бще  жалеешь,  что  мы  это  сделали?
Переживаешь за него?
   Наташа была не рада, что посмела ему возразить,  но  он  уже  не  мог
остановиться.
   - Конечно, - глумился он, - ты ведь так любила его!  Спала  с  ним  и
клялась в любви. Наверное, тебе нравилось спать с ним?
   Наташа горько вздохнула и подумала,  что  такие  упреки  ей  придется
терпеть всю жизнь.
   - Не  ты  ли  заставил  меня  выйти  за  него?  Вспомни,  я  ведь  не
соглашалась. Я говорила тебе, что ты не сможешь  забыть  моей  невольной
измены. А ты тогда уверял, что никогда не напомнишь об этом.
   - Ну да!.. - Миша был в ярости.  Глаза  его  горели,  он  возбужденно
бегал по комнате. - Я-то могу забыть, как обещал, но ты сама  не  хочешь
забыть о нем. И не сможешь никогда. Я просто чувствую, как ты  постоянно
вспоминаешь о нем, как сравниваешь нас.
   - Бог с тобой, - испуганно проговорила Наташа. - С чего ты  взял?  Он
давно мертв. Нельзя же ревновать к мертвому!
   - Можно! - почти взвизгнул Миша. - Какая разница - мертв он или  нет?
Ты беременна его ребенком. Значит, ребенок  всегда  будет  напоминать  о
нем.
   - Но я же тысячу раз  объясняла:  это  твой  ребенок,  а  не  его,  -
простонала  Наташа.  Она  действительно  постоянно  убеждала  Мишу,  что
ребенок его, а не Игоря.
   Она не хотела иметь ребенка от Игоря. И как можно родить  ребенка  от
человека, которого Сама же и убила? Нет, на такое она не способна.
   - Я всегда предохранялась, когда мы с ним  были  близки,  -  твердила
чуть не плача Наташа. Но тщетно - Миша вбил себе в голову эту мысль и не
верил ее доводам.
   Наташа говорила правду - ребенок действительно был Мишин. Несмотря на
замужество, Наташа, все же несколько раз встречалась с Мишей. От него  и
забеременела. Но убедить в этом Мишу не могла.  Он  намеренно  устраивал
скандалы, дабы иметь повод вновь обвинить ее в измене, и никак не  хотел
думать о будущем ребенке как о своем.
   И Наташа решилась. Аборт стоил дорого, к тому же она  хотела  сделать
его в самой дорогой  частной  клинике.  Наташа  плакала  целый  день  до
операции  и  несколько  дней  после.  От   обиды,   от   бессмысленности
совершенного ею поступка.
   А еще она посмотрела фильм об  абортах  -  так  посоветовали  сделать
врачи в клинике. Правда, это следовало сделать до того, как она  приняла
решение, но у нее не хватило времени, и она посмотрела  его  после.  Это
было роковой ошибкой.
   Может быть, посмотри она фильм раньше, то не решилась бы на аборт.
   В  фильме  рассказывалось  о  том,  что  плод  в  утробе  матери  все
чувствует.
   Более того, на подсознательном уровне он многое понимает.  Он  всегда
чувствует, когда  женщина  ложится  на  аборт.  Маленький,  беспомощный,
запертый в организме матери зародыш начинает волноваться,  беспокоиться.
Приборы регистрируют его  бешеную  активность.  Активность  усиливается,
когда  начинается  операция.   Плод   ощущает   приближение   врачебного
инструмента, несущего смерть, и, как может, протестует, волнуется.
   Наташа только  теперь  поняла,  на  какие  страдания  обрекла  своего
ребенка! Ее утешал Миша, делая это по-своему, цинично и грубо:
   - Отчего ты так убиваешься?
   - Я погубила его, -  чуть  слышно  ответила  Наташа.  Она  лежала  на
диване, повернувшись к стене, л слезы не высыхали на ее лице.
   - Кого? - Миша делал вид, что не понимает, о чем речь.
   - Ребенка...
   - Ты убила ребенка Игоря... Ну и что? Ты ведь расправилась  и  с  его
отцом.
   Разве не помнишь? - Миша пожал плечами.
   Этот удар был нанесен с расчетом. И Наташа с ужасом  поняла,  что  их
жизнь с Мишей, вероятно, не наладится никогда. Были  деньги,  имущество,
были  перспективы  материального  благополучия.  Но  убийство,   ставшее
фундаментом их совместной жизни, не выдержало новой постройки.
   Миша не верил ей. Он не мог избавиться от ревности к покойнику.
   О такой ли жизни мечтала Наташа?
