забот!
   - Все-таки ты меня недооцениваешь. Я твоих "друзей" из-под земли достану!
Вот увидишь!
   Торс ушел. Принц не успел  дух  перевести,  как  прибежала  встревоженная
Веста. До нее уже дошли слухи об охоте на Влад а.
   - Это правда?
   - Что?
   - Про охотников?
   - Ей богу! Вы что, с ума все посходили? У Генерала три "слухача" нашли!
   Три! Вдумайся! И никто из этого трагедии не  делает.  А  у  такой  важной
персоны как Калужный, нашли  "Магнитку",  поставленную  кем-то  когда-то  на
кого-то еще при Царе Горохе, и тут  же  змейкой  пополз  слушок  о  каких-то
охотниках! Вот уж действительно  людям  делать  нечего!  Слегка  успокоенная
Веста на всякий случай спросила:
   - Ты думаешь...
   Принц рассмеялся. А Веста обиженно проговорила:
   - Это ты надо мной?
   -  Послушай,  мне  в  голову  пришла  парадоксальная  мысль!  Ведь   всем
подслушивающим хозяйством заправлял Дюк, так?
   - Так...
   - А "мерседес", на котором я сейчас езжу, кому до меня принадлежал?
   - Дюку...
   - Улавливаешь парадокс?
   - Не-ет...
   - Почему Дюк был весь опутан "шпионскими" проводами?
   - Почему?
   - Потому что никому не доверял и всех боялся! Поэтому он и  натыкал,  где
только мог, микро-и макромикрофонов! Теперь улавливаешь?
   - Что?
   Принц снова рассмеялся и сквозь смех проговорил:
   - "Слухача" под днище "мерседеса" установил сам Дюк!
   - Зачем?!
   - Чтобы подслушивать самого себя! Принц опять  расхохотался,  а  Веста  и
хотела бы засмеяться, да не могла. Умом-то она понимала соль "черного" юмора
Павла, но сердце смеяться не хотело. Веста слабо улыбнулась и предложила:
   - После работы поедем домой вместе?
   - Поедем!
   Сумбурный, суматошный день кончился, и  усталые,  но  довольные  Принц  и
Веста возвращались домой. На Новом Арбате их тормознул гаишник.
   - Что ему не понравилось?
   - Мои глаза.
   Гаишник, стоявший, как статуя командора,  даже  не  козырнул  подошедшему
Стариц-кому. Он лишь безмолвно протянул руку, в которую  Принц  вложил  свои
водительские права. Сверив номер, гаишник достал книжку с квитанциями и стал
выписывать округлым почерком сумму  штрафа.  Влад  открыл  было  рот,  чтобы
уточнить, "за что?", но так ничего и не сказал... Он увидел,  что  на  левой
стороне книжки маленькой скрепкой был прикреплен прямоугольный белый листок,
на котором было написано всего три фразы:
   "Браво, Волк! Наблюдение снято.  Следующий  -  сопредседатель  финансовой
палаты "Корона" Я. Кутепов".
   Принц  заплатил  штраф  и,  сунув  квитанцию  в   карман,   вернулся   на
водительское место.
   - За что?
   - Не знаю...
   - Ты даже не спросил?
   - Ты же видела.
   - Почему?
   - Ас гаишником можно разговаривать только на армейском языке.
   - Молчать?
   - Предпочтительно. Если в армии спросишь у сержанта, который тебе  влепил
наряд вне очереди, "за что?", то получишь еще два. А это три бессонных  ночи
"беседы" с толчком, который нужно выдраить так,  чтобы  в  него  можно  было
смотреться, как в зеркало...
   - Извини, а "толчок" - это что?
   - Армейская ваза. Ночная.
   - Унитаз?!
   - Вроде того...
   - А почему эту вазу называют "толчком"?..
   Влад  Старицкий,  рассказывая  Весте  армейские  байки,  всматривался   в
постовых ГАИ, ожидая новых сюрпризов и  размышлял  о  злобных  превратностях
судьбы.
