данно позвонил ему домой и предложил заняться
строительным бизнесом, мотивируя компенсацию отсутствия опыта в этой сфере
порядочностью и честностью кандидата исторических наук. На фирму, которую
учредили Николаев и Романченко, сразу же посыпался дождь заказов, поскольку
другие , учредители, которых Юрий Григорьевич не знал даже в лицо, явно
имели связи с уважаемыми гражданами славного города Питера.

Сидя за столом из красного дерева в просторной, отделанной по последней
европейской моде кухне и поедая ужин, заботливо приготовленный женой, Юрий
Григорьевич делился с ней своими успехами и советовался, где им отдохнуть в
этом году, на Капри или на Лазурном берегу.

То, что жена относилась к его успехам абсолютно равнодушно, несколько
снижало чувство собственной значимости, а главное, радость от того, что
теперь он имеет возможность компенсировать семье (жене и дочери) все тяготы
прошлой жизни.

- Не пора ли тебе уйти с работы? - в очередной раз спросил он Нину, которая
хоть и сократила количество работ до одной, но никак не соглашалась
расстаться с университетом, где она преподавала философию, получая гроши,
на которые нельзя было даже один раз сходить в ресторан.

- Ты же знаешь, - спокойно отвечала она, - что для профессиональной
домохозяйки у меня слишком философский склад ума.

- Чушь какую-то городишь, - пробурчал Юрий Григорьевич и включил телевизор,
вмонтированный в стену.

Из телевизионных программ он принципиально смотрел только информационные.
Вот и теперь он включил "Новости", чтобы после просмотра выразить свою
точку зрения на события, происходящие в стране .ив мире. От этой кухонной
привычки он отвыкнуть не мог, что слегка раздражало его домашних, которые
не ходили на выборы и вообще были полностью деполитизированы.

"Сегодня президент Борис Ельцин выступил с обращением к россиянам",
сообщила дикторша.

Это было то, чего ждал Романченко. Слухи о сенсационном обращении
президента к народу, которое якобы долго составлялось в Кремле, уже давно
муссировались в городе, к Романченко имел самые неожиданные его варианты.

"Дорогие россияне!" - прозвучал с экрана старческий голос.

Одутловатое лицо с маленькими глазками, поучительно смотрящими куда-то в
пространство, выражало полную уверенность в своей значимости.

- Он все больше и больше становится похож на свою куклу, - заметила жена.

- Да нет. Кукла значительно симпатичнее, - высказала свое видение вопроса
дочь, которая неслышно вошла в кухню и теперь стояла в дверях, заложив руки
за голову. Эту позу она скопировала у отца, который был для нее образцом
мужчины.

"Решение, которое я принял вчера, является результатом глубокого анализа
состояния общества в настоящий момент и его отличия от того, в котором оно
находилось в 1993 году, когда мы принимали первую в истории России
демократическую Конституцию. С момента ее принятия прошло немало лет. Мы
все изменились. Изменилась наша жизнь, изменился менталитет. Появился новый
класс. Класс собственников, который с каждым днем крепчает и ширится. В
1993 году, как показали события, еще возможен был поворот к прошлому.
Коммунистический реванш. Сейчас, и мы можем это утверждать с полной
уверенностью, возврат в прошлое невозможен.

Мне постоянно приходят письма с рекомендациями относительно
совершенствования нынешней Конституции. Давно приходят. Но только сейчас
появилась возможность и даже необходимость дальнейшей демократизации нашего
общества, которая невозможна без внесения изменений в действующую
Конституцию, гарантом которой я являюсь уже не один год. Я согласен, что
теперь можно предоставить большие права парламенту, больше суверенитета
регионам, больше прав гражданам.

В этой связи мной принято решение и подписан указ о создании
Конституционной комиссии по рассмотрению и внесению поправок и изменений в
Конституцию Российской Федерации. Председатель Комиссии уже назначен. И он
будет работать в тесном взаимодействий с обеими палатами Федерального
собрания.

