чи...
   Она даже мысли не допускала, что они с  Игорем  могут  изменить  друг
другу.
   Теперь рядом с Людмилой появилась молодая и красивая женщина, которая
то интригующе умолкала, то совершенно спокойно говорила о  таких  вещах,
от которых у Людмилы на щеках появлялся горячечный румянец.
   - Ах, устала сегодня, и голова болит нестерпимо, - жаловалась  Наташа
во время совместной поездки на выставку мебели в  Гавани.  -  Вчера  был
потрясающий вечер,  просто  невозможно  было  устоять...  -  Она  делала
многозначительную паузу и потом добавляла, как бы стыдясь:
   - Такой оказался мужчина настойчивый. Мы ведь с ним почти  незнакомы,
а он вдруг пригласил меня к себе. Он - компаньон партнера моего шефа.  Я
хотела отказаться, но он так на меня смотрел - ты не представляешь!
   - Ну и что дальше? - сгорая от любопытства, спрашивала Людмила.
   - А что дальше? - вздыхала Наташа,  опуская  глаза.  -  Всю  ночь  не
спали. Он такой страстный, такой нежный! - Она загадочно подмигнула.
   От таких  разговоров  Людмила  делалась  сама  не  своя.  Ее  уже  не
интересовала  выставка,  она  почему-то  ощущала   себя   чуть   ли   не
заговорщицей, причастной к чему-то тайному и постыдному.
   Людмилу  взволновали  свободные  взгляды  Наташи   на   отношения   с
мужчинами.
   Наташа позволяла себе то,  о  чем  Людмила  даже  не  помышляла.  Это
придавало их дружбе оттенок тайны. У Людмилы было чувство, будто это она
делала нечто запретное, хотя по-прежнему оставалась верной  и  преданной
женой.
   А Игорю не терпелось обзавестись  всеми  составляющими  материального
благополучия. В середине зимы он неожиданно заявил:
   - Нам надо купить дачу. Скоро весна. Если удачно вложить  деньги,  то
можно приобрести приличный загородный  дом.  Кроме  того,  когда  у  нас
родится ребенок, то дача будет особенно нужна.
   Игорь был предусмотрителен. В важных делах он предпочитал действовать
быстро и решительно. Людмила уже знала: если  Игорь  заговорил  о  даче,
наверняка у него уже есть что-то на примете. Так оно и оказалось.
   Некоторое время спустя Игорь торжественно объявил:
   - Я узнал, что продается отличный дом. - Он любил делать  сюрпризы  -
это была его слабость. - Дом находится вблизи Приозерска, - уточнил  он.
- Довольно далеко от железной дороги, но мы же все  равно  будем  ездить
туда на машине.
   Через неделю они поехали смотреть тот самый  дом,  где  потенциальных
покупателей уже ждал хозяин дачи.
   Дом стоял в лесу, рядом с большой поляной, в стороне  от  проселочной
дороги. Зимой к нему вообще трудно было проехать из-за глубокого  снега.
Какая бы ни стояла в Петербурге бесснежная зима, на Карельском перешейке
обычно до мая лежал снег.
   Подъезжая к дому,  они  увидели  на  крыльце  пожилого  человека,  он
двинулся им навстречу. Это и был хозяин.
   Дом  оказался  большой  -  двухэтажный:  четыре  комнаты  внизу,  две
наверху, не считая веранды, - только очень старый, довоенной  постройки.
Многие доски сгнили, крыльцо требовало ремонта, точнее, уже замены.
   - Дом еще финны строили, - рассказал хозяин, толстый дядька в шапке с
незавязанными, свисающими с двух сторон ушами, как  у  зайца.  -  Я  его
получил в сорок седьмом как  участник  войны.  Сначала  ремонтировал,  а
потом, как старый  стал,  бросил.  Мне  уже  не  под  силу.  Теперь  вы,
пожалуйста, владейте. Или вы его, может, снести хотите? Я слышал, многие
сейчас так  делают:  чтоб  не  связываться  с  ремонтом,  сносят  старую
постройку и сооружают новый дом.
   Игорь и Людмила осмотрели весь дом, пристройки вокруг, сараи  и  даже
старый колодец.
   - К сыну еду, - сообщил старик. - Жена умерла в прошлом году, я  один
остался. Сын говорит: приезжай, что ты там один сидишь?  А  там  у  него
дети, внуки мои, и все такое прочее...
   - Далеко уезжаете? - из вежливости поинтересовался Игорь.
   -  В  Америку,  -  спокойно  ответил  старик.  -  Сын  там   работает
программистом в крупной компании, семь лет уже. Устроился хорошо, теперь
к себе зовет.
