лицо, и ты, и я  знаем,  кто  такой  твой  отец.
Добро бы просто вор, боюсь, он кое-кто похуже...
   - Димка, - хмыкнула я. - Ты живешь в его квартире...
   - В своей...
   -  Да.  Мы  продали  квартиру,  и  ты  купил  на  свою   половину   денег
"малосемейку", но квартиру нам покупал отец, на те самые ворованные  деньги.
Поэтому заткнись или продай "малосемейку", а деньги отнеси в детский дом.
   Такая перспектива повергла Димку в уныние.
   - О чем мы говорим? - возмутился он.
   - Как всегда, о моем отце, - пожала я плечами.
   - Ты меня обманула, - напомнил он.
   - Нет. - Я интенсивно покачала головой и решила озадачить Димку:
   - Просто человек, которого я люблю, в тюрьме.
   - Что? - Он выпучил глаза так, что умудрился напугать меня.
   - Что слышал; Мой избранник сидит в тюрьме, выйдет через  два  года.  Так
как я не являюсь его женой, свидания затруднены. Но я его жду. Как только он
вернется, мы сразу поженимся.
   - Врешь, - недоверчиво буркнул Димка, а я еще раз покачала головой:
   - Нет. Честно. Ты сам всегда говорил: яблоко от яблони... А он  -  точная
копия моего отца. И они души друг в друге не чают. Так что бери букет и  иди
отсюда.
   Димка покраснел до состояния  вареного  рака  и  торопливо  направился  к
выходу, потом вернулся, выхватил  букет  из  вазы  и  очень  громко  хлопнул
дверью. Конечно, это вовсе не значило, что  он  больше  никогда  не  придет.
Скорее наоборот.
   Зазвонил телефон, я подошла и сняла трубку с некоторой дрожью  в  сердце.
Тут уж ничего не поделаешь: каждый раз  возникала  нелепая  мысль:  а  вдруг
Багров? Может быть, поэтому я продолжала жить в Южном,  хотя  добираться  до
работы было довольно далеко. Звонила Юлька.
   - Как настроение?
   - Димка был, - пожаловалась я.
   - Неужто замуж звал?
   - Не успел. Он следил за мной месяц и  очень  расстроился,  не  обнаружив
соперника.
   - Так осчастливь бывшего: вокруг полно мужиков, хватит жить монашкой.
   - Я еще немного поживу, если ты не возражаешь, -  хохотнула  я,  а  Юлька
ответила неожиданно серьезно:
   - Машка, он сюда не вернется. Просто не рискнет. Он ведь не знает, что ты
ничего не рассказала отцу.
   - С чего ты взяла, что я жду? - вздохнула я. Юлька тоже вздохнула:
   - Может, скажем отцу? Он его найдет.
   - И что? - хмыкнула я.
   - Не знаю. Может, нам самим его поискать?
   - Где, интересно? - хоть я и ухмылялась, но сама не раз тешила себя такой
мыслью: что, если действительно  попробовать  найти  Сашку?  Приезжаю  я,  к
примеру, куда-нибудь на юг, вхожу в бар,  а  там  Багров...  Почему-то  наша
встреча неизменно представлялась мне таким  вот  образом...  Я  выразительно
вздохнула и сказала серьезно:
   - Я купила энциклопедию "Города  России".  Так  их,  оказывается,  больше
тысячи. И где ж мы его искать будем?
   - Неужели так много? - удивилась Юлька.
   - Много, - кивнула я. - Россия - это тебе не Германия. Хотя  я  не  очень
уверена, что и в Германии запросто можно найти человека.  Ладно...  Ты  чего
звонила-то?
   - Так просто. Приезжай, или я к тебе приеду. Будем  чай  пить  и  строить
планы. Неосуществимые.
