ок он неожиданно наткнулся на информацию о Бизоне, приоткрывшую завесу
над вопросом, кто заказал Воронкова и почему.
   Агент Че подробно и добросовестно исповедовался  Принцу  о  своих  делах,
иногда  он  невольно  останавливался,  испытывая  соблазн  кое-что  все-таки
скрыть.
   Но, взглянув в очередной раз на руку шефа, опущенную в карман плаща,  тут
же отказывался от этой мысли.
   В одном из рассказанных эпизодов промелькнула фамилия Воронкова.
   Промелькнула вскользь, но Принц не стал останавливать  агента,  чтобы  не
привлекать к этой фамилии особого внимания. Для первого раза было достаточно
того, что Принц узнал, к какой фракции принадлежит заказанный.
   Че все чаще вытирал носовым платком то и дело запотевающие очки. К  концу
разговора платок был мокрым от струящегося по лицу и шее пота. Но  шеф  руку
из кармана не вынимал, и агенту пришлось, отжав платок, продолжить  исповедь
и выложиться до конца.
   - Завтра утром  у  меня  должны  быть  все  сведения  о  "лоббистах".  Вы
понимаете, о каких сведениях я говорю?
   - Понимаю... Только завтра депутаты отдыхают...
   Принц посмотрел на агента таким взглядом, что у Че  побежали  мурашки  по
коже. Он смотрел на шефа, как кролик на удава, ожидая чего угодно...
   В мистику можно верить и не верить. Агент Че не верил... до  сегодняшнего
дня... до разговора с этим... монстром!  В  обязанности  агента  Че  входило
исследование тайных, скрытых связей в структурах Госдумы. Он только  добывал
заказную информацию. Но вчера вечером его словно черт подтолкнул под локоть,
и Че достал из своего тайника дубликаты передаваемых сведений.  Разложив  их
на столе, он стал их  распределять  по  сходным  признакам.  Неожиданно  для
самого себя, он открыл общую закономерность в поведении некоторых  депутатов
и даже фракций!..
   Механизм взаимодействия фракций предстал перед агентом как на ладони!
   Вычерчивая не афишируемые связи, Че потирал руки, предвкушая, сколько  он
загребет "зеленых", выгодно продав свое открытие!
   Ночь агент почти не спал... Он представлял себе своих  будущих  клиентов,
которые наверняка ухватятся за его "товар" зубами. "Главное, - ликовал Че, -
не ошибиться в клиенте!"
   И вдруг утренний звонок нового шефа. Прогулка по скверу. И все полетело к
черту! Шеф словно стоял за спиной вчера вечером и ждал, когда Че создаст  из
разрозненных фактов свою схему.
   Агент Че невольно поверил в мистику и пообещал  шефу,  что  исполнит  его
приказ и завтра утром отдаст ему свой труд.

ШЕСТИЛЕТНИЙ САМОУБИЙЦА

   Веста была одержима идеей, которую ей  никак  не  удавалось  воплотить  в
жизнь. Идея заключалась в том, чтобы  попробовать  проверить  хотя  бы  одно
видение Павла: были  это  только  фантазии  или  все,  что  он  рассказывал,
существует на самом деле?..
   Пока  все  "видения"  Павла  были  связаны  только  с  заграницей.  Веста
терпеливо ждала московских. Она не торопила, не подгоняла, чтобы  Павел,  не
дай бог, не догадался, что она задумала.
   И вот однажды, когда Павел рассказывал  о  меняющихся,  как  калейдоскоп,
картинках, возникающих в его воображении, Веста услышала  слово  Сетунька...
Так как рассказ записывался на магнитофон,  Веста  не  стала  уточнять,  где
находится маленькая речушка, на которой произошло трагическое событие.
   Павел рассказывал о  мальчишке,  который  покончил  жизнь  самоубийством,
прыгнув с моста в речку. А произошло  это  из-за  десятка  еще  зеленых,  не
созревших яблок.