   Незаметно наступила зима - такая  же  снежная  и  суровая,  как  и  в
прошлом году.
   Миша дома бывал редко, еще с осени он стал часто  ночевать  на  даче.
Много времени он потратил на  то,  чтобы  переоборудовать  ее  так,  как
считал нужным.
   Миша нанял бригаду рабочих, закупил строительные материалы, и  вскоре
заброшенный дом на Карельском перешейке стал шикарным  особняком.  И  не
просто шикарным, приспособленным для  жизни  даже  зимой,  но  и  хорошо
защищенным.
   Непонятно было, от кого собирался защищаться Миша, но видимо, он  все
же кого-то боялся. Ведь и с ним могут поступить так, как он  когда-то  с
Игорем.
   Дача превратилась буквально в  неприступную  крепость,  все  выходные
Миша проводил там. Он приглашал с собой и Наташу, но  она,  побывав  там
несколько раз, отказалась. Она вообще не любила природу, а на даче, даже
самой благоустроенной, все  же  есть  свои  определенные  неудобства,  с
которыми Наташа, привыкшая к городскому комфорту, не хотела мириться.

***

   С той поры как  Миша  стал  много  времени  проводить  на  даче,  они
виделись редко. Нет, их отношения не прервались. Но  их  обоих  тяготила
атмосфера недомолвок, отчужденности и взаимного недоверия.
   Именно тогда в жизни Наташи появился Владимир.
   В один из осенних дней она пошла гулять к Неве, где  бывала  довольно
часто.
   По обыкновению, долго стояла на ступеньках у холодной темной воды.  И
не заметила, как рядом на набережной остановилась машина и из нее  вышел
высокий мужчина примерно ее возраста. Он спустился по ступенькам к ней и
некоторое время стоял молча рядом. Они  смотрели  на  Неву,  на  дома  и
дворцы напротив, будто не замечая друг друга.  Наконец  мужчина  нарушил
молчание и обратился к Наташе с каким-то вопросом.
   Тогда она в первый раз посмотрела на него и сразу  отметила,  как  он
красив.
   У него было мужественное лицо. В его глазах Наташа увидела  искреннюю
заинтересованность и сразу почувствовала забытое волнение.  Отношения  с
Мишей давно зашли в тупик, и Наташа обрадовалась новому знакомству.
   Мужчину звали Владимиром, он отрекомендовался бизнесменом. Хотя кто в
наше время не занимается бизнесом?  Так  сейчас  все  говорят.  Кого  ни
спросишь, все отвечают: занимаюсь бизнесом.
   Владимир  пригласил  Наташу  прогуляться  по  набережной,  потом  они
заехали в кафе на Васильевском острове.
   С тех пор стали регулярно встречаться, хотя их отношения  по-прежнему
оставались дружескими. И не то чтобы  Наташа  сопротивлялась  сближению,
просто Владимир не делал первого шага, а ей не хотелось самой  проявлять
инициативу.
   Наташе очень нравился новый  знакомый.  Когда  она  смотрела  на  его
высокую стройную фигуру,  на  стального  оттенка  волосы,  то  с  трудом
сдерживала влечение.
   За последнее время она совсем разочаровалась в Мише, потеряла к  нему
всякий интерес. Он стал ее ошибкой. Она поняла это именно теперь,  когда
они достигли того, о чем мечтали, ради чего пошли на преступление.  Миша
сделался другим, стал иначе к ней относиться. Несмотря на богатство,  он
не успокоился.
   Опять всем завидовал, всех подозревал, повсюду  ему  чудились  враги.
Может быть, и Наташа уже ему не нужна?
   А  Владимир  ничего  от   нее   не   требовал,   был   внимателен   и
предупредителен.
   - А чем именно ты занимаешься? - спросила как-то  Наташа,  когда  они
прогуливались по залам Эрмитажа.
   Владимир часто приглашал Наташу в музеи.  Она  охотно  соглашалась  и
каждый раз удивлялась, почему не бывала  тут  прежде.  Она  столько  лет
прожила в Петербурге и, оказывается, многого не видела.
   - Это характерно для многих петербуржцев, -  смеялся  Владимир.  -  Я
давно заметил, что в музеи ходят только приезжие.  А  жители  Петербурга
очень любят говорить о том, как у них в городе много музеев и какие  они
замечательные, но порой ходят туда редко. Наверное, им достаточно  самой
возможности бывать в музеях.
   На вопрос Наташи, чем занимается, Владимир не ответил, отшутился.
