанкой?
   Парням надоело швырять меня, точно мячик. Лысый обнял  меня  за  плечи  и
повел к крыльцу, ухмыляясь и бормоча всякие гадости, а я смогла хоть  как-то
оглядеться. Увиденное не порадовало. Мы находились в лесу, вокруг - огромные
сосны, дом за высоким забором с железными  воротами.  Большой,  бревенчатый,
под железной крышей, с резным крыльцом. Рядом кирпичный гараж на две машины.
Похоже на ведомственную дачу или какой-нибудь приют охотников.
   Лысый распахнул дверь,  и  мы  оказались  в  просторном  холле.  Довольно
обшарпанная мягкая мебель и общий вид холла  еще  больше  утвердили  меня  в
мысли, что это скорее всего не частное владение.
   - Располагайся, - кривляясь, заявил тип с перебитым носом. - Лучше  всего
на диване... - хихикнул и заявил громче:
   - Гляньте, мужики, не девка, а конфетка.
   Я огляделась и увидела в противоположном углу холла возле окна за  резным
столом троих мужчин, они играли в карты.
   Услышав  дружка,  все  дружно  повернулись  в  нашу  сторону,  а   я   от
неожиданности плюхнулась на диван: слева от окна  сидел  Багров.  Я  открыла
рот, потом закрыла, а он спросил придурка с перебитым носом:
   - Это ж откуда такое везение?
   - Все оттуда... Не мог я ее в машине оставить, не попользовавшись. А  так
как я всегда думаю о друзьях, в отличие от некоторых, то и решил привезти.
   - А кто она такая, ты знаешь? - полюбопытствовал Сашка и покачал головой.
   - Не-а. Хрен ли мне с ней знакомиться, не для того привез.
   Сашка сгреб карты, вздохнул и сказал:
   - Ты, Колька, был дураком, дураком  и  помрешь.  Тебе  Лось  что  сказал?
Самодеятельностью занимаешься?
   - Да ладно, - отмахнулся Колька, но заволновался и,  чтоб  себя  утешить,
полез ко мне. - Глянь, девка какая.
   - Тебя за девкой посылали? - не унимался Сашка. Тут и Лысый  занервничал,
сказал:
   - Пойду-ка я звякну, - развернулся и исчез за  соседней  дверью.  Типу  с
перебитым носом это почему-то не понравилось, и  он  вновь  переключился  на
меня. Схватил за волосы, больно дернул, а  правой  рукой  стал  расстегивать
штаны. Я решила, что  незамедлительно  скончаюсь,  взвизгнула  и  попыталась
вскочить.
   - Заглохни, - зло сказал парень. Я затряслась мелкой дрожью и затравленно
взглянула на Сашку. Он тяжело вздохнул и поднялся:
   - Ну что за день, а? В карты не везет, а тут еще это...
   С этими словами Сашка ухватил обоих своих партнеров по картам за  шиворот
и лихо сшиб их лбами. Парни тюкнулись головушками о стол и затихли, а  Сашка
вмиг оказался за спиной моего мучителя.
   Тот обернулся на шум и как  раз  успел  увидеть  Сашкин  кулак.  Кулак  с
подозрительным звуком опустился парню на голову,  и  парень  рухнул  к  моим
ногам. Я вскочила и, вытаращив глаза, вцепилась в Сашкину руку.
   - Идем, - сказал он и поволок меня к выходу.
   До двери оставалось шагов пять, когда  в  холле  появился  Лысый.  Вошел,
замер, с недоумением вращая глазами, а потом спросил:
   - Это че такое?
   - Коля - идиот, - заверил Багров, направляясь к  дружку.  -  Он  даже  не
знает, кого привез.
   - Кого? - промямлил парень.
   - Вот ее, - ткнул в меня пальцем Сашка и, выбросив вперед  руку,  ухватил
Лысого за шею.
   - Ты чего? - вконец растерялся тот.
   - Прости, друг, - ответил Сашка и с чувством въехал  ему  по  физиономии.
Парень был крепкий, оказавшись  на  полу,  полежал  совсем  немного,  потряс
головой и начал подниматься на четвереньки.
   - Ну, Багров... - проронил он с обидой. Сашка вздохнул и стал урезонивать
его:
   - Ну что ты за человек, Вова? Не можешь  пять  минут  полежать  спокойно?
Думаешь,  мне  приятно  колошматить  лучшего  дружка?  -  очень   натурально
печалясь, Сашка заехал дружку ногой под ребра, тот крякнул и прохрипел:
   - Удавлю... - но выглядел при этом неубедительно, а потом и вовсе затих.
