здесь. Игорь не сумел в вокзальной толчее сказать  ему
всех хороших слов, которые приготовил.
   Леммик, видимо, понял это и потому вдруг сказал:
   - Не навсегда же мы прощаемся! Скоро, надеюсь, приедешь, будем  опять
вместе грузы гнать.
   Игорь беспокоился о том, как ему удастся пересечь границу  России,  -
ведь у него нет документов, но Леммик  сказал,  что  в  Россию  впускают
каждого,  кто  говорит  по-русски  без  акцента.  Там,  похоже,  считают
полноправными гражданами всех, кто этого пожелает.
   - Ты только не обижайся, - добавил Леммик, - если ваше государство не
уважает само себя, ты же в этом не виноват...

***

   Обратный путь занял целый день. Сначала дорога до границы, потом сама
граница.
   Леммик оказался прав. Стоило Игорю на хорошем русском языке заявить о
том, что потерял документы, и попросить пропустить его, как его  тут  же
впустили на территорию России, не задавая больше вопросов.
   Дорога на автобусе до Питера была мучительной. Игорь смотрел из  окна
на придорожные деревни, читал их  названия  и  вспоминал,  как  проезжая
здесь, только в обратном направлении, три месяца назад. Да, немало  воды
утекло с тех пор.
   В Питере Игорь первым делом направился  к  Алексею  Эдуардовичу.  Ему
нужны были деньги, хотя от продажи ценных бумаг в Таллине еще оставалась
немалая сумма. Игорь планировал действовать  не  спеша,  потому  что  не
знал, как долго ему еще придется оставаться человеком без прошлого. Жить
в Петербурге без документов можно,  но  для  этого,  конечно,  требуются
большие деньги.
   Алексей  Эдуардович,  как  и  следовало  ожидать,  не  узнал   Игоря.
Собственно, Игорь на это и не рассчитывал. Дело не только в том, что  он
изменился внешне.
   Алексей Эдуардович ведь лично присутствовал на его похоронах. Правда,
гроб был закрытым, но ведь ни у кого, естественно, не  возникло  и  тени
сомнений.
   Услышав, что молодой человек, стоящий перед ним, назвал себя  Игорем,
Алексей Эдуардович помолчал, потом потер висок и спокойно заметил:
   - Я, конечно, видел жуликов на своем  веку,  но  чтоб  таких...  Нет,
таких нахальных не видел, даже интересно посмотреть.
   - И тем не менее Игорь - это я, - настаивал собеседник.
   Алексей Эдуардович поднялся со стула.
   - У меня много дел, - мягко  сказал  он,  -  и  мне  некогда  слушать
небылицы. Я прекрасно знал Игоря  и  смог  бы  его  узнать,  что  бы  ни
случилось. Так что уходите, а то у вас будут неприятности.
   - А мухи тебя больше не мучают? -  вдруг  поинтересовался  Игорь,  не
поднимая головы и продолжая сидеть за столиком на кухне.
   - Какие мухи? - не понял Алексей.
   - Которые тебе все время снились, - напомнил Игорь. И пояснил:
   - Тебе каждую ночь снились мухи, много мух. Они во  сне  заползали  к
тебе в рот, в уши, и вообще это был сплошной кошмар. Вот я и  спрашиваю:
не прошли ли у тебя эти видения?
   Алексей снисходительно усмехнулся:
   - Про мух знают только моя жена и доктор-психиатр, к которому я  пару
раз обращался. Поскольку утечка информации  от  моей  жены  исключается,
значит, доктор Самуил Аронович постарался. Вот я ему устрою скандал,  да
еще пожалуюсь, куда следует, на разглашение врачебной тайны. Но к вам-то
все это отношения не имеет. С доктором  я  разберусь.  А  вы  убирайтесь
отсюда. Уж не знаю, каким образом вам удалось добыть информацию про  мои
сны, но это не помогло.
   - Ты же сам мне об этом рассказал, - возразил Игорь.  -  Когда  мы  с
тобой пили в этой квартире коньяк,  принесенный  тобой.  Вот  здесь,  на
кухне. Тебя  еще  вырвало,  а  потом  ты  мне  рассказал  про  мух.  Сам
понимаешь, твой доктор наверняка не знает об  этом  эпизоде.  И,  скорее
всего, никто, кроме нас, не может знать. Мы ведь тогда были вдвоем.
   Алексей замолчал и некоторое время сосредоточенно размышлял.
   - Хорошо, будто бы согласился  он.  -А  почему  меня  тогда  вырвало?
Почему?
   - Потому что муха попала к тебе в рюмку...
