внимание на пальцы женщины: белые и бесцветные,  кое-где  с
мелкими ожогами от реактивов. Такие же пальцы были вчера у Игоря,  когда  он
лежал в гробу.
   - Вы с "Зари"? - спросил Валерий.
   Женщина среагировала не сразу.
   - А? Да.
   И тут же повернула голову обратно, уставившись, как цыпленок, на закрытую
дверь кабинета. В глазах ее, на секунду взглянувших на Нестеренко,  плеснуло
какое-то дикое неизбывное горе. Валерий понял,  что  она  даже  не  услышала
вопроса, а ответила механически, как человек, разговаривающий по мобильнику,
механически продолжает вести машину.
   Внезапно  Валерий  обернулся.  В  коридоре,  напротив  распахнутой  двери
предбанника, стояли трое ментов. Двое глядели на него с любопытством. Третий
оперативник был  совсем  молодой,  года  на  три  моложе  Валерия,  -  худой
вихрастый парень в пушистом свитере и старых джинсах. Джинсы были перетянуты
толстым кожаным ремнем с огромной стальной пряжкой так, что юношеская худоба
опера еще больше бросалась в  глаза.  Оперативник  словно  ощупывал  Валерия
глазами: так домохозяйка придирчиво вертит и щиплет на рынке  тушку  забитой
индейки: да не стара ли? Да подойдет ли семье на праздник?
   Друг убитого опера? Родственник? Или просто человек, который ну очень  не
любит молодых людей в хороших костюмах и на черных джипах?  Сазан  полностью
отдавал себе отчет, что при малейшем милицейском желании он выходит  убийцей
мента и идет по статье, как миленький..
   Дверь из кабинета Молодарчука распахнулась.  На  пороге  стоял  полковник
собственной персоной. Молодарчук был разъярен.  Лицо  его  пылало  праведным
гневом. Перед ним испуганно отступала тощая девочка лет тринадцати.
   - Да я тебя! - орал Молодарчук. - Да ты сама им дала,  а  теперь  хвостом
вертишь! Вон отсюда! Шлюха малолетняя!
   Женщина и мужчина изумленно вскочили на ноги.
   - Олечка! - сказала женщина.
   Полковник стремительно обернулся.
   - Забери свою шалаву, и чтоб я тебя больше  здесь  не  видел!  -  рявкнул
Молодарчук. - У нормальной бабы девка по подворотням не шляется!
   - Григорий Ефимыч... - спокойно начал молодой опер,  тот  самый,  который
только что разглядывал Валерия.
   В эту минуту Молодарчук оглянулся и встретился глазами с Нестеренко.
   - А... Э... Валерий Игоревич... Вы уже здесь? Погодите  секундочку...  то
есть...
   Два мента, грамотно взяв ошеломленную мать в коробочку, уже выводили ее в
коридор. Молодой опер все так же стоял у притолоки.
   - Заходи.
   Валерий, оглянувшись на плачущую девочку, последовал за полковником.
   Кабинет полковника Молодарчука отнюдь не напоминал  клетушки,  в  которых
ютились  его  подчиненные.   Паркетный   пол,   строгие   импортные   шкафы,
безукоризненная отделка стен и стеклопакеты в окнах сделали бы честь  любому
средней руки  офису.  За  окнами  открывался  роскошный  вид  на  реку,  под
собранным из стальных спичек мостом неторопливо проплывала желтоносая баржа.
   Валерий, не  дожидаясь  приглашения,  сел  в  одно  из  покойных  кресел,
расставленных вдоль стола для совещаний. Полковник, поколебавшись, опустился
напротив.
   -  Нет,  просто  черт  знает  что  такое!  -  с  запоздалым  негодованием
воскликнул Молодарчук. - Сначала шляются неведомо где,  лезут  к  парням,  а
потом, чуть что, позорят хороших людей!