   Сашка схватил меня за руку, и мы выскочили из дома.  "Опель"  загораживал
проезд, Сашка чертыхнулся, открыл дверь, увидел, что ключи торчат в замке, и
сказал:
   - Ладно, сойдет... Садись за руль! - крикнул он мне и  кинулся  открывать
ворота. Через тридцать секунд мы неслись по проселочной дороге.
   Так как местность была мне совершенно незнакома, я спросила:
   - Куда?
   - Прямо, - ответил Сашка, покосился на меня, хмыкнул и заявил:
   - Ну и жизнь у некоторых, сплошные приключения...
   - Я не знала, что ты в городе, - не придумав ничего умнее, промямлила я.
   - И я не знал.
   - Что?
   - На дорогу смотри. Притормозишь на развилке, я за руль сяду.
   Через несколько минут мы поменялись местами, а еще через полчаса въезжали
в город. За это время не  сказали  друг  другу  двух  слов,  но  то  и  дело
переглядывались. То, что Сашка уже спокойно  сидит  рядом,  вгоняло  меня  в
дрожь.
   - Ты чего смотришь,  как  на  привидение?  -  проявил  он  любопытство  и
притормозил, как только мы миновали мост.
   - Не ожидала тебя встретить, - ответила я.
   - Честно скажу, я тоже не ожидал.
   Я взяла и заревела. Уткнулась лицом в ладони,  вздрагивая  всем  телом  и
всхлипывая очень жалостливо.
   - Ну чего ты, - расстроился Сашка. - Все нормально... Это ты от страха...
Напугал, придурок... - Сашка протянул руку, коснулся моего плеча, но тут  же
отдернул ладонь и сурово сказал:
   - Кончай слезы лить. Все нормально.
   Так сразу успокоиться я  не  могла,  уж  слишком  богат  на  события  был
сегодняшний день. Я продолжала всхлипывать, а  Сашка  не  спеша  тронулся  в
сторону центра, то и дело поглядывая на  меня.  Я  достала  платок,  вытерла
глаза, высморкалась и даже отчетливо икнула  -  так  меня  разбирало.  Минут
через пятнадцать он вновь притормозил, а я сказала:
   - Мне надо позвонить папе...
   - Э-э-э, - заволновался Багров. - К чему такая спешка?
   - Я отцу про твою подлость не рассказывала, - нахмурилась я. - Так что не
дергайся...
   - Про какую подлость? А... Я понял, что не рассказала, - ухмыльнулся  он,
между прочим, довольно пакостно. - Не то бы мне здесь мало не показалось.  А
я вижу: все тихо-спокойно, вот и сообразил - промолчала Машка.
   - Урод, - разозлилась я.
   - Серьезно? А раньше я тебе вроде нравился.
   Я решительно распахнула дверь. Сашка остановил машину, и я пошла звонить.
   Папы дома не оказалось, пришлось оставить сообщение на автоответчике:
   - Папа, я дома. - И покосилась на Сашку.
   Он сидел в машине с открытой дверью, уезжать не собирался и явно поджидал
меня. Вздохнув, я позвонила в ресторан и минут пять разговаривала с Денисом,
он у нас кем-то вроде охранника, потом направилась к Сашке. Села, посмотрела
на него и нахмурилась.
   - Больно долго ты болтала, - пожаловался он.
   - А ты бы не ждал, - съязвила я.
   - Куда везти прикажешь?
   - Домой.
   - А дом у нас где? - поинтересовался Багров.
   - Там же, где и раньше.
   - Так ты в той квартире живешь?
   - В той, в той, - проворчала я.
   - Ага, - хмыкнул Сашка и спросил без перехода:
   - Как вообще жизнь?
   - Отлично.
   - Я так и подумал, как тебя увидел... С мужем живешь?
   - Нет.
   - Неужто одна?
   - Одна, ну и что?
   - Слушай, Машка, а ведь я тебя спас, - порадовался Багров. - Так что губы
ты  дуешь  напрасно.  Могла  бы  и  спасибо  сказать.  Я  через  это   самое
происшествие жилья  лишился.  К  дружкам  мне  теперь  никак  нельзя,  шибко
осерчали дружки. По справедливости, ты могла  бы  предложить  мне  кров,  до
зарезу надо пару дней в этом городе перекантоваться. - В глубине его  зрачка
появился чертенок, радостно щелкнул хвостом и показал мне язык.