   На этот раз Игорь попал в самую точку. Алексей, видимо, действительно
никому не рассказывал  об  этом  эпизоде  и  сейчас  уже  не  знал,  как
отнестись к незнакомцу.
   - А что случилось с твоим лицом? - наконец спросил  он,  переходя  на
"ты": видимо, недоверие к странному посетителю уменьшилось.
   - Мое лицо было сильно изуродовано, - ответил Игорь. - А после  этого
мне сделали пластическую операцию. Я тебе потом все  расскажу  подробно,
если захочешь. А сейчас я хотел бы вернуться к деньгам. Где мои тридцать
тысяч долларов? Надеюсь, ты не отдал их моей бывшей жене?
   - Нет, - усмехнулся Алексей. - У меня было смутное  ощущение,  что  с
тобой что-то неладное произошло. И этот гроб закрытый...
   - Ну вот, -  удовлетворенно  произнес  Игорь,  -  деньги  мне  теперь
понадобятся. Я только что вернулся из Таллина.
   Игорь решил довериться Алексею, хотя бы отчасти.  Он  знал,  что  тот
никоим образом не связан с Наташей или Мишей, поэтому вряд ли побежит им
докладывать.
   А в его положении нужен хоть один такой человек.
   - Из Таллина?  -  вдруг  переспросил  Алексей,  почему-то  озабоченно
нахмурившись. - Уж не там ли тебе сделали пластическую операцию?
   - Там... - подтвердил Игорь. - А в чем дело? Почему ты спрашиваешь об
этом?
   - Кто тебе ее делал?  -  заинтересовался  вдруг  Алексей  Эдуардович.
Игорь уловил напряжение в его взгляде.
   - Ты все равно ее не знаешь, - отмахнулся Игорь, не  понимая,  отчего
Алексей так взволновался.
   - Доктор - женщина? - удивился Алексей, - Да... Ты ее знаешь?
   - Знаю. Это моя сестра, - радостно улыбнулся  Алексей  Эдуардович.  -
Старшая сестра. Ирина Уехала в Таллин сразу после распределения,  потому
что вышла замуж. Потом они развелись с мужем, но она так и осталась жить
там.  Я  почему  тебя  об  этом  спросил:  мне  точно  известно  -   она
единственный  доктор  в  Эстонии,  который  нелегально  делает  подобные
операции. Никто, конечно, об этом не знает, но я ведь родной брат.
   - Ну тогда ты можешь спросить обо мне у нее, - обрадовался  Игорь.  -
Мы с ней только позавчера расстались.
   - Спрошу, - согласился Алексей. - Ты же  сам  понимаешь,  что  сильно
изменился. Я позвоню Ирине, поговорю с ней, а ты  приходи  завтра.  Если
все  будет  в  порядке,  я   отдам   деньги.   Только   у   меня   опять
десятидолларовые банкноты.
   Возьмешь?
   - Ничего, - усмехнулся Игорь,  -  в  последнее  время  я  стал  менее
разборчив в таких вещах...
   Он хотел еще добавить, что успел близко познакомиться с  Ириной,  что
она великолепная  женщина,  но  воздержался.  Все-таки  Алексей  был  ее
младшим братом, он мог неадекватно на это среагировать.
   - Приходи завтра, - предложил Алексей Игорю.  -  Надеюсь,  все  будет
нормально. Я очень рад, что ты вернулся. Что ты вообще жив...
   Игорь ушел от Алексея, покинул квартиру, где когда-то жила,  а  потом
была убита его сестра.  Он  шел  по  улице  и  думал,  что  единственный
человек, который действительно обрадуется его возвращению, - Людмила. Во
всяком случае, ему очень хотелось верить в это.

***

   Через несколько дней Семен переехал к Людмиле.  Она  сама  предложила
ему, он не настаивал. Несколько дней Людмила жила затворницей у  себя  в
квартире - приходила  в  себя  после  всего,  что  пережила,  работая  в
вагоне-ресторане. Правда, пришлось  съездить  в  отдел  кадров,  забрать
трудовую книжку.  Теперь  казалось,  что  ей,  вероятно,  долго  еще  не
захочется нигде работать.
   Семен навещал ее каждый вечер. Он приносил с собой бутылку вина,  они
выпивали и закусывали тоже принесенным Семеном турецким  печеньем.  Семе
было двадцать восемь лет. Он жил в коммунальной квартире на  Лиговке,  в
большой и неуютной комнате, доставшейся ему после смерти матери. Сначала
Людмила думала, что Семен - настоящий уголовник. Ей казалось так потому,
что Сема действительно жил тем, что приторговывал  оружием.  Он  не  был
большим человеком в этом бизнесе, в основном  исполнял  роль  курьера  -
доставлял оружие заказчикам. Поэтому так удобна  была  для  него  работа
бармена в поезде. Он мог спокойно развозить оружие по  городам  и  весям
необъятной Родины.