   "Ну откуда им было знать, что я поеду именно по этой улице, - раздраженно
думал Влад. - Если бы это был мой привычный маршрут, тогда другое дело. Да и
с Вестой мы не сговаривались, какой дорогой ехать!"
   Принц решил помочь Весте реализовать, наконец,  давнюю  мечту  о  покупке
Олежке бинокля.  Он  вез  жену  в  "Военторг"  на  Новом  Арбате.  "Если,  -
усмехнулся Старицкий, - они уже научились читать мои мысли,  то  мне  полный
копец. Не могли же они выставить на каждой улице по гаишнику?"
   Принц мысленно вернулся к зданию "Центра", повторил весь путь  до  Нового
Арбата и замолчал.
   - Ты чего?
   - Смешной случай вспомнил из своей армейской практики...
   - Расскажи?
   -  Вспомнилось,  как  мы   отметили   свое   первое   увольнение.   После
изнурительного марафона,  называемого  "Курс  молодого  бойца",  мы  приняли
Присягу, и нас впервые с увольнительными выпустили  в  город.  Ошалевшие  от
свободы, мы думали о том, как бы это  повеселее  отметить  этот  праздничный
день. Решили вкусить запретный плод.
   - Женщины?!
   - Нет, водка. Денег мы только на одну бутылку наскребли. В  магазине  две
очереди: одна в кассу, другая - к прилавку. Выстояли обе.  И  вот,  когда  я
подал  продавщице  чек,  к  витрине  прилавка   подошел   офицер   и   начал
рассматривать ассортимент.
   Представь себе такую картинку... Я растерялся, правую  руку  приставил  к
козырьку фуражки, а в левой чек держу. Продавщица спрашивает:
   - Вам что?
   А я как онемел. Не знаю, что сказать. Офицер посмотрел  на  меня  да  как
рявкнет:
   - Отвечайте, когда спрашивают! В общем, наелись мы в этот  вечер  колбасы
до отвала! Не в казарму же ее было нести.
   - Бедненькие!..
   Принц смотрел на смеющуюся Весту, и  мало-помалу  на  смену  раздражению,
возникшему после встречи с гаишником, пришло ровное, спокойное настроение.
   Бредовые предположения о чтении мыслей на расстоянии улетучились,  потому
что в связи с ремонтом дороги гаишники везде понаставили дорожных знаков,  и
миновать Новый Арбат, отъезжая от "Центра", было никак невозможно.
   "Раз наблюдение снято, - рассуждал Старицкий, - значит,  за  Торса  можно
больше не волноваться. На "связистов" он мог бы выйти только через меня".  О
новом заказе Принц решил  сегодня  вообще  не  думать.  Но  фамилия  Кутепов
нет-нет, да и всплывала в памяти.
   Олежка весь вечер не расставался с армейским биноклем,  у  которого  было
умопомрачительное увеличение.
   - Мама, папа! Ищите быстрее! Пап, смотри туда!
   - Куда?
   - На крышу Сережкиного дома!
   - Смотрю... И что?
   - Видишь?
   - Дайте мне-то посмотреть!
   Влад отдал бинокль Весте.  Она  стала  внимательно  смотреть  туда,  куда
показал Олежка.
   - Здорово!
   - Ты его увидела?!
   - Кого?
   - Дядю Антона!
   - Где?
   - Дай-ка мне!
   Олежка водил биноклем по всей крыше.
   - Куда же онспрятался?!
   Влад спросил:
   - У него тоже был бинокль?
   - Да!
   - Значит, он решил поиграть с тобой в разведчиков. Теперь кто из вас друг
друга заметит первым, тот и выиграл! Маскируйся!
   Олежка  устроил   возле   нижнего   угла   окна   наблюдательный   пункт,
задрапировавшись занавесками. И даже ужинал он на "боевом посту".
   - Думаешь, он правда видел Антона?