   Наклонившись к ней, он заговорщицки прошептал:
   - Я ухаживаю  за  одной  очаровательной  женщиной.  Это  мое  главное
занятие в жизни на данный момент.
   Он улыбался ласково и немного покровительственно.  Игорь  тоже  часто
улыбался. Он боготворил Наташу,  и  его  взгляд,  устремленный  на  нее,
всегда был восторженным. Мишин взгляд был высокомерным. Так  он  смотрел
на всех людей, на весь мир. У него  это  от  комплекса  неполноценности.
Может, он подспудно ощущал свою ущербность и старался скрыть это.
   Взгляд  Владимира  повергал  Наташу  в  смущение,  и  ей  приходилось
сдерживаться, чтобы не  показать  ему  этого.  Она  краснела,  когда  он
наклонялся к ней, и задыхалась от волнения. А еще этот  запах!  От  него
пахло "Деним-Торнадо автошейв" - тем самым одеколоном, который так часто
рекламируют по телевизору.
   "Когда он пользуется своим  "Деним-Торнадо  автошейв"  -  все  в  его
власти", - вспомнился Наташе слоган из рекламного ролика. И  теперь  она
знала - это правда.
   Наташа перестала расспрашивать о  чем-либо  нового  знакомого.  Знала
только, что он недавно приехал в Петербург и не собирается  надолго  тут
задерживаться.
   Иногда Наташа со страхом думала о  том,  что  будет,  когда  Владимир
уедет.

***

   Эта зима для Людмилы была тяжелой.
   Прошел год с тех пор, как все так круто изменилось в ее жизни.  Вадик
действительно взял ее официанткой в свой вагон-ресторан. Он сам отвел ее
в отдел кадров и попросил, чтобы Людмилу быстро оформили.  Потом,  когда
они вышли из здания вокзала, придирчиво осмотрел ее и сказал:
   - Ну вот... Все в порядке, а об остальном мы с тобой позаботимся.
   И он позаботился.
   Работа  оказалась  тяжелой.  Поезд,  с  которым  обычно   ездил   его
вагон-ресторан, совершал рейсы на Север.  Архангельск,  Пермь,  Киров  -
основные места назначения.
   Дорога туда  занимала  почти  двое  суток,  потом  следовал  примерно
суточный перерыв, а потом - дорога домой. И так все время,  с  короткими
днями отдыха в Петербурге. Только успеешь прийти в  себя  -  и  опять  в
дальний путь.
   Людмила с непривычки очень уставала. В  первый  же  день,  когда  она
вышла на работу, Вадик велел ей  явиться  за  два  часа  до  положенного
срока.
   - Покажу тебе все,  -  бросил  он  небрежно.  -  Да  и  надо  немного
освоиться на новом месте...
   "И в новой роли", -  горько  подумала  Людмила.  Она  запрещала  себе
думать о прошлом,  вспоминать  прежнюю  жизнь.  На  эти  переживания  не
оставалось ни времени, ни сил.
   - Вот твое купе... - Вадик завел ее  в  предназначенную  для  ночного
отдыха клетушку  с  двумя  полками,  одна  из  которых  была  заставлена
чемоданами. - Ты не смотри, что тут тесно, -  усмехнулся  Вадик.  -  Тут
тебе не так уж много времени придется проводить, так что койки хватит. -
Он многозначительно посмотрел на Людмилу, а потом указал рукой вверх:
   - Вещи свои вот тут положи. Переодевайся и  приходи,  я  тебе  все  в
ресторане покажу.
   Так начался первый трудовой  день  Людмилы.  Кроме  нее  и  Вадика  в
ресторане работали еще три человека: повар Саша, посудомойка и  уборщица
Галина Петровна и  бармен  Семен  -  в  его  обязанности  входило  вести
контроль за  ящиками  с  бутылками  всех  сортов  и  калибров,  а  также
исполнять роль вышибалы на случай, если не подоспеют  омоновцы,  которые
сопровождали поезд.
   Как только они выехали с вокзала,  Вадик  велел  открыть  ресторан  и
ждать  посетителей.  Это  раньше  вагон-ресторан  мог  то  работать,  то
закрываться в пути.
   Сейчас цены стали такими высокими,  что  желающих  посетить  ресторан
находилось не так много, потому приходилось ловить посетителей. Ресторан
работал весь день и весь вечер до полуночи, пока находились желающие там
посидеть.
   Сначала  Людмила  сбивалась  с  ног,  ошибалась  в  счете,  не  могла
правильно дать сдачу.  Кроме  того,  она  все  время  забывала,  кто  из
посетителей какое блюдо заказал.