   Теперь,  когда  пришлось  уволиться,  Семен  обдумывал,  как  бы  ему
устроиться в другую транспортную фирму. Экспедитором, например.  Он  мог
бы, конечно, найти себе такое же место  в  вагоне-ресторане,  только  на
другом направлении. Но такой вариант  ему  не  подходил.  Семену  и  его
партнерам нужен был именно Север. На русском Севере имелось больше всего
заказчиков оружия.
   О месте бармена Семен все же сожалел. Он не говорил об этом, чтобы не
расстраивать Людмилу, она и так чувствовала себя неловко. Ведь из-за нее
он потерял место. Если бы не она, до сих пор ездил бы Семен с Вадиком  в
вагоне-ресторане и делал бы свой "маленький бизнес".
   Вадик, кстати, догадывался о "бизнесе" Семена, но молчал, потому  что
бармен регулярно делал ему подарки.
   - Дело в том, что я профессиональный бармен, - объяснял Сема Людмиле.
-Еще с юности хотел стать барменом.  Это  тогда  была  самая  престижная
профессия. Все мальчишки о ней мечтали. Стоишь  себе  за  стойкой,  весь
крутой, коктейли  смешиваешь.  Кого  хочешь,  бесплатно  к  себе  в  бар
пропускаешь, раньше ведь почти во все бары платный вход был.  Да  еще  в
очереди стояли на вход, не то что теперь. Да и все девочки были мои.  Я,
правда, этим не злоупотреблял...
   Когда Сема наконец нашел себе хорошее место и  устроился  барменом  в
"Поплавок", случилась беда.
   "Поплавок"  -  это  плавучий  ресторан.  В  прежние   времена   таких
"поплавков" в Питере было  несколько.  Посещать  их  считалось  особенно
престижно. Кухня была ужасная, только что дохлых кошек  не  готовили  на
горячее. Зато сама идея - пить и есть на воде!..
   Бармена Семена однажды "по наколке" накрыла милиция.
   - "Наколку" кто угодно мог дать, - пояснил Сема, - мало ли у  бармена
врагов! Настучали куда следует о том, что я наливаю не настоящий коньяк,
а коньячный спирт. На этом, естественно, хорошие деньги выходили.
   - А ты правда это делал?  -  заинтересовалась  Людмила.  Она  никогда
прежде не  сталкивалась  с  такими  людьми  и  их  жизнью,  и  ей  стало
любопытно.
   - Конечно, - охотно подтвердил Сема. - Так все  делали.  Это  поймали
меня одного, а занимались этим все. А почему бы и нет? Пьяным мужикам  и
их еще более пьяным подругам совершенно все равно, что пить - коньяк или
коньячный спирт. Ну  представь  себе:  приезжает  в  ресторан  компания,
человек пять. Все пьяные, никто ничего не соображает. Кричат: "Коньяку!"
А зачем им настоящий дорогой коньяк, они же все равно в  нем  ничего  не
понимают! Они и вкуса-то толком различить не могут. Им надо только, чтоб
напиток покрепче был да чтоб название шикарное. И если налить  им  спирт
соответствующего коричневого цвета и сказать, что это  лучший  армянский
коньяк, останутся очень довольны. Все равно  они  никогда  не  пробовали
настоящего  армянского  коньяка.  И  вот  нагрянула  ко   мне   милиция,
санитарный контроль, а я и не сообразил, меня же никто не предупредил. -
Ну и что, нашли? - спросила Людмила.
   - Нашли, - кивнул Сема. - Я же не успел приготовиться. А  мне  в  тот
день как раз привезли пятнадцать подушек.
   - Каких подушек? - не поняла Людмила.
   - Известно каких кислородных, ответил Семен. -  Самый  лучший  способ
транспортировки и хранения спирта - кислородная подушка,  каждый  бармен
знает.
   Ну вот, милиция нагрянула, а у меня в  подсобке  все  эти  пятнадцать
подушек и лежат. Меня и забрали, прямо с рабочего места.
   - И что? Посадили?  -  ужаснулась  Людмила.  Но  Сема  усмехнулся  и,
побарабанив пальцами по столу, ответил:
   - Посадили, только ненадолго. Они  же  меня  в  КПЗ  отвезли  и  дело
возбудили.