   - Ой, какой ты, Сашка! - вздохнула я, качая головой и  не  находя  нужных
слов. Сашкина наглость воистину не знала  границ.  Чертенок  незамедлительно
исчез, а Багров поскучнел.
   - Я тебе звонил два раза, - заявил он. - Честно.
   - Куда? - удивилась я.
   - На квартиру, разумеется. Телефон до сих пор помню. - Он  назвал  номер,
чем поверг меня в изумление.
   - Так если звонил, отчего не дозвонился?
   - Видно, дома тебя на ту пору не оказалось.
   - Совсем ты заврался, Багров, у меня автоответчик...
   - Я в этой технике ни черта не смыслю, видать, оплошал малость.
   - Все ты врешь, - зло сказала  я  и  подумала:  "А  вдруг  он  и  вправду
звонил?"
   - Характер у тебя заметно испортился, Марья Павловна, - надулся Сашка. Мы
к этому моменту уже подъехали к дому. - Вылазь, - сказал он. - И готовься  к
приему дорогого гостя. Я сейчас машину отгоню подальше и мигом вернусь.
   Я досадливо хлопнула дверью и  поднялась  к  себе.  Но  уже  минут  через
пятнадцать  начала  поглядывать  в  окно,  высматривая  Сашку.  Наконец   он
появился. Сел за стол в кухне, лучисто улыбнулся и спросил:
   - Накормишь?
   Я стала его кормить, изо всех сил стараясь не зареветь.
   - Повезло тебе сегодня, - уплетая суп за обе  щеки,  веселился  Сашка.  -
Если б не я, страшно даже подумать, что с тобой могло произойти.
   - За что убили Валеру? -  нахмурилась  я,  вдруг  сообразив,  что  Валеру
действительно убили. Он лежит в машине на  какой-то  проселочной  дороге,  а
я... Тут уж ничего не поделаешь:  появление  Сашки  волновало  меня  гораздо
больше недавнего убийства. Попробовать обмануть  себя,  конечно,  можно,  но
дело это зряшное...
   - А я почем знаю? Меня это совершенно не касается,  -  ответил  Багров  и
даже выпучил глаза.
   - Идиот! - крикнула я. - Якшаешься со всякими подонками. А еще врал,  что
милиционер.
   - Я врал? - ахнул Сашка. - Да не сойти мне с этого места...
   - Как у тебя только совести хватает... - покачала я головой.
   - Ты, Машка,  все  не  правильно  поняла.  Человек  я  подневольный,  что
приказали, то и сделал. Я ведь тебя предупреждал:  такой,  как  я,  тебе  не
пара. Думаешь, я те деньги присвоил? Ничуть не  бывало.  Все  Родине  отдал,
хоть она не шибко меня любит.
   - Заврался ты совсем, - разозлилась я. - Я тебя искала, звонила в  шестой
отдел.
   - Ну и что?
   - Не знают они никакого Багрова.
   - Ты, Машка, совсем без понятия. Неужто они кому попало начнут  секретные
сведения разбазаривать.
   - Дура я совсем, что ли, тебе верить? Ешь и выметайся отсюда.
   Багров состряпал обиженную физиономию и сердито засопел. Я пялила на него
глаза, не в силах поверить, что он сидит на моей кухне.
   - Чаю можно? - спросил он.
   - Пожалуйста.
   Он пил чай, а я крутила в руках чашку, потом не выдержала и спросила:
   - Где ты был?
   - Когда?
   - Весь этот год.
   - Где меня только не носило, - загрустил он. - Служба...
   - Сволочь ты. Багров, просила ведь не обманывать.
   - Да у меня самого сердце кровью обливалось.  Каждую  ночь  тебя  во  сне
видел... Объясниться хотел, чтоб ты одно с другим не путала: работу то  есть
и мое к тебе  личное  отношение.  Боялся  тебе  на  глаза  показываться,  не
простит, думаю, меня Машка, так мне, шелудивому, и надо. А когда совсем было
с силами собрался,  меня  раз  -  и  в  Чечню.  А  оттуда,  не  поверишь,  в
Таджикистан.  Будто  народу  мало.  На  всю  бывшую  Родину  один  я.  А   в
Таджикистане не повезло: один гад меня подстрелил. Четыре месяца в госпитале
валялся. Врачи сильно сомневались: выживу ли. Не успел на ноги встать,  нате
вам: новое задание. Опять на передний рубеж, к бандитам. А  теперь  еще  без
премии оставят, да и шею запросто могут намылить:  задание  ответственное  я
провалил, и все из-за твоих прекрасных глаз.