   Блюд было не так уж много, но вместе с закусками имелось более десяти
наименований, кроме того, посетители  делали  и  дополнительные  заказы,
которые тоже нужно было вписать  в  блокнотик,  причем  на  определенную
страницу. Одним словом, сумасшедшая работа.
   Если добавить к этому, что  вагон  все  время  мотало  из  стороны  в
сторону  на  разбитых  железнодорожных  рельсах  и  Людмиле  то  и  дело
приходилось  балансировать  с  тарелками  и  бутылками   в   руках,   то
неудивительно,  что  официантки  в  подобных  заведениях  всегда  бывают
раздраженными. Попробуй в таких условиях работать по десять - двенадцать
часов. Что толку, что после рейса положено три дня отдыха!
   Да хоть месяц отдыхай! Отработаешь двенадцать часов - и отдыха как не
бывало.
   Первый день был особенно труден.  К  концу  работы,  около  полуночи,
когда Людмила едва стояла на ногах, Вадик подошел к ней и,  взглянув  на
бледное от усталости лицо, удовлетворенно проговорил:
   - Ну вот, боевое крещение ты прошла. Молодец. Теперь сдавай выручку и
иди отдыхать.
   Людмила отдала все деньги, вырученные за день, и тупо  смотрела,  как
Вадик  пересчитывает  их.  Работа  у  официантки   в   ресторане   очень
ответственная. Ведь она производит все расчеты,  то  есть  делает  самое
главное - получает деньги за всю работу ресторана.
   Людмила страшно  боялась  обсчитаться.  Ведь  прежде  ей  никогда  не
приходилось заниматься подобной работой. Но Вадик  тщательно  пересчитал
Деньги и, ухмыльнувшись, сказал:
   - Вроде правильно. Все сходится. Так что еще раз молодец.  Ну  теперь
все тут прибери, а потом пойдешь к себе.
   Вместе с пожилой посудомойкой Людмила  еще  около  часа  прибирала  в
вагоне-ресторане.
   Уже в первый день Людмила поняла, что за люди ходят в вагон-ресторан.
На Север ездят в основном на заработки. Чаще всего это  простые  мужики,
не имеющие представления о правилах хорошего тона: лесорубы,  сплавщики,
шоферы, летчики, нефтяники - в общем, рабочий люд. Если уж они  решились
пойти за свои кровные в ресторан, то хотят вести себя так, как  пожелает
душа: швырять на  пол  объедки,  бросать  окурки  сигарет  и  давить  их
каблуком.
   Еще их душа обычно  просит  петь  песни  за  столиком,  проливать  на
скатерть напитки и сквернословить. Скорее всего, дома эти люди так  себя
не ведут. Но здесь, в пути, где их никто не знает, они  почему-то  хотят
расслабиться, что в их варианте означает вести себя по-свински.
   Другую категорию посетителей можно условно назвать  бизнесменами.  Не
те крупные дельцы, которые занимаются  более  или  менее  цивилизованным
бизнесом, - такие люди отправляются на Север самолетами. А  по  железной
дороге ездят  в  основном  мелкие  торговцы,  которые  порой  гуляют  на
уворованные деньги.
   Среди подобной публики иногда можно  заметить  бывших  интеллигентов.
Это разные инженеры, научные работники - технари, оказавшиеся за  бортом
жизни.
   Теперь, оставшись без денег, они готовы на любую авантюру,  на  любую
работу, лишь бы немного заработать.
   Только во  втором  часу  ночи  работники  вагона-ресторана  разошлись
спать, и Людмила, ошалев от усталости, направилась в свое купе.
   Не успела она раздеться, чтобы лечь в постель, как на пороге появился
Вадик. Не спрашивая разрешения, уверенно шагнул в купе и закрыл за собой
дверь.
   - Пришел тебя порадовать,  -  нагло  заявил  он  и  стал  неторопливо
раздеваться. - Ты сегодня славно потрудилась, вот тебе и награда...
   Он цинично издевался над ней, поскольку прекрасно видел, что  Людмила
устала. Она так надеялась, что наконец-то рухнет в постель и даст  отдых
гудящим ногам.
   Она хотела было выставить Вадика за дверь, но он, даже не взглянув на
нее, молча опрокинул ее на постель.
   Ушел он только под утро, оставив ее совершенно  обессиленную.  А  уже
через два часа ей предстояло вставать - начинался новый рабочий день.
   Единственным человеком, который не обижал Людмилу, был бармен  Семен.
Он не демонстрировал своего к ней расположения, но иногда она ловила  на
себе его взгляд. Семен был несколько старше ее  -  ему  уже  исполнилось
двадцать восемь.