   А подушки конфисковали как вещдоки. Это вещественные  доказательства,
- со снисходительной улыбкой пояснил он, - то есть главная улика  против
меня. Я сидел три месяца в камере, суда ждал, на допросы ходил. А к тому
времени, когда суд должен был состояться, вещдоки исчезли.
   - Подушки пропали? - уточнила Людмила.
   - Да нет, подушки как раз остались, только за три месяца весь  спирт,
что  в  них  хранился,  выпили.  Никаких  улик.  Все  улики  милиционеры
уничтожили...
   Он   довольно   захохотал.   Видимо,   воспоминания   доставили   ему
удовольствие.
   - Я даже не ожидал, - добавил он, вновь радуясь давней удаче.
   - И тебя освободили? - удивилась Людмила.
   -  Конечно,  а  что  им  оставалось  делать?  Пришлось  им  мое  дело
закрывать. Но потом, правда, все равно посадили. Уже за другое.
   "Другим" оказался разбой более тяжкая уголовная статья.
   - Квартиру брали, - поделился Сема. - Трое товарищей и я.  Я  с  ними
как раз в КПЗ и познакомился, пока по  первому  делу  сидел.  Через  три
месяца меня выпустили, а потом и этих  троих.  Ну  мы  встретились,  как
полагается, выпили. Тут они мне и предложили в компанию войти.
   - И ты пошел на разбой! - воскликнула Людмила. Чего только не узнаешь
о человеке! Семен внешне вовсе не походил на бандита.
   - Пошел, - кивнул он. - Там ведь как дело было? Они сказали, что есть
верная квартира, где только одна старушка живет, а барахла у нее всякого
полно.
   Можно квартирку взять, а старушку только связать  -  и  все.  У  меня
тогда работы не было, я только что вышел. Обратно  в  ресторан  меня  не
брали, там место было занято. Денег не было, работы не нашел. А тут  еще
мама умерла, так что я совсем один остался. Ну я и согласился. Ребята те
крутые были, казались такими, во всяком случае.
   - И вы ограбили старушку? - не выдержала  Людмила.  Ей  было  странно
сидеть рядом с человеком, который оказался способен на такое.
   - Ну не я. Я на стреме стоял, - пояснил Сема. - Потому мне только год
и дали. Я же ничего не делал,  только  смотрел.  А  троих  дружков  моих
закатали на всю катушку.
   Оказалось, что старушку-то они  убили.  Не  хотели,  конечно.  Только
ударили доской по голове, чтобы сбить ее с ног и заставить замолчать.  А
старушка окочурилась. Старенькая уже была, вот и не вынесла удара.
   Стали они добро из квартиры выносить,  а  тут  соседи  увидели  через
глазок в двери напротив. Вызвали милицию, и она вдруг приехала  вовремя.
Бывают же такие случайности!
   Подельникам дали по восемь лет, а Семену - только год, потому что  он
и вправду ничего не делал, только караулил.
   А когда освободился, нашли его  люди,  перевозящие  оружие,  -  очень
прибыльный нынче в России бизнес.
   Семен рассказал свою историю, бутылка  была  выпита,  и  он  замялся.
Людмила оценила его скромность. Вообще, нельзя было сказать,  что  Семен
ей нравился, просто он стал единственным человеком за  последнее  время,
который отнесся к ней хорошо. Он защитил ее, позаботился о ней.
   Людмила с ужасом отгоняла от себя воспоминания о последней встрече  в
поезде с Мишей. Разве  не  ненавидела  она  его  всей  душой?  Разве  не
задыхалась от презрения к этому торжествующему мерзавцу? И все же рабски
служила ему, исполняла его желания и даже, к собственному стыду,  против
воли, несколько раз испытала позорное наслаждение...
   Боже,  сумеет  ли  она  освободиться  от  этого  морока?  Сможет   ли
когда-нибудь стать прежней?
   Семен  только   вопросительно   смотрел   на   нее   и   не   пытался
воспользоваться ситуацией и овладеть ею. Людмила поняла: он уважает себя
и ее. И хочет, чтобы первый шаг сделала  она.  Ведь  Семен  однажды  уже
говорил ей, что она ему нравится. Теперь слово было за Людмилой.  И  она
сделала этот шаг... Кроме этого странного человека, у нее никого не было
рядом. Старенькая мама в провинции - не в счет. Людмила даже не сообщила
ей, что работает официанткой. Написала только, что развелась с мужем,  и
все.
   А Семен оказался по-своему благородным человеком.
   - Оставайся сегодня у меня, - тихо предложила Людмила и с  изумлением
увидела, как засветились глаза Семена. Как же давно она не видела  таких
искренних глаз! Как мало, оказывается, порой нужно человеку...