   О цене договорились быстро, дом супругам понравился. Он был, конечно,
старый, но они не собирались его сносить. В нем  чувствовалась  прелесть
старины, любовно создаваемого уюта, некое очарование.
   Напоследок, уже договорившись о том, когда  встретиться  в  Питере  и
оформить сделку, старик вдруг таинственно предложил:
   - Пойдемте, я вам кое-что покажу. Тут есть  нечто,  как  в  старинном
замке.
   Они вышли из дома и направились к колодцу,  расположенному  метрах  в
пятидесяти от дома.
   - Это старый колодец, - сказал старик. - Новый - за домом, а  этот  с
самого начала, видно, мелкий был. Он сейчас уже засыпан. Колодец,  между
прочим,  с  секретом.  -Хозяин  хитро  усмехнулся.  Ему   было   приятно
поделиться долго хранимой им тайной с новыми жильцами. - Стою  я  как-то
на крылечке... Лет пятнадцать назад это было. Стою я тут и вдруг гляжу -
двое идут, старичок и старушка. А место тут у нас не людное,  в  стороне
от дороги. Ну я и удивился: что эта пара тут делает? А они ходят  вокруг
дома да все вокруг разглядывают. Я к ним подошел,  поинтересовался,  что
им нужно. А они, оказывается, по-русски не понимают, лопочут по-фински и
руками смешно так разводят. Пальцами то на дом показывают, то на себя. Я
сразу понял - это прежние хозяева приехали посмотреть на свой дом. Их  в
сороковом году отсюда переселили, во время войны. И они на старости  лет
захотели посетить места, где прошли их детство и юность.
   Я их, конечно, пригласил в дом, показал, что, мол,  не  беспокойтесь,
содержу все в полном порядке.  Потом  мы  даже  водки  выпили  по  этому
случаю.
   Они-то мне, кстати, одну вещичку и показали. -  Хозяин  прищурился  и
открыл крышку колодца, предварительно смахнув с нее шапку снега. - Тут в
колодце есть дверца, метрах в двух от  поверхности.  А  через  нее  идет
подкоп - тайный ход в дом. Точнее, Даже не в дом, а в  подвал.  И  очень
длинный подкоп. Его финны сделали во время войны. Они боялись, что линия
фронта близко подойдет, потому на всякий случай сделали  подземный  ход,
чтобы незаметно проходить в дом и  обратно.  Но  воспользоваться  им  не
успели, вскоре пришлось ноги уносить. Сынишка мой, как  узнал  об  этом,
сам по нему прополз прямиком в подвал, хоть  я  и  запрещал  -  все-таки
лаз-то старый, мало ли что. Он тогда еще молоденький совсем был.
   Хозяин засмеялся и добавил:
   - Этот лаз я вам в качестве бесплатного приложения дарю. Пользуйтесь,
если хотите. А я стариков финнов  тогда  самолично  на  машине  в  город
отвез. В то время весь Карельский перешеек был закрыт  для  иностранцев,
кругом боевые дивизии стояли. Ума не приложу, как они сюда на автобусе и
электричке свободно доехали, ни слова ведь по-нашему не знали.  Впрочем,
такая неразбериха была в стране, что и неудивительно.
   Слушать дальше болтовню хозяина было неинтересно, и  супруги  уехали.
Он вышел на дорогу проводить их, долго смотрел, как машина, застревая  в
глубоком снегу, выбирается на дорогу, потом помахал вслед рукой.
   "Он похож на зайца", - подумала Людмила,  глядя  на  забавную  ушанку
старика.
   И, не удержавшись, сказала вслух:
   - Старый заяц.
   Дом им понравился, именно такой нужно иметь горожанину для отдыха.
   Единственное, что беспокоило Людмилу, - удаленность дома от ближайшей
деревни и отсутствие связи. Но  Игорь  успокоил  ее:  он  все  равно  не
отпустит жену одну, поэтому тревожиться не о чем.
   - Но ты же не сможешь подолгу бывать  тут,  -  возразила  Людмила.  -
Каждый день так занят, что и на сон-то не остается времени.  Как  же  ты
будешь жить на даче летом?
   Игорь засмеялся. Он наконец-то выехал на трассу с  твердым  покрытием
и, облегченно вздохнув, нажал на газ.
   - Я нанял исполнительного директора,  -  сообщил  он.  -  Хватит  мне
одному  управлять  делами.  Действительно,  жизни  нет  никакой.  Теперь
решено:  мы  будем  летом  отдыхать  на  даче,   а   зимой   ездить   на
недельку-другую за границу.
