нь переживала за картину и вообще... и мечтала ее  выкупить.
Вот и ухнула на нее все свои деньги...
   - Зря она так, - покачал головой Сашка.
   - Это же память о близком друге.
   - А теперь, выходит, ни картины, ни памяти.
   - Да, - выразительно вздохнула  я,  печалясь  о  женской  доле  вообще  и
Юлькиной в частности.
   - И сколько она за эту память отвалила?
   - Не знаю. Виталик был должен пять тысяч долларов, это  я  хорошо  помню.
Юлька еще возмущалась, что за такие деньги и отобрать Шагала. Ну... проценты
за год... У Юльки на книжке было тысяч десять, не  больше,  теперь  говорит,
что нет ни копейки.
   Сашка сурово нахмурился и спросил:
   - Вот такая мазня стоит десять тысяч баксов?
   - Нет, конечно. Двести, триста, хотя точно не знаю. Я же не специалист  и
ценами на рынке не интересуюсь.
   - Двести, триста, а она отдала десять тысяч? - Тут Сашка выпучил глаза  и
произнес с ужасом:
   - Двести тысяч долларов?
   - Отвяжись, - нахмурилась я. - Может, двести, может, сто  восемьдесят,  а
может, пятьсот... Говорю, я не эксперт. Знаю, что стоит дорого... Странный у
нас какой-то разговор. Или ты рассчитываешь, что  отец  даст  мне  Шагала  в
приданое? - кокетливо спросила я.
   - Так этот Шагал вроде Юлькин? - удивился Сашка.
   - Если все так, как Юлька рассказывает, боюсь, ей не  только  Шагала,  но
даже этого дома не увидеть.
   - А кто-то намекал, что папа у нас большой доброты человек...
   - Не добивай, мне и так тяжело. Папу я люблю  больше  всех  на  свете,  а
Юлька - моя лучшая подруга. Конечно, я  переживаю  и  надеюсь  их  помирить.
Только, если честно, я ей не очень  верю.  Папа  человек  уравновешенный,  и
такому невероятному поведению должна быть причина. Думаю, Юльке  она  хорошо
известна. - Я вздохнула, пару минут разглядывала потолок, потом спросила:
   - С чего он мог так разозлиться?
   - Не знаю, - очень натурально пожал плечами Багров. - Может, застал ее  с
кем?
   - Что ты... Юлька не такая...
   - Ага, -  с  готовностью  кивнул  Сашка,  чертенок  в  его  зрачке  нагло
ухмыльнулся, мол, все вы не такие, а дурите нашего брата будь здоров.
   Утро началось с телефонного звонка. Юлька кинулась  к  телефону  со  всех
ног, должно быть, питая надежду, что звонит раскаявшийся в своем  чудовищном
поступке отец. Схватила трубку, сказала:
   -  Да,  -  и  тут  же  нахмурилась.   Сообразив,   что   Юльку   постигло
разочарование, я вздохнула и пошла пить  кофе.  Разговор  в  гостиной  вышел
бурным, Юлька неожиданно крикнула:
   - Пошел ты! -  грязно  выругалась,  а  потом  и  вовсе  произнесла  нечто
длинное, замысловатое и совершенно непечатное.
   - Кто это? - пролепетала я, стрелой вернувшись с кухни.
   - А... - Юлька махнула рукой. - Не обращай внимания.
   Тут внизу появился Сашка, до этого момента он нагло подслушивал, стоя  на
лестнице.
   - Машка, я отлучусь ненадолго, - и зашептал:
   - Предупрежу отца анонимным звонком и попробую узнать, чем занимаются эти
гады...
   - Какие? А... ФСБ?
   - Вот именно. Из дома лучше не выходи... мало ли...
   - Может, мне с тобой?
   - Нет, у тебя постельный режим, отдыхай. Думаю, через пару часов вернусь.
   Сашка стремительно удалился, а я положила на стол сотовый, и мы с  Юлькой
сели пить чай, не торопясь и удовлетворенно поглядывая друг на друга.