Я высказал свои пожелания относительно ряда статей. Думаю, пришла пора
продлить срок полномочий депутатов Государственной думы и глав
администраций регионов. Большие права нужно предоставить Думе и Совету
Федерации в вопросах формирования правительства. Пора, понимаешь, немного
разгрузить президента. Позволить ему сконцентрироваться на других, не менее
важных вопросах.

Дорогие россияне! Я призываю всех вас принять участие в разработке поправок
к Конституции. Мною отданы строгие указания Шахраю, председателю Комиссии,
чтобы ни одно письмо гражданина России не осталось без внимания".

Юрий Григорьевич задумался. В принципе его мало волновала Конституция и все
внутриполитические дрязги. Несколько лет бедствий не сломали его морально,
но выработали некий жизненный постулат, который предусматривал наличие
какого-либо отношения к окружающей его действительности только в том
случае, если затрагивались его интересы.

В данной ситуации его интересам ничего не угрожало. Режим, конечно,
мерзкий, что и говорить, но он, Юрий Григорьевич Романченко, сумел найти в
его рамках свою нишу, а все остальное его мало волновало. Попивая крепкий
чай, он с интересом продолжал смотреть программу. Теперь транслировали
запись похорон руководителя Администрации Президента, погибшего несколько
дней назад от рук террористов. На экране мелькали знакомые лица. У гроба
собралась кучка "демократов" второго призыва (так их мысленно окрестил Юрий
Григорьевич), которые сменили вывеску "молодые реформаторы" на "Правое
дело". Их пламенные речи напоминали фильмы про стойких коммунистов, борцов
за народное дело. Подтекст был тот же: "Всех не перестреляете! На место
одного убывшего бойца встанут сотни новых".

Это вызывало сомнение. И не потому, что "молодые демократы" воспринимались
им как вульгарные аферисты, а просто потому, что всем, и Романченко в том
числе, все это уже было до лампочки. Встанут так встанут. Черт с ними.
Главное сейчас - реализовать контракт на реставрацию Таврического дворца.

Спустя несколько дней газеты опубликовали поправки к Конституции, основными
из которых являлись продление сроков полномочий президента и глав
администраций регионов до семи лет, а депутатов Государственной думы - до
шести. Остальные поправки, которые могли трактоваться по-разному в
зависимости от ситуации, можно было назвать "водой".

На следующий день, после того как газеты выплеснули на свои страницы
материалы о дальнейшей "демократизации общества" (от освещения указанных
событий основной массой СМИ веяло чем-то знакомым, но давно забытым), Юрий
Григорьевич обратил внимание на листок бумаги, приклеенный к двери
парадного. Он на минуту задержался, предположив, что эта информация
касается каких-нибудь бытовых проблем, ожидающих жильцов его дома в
недалеком будущем. Однако на листке типографским способом было напечатано
следующее:

Гражданин России! Задай себе несколько вопросов:

1. Нужны ли тебе какие-либо изменения в стране, или все лучше оставить как
есть?

2. Возможны ли какие-либо изменения при нынешнем правящем режиме?

3. Согласится ли нынешний режим уйти демократическим путем?

4. Что делать, если тебе нужны перемены?

Ни подписи, ни ссылки на какую-либо организацию на листке не было. Пожав
плечами, Романченко направился к машине, и вскоре он уже был в своем офисе.
По дороге, глядя по сторонам, он обнаружил, что такими листовками обклеен
весь город. Блестящее положение дел возглавляемой им компании и личные
успехи вызывали скептический настрой относительно участия в политической
жизни общества, однако какой-то червячок внутри грыз его непрестанно, лишая
душевного комфорта.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел Николаев, его близкий друг и
соучредитель компании. В руках у него были какие-то бумаги, которые он с
победным видом бросил на стол генеральному директору.

- Пожалуйте, граф. Вас ждут великие дела. Юрий Григорьевич взглянул на
первый лист. Это был долгожданный контракт на реставрацию Таври-ческого
дворца. Романченко, несмотря на то что знал весь текст почти наизусть, с
явным удовольствием перечитал его от начала до конца, а затем с не меньшим
удовольствием подписал его. Ну что ж, как говорил Никита Сергеевич Хрущев,
"цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!"