   Валерий  молчал.  Уголок  рта  Молодарчука  дернулся,  пальцы  выбили  на
столешнице  нервную  дробь.  Нестеренко   сидел   абсолютно   неподвижно   и
расслабленно, и эта неподвижность собеседника невольно заставляла полковника
нервничать, восполняя недостаток чужих движений избытком своих собственных.
   Внезапно Молодарчук встал, растворил дверь кабинета и крикнул:
   - Лерочка, кофе и коньяк.
   Потом вернулся и снова сел напротив Валерия. Глаза Нестеренко,  казалось,
неторопливо изучали обстановку кабинета, красивую белую  грамоту  с  золотой
окантовкой  -  личную  благодарность  Анатолия  Куликова  за   чего-то   там
проявленное и оказанное.
   - Н-да, нехорошо-то как вышло, - с досадой сказал полковник.
   - Что - нехорошо?
   - Ну вы сами понимаете, Валерий Игоревич. У нас город спокойный, тихий. А
вы... в первый же день... и  не  кого-нибудь,  а  сотрудника  милиции...  из
иностранного ствола...
   - Ваш сотрудник находился при исполнении обязанностей? И если  да,  то  у
него  не  странные  ли  обязанности  -   мочить   заезжих   бизнесменов   из
незарегистрированного "ПМ"?
   Полковник поколебался.
   - Ну зачем вы так, Валерий Игоревич.  Я...  я  совершенно  непредвзято...
Но... - полковник замолчал.  Руки  его  бесцельно  бродили  по  полированной
поверхности стола. Внезапно полковник сощурился и поинтересовался:
   - Кстати, я так понял, что вы нашли общий язык с Демьяном Михайловичем?
   - Директором? Я бы не сказал. Просто  любопытствовал  у  него,  кто  убил
Игоря.
   - И что он ответил?
   - Я боюсь, что вашей версии  -  насчет  иностранных  шпионов,  загубивших
русского ученого, - мы не обсуждали.
   - Видите ли, - вкрадчиво сказал полковник, - у нас не лучшие отношения  с
руководством комбината. К ним предъявили какой-то иск, насколько я  понимаю,
вполне справедливый, они отказываются  платить  по  своим  обязательствам  и
винят в этом областное УВД. Довольно дикая логика.
   - При чем здесь я? - спросил Сазан.
   - Насколько я понимаю, вы могли бы повлиять на директора.
   - Повлиять в каком смысле? - безжалостно уточнил Валерий.
   - В арбитражном суде области лежит апелляция завода по иску ТОО "Бенарес"
о  взыскании  задолженности  по   векселям.   Чем   дольше   Санычев   будет
сопротивляться, тем больше пеней и штрафов придется ему платить.
   Валерий помолчал.
   - Иными словами, в случае, если Санычев не заплатит по иску, вы арестуете
меня за убийство сотрудника милиции?
   - На меня есть определенное давление, Валерий Игоревич. Это ваша задача -
доказать, что я должен ему противиться.
   - А если я повлияю на руководство комбината?
   Полковник помолчал. Потом внезапно  подошел  к  сейфу,  открыл  дверцу  и
бросил на стол перед Валерием довольно толстое дело.  Валерий  раскрыл  было
папку, но полковник проворно потянул ее к себе
   - Что это?
   - Дело об ограблении АОЗТ "Ласточка".
   - И кто же его ограбил?
   - Ограбили трейлер с видеотехникой. Трейлер увели,  одного  из  водителей
убили. Сделали это люди некоего Спиридона, личности в нашем городе  довольно
известной. Но...
   Полковник сделал несколько театральную паузу.
   - Одним из главных подозреваемых по делу проходит Лесько Андрей  Никитич,
оперуполномоченный пятого отделения. Тот самый, которого вы застрелили.
   - Что значит - одним из главных?
   - Есть показания, что водителя убивал именно он И что  угрожал  владельцу
"Ласточки" тоже Лесько.