   Я поехала к Юльке, и мы выпили литров пять  чаю,  а  между  делом  решили
съездить в Индию. Юльке  хотелось  покататься  на  слоне,  а  мне  -  купить
настоящее сари. Позвонили в турфирму, а потом папе, и  через  две  недели  в
самом деле отправились в Индию. Вернулись, передохнули  и  вновь  отбыли  на
поиски экзотики, на этот раз в Египет.
   Так прошла зима. Как видно, Юлька поставила себе задачу избавить меня  от
тяжких дум и очень в этом преуспела. Папа  ее  всячески  поддерживал,  но  в
конце февраля взмолился:
   - Девчонки, поимейте совесть, живу одиноким пенсионером. Поговорить не  с
кем.
   Мы устыдились и с туризмом покончили.
   Юлька тут же придумала нам другое занятие. Отец купил ей ресторан,  Юлька
старательно играла роль хозяйки, а меня взяла  администратором.  Подозреваю,
для того только, чтобы я мозолила ей глаза да наливалась чаем. Ресторан  был
маленьким, уютным, и работа как-то незаметно увлекла нас.  Дни  пролетали  в
мелких заботах, дела шли неплохо, и вскоре ресторан начал приносить прибыль.
Папа был потрясен и спросил, смеясь:
   - Может, вам еще что-нибудь купить?.
   -  Почему  бы  и  нет?  -  заважничала  Юлька.  -  Мы  еще  знаешь,   как
развернемся...
   Пришел май, цвела черемуха, люди на улицах улыбались, а я  твердо  решила
влюбиться. Монашество дурно отражается на моем характере, а глупые  мысли  о
Сашке давным-давно пора  оставить.  Мы  с  Юлькой  начали  приглядывать  мне
возможного кандидата в  возлюбленные  и  вскоре  остановили  свой  выбор  на
высоком брюнете по имени Валера, который ужинал  у  нас  практически  каждый
вечер.
   Если честно, поначалу я не обращала на  него  особого  внимания.  Ужинает
себе человек и ужинает. Ресторан у нас, как я  уже  говорила,  маленький,  и
клиенты в основном постоянные. Сервис на уровне, кухня  приличная,  и  цены,
кстати, тоже, так что случайные люди не  задерживались.  Сначала  на  Валеру
обратила внимание Юлька.
   - Столик у окна слева, парень в светлом костюме, - заявила она.
   - Ну и что? - проявила я любопытство, встав рядом с Юлькой и  наблюдая  в
окно за парнем. Окно было затейливым:  отсюда  стекло,  а  со  стороны  зала
большое зеркало. Очень удобно для наблюдения за клиентами.
   - Он высматривает тебя, - сказала Юлька.
   - С чего ты взяла?
   - С того. Две недели назад забрел сюда с другом, а  теперь  ходит  каждый
вечер, точно на работу.  Вчера  тебя  не  было,  так  он  расстроился.  Надю
расспрашивал, посидел минут пятнадцать и отчалил... А  сегодня,  как  вошел,
первым делом спросил: здесь ли ты. Сидит,  глазами  шарит...  Выйди  в  зал,
осчастливь человека.
   - Может, ты все выдумываешь? - на всякий случай спросила я, приглядываясь
к парню.
   - Не выдумываю. Я уже и справки о  нем  навела.  Своя  фирма,  занимается
компьютерами. Не женат. Старше тебя  на  четыре  года.  Квартира  в  центре,
говорят, выглядит шикарно. "Трехсотый" "Мерседес".
   - Слушай, Юлька, - немного помедлив, вздохнула я. - А  тебе  не  кажется,
что люди влюбляются как-то иначе?
   - Не  кажется.  Приглядись  к  человеку,  уверена,  он  тебе  понравится.
Симпатичный, вежливый. И не бабник... была у него любовь,  но  с  месяц  как
кончилась.
   - Что так?
   - Так. Роман с замужней женщиной чреват, знаешь ли... особенно  если  муж
не слесарь нашего жэка, а... - договорить Юлька не успела, вошел Максим, наш
бухгалтер, и сунул ей под нос какие-то бумаги.