   Павел не мог внятно объяснить Весте, в каком районе и в каком городе  это
происходило, мальчишки говорили по-русски: возможно, случилось это в России.
   "Видение" началось с того, что Павел "увидел" группу бегущих во весь  дух
мальчишек. Нижние концы застегнутых на  все  пуговицы  рубашек  были  крепко
завязаны. А под рубашками лежали яблоки, которые пацаны нарвали на одном  из
садовых участков. За мальчишками гнался старик, прихрамывающий на одну ногу.
Он  грозил  ребятам  палкой,  кричал  гневные  слова,  но  расстояние  между
убегающими и догонявшим все больше увеличивалось.
   Вдруг одни из мальчишек споткнулся и, упав, растянулся на дороге.
   Рубашка лопнула, и яблоки покатились в разные стороны. Преследователю это
придало сил, и он ускорил темп.
   Мальчишка с сожалением посмотрел на раскатившиеся яблоки. Потом,  схватив
одно, бросился  догонять  своих  товарищей  и  тут  же  свалился  на  землю,
подвернув ногу.
   Мальчишки, услышав стон,  остановились.  Старик  подошел  к  лежащему  на
дороге парню и заставил пацана собрать все рассыпавшиеся яблоки.  Затем  две
ковыляющие фигуры направились в сторону садовых участков.
   Мальчишки остались на дороге. Посовещавшись, они, так и не придумав,  что
делать дальше, пошли к  реке.  Спрятавшись  под  мостом,  они  ждали,  когда
вернется  их  товарищ.  Но  время  шло,  а  пойманный  все  не  возвращался.
Приближался вечер. Надо было идти  домой...  Но  как  вернуться  без  своего
попавшего в беду товарища? Решили подкрасться к домику, где, по их расчетам,
содержался "пленный".
   Вокруг дома по всему садовому участку бегала спущенная с цепи собака.
   Дом был угловым, и ребята, разделившись на две группы, решили,  что  одна
группа будет отвлекать собаку, а другая попытается выяснить, где "пленный".
   Отвлекающая группа, просовывая сквозь  изгородь  забора  палку,  дразнила
собаку. Овчарка, оскалясь, рычала  на  пацанов.  Она  разозлилась,  вставала
передними лапами на забор,  и  мальчишкам  казалось,  что  изгородь  вот-вот
рухнет.
   Из дома старика, несмотря на рычание и лай собаки, никто не вышел.
   Группа ребят, оставшаяся около дома, звала своего товарища по  имени,  но
никто не отзывался. "Наверное, - решили  ребята,  -  старик  засадил  его  в
погреб. Но почему не появляется сам старик?"
   И тут мальчишки увидели ужасное зрелище... По  дороге,  проходящей  между
садовыми участками, бежали  трое.  Впереди  -  их  товарищ.  Лицо  его  было
разбито.
   Из носа сочилась кровь. Рубашка была изодрана  в  клочья.  На  теле  были
видны кровоточащие ссадины и синяки. Он, не  оглядываясь,  бежал  в  сторону
моста, откуда только что вернулись пацаны. Было видно, как каждый  его  шаг,
когда он ступал на больную ногу, отдавался во всем теле мучительной болью.
   За ним следом бежала его мать. Эта толстая,  страдающая  одышкой  женщина
была вне себя от гнева. Ей тоже было трудно бежать,  но  клокотавшая  в  ней
ярость не давала остановиться. Она бежала и орала:
   - Стой, сволочь! Убью!! За взбешенной женщиной бежал хромой старик и тоже
кричал:
   - Оставь мальчишку в покое! Что же ты делаешь, ведьма?! Я сам ему дал эти
яблоки, слышишь?! Не воровал он! Я просто попугать его хотел!..