   - Что же у тебя за служба такая? - съехидничала я.  -  Агент  007,  да  и
только.
   -  Думаешь,  заливаю?  -  обиделся  Сашка,  поднялся,  задрал  рубаху   и
продемонстрировал мне свою спину.  Через  весь  бок  шел  громадный  красный
рубец. И хоть я прекрасно знала, что Сашка врет  от  первого  до  последнего
слова, однако рубец был настоящий, и это испугало.
   - Как тебя угораздило? - пролепетала я.
   - Как, как... Война, Машка. Уж совсем помирать собрался...  По  сию  пору
болит, стерва.
   - Правда болит? - вздохнула я.
   - А то... Особенно в дождливую погоду.
   Он заправил рубаху, сел и уставился на меня, не моргая. Я  допила  чай  и
заявила:
   - Отцу ничего не рассказала, потому что пожалела тебя, дурака. Он бы тебя
из-под земли достал...
   - Я ж понимаю и со всем заранее согласный... На ночлег оставишь?
   - Ну ты и нахал, - подивилась я.
   - Нет. Просто знаю: сердце у тебя доброе, не можешь ты  выгнать  меня  на
улицу, точно кота блохастого.
   - Ты негодяй, Багров, - сурово отрезала я.
   - Я тебя предупреждал: со мной - не сахар. А ты: Сашка, я  тебя  люблю  и
все такое, а как до дела дошло, туда же: негодяй. Вот ведь ваша бабья натура
какая...
   - Хорошо. Живи, - кивнула я. - Располагайся, а мне по делам надо.
   - По каким делам? - насторожился Багров.
   - Тебя они не касаются.
   - Почем я знаю, может, ты отцу нажалуешься и он из меня шашлык соорудит.
   Я посмотрела на Сашку, покачала головой и пошла к двери.
   - Ладно, это я так, больше для порядка..:
   - вздохнул он. - А ты надолго уходишь?
   - Как получится, -  ответила  я.  -  Заскучаешь,  так  скатертью  дорога.
Конечно, ты меня сегодня спас, и я тебе за  это  очень  благодарна,  но  все
равно ты врун и мерзавец.
   Я  удалилась  под  грустным  Сашкиным  взором,  черти   в   его   зрачках
запечалились: сидели смирно, сложив лапки и хвосты, если при этом и  строили
рожи, так самую малость.
   Я поехала в ресторан, где имела длительную беседу с Денисом,  после  чего
навестила отца. Дома его не оказалось, я  бродила  по  комнатам  и  пыталась
решить: должна я рассказать ему о гибели Валеры или нет? Если  рассказывать,
то все... А этого, по некоторым причинам, мне не хотелось. Если  я  пойду  в
милицию (кстати, идти я обязана), придется рассказать про Багрова и там. Как
это отзовется на его биографии, еще вопрос. Можно придумать сказочку о  том,
что от убийц я сбежала, только кто в нее  поверит?  А  если  я  расскажу  об
убийстве, но умолчу о похищении, это уж вовсе глупо: как  я  в  этом  случае
помогу следствию? Чего доброго Подозрение упадет на отца...
   Промучившись с пару часов, я не смогла прийти к определенному решению и в
конце концов ограничилась полумерами: позвонила  из  автомата  в  милицию  и
скороговоркой выпалила об убийстве и красном "Опеле", но о даче  промолчала:
Сашкины дружки  могут  рассердиться,  а  зла  ему  я  не  желала.  Вот  ведь
незадача...
   Разозлившись на себя и на весь  мир,  я  поехала  домой.  Отца  с  Юлькой
встретила на перекрестке, они возвращались с дачи.
   - Ты чего в городе? - крикнул папа, открыв окно, я в ответ махнула  рукой
и сморщила нос. Мы разъехались. Разумеется, я так  ничего  и  не  рассказала
отцу, неожиданно зло подумав: с Багровым разберусь сама.
   Сашка стряпал ужин, наведя  ревизию  в  моем  холодильнике.  Прошлогодний
фартучек выглядел на нем очень миленько, дверь он передо мной  распахнул  на
возможную ширину, высмотрев меня в окно.
   - Привет, - хмуро бросила я,  стараясь  не  обращать  внимания  на  явное
подхалимство.
   На столе стояла бутылка мартини и торт.  Этого  в  моем  холодильнике  не
было.
   - Праздничный ужин, - хмыкнул Сашка. - По случаю нашей встречи. Не  знаю,
как ты, а я очень рад.