Они поговорили о делах еще минут десять, после чего, как водится у россиян
со времен монголо-татарского ига, перешли на политику.

- Как тебе дедушкин трюк с продлением полномочий? - спросил Николаев,
человек неопределенной политической ориентации.

- До лампочки, - хохотнул Романченко. - Сомневаюсь, что коммуняки эти
поправки пропустят.

- А я не сомневаюсь, - заявил Николаев. - Во-первых, они на два года
мандаты продлевают, а во-вторых, полагаю, что это ведь не безвозмездно.
Бизнес есть бизнес.

- При чем тут бизнес? - удивился Романченко.

- Как при чем? - в свою очередь удивился Николаев политической
безграмотности своего компаньона. - Дума - это акционерное общество
закрытого типа, торгующее голосами. Я всегда поражался икре, которую метали
наши демократы относительно роста популярности баркашовцев и их прохода в
Думу. Да это самый верный способ ликвидировать РНЕ! Сейчас они какое-то
подобие политической партии. Если же они пройдут в Думу, то автоматически
трансформируются в нормальную коммерческую структуру, торгующую своими
голосами. Как жариновцы.

- Сколько же денег понадобится? - насмешливо спросил Романченко.

- Сколько бы ни понадобилось, все выплатят. Проект рентабельный.

- А общественное мнение?

- Дорогой мой, общественное мнение тем и хорошо, что на него нет нужды
обращать внимание. Оно безвредно. Если бы было наоборот, то у нас бы уже
свирепствовала цензура почище, чем в советские времена.

Однако уже на следующий день Юрий Григорьевич получил возможность
убедиться, что общественное мнение может иметь некоторый вес, если его
вовремя направить в нужное русло. За ночь город покрылся новыми листовками,
довольно примитивными по содержанию, но формирующими нечто вроде установки,
а в метро молодые люди раздавали бесплатно всем желающим книгу со странным
названием "Бездна" (дочь принесла домой один экземпляр и теперь
зачитывалась им, не гася в комнате свет до трех часов ночи).

Придя домой, он обнаружил листовку в своем почтовом ящике.

"Россиянин! Подумай, кто ты в этом государстве, и задай себе несколько
вопросов:

1. Какими правами ты реально обладаешь?

2. Хочешь ли ты продолжать жить так, как жил до сих пор?

3. Уверен ли ты в будущем твоих детей?

4. Уверен ли ты, что твоего ребенка завтра не убьют на улице или не сделают
наркоманом?

5. Как можно добиться перемен?"

За ужином он был мрачен и задумчив. Рассуждения дочери о том, что все они
не что иное, как бессловесные скоты, раздражали его, и он вдруг понял
почему. А ведь она права! На все сто процентов. И еще он понял, что
неизвестный автор листовки бил в незащищенное место. Да, он был уверен в
себе, но будущее дочери вызывало у него беспокойство. Что будет с ней, если
с ним что-нибудь случится?

На следующий день, проезжая по улицам Питера, он видел проходившие тут и
там небольшие митинги, на которых ораторы гневно (а главное, безошибочно
определяя болевые точки обывателя) громили правящий режим.

Утром следующего дня из программы новостей он узнал, что забастовали
несколько крупных предприятий и городской транспорт. Это означало, что
скоро начнутся перебои с бензином и продовольствием.

В прескверном расположении духа он поехал на объект, а затем в гостиницу
"Московская", где должны были пройти переговоры с администрацией
относительно ремонта здания мэрии.

Сумма контракта намечалась значительно большая, чем в случае с Таврическим
дворцом, конкуренты! наступали на пятки, и поэтому Юрий Григорьевич! очень
нервничал. Около гостиницы его взору пред - стала неприятная картина. По
пустынной мостовой s навстречу его машине шли человек двадцать с плакатами:
"Долой воровской режим!" и "Кто хочет жить, присоединяйтесь!"

Юрий Григорьевич притормозил, подъехал к тротуару, вышел из машины и стал
наблюдать за про-, цессией. Группа, к которой начали присоединяться
пешеходы, прошла мимо него. Сам не зная почему, он запер машину и, не
торопясь, последовал за демонстрантами.