   Старик подобрал с дороги камень и бросил им в женщину. Камень попал ей  в
ногу, и она резко остановилась. Развернувшись  к  старику,  она  сжала  свои
заплывшие жиром кулаки и бросилась  навстречу  обидчику.  Между  стариком  и
женщиной завязалась драка. Навалившись всем своим тучным телом  на  старика,
женщина подмяла его под себя и стала колотить кулаками.
   Избитый мальчишка, увидев, что за ним уже не гонятся, без сил свалился на
дорогу. Друзья подбежали к нему, подхватили под руки и потащили к реке. Мать
тут же перестала избивать Старика и снова бросилась в погоню за сыном.
   Мальчишки попробовали бежать бегом, но  сил  бежать  с  таким  грузом  не
хватало.
   "Беглец", видя, что мать  приближается,  снова  побежал  сам.  Мальчишки,
чтобы дать товарищу добежать до реки, стали бросать в женщину камни, как это
делал прежде старик. Теперь он, избитый и обессиленный, лежал на дороге...
   Мальчишки, вертелись чуть ли не  под  ногами  бегущей  женщины.  Но  она,
ослепленная злобой, не обращала внимания на летящие в нее камни.
   Сын и мать добежали до моста. И чтобы не дать мальчишке уйти к реке, мать
побежала наперерез. Растерявшийся сын забежал на мост. И тут  силы  оставили
его. Он уже не бежал, а плелся по мосту. Мать, злорадно  скаля  зубы,  стала
нагонять его...  И  тогда  мальчишка,  зная,  что  внизу  под  мостом  много
затопленных коряг, все же прыгнул в воду вниз головой...
   Хоронили мальчишку всем микрорайоном. Если бы мать не арестовали, то и ей
бы не жить: возмущение жителей микрорайона было настолько  сильным,  что  ей
собирались устроить самосуд...
   Каждый раз, прослушивая эту магнитофонную запись, Веста видела  все,  что
происходило с мальчишками так  отчетливо,  будто  сама  была  свидетельницей
этого кошмара, таким ярким было "видение", рассказанное Павлом.
   А слово Сетунька,  сказанное  во  время  повествования  всего  один  раз,
глубоко врезалось в память. И что самое поразительное,  Веста  уже  когда-то
слышала это слово.
   Однажды, в раздумье перелистывая ежегодный телефонный справочник "Золотые
страницы", Веста наткнулась на раздел "Улицы  Москвы".  Сетуньки  быть  тут,
конечно, не могло. Ведь это была речушка,  а  не  улица.  Однако,  к  своему
удивлению, она  неожиданно  нашла  словосочетание  "Сетуньский  переезд",  а
дальше - и реку Сетунь,  впадающую  в  Москву-реку,  и  Сетуньский  мост.  А
Сетуньки нигде не было.
   В  справочном  бюро  подсказали,  что  есть  такая  речка  в  микрорайоне
Солнцево. Веста, ничего не говоря Павлу, поехала туда.
   Все совпало - и мост, и садоводческие участки, и дом  старика.  Только  в
доме этом  жили  уже  другие  люди,  потому  что  старик  ненадолго  пережил
мальчика, бросившегося с моста.
   Веста ходила между участками до тех пор, пока не нашла  пожилую  женщину,
хорошо помнившую события двадцатилетней давности. Звали женщину баба Вера.
   - А тебе зачем эта история вдруг понадобилась?
   - Я социолог, баба Вера. Анализирую подобные факты, чтобы уберечь  других
людей от подобных страшных проступков.
   - Это дело хорошее... Тогда слушай...
   - Только расскажите как можно подробнее, ладно?
   - Как смогу. Все-таки больше двадцати лет прошло. Значит, так...
   Четверо их было. Того, который погиб, Никитой звали. Фамилии-то я уже  не
помню...  А  друга  Никиты  звали  Владиком.  Он  уж  так   переживал,   так
переживал!..