   - Я тоже рада, - вздохнула я, вымыла руки и села за стол.
   - Выпьем? - предложил Сашка и разлил мартини.
   Мы  выпили,  я  упорно  избегала  его  взгляда,  стараясь  избавиться  от
совершенно ненужных мыслей. Багров, уловив мое  настроение,  затих,  говорил
мало, все
   Больше вздыхал и ласково на меня посматривал.
   - Пора спать, - с трудом высидев час, заявила я, решительно поднимаясь.
   - Посуду я вымою, - улыбнулся  он,  а  я  ушла  в  комнату,  вытащила  из
кладовки раскладушку и с нею вернулась в кухню.
   Раскладушка вызвала у Сашки недоумение.
   - Спать будешь здесь, - сурово возвестила я.
   - Какая-то она хлипкая, - засомневался он. - Может,  мне  лучше  лечь  на
полу?
   - Пожалуйста, только в кухне.
   Я принесла белье, подушку и одеяло, поплотнее закрыла  дверь  в  комнату,
изо всех сил стараясь не думать о Сашке. Это мне почти удалось,  к  тому  же
мартини возымело самое благотворное действие, и через полчаса я уснула.
   Где-то после полуночи  открыла  глаза,  кухонная  дверь  скрипнула,  а  я
вспомнила, что на кухне Сашка.
   "Быть  этого  не  может",  -  подивилась  я,  дверь  опять  скрипнула,  я
прислушалась, но ничего заслуживающего внимания уловить не смогла.
   Таращила глаза в темноту, ворочалась и в конце концов  решила  сходить  в
туалет. Дверь в кухню была приоткрыта, я не удержалась и  заглянула,  просто
чтобы убедиться, что Сашка в самом деле здесь и никуда не сбежал.
   Лунный свет заливал помещение, Сашка  лежал  головой  к  окну,  почему-то
бледный, со следами страданий на лице. Глаза закрыты. Я на цыпочках  шагнула
к туалету, и тут Сашка отчетливо простонал. Я замерла,  шевельнула  ушами  и
дала себе слово не обращать внимания на все эти фокусы.
   Багров вроде бы скрипнул зубами, а потом простонал вторично.
   - Ты чего? - не выдержала я и заглянула в кухню,  голос  мой  звучал  без
намека на любезность, я сурово нахмурилась, давая понять, что дешево меня не
купишь.
   - Я тебя разбудил? - виновато осведомился Сашка, скривился  и  попробовал
лечь поудобнее. Движения давались ему с трудом.
   - Ты чего? - совершенно иным голосом спросила я.
   - Завтра дождь будет, - вздохнул Сашка и добавил:
   - Разболелась, проклятая...
   Я подошла поближе, присела и внимательно посмотрела в его лицо,  напомнив
себе: каким бы жуликом Сашка ни был, рана на боку настоящая.
   Я коснулась ладонью его лба, мне он показался горячим,  измученные  глаза
смотрели умоляюще.
   - Ты чего? - в третий раз задала я вопрос, вышло испуганно.
   - Черт его знает... лихорадка. Трясет всего. Не могу согреться. Машка,  в
пиджаке у меня таблетки, принеси сразу три.
   Таблетки в самом деле были. Этикетка на тюбике отсутствовала, я  понюхала
лекарство, высыпала таблетки на ладонь, взяла  одну  и  разжевала.  На  вкус
аскорбинка. Я покачала головой и вернулась к Сашке,  дала  ему  лекарство  и
стакан воды,
   - Спасибо, - тихо сказал он и прикрыл глаза.
   - Если что понадобится, позови, - сказала я.
   - Ты уходишь? - Глаза его вновь открылись. - Посиди со  мной  немного,  -
попросил он жалобно. Я села по-турецки на  пол,  уставившись  на  Сашку,  он
сграбастал мою руку и "запел":
   - Я, когда в госпитале валялся, все о тебе думал. Боялся, помру, так тебя
и не увидев. Душа у меня изболелась, ну... за то, что правду тебе не сказал.
   - А сейчас скажешь? - съязвила я.
   - Машка, мне самому это задание не по нутру  было.  Честно.  Я  ведь  как
рассуждал: разозлишься ты на меня и думать забудешь... Может, и  к  лучшему.
Муж из меня никудышный... Из госпиталя несколько раз хотел письмо отправить,
три месяца у меня под подушкой  лежало,  но  не  рискнул,  уж  больно  подло
выходило: мол, испугался, что коньки отброшу, и про тебя вспомнил, а на  что
тебе инвалид, раз здоровый