   - Что это за исполнительный директор? - удивилась Людмила.  -  Ты  же
говорил, что в бизнесе никому нельзя доверять.
   Игорь кивнул и весело уточнил:
   - Потому я и нанял только исполнительного директора, у него нет  даже
права подписи под финансовыми документами. Зато он будет всюду  носиться
и выполнять часть необходимой работы, а я смогу иногда отдыхать.
   Оказалось, что три дня назад к Игорю неожиданно  пришел  Миша  -  его
старый товарищ по институту.  Он  тоже  пытался  заняться  бизнесом,  но
безуспешно. То ли он оказался неповоротливым  для  такого  дела,  то  ли
захотел сразу большой прибыли. Игорь  не  стал  вникать,  отчего  именно
пошли плохо дела у Миши. Тому могло быть много причин.
   Игорь был достаточно осмотрительным человеком. Он не решился бы сразу
довериться даже старому приятелю, поэтому принял простое  и  благородное
решение:
   - Знаешь, Миша, я помню, что парень ты  деловой  и  энергичный.  Если
хочешь, я возьму тебя исполнительным директором  в  свою  фирму.  Будешь
делать примерно то же, что и я, а там посмотрим.
   Когда дело дошло до оформления, Игорь мягко,  но  решительно  заявил,
что правом финансовой подписи его исполнительный  директор  обладать  не
будет, а все денежные вопросы Игорь будет решать сам.
   Чтобы не обидеть Мишу, Игорь постарался сообщить об  этом  как  можно
деликатнее.
   - Оформить  финансовую  банковскую  подпись  очень  дорого  стоит.  В
нотариальной конторе за заверение такой подписи страшные деньги дерут, а
свободных средств сейчас нет. Так что пока с этим повременим.
   Возразить против такого довода Мише было нечего, а  обиделся  он  или
нет - Игоря не волновало. Достаточно и того, что он вообще взял приятеля
на работу.
   По нынешним временам такое бывает нечасто. Кто сейчас помнит о старых
товарищах?
   - Так что теперь я буду немного посвободнее, - порадовал он  жену.  -
Хоть часть обязанностей с себя сниму...
   Телефонный звонок разбудил их в четыре утра. И сразу  стало  понятно,
что случилось несчастье. Телефон вроде всегда звонит одинаково, но  всем
известно, что в минуты трагедии он звонит как-то  иначе,  тревожно,  что
ли...
   Игорь вскочил с кровати. Схватив трубку, молча выслушал то,  что  ему
сказали, и застыл у аппарата с зажатой трубкой в руке,  из  которой  уже
доносились короткие гудки отбоя.
   Людмила села на край постели, вопросительно глядя сонными глазами  на
мужа.
   По окаменевшему лицу Игоря она поняла - случилось что-то страшное.
   Что может случиться с преуспевающим бизнесменом? Из-за чего его будят
среди ночи? Наезд рэкетиров? Лопнул банк, через который проводились  все
платежи и расчеты? Что еще?
   Людмила знала, что с рэкетом у Игоря проблем нет.  Если  обанкротился
банк, то в четыре утра сообщать об этом нет необходимости.
   - Машу убили... - произнес Игорь, и трубка выпала из  его  дрогнувшей
руки.
   Через пять минут они, наспех одетые, мчались по темным  улицам.  Фары
"сааба" выхватывали из кромешной тьмы фрагменты домов, пустые  тротуары,
странно изогнутые стволы деревьев.
   Всю-дорогу они молчали. Только Людмила, не выдержав, спросила:
   - За что? Кто это мог сделать?
   У Маши  в  квартире  везде  горел  свет,  среди  разгрома  и  развала
осторожно ходили несколько человек  -  это  была  следственная  бригада,
приехавшая по оперативному вызову.
   В комнату супругов не пустили. Молодой следователь попросил их пройти
на кухню. Он стал  задавать  вопросы,  записывая  их  ответы  в  толстый
потрепанный блокнот с застежками.
   Игорь ответил на первые вопросы, касающиеся  его  личности,  а  затем
сказал:
   - Сначала мы хотели бы узнать, что тут произошло.
   Его губы были плотно сжаты, в глазах - боль. Людмила знала, что Игорь
очень близок с сестрой. Они часто общались. Маша была желанной гостьей в
их семье, многие праздники они отмечали вместе.