   Они стали жить вместе. Сема даже перевез часть своих вещей в квартиру
к Людмиле, чтобы не таскаться через весь город к себе в комнату. Им было
хорошо  вдвоем,  Семен  оказался  ласковым  и  добрым,  как   интуитивно
чувствовала Людмила.
   Это  был  союз  двух  одиноких  людей.  Семен,  несмотря  на  внешнюю
"крутизну", оставался нормальным человеком, который  тянулся  к  обычной
спокойной жизни.
   Только это у него никак не получалось.

***

   Зажить нормальной жизнью у Семена так и  не  вышло.  Зарабатывать  он
продолжал торговлей оружием, только размах теперь был у него поскромнее,
потому  что  приходилось  действовать  в  черте  города.  Правда,   Сема
предпринимал  попытки  устроиться  на  работу,   но   пока   ничего   не
подворачивалось.
   Он приносил Людмиле деньги, на которые они и жили. Она не спрашивала,
откуда у него деньги, и так знала. Но что было делать в их ситуации?
   Тем более что у Людмилы было важное занятие: она  с  утра  до  вечера
следила  за  Мишей  и  Наташей.  То  кружила   возле   офиса,   издалека
присматриваясь к Мише и его действиям, то  стояла  недалеко  от  бывшего
своего дома, дожидаясь Наташу.
   В первый раз, когда она увидела бывшую подругу, важно вышагивавшую  в
дорогой шубе по улице, то едва поборола желание  кинуться  на  Наташу  и
выцарапать ей глаза. Убить на месте, растерзать. Подобные же чувства она
испытала, наблюдая у офиса фирмы за Мишей.
   Какое счастье, что тогда,  при  их  встрече  в  поезде,  она  еще  не
догадывалась, что он - убийца Маши! Она наверняка  не  сдержалась  бы  и
что-нибудь предприняла. Во всяком случае, не легла бы с ним  в  постель.
Пусть бы Вадик избил ее за непослушание, пусть  не  дал  бы  денег,  все
равно она бы не стала этого делать.
   Теперь Людмила смотрела на Мишу и Наташу и все думала о том,  как  им
отомстить.
   "Теперь я одна, Игоря  больше  нет  на  свете,  -  Размышляла  она  в
отчаянии. - И мне предстоит отомстить за нас обоих".
   Она сначала никак не могла  придумать,  что  же  ей  следует  делать.
Нанять киллера? Но это опасно, она не знает никого из этого круга. Да  и
денег  на  киллера  у  нее  нет.  Убить  самой?   Но   это   практически
неосуществимо. В офисе всегда дежурит охранник, в машине Миша ездит, как
правило, с шофером, у которого наверняка есть оружие.
   Кроме того, даже если Людмила сумеет  убить  одного  из  них,  то  до
второго уже не успеет добраться. Допустим, она просто придет в  их  дом,
убьет  Наташу,  когда  та  будет  одна.  Может  быть,  подстережет  Мишу
где-нибудь и бросится на него с оружием.
   Кстати, с каким оружием? Пистолетом? Но у  нее  нет  пистолета,  даже
если она достанет его у Семы, то все равно не сможет им воспользоваться,
потому что не умеет. Ножом? Но  воткнуть  нож  в  человека  способен  не
каждый. Да, она ненавидит Мишу и Наташу,  желает  отомстить  им.  Однако
убить человека - это преступление.
   Нужно было придумать что-то другое.
   И тут Людмиле пришло в голову, что ей может помочь Семен.  Что,  если
она расскажет ему о своей проблеме? Может, он придумает, как отомстить?
   Но  это  опасно,  все  может  сорваться.  Семену   придется   здорово
рисковать. И потом, он может испугаться и выдать ее.
   Проблем было две: сделать так, чтобы Сема  действительно  захотел  ей
помочь, и обеспечить ему  такие  условия,  чтобы  он  как  можно  меньше
рисковал.
   Несколько дней Людмила раздумывала, как поступить. Она  стала  словно
сумасшедшая, днем и ночью думая  только  об  этом.  По  вечерам  Людмила
старалась держаться спокойно, не подавать виду, что ее что-то беспокоит,
но у нее плохо получалось. Семен  стал  замечать  за  ней  странности  и
однажды, увидев остановившийся взгляд Людмилы, сказал как бы в шутку:
   - У тебя такой вид, будто ты хочешь кого-то убить.
   Как он догадался? Может быть, он и вправду любит ее?  Говорят,  когда
любишь человека, понимаешь его и без слов.
   -