Подразделение милиции преградило путь толпе.

- Пройдите на тротуар! Не нарушайте правила уличного движения! - закричал
офицер с погонами капитана, но толпа упрямо продолжала наступать на
милиционеров. Через несколько секунд в ход уже пошли дубинки.

Демонстранты сели на мостовую, крепко сцепившись руками. Милиция, продолжая
наносить удары, начала их растаскивать. Вокруг собралась внушительная
толпа, которая пока никак не реагировала на происходящее, но чувствовалось,
что напряжение растет.

От клубка тел наконец оторвали какую-то старуху, которую двое ментов
поволокли за ноги к тротуару.

- Сыночки! За что? - простонала она, и вдруг ее глаза остекленели.

- Кого бьете, демократы? - вдруг завопил стоявший справа от Романченко
мужичонка в потертом пиджаке, с пакетом картошки в руках. Он сунул руку в
пакет, и в милиционеров полетели увесистые грязные клубни.

- Бей их! - раздалось слева, и тут же со всех сторон грянуло старое доброе
русское "ура". Толпа сначала замерла, а затем кинулась на милиционеров,
вкладывая в удары кулаков накопленную годами ненависть к режиму.

В стране, где две трети людей находятся за чертой бедности, ситуация в
экономике (не в Москве, нет) не улучшается уже девять лет. У подавляющего
большинства населения нет никаких иллюзий в отношении способностей
политической элиты вывести страну из кризиса, радикальная оппозиция
обречена на успех. Вопрос только в появлении вождей улицы, вождей униженных
и оскорбленных. И не нужно тешиться надеждой, что за ними не пойдут. Данные
социологов показывают, что в акциях протеста, демонстрациях и пикетах
готовы принять в "спокойное", т. е. обычное время около 10% людей, а во
время обострения ситуации - до 50%. А на так любимом нашими аналитиками
Западе 10% протестного населения свидетельствовали бы о предреволюционном
состоянии.

Новая газета, 15 сентября 1999 г.

В голове Романченко как молния пронеслись все обиды и унижения, выпавшие на
его долю за последние несколько лет. Ничего не соображая, он подскочил к
одному из ментов и двинул его тяжелым кулаком по макушке. Через несколько
секунд милицейский кордон был облеплен вопящей живой массой. На мостовую
шмякнулось что-то железное. Юрий Григорьевич глянул под ноги и увидел
пистолет, который, видимо, выпал из кобуры мента, получившего удар по
голове. Романченко ухитрился нагнуться (для этого ему понадобилось напрячь
все силы), поднял оружие и сунул в карман.

Забыв про оставленную машину, вместе с толпой он дошел до Дворцовой
площади, где вовсю кипел митинг. Лозунг был только один: "Долой воровской
режим! Президента в отставку!"

Домой Юрий Григорьевич добирался несколько часов, хотя жил не очень далеко
от Дворцовой площади. За несколько часов весь центр Питера покрылся
баррикадами, возле которых толпился народ. Время от времени в толпу
митингующих кто-то бросал листовки, очень краткие по содержанию, но
отвечающие настроению людей. Забежав домой, он обнаружил, что ни жены, ни
дочери в квартире не было. Наскоро перекусив, он включил телевизор, надеясь
почерпнуть что-либо новое о происходящих событиях. К его величайшему
изумлению, ни по одной из центральных программ не сообщалось о волнениях в
Санкт-Петербурге. Ночь Юрий Григорьевич провел на баррикаде неподалеку от
дома.

Глава 8. ОБЫВАТЕЛЬ

Россия это не страны Запада, где природных ресурсов практически нет. Если
бы там сложилась подобная ситуация, то любое государство такого способа
развития и выживания, а точнее "бардака", уже давно бы не выдержало. Ну,
максимум, продержалось бы пару лет. В вашей стране подобное состояние может
продолжаться сколько угодно, потому что в России несметные природные
ресурсы.

Дж. Кьеза, итальянский социолог, специалист по России Лица, ‘ 8, 1999 г.