   Слушая их болтовню вполуха, я продолжала  наблюдать  за  Валерой.  Юлька,
конечно, права: он симпатичный. Можно  сказать,  красивый.  Модная  стрижка,
тонкий нос с горбинкой, яркие глаза, чувственный рот и подбородок с ямочкой.
Я покосилась на свое отражение в зеркале. Что ж, судя  по  всему,  мы  будем
выглядеть неплохой  парой.  Я  попыталась  представить  себя  рядом  с  этим
человеком и в конце концов решила: "А почему бы и нет?" -  и  отправилась  в
зал.
   Юлька оказалась права, он  действительно  меня  высматривал.  Стоило  мне
появиться в зале, как Валера приободрился и повеселел, поглядывая на меня  с
заметной нежностью. Я улыбнулась пошире и поздоровалась, он  поднялся  из-за
стола и сказал:
   - Извините, я хотел бы с вами поговорить. Пять минут... пожалуйста.
   Пять минут растянулись на  полчаса,  впрочем,  я  об  этом  не  пожалела.
Старательно изображала деловую независимую  женщину  и  наблюдала  за  своим
собеседником. Впечатление сложилось хорошее.
   Поздним вечером, закончив рабочий день, мы с Юлькой выпорхнули на крыльцо
и увидели неподалеку от папиной машины "трехсотый" "Мерседес".
   - Ты собиралась ночевать у нас, - вздохнул папа,  проследив  мой  взгляд.
Юлька дала мне легкий пинок и зашипела:
   - Топай.
   Я потопала, Валера вышел мне  навстречу,  широко  улыбнулся  и  распахнул
дверь своей машины. Папа взирал на все это без энтузиазма. Подождал, пока мы
отъедем, и только тогда устроился в кабине.
   - Куда? - бойко спросил Валера, а я ответила:
   - Домой. Извините, я сегодня очень устала.
   Через двадцать минут я появилась в доме отца, вызвав недоумение у него  и
сильный гнев у Юльки.
   - А где этот тип? - спросила она.
   - Не знаю. Должно быть, у себя дома.
   - А почему, интересно?
   - Первый час ночи. Это нормально.
   - Ничего не нормально... - начала она, я  махнула  рукой  и  удалилась  в
ванную.
   Возникнув оттуда через десять минут, я невольно услышала  разговор  между
отцом и Юлькой. Беседовали они в кухне довольно громко.
   - Ты эгоист, Павел, - выговаривала отцу подружка. -  Ты  до  сих  пор  не
можешь понять, что твоя дочь взрослая женщина.
   - Вовсе нет, мне просто  не  нравится  твое  желание  сосватать  ей  кого
попало.
   - Что значит "кого попало"? - обиделась Юлька. - Валера  очень  приличный
парень. Я узнавала. Деньги, в отличие от ее  бывшего  супруга,  зарабатывает
сам, к тому же красавец.
   - Пусть Машка сама решает, и торопить ее ни к чему...
   - Конечно. Девка год живет одна. С такой-то красотищей. Это нормально?
   - Она уже раз выскочила замуж. И что? Еле-еле смогли избавиться от  этого
придурка.
   - Про замужество пока нет и речи.
   - Тем более...
   - Что "тем более"? - Юлька даже голос повысила. -  Ты  сегодня  при  виде
кавалера такое лицо состряпал,  что  Машка  чуть  ли  не  раньше  нас  домой
приехала.
   - Выходит, я виноват?
   - Прекрати трястись над ней, точно  она  пятилетняя.  Когда  мы  с  тобой
познакомились, я домой заявилась через три дня, кажется?
   - Ну что ты равняешь? -  развел  руками  папа.  -  Машка...  как  бы  это
сказать...
   Пока папа  не  брякнул  лишнего  и  не  успел  поссориться  с  Юлькой,  я
возвестила о своем появлении громким кашлем.