   С Людмилой у Маши тоже сложились хорошие отношения,  может  быть,  не
такие  теплые  и   доверительные,   как   с   братом.   Возможно,   Маша
подсознательно ревновала брата - так матери ревнуют своих сыновей  к  их
молодым женам. Им нередко кажется, что, как бы ни была хороша  невестка,
все же ее сын заслуживает лучшего... Маша гордилась братом, и ей иногда,
наверное, казалось, что Людмила не вполне достойна Игоря.
   Игорь с сестрой всецело доверяли  друг  другу,  он  делился  с  Машей
своими планами и заботами.
   Однажды Людмила даже попробовала возмутиться:
   - Я ведь твоя жена, а ты мне не рассказываешь о своих делах  столько,
сколько Маше.
   Игорь тогда возразил:
   - Но ведь тебе мои финансовые дела все равно неинтересны и непонятны.
   Зачем забивать тебе голову этим? Ведь ты не сможешь обсудить со  мной
преимущества долгосрочных банковских кредитов перед краткосрочными.
   - А Маша может?
   - Конечно, она же аудитор. Ее работа в юридической фирме  как  раз  и
связана с этими вопросами.
   Игорь с Машей были не только братом и сестрой, но хорошими друзьями и
деловыми партнерами. Людмила же испытывала к Маше дружеские чувства хотя
бы за то, что благодаря ей их связь с Игорем переросла в брак.
   Теперь они с Игорем сидели в такой знакомой квартирке на Почтамтской,
где когда-то проходили их романтические встречи, а  в  соседней  комнате
лежало бездыханное тело  Маши.  Все  это  не  укладывалось  в  голове  у
Людмилы.

***

   В два часа ночи соседка,  возвращаясь  с  дежурства,  поднималась  по
лестнице и заметила, что дверь в квартиру Маши приоткрыта. Ей показалось
это странным.
   Подъезд у них не оборудован  кодовым  замком,  и  потому  все  жильцы
накрепко запирают двери квартир. Как можно оставить ночью открытой дверь
своей квартиры в центре Петербурга!
   Соседка стала окликать  Машу  сначала  с  лестницы,  потом  просунула
голову в прихожую. Она сразу заподозрила неладное, когда увидела на полу
разбросанные вещи.
   Маша лежала в комнате на кровати без одежды, в  горле  у  нее  торчал
нож.
   Соседка узнала  его  -  она  однажды  брала  у  Маши  этот  острейший
бразильский кухонный нож, чтобы нарезать жесткое мясо.
   - Вероятно, ее зарезали во сне, - предположил следователь.
   - Но кто это мог сделать? - взорвался Игорь.
   Следователь хмыкнул и, глядя в сторону, спокойно произнес:
   - Вот об этом я и хотел вас спросить.  Ваша  сестра  легла  спать  не
одна.
   Видимо, этот человек и зарезал ее, когда  она  заснула.  Кто  был  ее
сожитель? С кем она встречалась?
   Игорь покачал головой. Он вдруг сообразил, что никогда не  говорил  с
сестрой о ее личной жизни и не интересовался этим. Все-таки она была его
старшей сестрой, к тому  же  у  них  в  семье  было  как-то  не  принято
обсуждать подобные вопросы.
   - Я думаю, что у нее никого не было, - подавленно произнес  Игорь.  -
Во всяком случае, она мне не рассказывала об этом..
   Зато Людмила знала совершенно точно,  что  у  Маши  кто-то  был.  Кто
именно, ей было неизвестно, да она вовсе  и  не  интересовалась  Машиной
личной жизнью. Однако недели две назад  в  разговоре  по  телефону  Маша
поинтересовалась, не  собираются  ли  они  с  Игорем  заводить  ребенка.
Людмила  ответила,  что  пока  нет,  хотя  точно  сказать  нельзя.  Маша
порекомендовала  Людмиле,  если  она  пока   не   хочет   иметь   детей,
воспользоваться хорошими противозачаточными таблетками. А подобные  вещи
узнаются только эмпирически.
   Значит, у Маши кто-то был. Об этом Людмила  и  сообщила  следователю,
добавив, что больше ей нечего сказать.
   - Ну хорошо, - произнес следователь. - А не узнаете ли вы вот это?  -
Он достал два конверта и высыпал из них  по  несколько  окурков  сигарет
"Мальборо-лайт". На некоторых окурках были следы помады.  Наверное,  это
были окурки, оставленные Машей, она всегда много курила.
   Окурки из второго конверта имели характерную форму  -  с  отпечатками
зубов и прокушенными фильтрами.