Владимир Иванович Дубков уже стоял в дверях, когда зазвонил телефон. Первым
его побуждением было выйти из квартиры, предоставив аппарату надрываться
хоть до самого вечера, но, поскольку он шел на встречу с осведомителем у.
не исключал, что это может звонить он, пытаясь отменить или перенести
встречу, подошел к телефону и взял трубку.

- Слушаю, - сказал он недовольным голосом.

- Ты сегодня в котором часу будешь? - раздался в трубке голос главного
редактора.

- Я же тебе вчера сказал, что буду после трех. Ты что, с похмелки, что ли?

- Приезжай немедленно. Есть важное задание, - бухнуло в трубке, а затем
послышались короткие гудки.

От души выругавшись. Дубков набрал номер приемной Сани, чтобы высказать
все, что он думал по поводу его звонка, но секретарша любезно сообщила ему,
что Александр Васильевич только что вышел и будет минут через сорок. Делать
было нечего. Дубков поехал в редакцию.

В кабинете Сани сидел один из помощников президента, которого журналист
знал в лицо. Василий Викторович Приходько, которому в узком журналистском ,
кругу дали прозвище Холуй за его умение разыгрывать искреннее веселье при
отпускании президентом плоских шуток, был мрачен.

- Это и есть твой супер? - спросил он редактора, пренебрежительно кивнув на
Дубкова.

- Он самый, - любовно посмотрел на Владимира Ивановича редактор. - Ты с ним
поосторожней. Если на тебя зуб заимеет, солоно тебе придется.

Судя по пренебрежительному лицу Холуя, его мало впечатлила характеристика
рядового журналиста. Сохраняя на лице выражение понимания собственной
значимости, но придав ему некоторую сановную снисходительность, Приходько
начал излагать суть вопроса, для решения которого и понадобился супер.

- Простите, как вас? - спросил он Владимира Ивановича, глядя почему-то на
редактора.

- Владимир Иванович, - любезно сообщил Саня. Дубкову была понятна эта
любезность, поскольку газета, которую вот уже несколько лет возглавлял его
друг Саня и в которой Дубков работал, принадлежала финансовому магнату,
входящему в правящий клан, именуемый в прессе "семьей".

- Так вот, Владимир Иванович, - продолжал Холуй. - Дело в том, что в ряде
мегаполисов начались всеобщие беспорядки. Забастовки, марши протеста и
прочее.

Так вот, определенная группа людей, которая ими (природными богатствами)
уже завладела, может не только обогащаться, но и отдавать кое-что народу.
Забастуют, допустим, в одном месте рабочие - привезут туда самолетами
деньги. В другом конце страны остановка работы - туда перебросят
что-нибудь. И так очень долго.

Там же

Заметив недоуменный взгляд Дубкова, он пояснил:

- Дело в том, что мы приняли меры к тому, чтобы эти беспорядки не слишком
широко освещались в прессе. Кроме того, открою маленький секрет. Все
скандальные статьи (и ваша в том числе) о финансовых ) махинациях высших
чиновников с последующими возбуждениями уголовных дел служат неким
отвлекающим маневром. Как в старину, помните? Собирался , возмущенный народ
в Кремле у Красного крыльца. Вот-вот разнесут к чертям царские палаты. И
тут русские государи принимали единственное правильное решение - насытить
толпу кровью.

Он протянул вперед руку, словно Ленин на постаменте, и зычным голосом
воскликнул:

- Боярина Матвеева на копья! После этого пару больно уж заворовавшихся бояр
кидали стрельцам, и все уходили довольные и умиротворенные.

- Отличие лишь в том, что в наше время, прежде чем кинуть клич "Боярина
Юмашева на копья!", его заблаговременно просят отъехать в заморские страны,
не без ехидства заметил Дубков.

- Эволюция! - развел руками Холуй. - Итак, Владимир. Иванович, перейдем к
делу. Мы хотим, чтобы вы выехали в Питер и осветили события, происходящие
там, в нужном ракурсе. Особенно встречу населения с премьер-министром.

- Он едет в Питер? - поинтересовался Дубков.

- Да. Мы хотим, чтобы вы выехали сегодня же, а завтра уже прислали нам
материал о в