   Звонок раздался через час.
   - Порядок, - сказал Денис, - Он  клюнул.  Активно  интересуется  Виталием
Сафроновым и его трагической гибелью. А также Шагалом. В музей решил  зайти,
- неожиданно хохотнул Денис.
   - Ну надо же...
   - Мы его сделаем, - хмыкнула Юлька с чувством глубокого удовлетворения, и
мы пожали друг другу руки, хотя меня и грыз червь сомнения: с Сашкой никогда
ничего не знаешь наверняка.
   Багров появился где-то после обеда, сообщил с  порога,  предупреждая  мои
расспросы:
   - Ничего нового. - И побрел на кухню, где  съел  все,  что  мы  с  Юлькой
успели приготовить за полдня.
   Я  удовлетворенно  кивнула:  если  у  человека  такой  аппетит,   значит,
набегался он вволю. Села рядом с Сашкой, он меня обнял, а я прижалась к  его
плечу. Посмотрела на него с отчаянием и мысленно  вздохнула:  "Нет,  такого,
как Багров, не переделаешь... Ну и не надо", - тут же  разозлилась  и  стала
смотреть на Сашку с суровостью.
   - Устал я чего-то" - хлопнув себя по коленкам, заявил он. -  Пойду,  бока
поотлеживаю.
   - А мне что делать? - поинтересовалась я.
   - Можешь пристроиться рядом. Бока мы отлеживали своеобразно.  Я  еще  раз
подумала: "Багрова не переделаешь, - и уже с печалью добавила:
   - Очень жаль". Жаль или нет, а начатое дело надо довести до конца. Как ни
крути, деньги отца мы свистнули, их необходимо вернуть.  Это  можно  сделать
очень  просто:  позвонить  папе  и  все   рассказать.   Однако   Сашке   моя
откровенность выйдет боком, да и  неинтересна  мне  такая  простота.  Деньги
Багров должен принести сам,  в  противном  случае  в  сидении  на  даче  нет
никакого смысла. Радуя себя такими мыслями, я рассматривала потолок, а потом
задремала рядом с громко сопящим Сашкой.
   Разбудила нас Юлька. Влетела в  комнату,  забыв  постучать,  и  с  порога
крикнула:
   - Машка, у нас гости!
   - Кто? - пытаясь решить, кого черт принес, вскочила я.
   - Потом объясню... Слушай, не могу я с этим типом  встречаться,  когда  я
так изукрашена... Придется тебе.
   - Встречаться? - растерялась я. - Зачем это?
   -  Да  не  встречаться...  Иди,  скажи,  что  меня  нет  дома.   Придумай
что-нибудь.
   - Да кто хоть приехал?
   - Потом объясню... Да шевелись ты, окаянная сила!
   Я зашевелилась, то есть натянула на себя платье и скатилась  по  лестнице
вниз.
   К этому моменту Багров тоже вскочил, выставив за дверь Юльку, и кинулся к
окну. Там он мог увидеть (если, конечно,  не  считать  переулка  и  деревьев
напротив): шикарную машину белоснежного цвета, длинную, как трамвай, и двоих
типов,  которые  сейчас  направлялись  к  нашему  крыльцу.   Сашка,   всегда
страдавший любопытством, мигом оделся и спустился вслед за мной.
   В дверь как раз позвонили, я торопливо расчесалась и пошла открывать.  На
пороге стояли двое мужчин в светлых костюмах.  В  одном  наметанный  русский
глаз  без   труда   мог   опознать   иностранца.   Дядька   выглядел   очень
респектабельно, голову держал на должной высоте, а глаза из-за стекол  очков
смотрели пронзительно, хотя их обладатель ласково улыбался мне.  Второй  был
меньше  ростом,  посматривал  на  первого  слегка   заискивающе   и   особой
солидностью похвастать не мог.
   - Добрый день, - сказал он мне, я произнесла:
   - Здрасьте. - А иностранец кивнул, продолжая улыбаться.
