оявших на  желтой
линии.
   Каждый раз, дожидаясь лифта, Босх  вспоминал  номер,  который  они  с
дружком выкинули еще во время учебы в полицейской академии. Оба  пьяные,
они пришли в четыре часа утра  в  Паркер-центр,  старательно  пряча  под
куртками кисти и  банки  с  желтой  и  черной  краской.  Напарник  Босха
торопливо замазал черной краской желтую линию на полу, а Босх  нарисовал
новую желтую черту, проведя ее мимо лифтов, через холл в мужской  туалет
и - прямиком к писсуару. После этой  проделки  к  ним  стали  относиться
буквально как к живым легендам, причем  не  только  соученики,  но  даже
преподаватели.
   Босх вышел из лифта на третьем этаже и пошел в отдел по расследованию
убийств и грабежей. Там никого не оказалось. Большинство копов из  этого
отдела работали строго с семи до трех. Таким образом, работа  не  мешала
полицейским подхалтуривать  на  стороне.  Сыщики  из  отдела  убийств  и
ограблений считались сливками полицейского управления, поэтому им всегда
доставалась самая лучшая "халтура": они выступали  в  роли  шоферов  для
заезжих саудовских принцев, обеспечивали безопасность боссам киностудий,
охраняли шишек  из  Лас-Вегаса.  Полицейское  управление  Лас-Вегаса  не
разрешало своим  сотрудникам  подрабатывать  на  стороне,  так  что  вся
наиболее  высокооплачиваемая  "левая"  работа   доставалась   копам   из
Лос-Анджелеса.
   Когда Босха назначили  в  отдел  убийств  и  грабежей,  там  все  еще
трудились трое детективов третьего класса, работавших телохранителями  у
Говарда Хьюза. Они рассказывали об этом так, словно служба в полицейском
управлении была их побочным занятием, а основным -  работа  у  чокнутого
миллиардера, которому и телохранители-то были  не  нужны,  поскольку  он
никуда не выходил.
   Войдя  в  заднюю  комнату,  Босх  включил  один   из   стоявших   там
компьютеров. Пока монитор нагревался, он закурил сигарету и взял рапорт,
перекочевавший к нему из кармана Эдгара. Рапорт был ничего  не  значащей
бумажкой. В него  никогда  не  заглядывали,  по  нему  не  предпринимали
никаких действий, и всем было на него наплевать.
   Он заметил на рапорте приписку: Том  Черроне  пришел  в  голливудское
отделение полиции и подал заявление дежурному. Это означает, что  рапорт
был  написан  либо  новичком,  проходившим  испытательный   срок,   либо
погоревшим ветераном, которому не было на все наорать.  В  любом  случае
этот документ составляли не  просто  для  того,  чтобы  прикрыть  чью-то
задницу.
   Черроне представился как сосед  Камински.  Согласно  скупым  строчкам
документа, за два дня  до  того,  как  он  был  составлен,  она  сказала
Черроне, что идет на встречу с неизвестным ей  человеком  в  "Хиатт"  на
Сансет-Стрип и надеется, что он - не  псих.  Больше  она  не  вернулась.
Черроне  разволновался  и  пошел  в  полицию.  Составленный  рапорт  был
отправлен сыщикам Северного Голливуда, которые даже не почесались, затем
его  переслали  в  отдел  пропавших  без  вести.  Там  работало  четверо
детективов,  на  которых   лежала   обязанность   разыскивать   примерно
шестьдесят человек, еженедельно пропадавших в городе.
   Вот так и вышло, что рапорт был засунут в  кипу  подобных  бумажек  и
никто даже не заглянул в него, пока его  не  обнаружил  Эдгар  со  своим
приятелем Моргом. Любой, потративший хоть пару минут на чтение  рапорта,
сразу определил бы, что Черроне был не тем, за кого пытался себя выдать.
Однако Босха волновало вовсе не это. Он полагал,  что  задолго  до  того
момента, когда  сочинялся  этот  рапорт,  Камински  была  уже  мертва  и
находилась в цементном саркофаге.