   - Никто из ваших знакомых не курит  сигареты  вот  таким  образом?  -
спросил  следователь.   -   Присмотритесь,   вспомните,   это   довольно
своеобразная  манера.  По  этому  признаку  можно  опознать  убийцу.   В
пепельнице было много таких окурков, их мог оставить преступник.
   Версия выглядела логично. Видимо, Маша с  каким-то  мужчиной  провела
дома вечер. Они вместе курили, потом вместе легли спать.  И  в  постели,
когда Маша заснула, этот человек убил ее. Убил и ушел...
   - Может, это было изнасилование? - растерянно прошептал Игорь.
   Следователь отрицательно покачал головой.
   - Нет оснований делать такое предположение, - сказал он. -  Извините,
но ваша сестра, похоже, сама  разделась,  аккуратно  сложила  одежду  на
кресло. Кроме того, на теле нет признаков  насилия,  а  они  практически
всегда бывают в таких случаях... Следователь кашлянул и  отвел  глаза  в
сторону.
   - А почему в квартире все разбросано? - задала вопрос  Людмила.  -  И
дверь не закрыта?
   В эти минуты она соображала гораздо лучше, чем Игорь. Он был  слишком
подавлен происшедшим. Он не плакал, но Людмила не  сомневалась,  что  до
этого дойдет. Впрочем, она и сама, конечно, всплакнет потом. Все  же  не
чужой человек...
   - Вы еще раз взгляните на окурки, -  не  ответил  на  вопрос  Людмилы
милиционер. - Может быть, вы все-таки вспомните человека с такой манерой
курить? Тогда нам будет легче выйти на него. Это ведь улика.
   Но, к сожалению, никто из их знакомых не курил так сигареты.  Супруги
пожали плечами, а следователь перешел ко второй обязательной части:
   -  Вам  нужно  внимательно  посмотреть,  не  пропало  ли  в  квартире
что-нибудь, например ценные вещи. Пройдите в комнату.
   Игорь с Людмилой вошли в комнату. Они ожидали увидеть Машу.  Но  тело
уже было накрыто простыней. Видимо, на данный момент здесь  следственные
действия закончились. Маша лежала на кровати, под простыней  угадывались
очертания ее тела. В одном месте на  ткани  проступили  кровавые  пятна.
Людмиле стало дурно.
   Она побледнела, к груди подступил комок.
   Вокруг  были  знакомые  вещи.  Некоторые  стояли  на  своих   местах,
некоторые разбросаны.
   - Нет, я не могу, - проговорила  она  и  вышла  на  кухню.  Дрожащими
руками Людмила закурила сигарету, попыталась собраться с мыслями.
   "Я должна взять себя в руки,  -  мысленно  произнесла  она.  -  Нужно
держаться  и  не  позволять  себе  расслабиться.  Игорю  сейчас  гораздо
тяжелее, чем мне. Я должна его поддержать в трудную минуту".
   Через несколько минут Игорь вместе со следователем вернулся на кухню.
Муж был бледен и растерян. Никогда прежде Людмила не  видела  его  таким
подавленным.
   Руки его не находили места - он то хватался за  колени,  то  ощупывал
грудь, то вертел в руках чашку.
   - Значит, никакой  пропажи  в  квартире  вы  не  обнаружили?  уточнил
следователь. -Ничего не исчезло?
   - Да нет, - волнуясь, ответил Игорь, - все на месте.  Конечно,  я  не
очень внимательно посмотрел,  но  ведь  тут  и  брать  особенно  нечего.
Видеомагнитофон на месте, телевизор - тоже, больше ничего  ценного  нет.
Одевалась Маша скромно...
   Тут он ошибся, и Людмила невольно отметила это. Ей  как  женщине  это
было понятно. Маша одевалась  не  скромно,  а  просто.  Она  была  очень
стильная женщина и одевалась по-европейски, то есть без  всяких  дорогих
мехов и украшений. Другое  дело,  что  вся  ее  "скромная"  одежда  была
куплена в самых дорогих магазинах, и женскому глазу это  было  очевидно.
Например, мужчины могут не заметить, что на женщине пальто от  "Бартонс"
- простое, серое, даже без отделки. Но стоит оно подороже иной греческой
или турецкой шубы...
   - А деньги? - быстро спросил следователь. - Где ее сбережения?
   И он буквально пронзил  Игоря  взглядом.  Что  ж,  следователя  можно
понять - такая работа. Он просто вынужден подозревать окружающих жертвы.
   - Сбережения? - переспросил Игорь. - Да, у нее есть счета в  банке  -
депозитный и простой. На простом она все и хранила.
   Следователь записал  название  банка,  где  Маша  держала  де