   - Классные вы себе кадры набираете, - осклабился Сазан.
   - В семье не без урода, Валерий  Игоревич.  Но  вы  понимаете,  что  я  в
довольно сложном положении. С одной  стороны,  ордер  на  арест  Лесько  был
практически подписан.  Капитан  Царьков,  который  вел  это  дело,  проделал
безупречную работу. С другой -  меня  теперь  могут  не  понять  Меня  могут
вызвать в Москву и сказать: "Григорий, у тебя что, крыша поехала? Заезжий...
гм... заезжий авторитет мочит на ступенях гостиницы оперативника, который  в
первый раз его видит, а ты после этого авторитета отпускаешь, а на  мертвого
опера вешаешь ограбление трейлера? Ты сколько за это получил, а?"
   Полковник помолчал.
   - Это очень тяжелая для меня ситуация, Валерий Игоревич.  Поймите,  очень
тяжелая...  Я  готов  пойти  вам  навстречу.  Закрыть  глаза  на   некоторые
моменты... Но пойдите навстречу и вы мне - вы понимаете меня?
   Валерий понимал. Он понимал  вполне,  что  чувствовала  в  этом  кабинете
полчаса  назад  тринадцатилетняя  девочка,  которую  изнасиловали  несколько
подонков и которой товарищ полковник, то ли oт неохоты  портить  отчетность,
то ли от нежелания ссориться с кем-то высокопоставленным,  заявил,  что  она
сама шлюха. Вот только пусть Молодарчук не думает,  что  Валерия  Нестеренко
так же легко развести, как тринадцатилетнюю пацанку.
   Валерий вежливо развел руками.
   - Понимаю.
   Молодарчук удовлетворенно кивнул и, нажав кнопку интеркома, велел:
   - Лерочка, Царькова ко мне.
   Спустя несколько минут в кабинет вошел тот самый худощавый молодой  опер,
который в предбаннике ел Валерия глазами.
   - Вот, Яша, познакомься, - сказал Молодарчук, - это Валерий Нестеренко. А
это Яша Царьков. Гроза  окрестных  бандитов  и  гордость  нашего  УВД  Лично
Петрашева брал, был у нас такой кадр, владелец  автозаправок  и  кандидат  в
областные депутаты...
   Опер молча глядел на Нестеренко. Любезности в его взгляде было не больше,
чем мяса в лагерной баланде.
   - Я думаю, Яша, - сказал Молодарчук, -  что  ты  дело  Валерия  Игоревича
возьми себе и объедини с делом об убийстве  Ткачикова.  Сними,  в  общем,  с
человека показания и все такое прочее.
   Опер механически наклонил голову.
   - Пойдемте, Валерий Игоревич, - с подчеркнутой вежливостью сказал он.
   В крошечном кабинетике Царькова (судя по  количеству  столов,  опер  явно
делил его еще с двумя коллегами, но те куда-то задевались) сидела  та  самая
полная  женщина,  которую  полчаса  назад  Валерий   видел   в   предбаннике
Молодарчука. Дочки при ней уже не было: перед женщиной стоял стакан крепкого
чая, и  она  растерянно  смотрела  в  черную  жидкость,  как  в  иностранную
непонятными словами написанную книгу. При виде Валерия женщина привстала.
   - Яков Иваныч, мне, пожалуй, пора.
   Царьков коротко кивнул. Женщина бочком вышла из кабинета.  Царьков  молча
прошел к столу, раскрыл ящик и вынул оттуда завернутый в бумажку бутерброд -
грубо нарезанный кусок хлеба, прикрытый розовым кружком колбасы.
   - С утра не ел, - сказал Царьков в качестве объяснения, - извини, тебе не
предлагаю. Ты в ресторации семгу покушаешь.
   - Тут в двух кварталах отсюда кабак есть. "БизнесменЪ" или что-то в  этом
роде. Почему бы не пообедать по-человечески?