   И к тому времени никто ничего уже не смог бы поделать.
   Босх ввел имя Томаса Черроне в компьютер  и  стал  искать  его  через
информационную сеть калифорнийского управления юстиции. Как он и ожидал,
поиск  принес  результаты.  Компьютерное  досье  на  Черроне,   которому
оказалось сорок лет, поведало, что  тот  привлекался  к  ответственности
девять раз в течение девяти лет за пособничество проституции и дважды  -
за сводничество.
   Он был сутенером, Босх так и знал. Сутенером у Камински. После  того,
как Черроне был арестован в последний раз, его приговорили к трем  годам
условно. Вытащив из кармана черную записную книжку, Босх, не  вставая  с
кресла, подкатился к столу с телефоном и набрал номер  окружного  отдела
по надзору за отбывающими условное наказание. Ответившей ему служащей он
назвал имя Черроне и номер его досье в архивах управления юстиции. После
этого девушка сообщила Босху нынешний адрес  Черроне.  С  тех  пор,  как
Камински ушла в "Хиатт" и больше не вернулась, сутенер, видимо, скатился
еще ниже по социальной лестнице, поскольку  переехал  из  Студио-Сити  в
Ван-Найс.
   Повесив трубку, Босх задумался, звонить ли Сильвии с сообщением,  что
завтра, по всей видимости,  Чэндлер  вызовет  его  для  дачи  показаний.
Однако Гарри вовсе не хотел, чтобы, присутствуя там, Сильвия видела, как
Денежка Чэндлер распинает его в загоне для свидетелей, и потому решил не
звонить.
 
*** 
 
   Квартира Черроне находилась на бульваре Сепульведа -  в  районе,  где
проститутки не особенно церемонились, зазывая клиентов.  На  улице  было
еще светло, и Босх насчитал четырех молодых женщин, занявших позиции  на
протяжении двух кварталов. На них были  мало  что  скрывающие  топики  и
коротенькие шорты. Завидев подъезжающие машины, девицы поднимали большие
пальцы рук - наподобие путешествующих автостопом. Однако было  очевидно:
они  заинтересованы  лишь  в  путешествии  за  угол   -   до   ближайшей
автостоянки, где могли бы вплотную заняться своим бизнесом.
   Босх припарковал машину напротив  многоквартирного  здания  Ван  Эйр,
где, по словам офицера, который опекал условно осужденного Черроне,  тот
проживал. От номера дома отвалилось несколько цифр,  но  его  все  равно
можно было прочесть, поскольку там, где  прежде  находились  эти  цифры,
стена была бежевой, тогда как все остальное здание  давно  почернело  от
смога. Здание нуждалось в покраске, новых козырьках, заделке  трещин  на
фасаде и, вероятно, в новых хозяевах.
   "А вообще-то его давно следовало снести и построить заново", -  думал
Босх, переходя улицу. Имя Черроне и вправду значилось в списке  жильцов,
вывешенном на входной двери, однако на звонки Босха по домофону никто не
ответил. Босх закурил и  решил  немного  послоняться  вокруг.  В  списке
жильцов он насчитал двадцать восемь семей. Часы показывали шесть вечера.
Скоро  народ  станет  расходиться  по  домам  на  ужин.  Может,  и  сюда
кто-нибудь зайдет.
   Он отошел от двери и встал на тротуаре,  исписанном  черной  краской.
Клички местных шалопаев. С противоположной стороны  к  входной  железной
двери во двор дома приближалась женщина с двумя маленькими детьми.  Босх
тоже направился к двери, рассчитывая оказаться рядом в тот момент, когда
женщина распахнет ее.
   - Не видали тут Томми Черроне? - спросил он, поравнявшись с ней.
   Женщина была слишком занята с детьми и не ответила. Тогда Босх  вошел
во двор дома, решив взглянуть на дверь квартиры под номером 6  -  именно
там, если верить списку жильцов, обитал Черроне. Бетонный пол двора  был
также исписан черной краской - какая-то хулиганская тарабарщина, которую
Босх не смог расшифровать. Шестая квартира находилась на первом этаже  в
глубине двора. Возле двери стояла заржавевшая жаровня,  а  к  стене  под
окном  был  прислонен  детский   велосипед   с   двумя   дополнительными
страховочными колесиками.