   Мы даже боялись за него, как бы тоже с собой чего не натворил! Помню,  он
все себя винил... "Не сумел, - говорил,  -  его  защитить!"  А  как  он  мог
защитить-то?
   Им ведь тогда всего-то по шесть лет было! Они, наверное, и подружились-то
потому, что у обоих отцов не было. - Вы и матерей их знали?!
   - Конечно. Все  ведь  в  одном  дворе  жили.  Владик-то  потом  известным
спортсменом стал... На всю страну! Умницей парень был...
   - Почему "был"? Что с ним случилось?!
   - Не знаю, милая... Разное говорят...
   - Что говорят?
   - ао нем лучше тебе со Славкой побеседовать. Вот его фамилию я помню.
   Потому что ребята его все больше по фамилии звали, чем по имени. Труба да
Труба!
   - А как мне его найти?
   - Он сейчас не в нашем дворе живет, а в коттедже.
   - Покажете мне?
   -  А  чего?  Покажу!  Все  равно  мимо  него  пойдем,  когда  домой  буду
собираться.
   - Я вас подвезу.
   - Чего?
   - Я на машине, привезу вас прямо к подъезду!
   Веста ободряюще улыбнулась  бабе  Вере.  Но  в  той  произошла  внезапная
перемена. Поджав губы, она скептически осмотрела  Весту  с  ног  до  головы,
будто впервые ее увидела.
   - Простите, я, наверное, что-то не так сказала?
   Баба Вера ничего не ответила. Допила из чашки чай и, перевернув ее  вверх
дном,  поставила  на   блюдце.   Знак   окончания   беседы   был   настолько
красноречивым, что Веста невольно поднялась со стула. Прокрутив в уме  финал
разговора, Веста нашла причину преображения бабы Веры. Такую реакцию вызвало
упоминание о машине.
   - Баба Вера, а отсюда, если  идти  пешком,  далеко  будет  до  Славкиного
коттеджа?
   - Полчаса.
   - Тогда я схожу, предупрежу водителя, чтобы меня не ждал.
   - А ты разве с водителем?
   - Ну да. Машина-то служебная...
   - А... То-то я гляжу, что ты на этих-то, вроде, не похожа...
   - На каких?
   - Которые на серебре да на золоте едят.
   - Что вы! У нас однокомнатная квартира на троих.
   - С родителями живешь?
   - Нет. С мужем и сыном.
   - Надо же! Такая молоденькая, а уже сын. Большой?
   - Пять лет.
   Прикинув, во сколько же лет Веста родила,  повеселевшая  было  баба  Вера
опять нахмурилась. Веста поспешила ее успокоить:
   - Мы с мужем  мальчика  из  детдома  взяли.  А  скоро  у  сына  сестренка
появится. Веста нежно погладила свой живот. И баба Вера снова расцвела:
   - Ладно! Чего ты меня ждать-то будешь? Пойдем, я тебе покажу,  где  Труба
живет.
   - Баба Вера, а вы говорили, что их четверо было?
   - Был четвертый. Веня звали. Уже лет восемь, как вместе  с  родителями  в
Израиль уехал. Может, еще по чашке чая выпьем?
   - Давайте...
   Славки дома не оказалось. Пришлось пообщаться с автоответчиком. Но  когда
Веста, поблагодарив бабу Веру  за  помощь,  выезжала  на  улицу,  ведущую  к
Боровскому шоссе, она увидела, что к  коттеджу  подъезжает  "тойота".  Веста
свернула к дому Трубы.
   Хозяин "тойоты" заметил маневр Весты и, выходя из машины, цепким взглядом
посмотрел на гостью.
   Едва машина Весты остановилась, Славка спросил резко и грубо:
   - Журналистка?
   - А вы, что - знаменитость?
   - В некотором роде...
   - В каком роде?
   - В мужском. Хочешь удостовериться?
   - Вижу. Вы можете уделить мне немного времени?
   - Немного - да. Что надо?