   Царьков очень холодно оглядел Нестеренко.
   - Я за поляну накрытую не продаюсь, - хмуро сказал мент. - Чайник включи.
Там, позади тебя.
   Чайник был древний и алюминиевый, с  белесыми  подтеками  вокруг  носика.
Валерий воткнул его в розетку, и между штепселем и стеной проскочила крупная
голубая искра.
   - Что с девочкой? - спросил Валерий.
   - А тебе какое дело? Это же не убийство главного технолога завода.  Завод
можно под "крышу" прибрать, а тут чего прибирать?
   - Что случилось с девочкой?
   Опер отхватил белыми зубами сразу половину бутерброда.
   - Девочка вышла в булочную. Когда  вернулась,  застала  во  дворе  шумную
компанию. Компания праздновала день рождения некоего Олега, он на  два  года
ее  старше,  одноклассник  брата.  Ребята  пригласили  девочку   покататься.
Описывать подробности?
   - Травмы были?
   - Множественные разрывы  половых  органов.  Ушибы  на  внутренних  частях
бедер. Напоследок им очень туда бутылку захотелось засунуть, в наказание  за
непримерное поведение. В отношении Олега это  второй  такой  случай.  Первый
кончился тем, что отец заплатил семье тысячу долларов и пригрозил, если что,
сжить со свету.
   - Кто отец?
   - Отца  зовут  Станислав  Ковальский.  Это  первый  заместитель  Григория
Ефимыча.
   Опер запихал в рот остатки бутерброда, отряхнул руки и тщательно  счистил
крошки со свитера.
   - Кто участвовал в этом, кроме Олега Ковальского?
   - Не строй из себя защитника обиженных, Валерий Игоревич. У тебя  это  не
лучше  получается,  чем  у  моего  начальства.  С   которым   ты,   кажется,
договорился.
   - О чем? - поднял брови Валерий.
   - Могу только догадываться. Всего-то и надо  для  конца  карьеры  Лесько,
чтобы его заезжий авторитет у гостиницы грохнул...
   - А мне сказали, он был накануне ареста
   - Он месяц накануне ареста. Я каждый день хожу к Молодарчуку и  показываю
ему бумаги. А мне:  "Ну  что  ты  говоришь!  Заслуженный  работник!  Высокая
раскрываемость! Вон, Серого взял..."
   - А как он Серого взял?
   - А так и взял, что забил Серый Спиридону стрелку, поехали они  за  город
хлестаться из автоматов, Спиридон явился без оружия, а Серый повез на  шесть
человек пять "АКМ" и один  "Стечкин".  Приехала  милиция,  Серого  повязали,
Спиридона отпустили, поскольку Серый с железом, а Спиридон  пустой.  Расклад
понимаешь?
   - Понимаю.
   - Сам такие вещи не делал?
   - Не делал.
   - Ну да. Вас послушать, так все вы ангелы, а не бандиты...
   -  Какой  я  бандит,  а?  -  спросил  Сазан.   -   Я   простой   скромный
предприниматель, который приехал на похороны друга...  А  что  все-таки  там
случилось? С этим опером и водителями?
   - Трейлер был один, водителей два. Одного пристрелили, другой сбежал.
   - Как?
   - Чудом. Когда стрельба началась, он вырвался, побежал. Там  такое  место
было узкое: лес, с одной стороны, коряги, с другой, болото. Они его  ранили,
бок прострелили, плечо, он - по болоту, упал, опять побежал... В общем,  они
его напарника тут же в болоте и утопили,  а  он  через  несколько  часов  на
дорогу выполз. Просил, чтобы его в больницу не везли...
   - Почему?
   - Потому что напарник Лесько узнал.
   Сазан поднял брови.
   - Зачем Спиридон угонял трейлер?