   - Может быть. Торс пообещал, что достанет этих... "охотников".
   Веста снова забеспокоилась.
   - А ты говорил, что...
   -  Веста,  дай  ты  человеку  самому  убедиться  в  том,  что  мифические
"охотники" - всего лишь плод его взбудораженного воображения!
   Олежка закричал из другой комнаты:
   - Я выиграл! Ползите быстрее сюда! Веста и Влад "поползли" к сыну.
   Антон выглядывал из-за вентиляционной  шахты,  осматривая  через  бинокль
окрестности вокруг дома Калужных.

ПРИГОВОР

   Размеренной походкой Принц вошел в свой кабинет и  принялся  за  изучение
доку ментов и оперативной информации о  финансовых  структурах,  с  которыми
корпорации "Центр" приходилось работать.
   Нигде, ни  в  одном  документе  о  финансовой  палате  "Корона"  даже  не
упоминалось. Если не удастся найти удачный предлог, чтобы выйти на  "Корону"
во имя насущных интересов корпорации, то  придется  угробить  массу  личного
времени на сбор информации о финансисте Кутепове.
   Такой  вариант  Принца  не  очень  устраивал,  и  он  засел  за  изучение
материалов.  Время  шло  к  обеду.  Надежды  найти  что-нибудь  о   "Короне"
оставалось все меньше.
   Принц уже собирался отложить дела и пойти пообедать, как вдруг в  кабинет
вошла Веста:
   - Вадим не заходил?
   - Нет.
   - Странно...
   - Что, пропал этот дамский угодник?
   - Похоже на то... Ты его совсем сегодня не видел?
   - Да я еще и из кабинета никуда не выходил! В гараже его нет?
   - Нет... Он у тебя никуда не отпрашивался?
   - Когда?
   - Вчера, например.
   - Вчера он целый день вкалывал вместе с нами.
   - Я имею в виду на сегодня?
   - Такого разговора не было. Выкладывай, что случилось?
   -  Мы  с  Вадимом  договорились,  что  сегодня  будем   заниматься   моей
кандидатской диссертацией.
   - А он и в социологии рубит?
   - Не в этом смысле. Он обещал помочь с изобразительным рядом:  нарисовать
кое-что, кое-что написать курсивом...
   - Сделай на компьютере.
   - В компьютерной графике нет души.
   - Когда вы должны были встретиться?
   - В десять.
   Принц позвонил дежурным. Выяснилось, что дизайнер еще не приходил.
   Домашний телефон "Кулибина" тоже молчал.
   - Я сейчас постараюсь улизнуть. Если Торс спросит, где  я,  скажешь,  что
отправился на рандеву с одним из своих осведомителей. Куда - не знаешь.
   - А на самом деле ты куда?
   - На встречу с осведомителем.
   - Ясно. Обедать не будешь?
   - Нет. Перекушу где-нибудь по дороге. Принц прежде  всего  отправился  на
квартиру Вадима, чтобы отделаться от неприятных предчувствий.
   Вадим жил в трех кварталах от Казанского вокзала в коммунальной квартире.
Дверь открыла ядреная старушка и тут же  обрушила  на  Старицкого  словесный
поток, не давая ему рта раскрыть.
   - Вам ночи мало? Вот погодите, вам скоро всем хвост-то прижмут!
   Думаете, я буду терпеть? Смотрите-ка  на  них!  Уже  днем  стали  ходить!
Давай, выметайся отсюда! А не то как шваркну дверью - подошва отлетит!
   Старушка выразительно посмотрела на ногу Влада, стоящую на пороге.
   Принц, не убирая ноги, попытался спросить про  Вадима,  но  старушка  его
опередила. Она пнула Старицкого по голени.  Он  невольно  отдернул  ногу,  и
старушка тут же захлопнула дверь.
   Влад позвонил снова. Из-за двери послышался воинственный голос:
   - Убирайся, кобелина ненасытный! Старушка  с  досады  стукнула  по  двери
кулаком.