   - Мы хотели бы увидеть Юлию Семеновну, это возможно?
   - Нет, - мотнула я головой. Тип моргнул и  вроде  озадачился,  иностранец
перевел взгляд на него и улыбаться перестал.
   - Почему? - растерялся дядька.
   -  Потому,  что  ее  здесь  нет,  -  на  всякий  случай  нахмурилась   я.
Растерянности в нем прибавилось, он повернулся к своему спутнику и заговорил
по-английски. Тот нахмурился и, глядя то на меня, то на  переводчика,  задал
какой-то вопрос.
   - Извините, - с ноткой истеричности в голосе обратился ко мне переводчик.
- Мы договаривались с Юлией Семеновной о встрече.
   - Возможно, - согласилась я,  не  желая  ссориться  с  гостями.  -  Но...
возникли непредвиденные дела, и она уехала.
   Тип перевел, а иностранец нахмурился еще больше,  затараторил  по-своему,
глядя на меня с обидой и  подозрительностью.  Еще  минут  пять  мы  выясняли
отношения, стоя на пороге. Сашка, пританцовывая рядом, поглядывал на  гостей
с любопытством. Все это порядком меня утомило, и я заявила:
   - Ее нет, и я понятия не имею, где она может быть.
   - Но позвольте... -  вдруг  рассердился  переводчик,  а  я  попятилась  и
торопливо захлопнула дверь.
   Поскучав на крыльце с минуту, гости направились к своей шикарной машине.
   - Что за интурист? - спросил Сашка, перебравшись к окну.
   - Откуда мне знать? Спрашивай у Юльки.
   Тут появилась она сама,  выглянула  из-за  двери  с  заметной  опаской  и
поинтересовалась:
   - Уехали?
   - Уехали, - отрезала я. - Что за люди?
   - Так... - отмахнулась Юлька. - Здорово злились?
   - Как сказать... выглядели обманутыми в лучших ожиданиях.
   - А-а... - Юлька подошла к буфету, извлекла бутылку мартини и лихо выпила
полстакана. Затем повертела его в руках и констатировала:
   - Полное дерьмо...
   - Мартини? - удивилась я.
   - Нет. Жизнь.
   - Вот что, моя дорогая, - начала я решительно. - Будь добра, объясни, что
это за типы.
   - Отстань, - разозлилась Юлька и добавила со вздохом:
   - Без тебя тошно.
   Машина исчезла в переулке, а Сашка от окна перебрался на диван, при  этом
хитро поглядывая на нас.
   - Интурист опечалился, - сказал он весело, оглядел Юльку с ног до  головы
и спросил:
   - Может, ты ему чего задолжала?
   - Что ты имеешь в виду? - вскинулась моя подружка.
   - Ну... Он спешил на свидание и вдруг такой облом...
   Юлька полминуты соображала, потом уперла руки в бока и пошла на Багрова.
   - Это что за намеки?
   - Я к тому, может, ты знаешь, по какой причине разжилась синяками?
   - А ну, убирайся вон из моего дома! - рявкнула Юлька, повернулась ко  мне
и добавила:
   - Что это он себе позволяет?
   - Не обращай внимания, - заторопилась я.
   Скандал не успел приобрести угрожающего размаха, потому что у  нас  вновь
объявился гость. В дверь позвонили, а мы вздрогнули  и  посмотрели  друг  на
друга с заметным испугом.
   - Меня нет, - запаниковала Юлька и юркнула в дверь.  Багров  поднялся  до
середины лестницы на  второй  этаж  и  оттуда  стал  поглядывать  на  дверь.
Выходило, что открывать придется мне и объясняться с незваными гостями тоже.
   Энтузиазма это не вызвало, и я со  вздохом  шагнула  к  двери.  Только  я
успела повернуть замок,  как  в  дом  ворвался  совершенно  немыслимый  тип:
маленький, юркий, весь какой-то непромытый и извивающийся ужом.