   - Да там сложнее была комбинация. Спиридон этой "Ласточке", Котельников у
нее хозяин, в "крышу" набивался, тот отказывался... Ну  Спиридон  его  решил
развести. Нашел некоего Жмуркова, своего подопечного бизнесмена, тот  вместе
с хозяином "Ласточки" деньги вложил в трейлер с техникой. Жмурков все знал -
маршрут трейлера, время прибытия... Спиридон свой же трейлер грабанул, потом
приходит к барыге, тычет ему в морду стволом и начинает верещать, что барыга
сам себя обнес, чтобы Жмуркову денег  не  платить.  Отвозит  Котельникова  в
подвал и требует от владельца "за долг" фирму на себя переписать...
   Опер помолчал.
   - Дело как  раз  Лесько  поручили  вести.  Ну  тот,  естественно,  горячо
поддержал  версию  любимого  шефа  насчет  того,  что  владелец   сам   себя
грабанул... Даже был такой замечательный эпизод, что  Котельников  из  этого
подвала как-то выпутался и в милицию прибежал - и тут по распоряжению Лесько
попал в камеру... Ну тот увидел, что дело плохо, какими-то  путями  на  меня
вышел. Мне тоже показалось, что история  пахнет  дурно.  Я  мозгой  немножко
пошурупил и отловил эту технику в соседней области.
   - А водитель?
   - А водителя мы  уже  потом  нашли.  Сначала  я  технику  отловил.  Потом
человека, который ее продавал, это как раз кореш Спиридона  оказался.  Ну  я
этого товарища вот на этом самом месте, где ты сидишь, три часа обрабатывал.
   - Чем?
   - Ласковыми словами, Валерий Игоревич.  На  вашу  братию  ласковые  слова
особенно хорошо действуют... Только вот стул под ним три раза ломался...  Ну
вот. А когда человек Спиридона  раскололся,  мы  еще  двоих  взяли.  Те  про
убийство рассказали, сказали, что одного у Серого брода  утопили,  а  второй
вроде бы дальше утоп. "Точно, - спрашиваю, - утоп?" "Точно, - говорят,  -  в
больницах его нет, дома  тоже,  мы  проверяли  на  всякий  случай..."  Ну  я
опечалился, а все же стал искать. И вот через  неделю  нахожу  его  в  одной
здешней деревеньке, у двоюродной сестры его бабушки... Повезло парню дважды.
И что сбежал, и что ребята, которые его подобрали, вошли в его положение. Не
в больницу повезли, а куда попросил. А то бы его точно в  больнице  Спиридон
убрал.
   - И он дал показания?
   - Подробнейшие. Рассказал, как их тормозили. Он и  останавливаться-то  не
хотел, а его напарник говорит: "Стой, это мент, я его знаю, он напротив меня
живет".
   Опер помолчал.
   - Я сначала думал, что напарник с бандитами в сговоре был, а потом  решил
проверить. Действительно, проверяю - да, жил напротив напарника мент. Лесько
Андрей Никитич. Тащу раненому пачку фотографий:  "Нет  ли  тут  мента?"  Тот
уверенно на Лесько тычет... А у меня уже и раньше были подозрения. Но что он
же и в водителя стрелял - этого я, конечно, не думал. Просто  уж  больно  он
нагло прессовал барыгу, а жалоб на него было достаточно.
   - А какие жалобы?
   - Проза жизни. С наркоторговцев собирал налог. Машину  "опель"  завел.  У
жены пельменная образовалась, и весьма темным путем. Не  особенно  зажиточен
был покойник, но шибко червив.
   - А под кем сейчас АОЗТ "Ласточка"? Под Спиридоном?
   Опер усмехнулся.
   - Интересное у нас с вами снятие показаний, Валерий Игоревич. Не то  я  с
вас снимаю показания, не то вы с меня...
   Опер полез короткими пальцами в карман, вытащил оттуда  смятую  коробочку
"Явы", досадливо раскрыл...