   - Мне бы увидеться с Вадимом?
   - Проваливай!
   - Откройте.
   - В кутузку захотел?
   - Если вы...
   За дверью послышался молодой недовольный голос:
   - Ну, что опять за крик, тетя?
   - Скажи своему хахалю, чтобы он убирался! Или я ОМОН вызову!
   - Да хоть ФСБ...
   Дверь  открылась,  за  дверью  стояла  молодая  еще  красивая  женщина  с
невыспавшимся лицом.
   - Вы ко мне?
   - Если Вадим у вас, то к вам. Женщина пристально посмотрела  на  Влада  и
спросила:
   - Какой Вадим?
   - Сосед ваш.
   Женщина недовольно дернула плечиком, поправила на  груди  халат  и  криво
улыбнулась.
   - А, художник? Ну вот, тетя, за что вы совершенно  постороннего  человека
обхамили?
   - Это он-то посторонний? Что вы из меня ре... де... дегенератку делаете?
   - Вам бы, тетя Соня, в Одессе жить, а не в Москве...
   - Я-то везде проживу, а вот где ты, Лолочка, скоро окажешься, а?..
   - Милые дамы, кто-нибудь из вас про Вадима мне что-нибудь скажет?
   Лолочка нервно потерла руки, принужденно зевнула и проговорила:
   - А вы проходите ко мне, там и поговорим...
   - Вот-вот! Посторонний!
   - Идемте, идемте!..
   Принц последовал за Лолочкой, за его  спиной  мелким  бисером  рассыпался
дребезжащий старушечий смех.
   Влад вошел в Лолочкины  апартаменты  и  удивленно  остановился.  Даже  не
верилось, что это одна из комнат коммунальной квартиры.
   У Старицкого мелькнула мысль, уж не Вадим ли приложил тут свою руку?
   Комната была разделена  на  три  части:  маленькую  прихожую,  будуар,  и
спальню.
   В прихожей висел красный фонарик - непременный атрибут любого  "веселого"
публичного заведения.
   - Плащ можно повесить здесь...
   - Спасибо, я ненадолго. За дверью хихикнули.
   - Совершенно невозможно говорить. Тетя Соня, вы хотите, чтобы  я  сказала
то слово?
   Послышался звук удаляющихся шаркающих шагов.
   - Что это за волшебное слово такое, если не секрет, конечно?
   - Это женское слово. Вам про него знать не надо. Проходите в будуар...
   Принц оказался в  миниатюрной  уютной  гостиной.  Как  правило,  в  таких
гостиных вешают картину Айвазовского "Девятый вал". Но у  Лолочки  на  стене
висело  другое  произведение   искусства.   Это   была   картина   художника
неоимпрессиониста. Думал ли когда-нибудь Георгий Сура, что его сотканная  из
цветного воздуха "Сидящая модель" окажется в будуаре московской жрицы любви?
   Лолочка, наклонившись к Принцу, озабоченно спросила:
   - Где Вадим?
   - Это я у вас хотел спросить...
   - Вы из органов?
   - Нет. Я сослуживец Вадима.
   - А... Из охранки...
   - Обижаете. Охранкой  раньше  называли  фискальную  царскую  политическую
полицию.
   - Я в этом не очень разбираюсь. Я вас всех называю Жанами.
   - И Вадима?
   - Нет. Вадим - Душа! Он жандармом быть не может. И что же вас интересует,
Жан?
   - Когда вы видели Вадима в последний раз?
   - Вчера утром...
   - Было в его поведении что-нибудь необычное?
   - Нет. Но ночью он не вернулся домой...
   - У него был свой ключ?
   - Да, конечно.
   - Так, может быть, он пришел позже обычного, и вы этого не заметили?
   - Каждую ночь, ровно в полночь, мы пьем кофе... Сегодня он не пришел.
   - Предпочел другой сорт?