   - Где эта стерва? - рявкнул он, не обращая внимания на  мои  вытаращенные
глаза и робкое желание оттеснить его к двери.
   - Какая? - ахнула я.  Мужчина  решительно  отодвинул  меня  в  сторону  и
залаял, задрав голову и адресуя свои слова потолку:
   - Не дури, я знаю, что ты здесь. Я видел их машину.
   Я тоже посмотрела  на  потолок,  подождала,  будет  ли  он  отвечать,  не
дождалась и, переведя взгляд на гостя, пожала плечами.
   Тут дверь хлопнула с чудовищной силой  и  влетела  Юлька,  кстати,  очень
разгневанная.
   - Какого черта ты здесь орешь? - прошипела она, сверля коротышку  гневным
взглядом. - Вон из моего дома!
   - Как бы не так, - хмыкнул тот и устроился в кресле. Выглядел он при этом
страшно нахально. - Я хочу получить свои деньги, - заявил он.
   - Получишь, - отмахнулась Юлька.
   - Когда, интересно?
   - Скоро. Убирайся. Нет у меня настроения общаться с тобой.
   - Серьезно? А у меня есть. - Он вскочил  и,  силясь,  выглядеть  грозным,
начал тыкать в Юльку пальцем. - Я хочу свои деньги. Или картину. И я  отсюда
не уйду, пока их не получу.
   - Что? - сложив на груди руки, пропела Юлька. - Ты  не  угрожать  ли  мне
собрался? Не советую. Выметайся... и лучше не показывайся мне на  глаза,  не
то... - Юлька не  успела  закончить,  коротышка  засмеялся.  Надо  заметить,
смеялся он препротивно.
   - Да неужели? Ох, как страшно... А ты ничего  не  забыла,  дорогая?  Твой
любовничек тебя вышвырнул, отдубасив как следует. Думаешь, в городе это  для
кого-то секрет? И чем ты теперь  меня  испугаешь?  Экс-шлюха  несчастная,  -
презрительно закончил он.
   - Скотина! - заорала Юлька и кинулась  на  обидчика,  я  тоже  заорала  и
бросилась между ними, тут появился Багров, ухватил коротышку  за  шиворот  и
приткнул в кресло.
   - Как ты себя ведешь в приличном доме? - спросил он укоризненно.
   - А это еще что? - выпучил глаза наш гость, глядя  на  Сашку  с  досадой.
Юлька, порадовавшись подмоге, указала на дверь и заявила:
   - Убирайся!
   - И не подумаю, -  насупился  коротышка,  подозрительно  приглядываясь  к
Сашке. Тот устроился с ним по соседству на ручке кресла и весело  раскачивал
ногой, проявляя к происходящему повышенный интерес.
   - Убирайся, кому я сказала?! - топнула ногой Юлька.
   - Прекрати вести себя как идиотка,  -  заметно  спокойнее  сказал  гость,
пялясь на Юльку. - Да, дела у тебя неважные,  -  констатировал  он,  вдоволь
насмотревшись на желто-зеленые разводы на  ее  физиономии.  -  Значит,  так:
пугать меня не советую,  ты  теперь  не  в  том  положении,  чтоб  кого-либо
пугать... разве только мышей  в  кладовке,  -  хмыкнул  он,  радуясь  своему
остроумию. - Я точно знаю, с деньгами у тебя туго,  значит,  ты  отдашь  мне
Шагала.
   - Что? - презрительно скривилась подружка. - За десять тысяч баксов?
   - Точно. Иначе за эти  паршивые  десять  тысяч  ты  имеешь  твердый  шанс
умереть в юном возрасте.
   - Да ты мне грозишь? - не поверила она.
   - Точно. У тебя есть картина, и  я  видел  этого  американца,  думаю,  вы
договорились...
   - Если договорились, откуда ж у меня  картина?  -  презрительно  спросила
Юлька.
   - Значит, есть деньги. В общем так: завтра я хочу получить свои деньги...