   - Расскажите о Никите...
   - Каком?
   - Бросившемся с моста.
   - Все-таки журналистка?
   - Нет.
   - Тогда кто?
   - Социолог.
   - Один черт. Зачем тебе это?
   - Хочу знать: мужчинами становятся или только рождаются?
   - И что ты этим хочешь сказать?
   - Ты прекрасно понял. Не строй из себя кретина. Если  тебя  спрашивают  о
друге детства, ты можешь ответить по-человечески?
   - Смотря кто спрашивает. Веста показала визитку.
   - С этого и надо было начинать. Труба выхватил у нее  из  рук  визитку  и
прочел:  "Центр".  Это  произвело  на  него  магическое   действие.   Славка
преобразился.  Теперь  вместо  грубоватого  "крутого"  перед  Вестой   стоял
собранный, учтивый, внимательный собеседник.
   Славка Труба почти слово в слово повторил "видение" Павла.
   - Теперь мне хотелось бы встретиться с Владом. Вы помните его фамилию?
   - Старицкий. Но вы не сможете с ним встретиться. Его нет в живых.
   - Покончил с собой?
   - Почему вы так думаете?
   - Не знаю.
   - Вы виделись с Веней?
   - Нет, до Израиля еще не добралась. Я прошу вас: пока о  нашем  разговоре
никому ни слова.
   - Обещаю.
   Веста уехала. Славка Труба терялся в  догадках:  с  какой  стати  "Центр"
заинтересовался  его  персоной?  Труба  понимал,  что  Никита   был   только
предлогом.
   Ощущая себя без пяти минут покойником, Славка позвонил Крабу.
   - Добрый день.
   - Рад слышать твой голос.
   - Мы можем встретиться?
   - Часа хватит?
   - Да.
   - Чистые пруды.
   - Понял.

КРЕСТНЫЙ

   Принц, подъезжая к "Центру", заметил стоящую у обочины знакомую машину.
   Краб сидел с безмятежным лицом и вроде  бы  даже  не  смотрел  в  сторону
Принца.
   Не сбавляя скорости, Принц проехал мимо Краба и мимо  "Центра".  Попетляв
по дорогам с менее интенсивным движением, Принц свернул в один из  безлюдных
закоулков.
   Минут через пятнадцать Влад увидел  идущего  не  спеша  Краба.  Старицкий
вышел из машины и пошел во двор, где была  детская  площадка  с  деревянными
террасами - излюбленным местом посиделок местных старушек.
   Было три часа дня, террасы  были  пусты.  Краб  подошел  и  сел  рядом  с
Принцем. Они пожали друг другу руки.
   - Здравствуй, Крестный...
   - Здравствуй. Много работы?..
   - Да. Извини, что сразу не позвонил.
   - Ерунда. Как дома?
   - Вроде, нормально.
   - Славку Трубу не видел?
   - Нет...
   Этот вопрос озадачил Старицкого. Со Славкой он не виделся с тех пор,  как
вместе брали Стайера. Но это было до пластических операций. А сейчас,  когда
Принца все знают как Павла Калужного, поддерживать отношения со Славкой было
бы просто неблагоразумно.
   - А почему ты об этом спросил?
   - Вспоминали сегодня о тебе. Труба спрашивает, как ты погиб.
   - А я погиб?
   -  Да.  В  Польше.  Но  сегодня  ты  чуть   не   ожил.   Славкой   Трубой
заинтересовался... "Центр".
   - Когда?!
   - Сегодня перед обедом.
   - Кто?!
   - Веста. Много ты ей успел рассказать?
   - Да нет... Про Италию, Францию,  Чехословакию.  Но  о  себе  я  даже  не
упоминал. Я просто рассказывал ей...
   - "Видения"?
   - Да...
   Влад понял, что произошло.
   - Хорошо, что Славка обратился ко мне. А если бы он решился проследить за
ней и вышел на тебя?