   - Я бы это почувствовала, женщины тут ни при чем.
   Лолочка задумалась. Вспомнив о чем-то, Лолочка встревоженно посмотрела на
Старицкого:
   - Неужели эта кретинка... решилась на то, что обещала?
   - Кто и что обещал?
   - Шалава одна с Патриарших прудов... Вадим ходил туда на этюды и  однажды
увидел там пацанку, сидящую на скамейке с сигаретой в зубах. Малолетка  была
затянута в черную кожу,  изуродованную  металлическими  заклепками,  и  была
очень довольна собой. Вадим одел ее  в  роскошное  вечернее  платье,  вместо
сигареты вложил в руку перчатки и нарисовал эту девчушку.
   Отдав рисунок натурщице, Вадим и не предполагал, какую бурю вызовет в ней
этот портрет. Вначале она даже  не  узнала  себя.  Но  когда  всмотрелась  в
выражение нарисованных глаз, заплакала и бросилась Вадиму  на  грудь.  Обвив
руками его шею, она затихла.
   В общем никакие уговоры на нее не действовали, и она бродила за ним  весь
день, как собачонка. А когда Вадим  ее  не  впустил  в  свою  квартиру,  она
пригрозила, что натравит на него своих ребят.
   - Вы ее видели?
   - Нет. Я ведь практически не выхожу  из  дома,  клиенты  все  приносят  с
собой. Тетя Соня ее видела. Из-за двери послышался голос старушки:
   - Не вмешивайте меня в свои темные делишки!
   Принц встал, подошел к двери и, распахнув ее, прямо с порога приказал:
   - Опишите, как выглядела девушка.
   - Не буду я вам ничего писать! Кто вы такой?!
   Старицкий раскрыл удостоверение.  Увидев  в  документе  Принца  указанную
должность - советник первого  ранга,  тетя  Соня  опешила.  Она  знала,  что
советники в России могут быть  только  при  президенте.  Рейтинг  Старицкого
резко взлетел вверх. Старушка всплеснула руками и вскрикнула:
   - Господи!
   Лолочка удивленно спросила:
   - Тетя Соня, что вы там вычитали? Старушка еще раз  всплеснула  руками  и
затараторила:
   - Какой чести-то удостоились! Я сразу поняла, что  эта  девочка  не  чета
Вадиму Николаевичу! У нее только вид соплячки несмышленой. А глаза-то  ее  и
выдали! Боже, какие у нее глаза! Точь-в-точь как... как на рисунке,  который
Вадим Николаевич нарисовал!
   - Так вы и рисунок этот видели?
   - Видела? И разговаривала с графиней этой!
   - Почему графиней?
   - А ее этот... тот...  так  назвал,  который  к  нам  в  подъезд  за  ней
приезжал!
   - На мотоцикле?
   - Нет, на машине. Он все графиня да графиня. А она в машину к нему так  и
не села. Гордая!
   - Как он выглядел?
   - Боюсь напутать...
   - Не бойтесь, говорите.
   - Ему,  наверное,  лет  пятьдесят...  Видный  такой  мужчина.  А  он  что
натворил?
   - Пока ничего. Но чтобы не успел  натворить,  необходимо  его  как  можно
быстрее найти.
   - А вы у графини спросите. Думаю, она его хорошо знает.
   Принц смотрел на  старушку  и  искал  способ  с  большей  пользой  успеть
воспользоваться той эйфорией, в которой тетя Соня пребывала. Он спросил:
   - Значит, он все-таки с почтением относился к графине?
   - С большим почтением! А она его в грош не ставила! Все кричала на  него:
"Слышал, что я сказала!"
   - А он?
   - А он - молчит, да виновато так на нее смотрит...
   - А что он от нее хотел?
   - Чтобы она с ним поехала.
   - У него были борода, усы?
   - Нет. Голова у него была круглая и лысая. Глаза рыбьи  какие-то.  И  уши
больные.
   - Гноились?