или картину. У тебя ровно двадцать четыре часа. -  Он  поднялся  и  пошел  к
двери.
   Несмотря  на  явную  комичность  своей  внешности,  коротышка   умудрился
выглядеть очень впечатляюще. Дверь за ним закрылась, и в гостиной  наступило
зловещее молчание.
   Юлька кусала губы, я пыталась хоть что-то понять, Сашка был занят тем же.
   - Это что ж такое? - с трудом смогла вымолвить я, а Юлька заревела:
   - Ты же слышала, он меня шантажирует.
   - Я сейчас позвоню папе, - решила я прибегнуть к самому  простому  выходу
из всех затруднительных положений.
   - Нет! - взвилась Юлька. - С ума сошла, что ли?
   Тут я разозлилась по-настоящему, сказала:
   - Я ничего не понимаю. - Села в кресло и сурово добавила:
   - Немедленно объясни, что происходит. Не то... я просто  черт  знает  что
сделаю.
   Юлька устроилась на диване, хотела зареветь, но передумала. Вытерла нос и
сказала:
   - Чего ж не понять: я должна этому гаду деньги.  Раньше  ласковый  ходил,
спрашивать не решался, а теперь стал отважный... У-у, вражина...
   - О Господи, - порадовалась я, что начала хоть что-то понимать. -  Дам  я
тебе деньги.
   - У тебя есть десять тысяч? - с сомнением спросила подруга.
   - У меня? Нет. Зачем мне такие деньги? Я спрошу у папы...
   - Не выйдет, - сразу потеряв интерес, покачала головой  Юлька.  -  Он  не
даст. - Я только собралась возразить, как Юлька добавила:
   - Твой отец не дурак и сразу поймет. Не даст ни  копейки...  После  того,
как он взбесился... Извини. В общем, мои неприятности греют ему душу.  Денег
он не даст, а если ты скажешь, что они  нужны  тебе  для  покупки  машины  и
прочую ерунду выдумаешь, отец тебе машину подарит. Но налички ты не увидишь.
Это я тебе без гадалки скажу...
   - Как же тогда? - растерялась я, заподозрив, что в Юлькиных словах скрыта
истина.
   - Никак. Твой отец рассчитал все совершенно верно: без него жизнь у  меня
будет невеселой. Я тебе больше скажу: вряд ли она  вообще  меня  порадует  в
ближайшее время.
   Тут я подумала еще кое о чем, а подумав, спросила:
   - Слушай, зачем тебе понадобилось занимать деньги у этого типа? Ты что, у
отца спросить не могла?
   - Не могла, - обрезала Юлька, кусая губы.
   - Чего-то ты, подруга, не договариваешь. Допустим, на все свои сбережения
ты купила Шагала, но этот долг, откуда он взялся?
   - От верблюда... - хмуро ответила Юлька, отворачиваясь.
   - Либо ты мне все расскажешь, либо...
   - Что? - хмыкнула она.
   - Либо я не буду тебе помогать.
   - Ты и так не будешь, - горько вздохнула она, посмотрела маятно и наконец
решилась:
   - Меня шантажировали. Деньги  нужны  были  срочно,  а  отцу  пришлось  бы
объяснять...
   - Тебя шантажировали? - выпучила я глаза. - И  ты  ничего  не  рассказала
отцу?
   - Расскажи я ему, и он бы еще раньше украсил меня синяками.
   Тут я наконец начала что-то понимать.
   - Ты ему изменила, а кто-то об этом узнал и грозился донести отцу?
   - Не изменяла я ему, - насупилась Юлька.  -  Все  вовсе  не  так  было...
Пришли к друзьям, ну выпили... много, а там один парень возле меня крутился.
Это я уж после поняла, что  все  было  подстроено.  В  общем,  сделали  пару
фотографий, я и этот сукин сын в обнимку,  на  диване.  Конечно,  все  туфта
чистой воды, но у твоего отца характер, он  бы  мои  объяснения  слушать  не
стал, а фотографии вышли препаршивые... я не качество имею в виду. Вот мне и
предложили купить их за десять тысяч.