   - А черт, пустая!
   - Держи мои.
   Царьков неприязненно взглянул на раскрытую пачку "Мальборо".
   -  Нет  уж,  спасибо.  Вы  курите  ваши  предпринимательские,  а  я  наши
ментовские... Так на чем мы остановились?
   - На том, под кем ходит "Ласточка".
   - "Ласточка" на данный исторический момент не ходит ни под кем.  И  ведет
переговоры с человеком по кличке Колун, известным, в отличие  от  Спиридона,
тонкостью обхождения.
   - Это правда, что Спиридон наезжал на "Зарю"?
   - Да. История очень похожая на "Ласточку". На "Заре" три года  назад  Сыч
сидел. Водку гнал. Спиридон, говорят, своего шефа и убрал,  а  теперь  вдруг
возник и "Заре" стал предъяву делать: в натуре, мол, это  вы  моего  верного
наставника и учителя загасили.
   - А кому принадлежит Кубеевский льнокомбинат?
   - А вот Колуну и принадлежит.
   - Кто таков?
   - Колун у нас большой человек, - сказал Царьков. - Колун у нас теперь уже
не Колун, а Семен Семеныч Колунов. Наглядная иллюстрация к тому,  что,  если
ты начинал с того, что бил морды задолжавшим барыгам, это еще не значит, что
венцом твоей карьеры будут малиновый пиджак и золотая цепь.
   Царьков приостановился и внимательно оглядел своего  собеседника,  словно
подчеркивая  взглядом,  что  на  том  тоже  вышеозначенных  аксессуаров   не
наблюдается.
   - Семен Семеныч у нас тоже ратовал в бригаде Сыча, как и Спиридон.  После
смерти Сыча бригада распалась на три части. Спиридон, Колун и некто Федорка.
Федорка блокировался было со Спиридоном, но его вскоре шлепнули.  Оставшиеся
бойцы перебежали к Спиридону, и отношения Спиридона с Колуном с тех пор были
далеки от идеальных. Такова, во всяком случае, официальная версия.
   - А неофициальная?
   - Видишь ли, у нас Колун очень  хорошо  поднялся  за  полтора  года.  Это
практически самая крупная группировка в области. Азеры тут  были,  чечены  -
ото всех ни следа не осталось. Чуть кто Колуну поперек дороги был, так  либо
вылавливали  с  батареей  парового  отопления  на  шее,   либо   вообще   не
вылавливали.  Так  вот,  Спиридон  должен  быть  крайне  антипатичен  Семену
Семеновичу.  И  пещерным  уровнем  развития,  в  отличие  от   Колунова.   И
происхождением из одной и  той  же  бригады.  И,  казалось  бы,  это  должно
кончиться все той же батареей на шее. Но ничего  подобного  не  наблюдается.
Напротив,  наблюдаются  барыги,  которые  тихо  и  мирно  занимаются   своим
бизнесом, пока на них грубо и нагло не наезжает Спиридон. И что характерно -
после этого они оказываются не под Спиридоном, а под  Семеном  Семенычем,  к
которому бегут с плачем  и  соплями  и  которого  величают  после  Спиридона
спасителем, умницей и тонким человеком.
   - Как, например, АОЗТ "Ласточка".
   - Ага. Как АОЗТ "Ласточка"... И вот, кстати, еще  один  любопытный  факт.
Вся эта история с "Ласточкой" фактически дает повод  для  ареста  Спиридона.
Потому что у меня есть бригадир Спиридона, который участвовал в убийстве,  и
у меня есть его показания, что убийство заказывал Спиридон. Ну  понятно,  он
их дал не раньше, чем ему в  противогаз  нашатыря  напустили...  И  когда  я
прихожу к начальству и прошу закрыть Спиридона, то начальство просит час  на
размышление. А по истечении часа оно меня вызывает и начинает рассуждать  на
предмет того, что