   Невысокий, коренастый, с походкой вразвалку, Семен выглядел  довольно
внушительно. Выражение его лица всегда было серьезным и  сосредоточенным
- непонятно, что делает такой солидный мужчина на  должности  бармена  в
поезде.
   Семен не заговаривал с Людмилой, только смотрел немигающим  взглядом,
будто чего-то ждал.  А  примерно  через  неделю  их  знакомства  однажды
вечером подошел к Людмиле и предложил свою помощь:
   - Чтоб тебе рано не вставать, я могу тут за тебя прибраться утром.
   От неожиданности Людмила растерялась и не знала, что  сказать.  Никто
здесь никому не помогал. Она понимала, что это  неспроста  и  что  Семен
что-нибудь потребует за услуги. Но что?
   - Спасибо, - поблагодарила  она  Семена  растерянно.  -  Но  это  моя
обязанность - прибирать по утрам.
   - Ничего, - ответил Семен. - Я же вижу, как сильно ты устаешь. Завтра
мы прибываем в Пермь. Ты, наверное, захочешь погулять по городу.  А  при
такой усталости какие могут быть прогулки?
   Это была странная заботливость, цель которой Людмила пока не  поняла.
С чего бы это вдруг? Они ведь даже толком  не  знакомы.  Она  откровенно
сказала Семену о своем недоумении:
   - Мне неловко пользоваться твоей помощью.  -  Она  опустила  глаза  и
покраснела. - Мы даже не знакомы как следует.
   - Ну вот и познакомимся, - сказал в ответ Семен. - Я  за  тебя  утром
поработаю, чтобы ты подольше отдохнула,  а  днем  встретимся  в  городе.
Погуляем, сходим куда-нибудь, в ресторан например.
   - Нет, только не  в  ресторан,  -  улыбнулась  Людмила.  -  Я  теперь
рестораны видеть не могу.
   - Ну пойдем, куда захочешь, - не отставал Семен. - Ты ведь Пермь  уже
немного знаешь? Давай встретимся в два часа дня под часами на набережной
Камы.
   Знаешь это место?
   Людмила пожала плечами. Место она знала, но никак  не  могла  понять,
для чего все это? Неужели он пытается за ней приударить? Вряд  ли,  ведь
они живут в одном служебном вагоне, и Семен, как и все другие, наверняка
знает, что каждую ночь Людмила проводит с Вадиком.
   Они все-таки договорились о встрече. Во время стоянок поезда Вадик не
интересовался Людмилой, к тому же ему было безразлично, как она проводит
свободное время. И если Семен предлагает сходить куда-нибудь,  то  зачем
отказываться? Все-таки развлечение, и не так тоскливо бродить  одной  по
чужому городу.
   Наутро  Людмила  сумела  выспаться.  Вадик  ушел  от  нее  в   начале
четвертого утра, и  она  спала  до  восьми  часов,  что  стало  для  нее
подарком.
   А в восемь часов, когда  поезд  подходил  к  Перми  и  Людмила  стала
торопливо одеваться,  в  дверь  постучал  Семен.  В  руках  у  него  был
небольшой пакет, перевязанный бечевкой.
   - Не разбудил? - весело осведомился он. - Там все  в  порядке.  -  Он
кивнул в сторону ресторана. - Чистота и порядок, все в норме.
   - Спасибо тебе, - улыбнулась Людмила. Семен деловито заговорил:
   - Так встречаемся, как договорились, в два часа. Только вот что.  Ты,
пожалуйста, захвати с собой вот этот  пакетик,  а  то  мне  несподручно.
Принесешь его мне в два часа, ладно? Он нетяжелый.
   Он сунул Людмиле пакет и исчез. Сверток  был  и  вправду  не  слишком
тяжелый, но достаточно  увесистый.  Ходить  с  таким  в  сумке  было  не
очень-то удобно, но не отказывать же?
   В Перми предстояло провести весь день, пока  поезд  будет  стоять  на
запасных путях, а вечером они отправлялись в обратный путь.
   Людмила  захватила  с   собой   сверток   Семена,   положив   его   в
полиэтиленовый пакет, и вместе со всеми вышла из вагона. Людмила  так  и
не поняла, зачем Семен обратился к ней с такой  странной  просьбой.  Что
он, сам не мог захватить сверток?
   Семен первым соскочил с подножки вагона и быстрым шагом пошел впереди
всех, не обращая на Людмилу внимания.  Отойдя  на  несколько  шагов,  он
вдруг повернулся к ней лицом и весело подмигнул. А на  самом  подходе  к