   - Ясно, - сурово сказала  я.  -  И  ты  еще  удивляешься,  что  ходишь  с
синяками?
   - Я не изменяла! - крикнула Юлька и заревела. Должно быть, с досады.
   - Что ж теперь делать? - посидев  немного  и  успокоившись,  спросила  я.
Конечно, Юлька заслужила отцовское неудовольствие, но, в конце  концов,  она
моя подруга, и я обязана ей помочь.
   - Не знаю. Деньги возвращать.
   - Где ж мы их возьмем?
   - Спроси что-нибудь полегче, - поежилась она и затосковала.
   - Слушай, я могу их занять, - озарило меня через несколько минут.
   - У кого? У твоих личных друзей таких денег нет, а прочие  донесут  отцу,
что ты по людям бегаешь и занимаешь деньги.
   - Ну и что?
   - Ничего. Отец скажет веское слово, и никто не даст ни  копейки.  И  тебе
достанется, чтоб мне не помогала. - Юлька  мутно  взглянула  и  нерешительно
продолжила:
   - Хотя выход есть.
   - Какой? - обрадовалась я.
   - Шагал. Вот если б ты могла достать картину...
   Сашка слабо шевельнулся в кресле и навострил уши.
   - Зачем тебе картина? - нахмурилась я.
   - Она, между прочим, больших денег стоит. Продала бы ее, долг  вернула  и
сама жила припеваючи.
   - До завтра картину не продашь... - усомнилась я.
   - Еще как продашь. Иностранца этого видела? За  ней  приезжал.  Приличные
деньги платит.
   - Постой, - вновь запуталась я. - Где ты откопала этого типа?
   - Не я его откопала, а этот гад, что следом  за  ним  прибегал  и  деньги
требовал. Я ему про картину сказала, а он нашел покупателя.
   - И когда это произошло? - начала свирепеть я.
   - Ну... месяц назад примерно.
   - Выходит, ты выкупила Шагала вовсе не для того, чтобы  он  украсил  твою
гостиную, а для того, чтобы перепродать?
   - Ну и что? - обиделась Юлька. - Что, это преступление? Он больших  денег
стоит, а я обязана позаботиться о себе. Кому хочется всю жизнь  зависеть  от
твоего отца? А с деньгами, что мне интурист заплатит,  можно  сто  лет  жить
припеваючи и вообще ни о чем не беспокоиться.
   - Надо же, - покачала я головой, сообразив, что плохо знала свою подружку
и кое-какие тайники ее души, так неожиданно раскрывшиеся,  явно  мне  не  по
вкусу. - Я думала, ты любишь живопись...
   - Люблю я живопись. Только жить на что-то надо... Машка, если я деньги не
верну, просто не знаю, что этот гад со мной сделает. Кто за меня  вступится,
зная, что папаша твой не возражает против лишения меня головы. Прикидываешь?
   - Прикидываю, - вздохнула я. - Только в ум не идет, чем тут можно помочь.
   - Шагал у отца в сейфе, - туманно заметила Юлька.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Ты разве не знаешь шифр?
   - Какой?.. О Господи, - наконец дошло до меня. - Ты хочешь, чтобы  я  его
украла?
   - Ну... - Юлька нахмурилась и пожала плечами. - Картина вообще-то моя.  Я
за нее деньги заплатила, а отец отобрал ее у меня, так что  еще  посмотреть,
кто из нас вор... извини. А ты моя подруга, и я не знаю, кто еще смог бы мне
помочь.
   - Я твоя подруга, но воровать не буду. И шифра я не знаю, откуда? Так что
говорить об этом нечего.
   Юлька затихла, потом заплакала и, не глядя на меня, запричитала:
   - Значит, пропала моя головушка. Приедет завтра этот хмырь и...
   - Перестань, - оборвала я ее довольно резко. - Лучше давай подумаем,  где
достать десять тысяч.
   -