   - Ругаетесь? - спросила и полезла в холодильник.
   - Не-а, - ответила Юлька.  -  Я  с  твоим  отцом  ругаться  не  могу.  Не
получается.
   - Верю, - кивнула я. - У меня тоже не получается.
   Мы сели пить чай, весело поглядывая друг на друга, папа, судя  по  всему,
был счастлив, время от времени посматривал на Юльку, словно  хотел  сказать:
"Разве нам втроем плохо?" В принципе, я  была  с  ним  совершенно  согласна.
Красавец Валера был мне без надобности, но и Юлька, конечно, права: что-то я
заневестилась. Потому  с  Валерой  продолжала  встречаться  так,  на  всякий
случай.
   Он заезжал за мной на работу, мы где-нибудь ужинали, а потом  он  отвозил
меня домой. Пару раз мы целовались, сидя в машине, он напрашивался в  гости,
но я не пригласила. Тут уж ничего не поделаешь -  не  лежит  душа.  Надо  бы
честно сказать парню, что ухаживания его дело зряшное, но отважиться на  это
я не могла. В общем, романа все никак не получалось.
   Юлька то злилась, то жалела меня, и Бог знает, чем бы все это  кончилось,
но тут произошло событие, начисто изменившее всю мою жизнь.
   Как-то вечером Валера, встретив меня возле ресторана, вдруг сказал:
   - Поедем ко мне.
   - Я сегодня хотела к своим... - туманно ответила я.
   - У тебя есть повод считать, что я могу вести себя не по-джентльменски? -
серьезно  спросил  он.  Я,  конечно,  смутилась  и  стала  лепетать   что-то
маловразумительное. Кончилось тем, что мы поехали к нему.
   Свернули во двор девятиэтажного  дома,  выглядевшего  очень  прилично,  и
Валера весело сказал:
   - Третий этаж, пять окон с этой стороны, боковая лоджия... - На этом  его
веселье вдруг кончилось. Валера покраснел,  сунул  руку  в  карман  пиджака,
чертыхнулся, извинился и заявил:
   - Надо же, оставил ключи на работе...
   Врал он так же хорошо, как я, ерзал и томился, старательно избегая  моего
взгляда. К этому моменту я уже заметила, что в трех из пяти окон горит свет,
так что если Валера и забыл  ключи  на  работе,  то  проблем  возникнуть  не
должно. Хотя, может, он свет тоже забыл выключить, только ведь включать  его
с утра без надобности - весна.
   - Что ж, - торопливо кивнула  я,  видя,  в  каком  бедственном  положении
оказался мой спутник. - В следующий раз... тем более меня ждут дома.
   Валера с заметным облегчением покинул двор,  по  дороге  хмурился  и  все
больше молчал, хотя и пытался быть галантным кавалером. Мне его секреты были
неинтересны, и через полчаса я о них вовсе не вспоминала.
   На следующий вечер он вновь меня встретил, выглядел то ли усталым, то  ли
расстроенным и вроде бы что-то порывался рассказать. До откровений так и  не
дошло, и,  отужинав,  мы  простились.  Всю  последующую  неделю  происходило
примерно то же самое. Он томился, собирался с силами, ничего не  объяснял  и
вроде бы страдал.
   В пятницу,  когда  мы  прощались  возле  моего  подъезда,  он  неожиданно
взбодрился и предложил:
   - Маша, поедем завтра  за  город.  У  меня  есть  дача.  Чудесное  место.
Отдохнем, а в воскресенье вернемся назад. В конце концов у тебя должны  быть
выходные.
   - С выходными проблем нет, - без особой радости  заявила  я,  подумала  и
добавила:
   - Что ж, поехали.
   - Я заеду в десять. Нормально?
   Я кивнула, и мы пожелали друг другу спокойной ночи.