   - Не знаю. Они были пластырем заклеены.
   - Все уши?
   - Нет. Мочки у него отрезаны. А на то  место,  где  резали,  он  пластырь
наклеил.
   - Номер машины случайно не запомнили?
   - Да я на Кристину все больше смотрела. Понравилась она мне очень.
   - Чем?
   -  Шибко  бедовая!  Я  сама  такая  в  ее  возрасте  была.   Только   бог
родственников таких, как у нее, не дал!
   - Это вам Кристина про родственников сказала?
   - Да. Когда мы с ней на подоконнике сидели.
   - Она вам про брата  своего  рассказывала?  Старушка  удивленно  вскинула
брови:
   - Нет!..
   - Значит, еще расскажет. Она когда обещала прийти?
   - Вчера вечером, да до сих пор идет.
   - Она для Вадима Николаевича телефон свой оставила?
   - Оставила.
   - Вы его пока у себя держите.
   - Хорошо. Но она два телефона оставила.
   - Дайте-ка посмотреть...
   Тетя Соня достала из кармана два вырванных из блокнота листка и протянула
Принцу.  Старицкий,  внимательно  разглядывая  листки,  запомнил  написанные
номера. Когда он перевернул листки, то на обратной  стороне  одного  из  них
увидел написанное слово "Корона" и номер телефона под ним.
   Один листок с телефоном Принц вернул старушке.
   - Этот пусть побудет у вас. А этот... Принц  разорвал  второй  листок  на
несколько частей и положил их в свой карман.
   - Этот Вадиму Николаевичу показывать не стоит. Вспомните, пожалуйста, что
еще говорила вам Кристина.
   - Она очень хотела, чтобы я впустила ее в комнату Вадима Николаевича.
   Но я, если бы даже и согласилась это сделать, то все равно бы не смогла.
   - Почему?
   - После встречи с графиней он стал запирать свою комнату на ключ.
   - А раньше Вадим этого не делал?
   - Нет.
   - Когда произошла их встреча? В  разговор  снова  вступила  молчавшая  до
этого Лолочка.
   - В минувшее воскресенье. В ту ночь, когда мы пили кофе,  он  сказал  мне
странную фразу...
   - Какую?
   - "Искусство - не противоядие, а - яд".
   - Он подтвердил это примером?
   - Нет. Но он так часто во  время  нашей  беседы  возвращался  к  рисунку,
сделанному на Патриарших прудах, что я невольно подумала о смерти.
   - Чьей?
   - Не знаю. Я просто чувствовала ее присутствие рядом с нами.  Дверь  была
приоткрыта, и я ясно почувствовала, как она вошла и села между нами.
   Старушка перекрестилась:
   - Господи, Лолочка! Да что же вы такое говорите?! Выкиньте вы  эти  мысли
из головы! А то приманите ее, не приведи господь!
   Старицкий собирался  уже  распрощаться  с  соседками  Вадима,  как  вдруг
услышал в комнате, которую занимал дизайнер, какие-то шорохи.
   Подойдя к двери, Принц позвал:
   - Вадим?..
   Никто не отозвался. Но было ощущение, что за дверью  кто-то  есть.  Принц
посмотрел на женщин и по выражению их лиц понял, что и они тоже слышали  эти
таинственные звуки... Лицо Лолочки вдруг стало бледным как полотно. Старушку
эта перемена в поведении соседки напугала  больше,  чем  шорохи  в  запертой
комнате.
   Лолочка вновь заговорила. И от ее  загробных  интонаций  даже  Старицкому
стало не по себе. Беспрерывно мелко крестясь, тетя Соня отступила к Владу  и
ухватилась за его рукав. Зрачки у Лолочки расширились.  Она  стала  медленно
поднимать свою мертвенно-бледную руку и ее  указательный  палец  остановился
напротив двери Вадима.
   - Она там!.. Поэтому он стал закрывать эту комнату. В ту ночь,  когда  мы
расстались и он