   - Он бы меня не узнал...
   - Но стал бы выяснять, почему телосложение и рост Калужного  совпадают  с
внешними данными Старицкого. А твои шрамы навели бы на мысль о  пластической
операции. Кстати, "видения" начались до или после похищения?
   - После... Я не называл никаких имен. Не  понимаю,  как  Веста  вышла  на
Трубу?,!
   - Ты сказал "Сетунька". Этого достаточно. Славке  я  скажу,  что  "Центр"
охотится за Веней... Фамилия, особые приметы?
   - Вениамин Наумович Цейтлин. Над левой надбровной дугой  -  шрам  в  виде
цифры четыре. Любимое словечко - "обойдется"...
   - Достаточно. Это он. Сегодня же подошли Антона к Трубе. Вот его домашний
телефон... Пусть Антон допросит Славку и возьмет с  него  слово,  что,  если
Веня вдруг объявится, то Труба немедленно об  этом  поставит  в  известность
Антона.
   - А если Веня и в самом деле объявится в Москве?
   - Не объявится. Веня, по кличке  Соня,  сидит  в  израильской  тюрьме.  И
просидит еще очень долго.
   - За что его?
   - За антигосударственную деятельность. Работал на российскую разведку.
   Старицкий вспомнил, что у Вени в детстве было  две  клички:  одна  Веник,
когда хотели его обидеть, а другая Соня, которая ему очень  нравилась.  Веня
был упитанным флегматиком...
   - А теперь расскажи, что там на самом деле произошло с похищением?
   Старицкий собирался оттянуть разговор о Бизоне до того момента, когда все
прояснится с Воронковым. Поэтому  и  не  звонил  Крабу.  Принц  не  стал  бы
скрывать от Крестного правду. И сейчас Вла  молчал  совсем  не  потому,  что
думал, говорит." о похищении или  не  говорить.  Пауза  возникла  по  другой
причине...
   Принц вдруг вспомнил о часах и  похолодел.  А  если  в  часовой  механизм
вмонтирован микрофон и беседа с Крабом сейчас записывается на  магнитофонную
ленту?
   Вспоминая разговор с Крабом, Старицкий нашел  слово,  которое  ему  лучше
было бы не произносить вслух: Влад назвал Краба Крестным. Если уж  Веста  по
одному только слову "Сетунька" раскрутила такой клубок, то Бизон вычислит  и
уберет Крестного без особых усилий.
   Молчание затянулось. Но Краб  был  терпелив.  Видя  удрученное  состояние
Крестника, Краб иногда испытующим взглядом, как бы невзначай посматривал  на
окна домов, на крыши, вдоль улицы. Он знал, что Принц продолжает  оставаться
заложником.
   Старицкий достал записную книжку и  написал:  "Предполагаю,  что  в  моих
часах встроенный микрофон". Взяв авторучку, Краб ответил: "Завтра, во второй
точке, в двенадцать?" Влад в знак согласия кивнул головой.
   - Что же ты молчишь? Нахлынули неприятные воспоминания?
   - Не в этом дело? Все пытаются вскрыть меня, как сейф, набитый секретами.
А секрет всего один -  я  помню  только,  как  "улетел"  в  машине...  Потом
чернота... Очнулся на яхте!
   - Напрасно ты горячишься. Спрашивают тебя, желая помочь вспомнить,  а  не
потому, что  не  доверяют.  Как  сам-то  думаешь,  какова  была  цель  этого
похищения?
   Принц, вспомнив о том, что  все  разговоры,  которые  велись  в  кабинете
Генерала и в кабинете самого  Принца,  вероятно,  транслировались  в  ставку
Бизона, заскрежетал зубами. Бизон уже сидел  у  Старицкого  в  печенках.  До
сегодняшнего  дня  Принц  считал,  что  в   часы   вмонтировано   сигнальное
устройство, и это было бы полбеды. А ес