   Я поднималась по лестнице и костила себя на чем свет стоит:
   - Что это я парню голову морочу? Я его не люблю, а просто так встречаться
нечестно и даже глупо, потому что себе  дороже.  -  Тут  я  сообразила,  что
говорю вслух, поспешила укрыться в квартире и продолжила самобичевание:
   - Я не любила Димку, и из нашего брака ничего путного не вышло, хотя я  и
старалась... И что я, интересно, буду делать с ним на даче  целых  два  дня?
Конечно, Валера джентльмен, но и он решит, что у меня не все дома: месяц  мы
встречаемся, потом остаемся наедине в тихом местечке, а я развожу  руками  и
заявляю: "Извини"... А ты не разводи руками! - рявкнула я и  поклялась,  что
завтра буду вести себя как совершенно нормальная женщина и никаких  дурацких
"извини" говорить не стану.
   Утвердившись в этом решении, я легла спать,  а  проснулась  от  звонка  в
дверь. Вскочила и, взглянув на часы, поняла, что проспала все на свете. Часы
показывали десять, и в дверь, конечно, звонил Валера. На ходу  запрыгивая  в
шорты,  я  кинулась  открывать,  поэтому  наша  встреча   носила   несколько
юмористический характер.
   Мы посмеялись, он помог мне собрать вещи, и около одиннадцати в  отличном
настроении мы отправились  на  дачу.  День  был  солнечным,  нам  предстояло
преодолеть тридцать километров, а поскольку я до конца так и не  проснулась,
то откинула сиденье и прилегла, блаженно щурясь и лениво болтая.
   Через двадцать километров Валера свернул на проселочную дорогу,  с  обеих
сторон которой росли огромные березы, я приподнялась на локте и сказала:
   - Как красиво.
   Валера моей радости не разделил.
   - Черт, что за кретин плетется сзади,  всю  дорогу  висит  на  хвосте,  -
проворчал он. Я взглянула на  "кретина",  тот  находился  метрах  в  пяти  в
ярко-красном стареньком "Опеле", не отставал, но и обгонять нас как будто не
собирался. - Каких только чудаков нет, - покачал головой Валера.
   Дорога была совершенно пустынной, только мы и парень в  "Опеле".  Вел  он
себя в самом деле странно.
   Точно прочитав наши мысли, парень вдруг пошел на обгон. Несколько  секунд
машины шли бок о бок, почти вплотную.  Стекла  "Опеля"  были  тонированы,  и
водителя разглядеть было сложно, да я и не усердствовала.
   - Да обгоняй же! - не выдержал Валера, поражаясь чужой бестолковости.
   Тут боковое стекло "Опеля" открылось, и я увидела пистолет, а также  руку
в перчатке. Лицо  водителя  скрывала  маска.  Я  приоткрыла  рот,  собираясь
заорать, Валера нажал на тормоз, грохнул выстрел, мой спутник  откинулся  на
сиденье, выпустив руль, а я зажмурилась, заорала, обхватила голову руками  и
только через несколько секунд  сообразила,  что  машина  все  еще  движется.
Второго выстрела не последовало, возможно, на мою жизнь  не  покушаются,  но
если я не перестану  орать  и  не  остановлю  "Мерседес",  то  скорее  всего
скончаюсь.
   Я перехватила руль, все еще визжа, рукой нажала на тормоз,  но  в  березу
все-таки влетела, правда, без роковых для себя последствий, тюкнулась лбом в
руль и замерла. Но тут же вспомнила про Валеру и взглянула  на  его  голову.
Лучше бы мне этого не делать...
   Я опять заорала, открыла  дверь  и  выпала  на  обочину.  Дверца  "Опеля"
хлопнула, и зашуршали чьи-то шаги.
   "Господи, почему он остановился, а  не  уехал?"  -  испугалась  я.  Ответ
напрашивался сам собой. Не разгибаясь, я метну-лась  к  кустам,  но  мужской
голос совсем рядом предупредил:
   - Не дергайся.
   Я выпрямилась и посмотрела направо.
   В  трех  шагах  стоял  тип  в  дурацкой  маске  с  пистолетом  в   руках,
настроенный, судя по всему, весьма воинственно.
   Мне очень захотелось  сказать  ему  что-нибудь  убедительное,  что-нибудь
такое, что заставило бы его убрать пистолет и отпустить меня на  все  четыре
стороны. Вместо этого я брякнула:
   - Здрасьте, - и облизнула пересохшие губы. Тип хохотнул, глянул на дорогу
и сказал мне:
   - Давай в машину. - Я шагнула к "мерсу", а он покачал головой:
   - В мою.
   Я ходко затрусила к "Опелю". То, что он не застрелил меня сразу,  внушало
определенные надежды. Возле "Опеля" я малость растерялась  и  посмотрела  на
типа. Он распахнул заднюю дверь.
   - Встанешь на колени, на пол, уткнешься лицом в сиденье, руки за  голову.
И быстро.
   Команду я выполнила и вскоре уже стояла на  коленях  в  крайне  неудобной
позе. Тип сел за руль, тронулся с места и подбодрил меня:
   - Дернешься, пристрелю. Имей в виду, я хорошо вижу тебя в зеркало.
   Должно быть, так оно и было. "Опель" набрал обороты, а я вжалась лицом  в
сиденье и пыталась сообразить, что происходит. Напрашивались  два  варианта:
первый - Валеру убили по неведомой мне причине, я свидетель,  и  меня  везут
куда-то, чтобы там убить. Хотя от  свидетеля  ничего  не  стоило  избавиться
сразу и без всех этих хлопот. Значит, второй вариант. Ему  нужна  я.  Валеру
убили, потому что он был со мной в машине.  В  этом  случае,  с  моей  точки
зрения, убивать его было  совершенно  ни  к  чему...  Хотя  кто  знает,  как
рассуждают типы, подобные этому...  Выходит,  и  меня  схватили  с  какой-то
неведомой целью, скорее всего, будут шантажировать отца. Вспомнив о  нем,  я
сразу же заревела и даже попросила мысленно:
   "Папочка, пожалуйста, прости".
   Тут мысли пошли и вовсе невеселые. Сашкина шутка год  назад  стоила  отцу
сердечного приступа, и,  как  отразится  на  нем  сегодняшнее  происшествие,
предугадать трудно.
   Я всхлипнула, а тип погладил мой зад и весело сказал:
   - Не переживай.
   "Я что-то должна для себя сделать, - мудро рассудила я. - Папу  волновать
нельзя. От меня вообще одни неприятности..." - и покосилась  на  дверь.  Она
заперта. На то, чтобы открыть ее, понадобится время, а мне еще  надо  как-то
вывалиться на асфальт. Об этом, кстати, я подумала, зябко ежась.
   Нет, на дороге ничего путного у меня не выйдет. Остается уповать  на  то,
что мы куда-то приедем, и там у меня будет больше шансов.
   Минут через двадцать парень  притормозил,  потом  посигналил,  послышался
скрип, точно открывали ворота, и мы, шурша галькой" должно быть, въехали  во
двор, потому что вновь раздался скрип, и ворота, надо полагать, закрылись.
   Парень вышел из машины и сказал кому-то:
   - Принимай гостей.
   - Как дела? - поинтересовался низкий мужской голос.
   - Порядок. Я тебе подарок прихватил. - И крикнул:
   - Вылазь!
   Я с большим трудом поднялась с коленей и вышла. Тип, привезший меня, снял
маску, и очам моим предстала мерзкая физиономия с перебитым  носом,  пухлыми
губами и похабной ухмылкой. Тот, что стоял рядом с ним, выглядел  ничуть  не
лучше: невысокий, толстый и на удивление волосатый,  а  вот  на  голове  уже
намечалась  лысина,  ее  он  пытался  компенсировать  бородой   и   широкими
бакенбардами.
   - Откуда она? - удивился Лысый.
   - С этим козлом