   Велосипед тут был как-то некстати. Босх попытался  заглянуть  внутрь,
но шторы были плотно задернуты. Между ними оставалась лишь  темная  щель
сантиметров в пять, сквозь которую ничего не было видно. Босх постучал в
дверь и по привычке отступил чуть  в  сторону.  Открыла  ему  мексиканка
месяце на восьмом  беременности,  в  выцветшем  розовом  халате.  Позади
невысокой женщины Босх  разглядел  мальчика,  сидевшего  на  полу  перед
черно-белым телевизором, настроенным на какой-то испаноязычный канал.
   - Hola. Senor Tom Cerrone aqui? - по-испански спросил ее Босх.
   Женщина смотрела на него перепуганными глазами. Словно пытаясь  стать
еще меньше, она как-то съежилась и обхватила руками свой огромный живот.
   - No migra. Policia. Tomas Cerrone. Aqui? - сказал Босх.
   Женщина отрицательно  затрясла  головой  и  начала  закрывать  дверь.
Подняв руку, Босх помешал ей. Отчаянно сражаясь с испанским  языком,  он
стал спрашивать, знает ли она Черроне и где  его  можно  найти.  Женщина
ответила, что он появляется лишь раз в неделю,  чтобы  забрать  почту  и
получить с нее деньги за аренду квартиры. Отступив на шаг,  она  указала
на карточный стол, где валялась небольшая  пачка  корреспонденции.  Босх
разглядел,  что  сверху  лежал  счет  от  "Американ  Экспресс".  Золотая
карточка.
   - Telefono? Necesidad urgente .
   Женщина отвела взгляд, и ее колебания подсказали  Босху,  что  у  нее
есть нужный ему номер.
   - Por favor!
   Попросив  его  подождать,  она  отошла   от   двери.   Пока   женщина
отсутствовала, мальчик, сидевший  метрах  в  трех  от  дверного  проема,
повернулся - Босх заметил, что показывали какую-то телевизионную игру, -
и  посмотрел  на  детектива.   Босх   ощутил   чувство   неловкости   и,
отвернувшись, принялся глядеть на двор. Когда он снова перевел взгляд на
мальчика, тот улыбался. Подняв руку, он нацелил палец на Босха, а  затем
изобразил выстрелы и захихикал. Тут к двери вернулась его мать с клочком
бумаги в руке. Там был нацарапан телефонный номер. И больше ничего.
   Босх переписал телефон в маленькую записную книжку и сказал  женщине,
что заберет почту. Обернувшись, женщина посмотрела  на  карточный  стол,
будто ответ на  вопрос,  что  же  ей  делать,  лежал  там  же,  рядом  с
корреспонденцией. После заверений Босха в том, что все будет в  порядке,
она наконец взяла пачку и отдала  ее  детективу.  Во  взгляде  ее  снова
появился испуг.
   Босх уже собирался уйти, как вдруг остановился и опять  посмотрел  на
женщину. Он спросил ее, какова арендная плата за квартиру, и она назвала
сумму: сто долларов в неделю. Кивнув, Босх отправился восвояси.
   Выйдя на улицу, он подошел к стоявшему напротив соседнего жилого дома
телефону-автомату,  назвал  оператору  только  что  полученный  номер  и
сказал, что ему нужен адрес абонента. Дожидаясь  ответа,  Босх  думал  о
беременной женщине и  недоумевал,  почему  она  продолжает  здесь  жить.
Неужели в каком-нибудь мексиканском городе, откуда она  приехала,  жизнь
может быть  хуже  здешней?  Впрочем,  он  знал:  для  некоторых  из  них
добраться сюда  стоило  таких  невероятных  трудов,  что  о  возвращении
обратно нечего было и мечтать.
   Пока Босх рылся в почте Черроне, к нему подошла одна из дежуривших на
улице девиц. Ее увеличенные с  помощью  скальпеля  груди  были  обтянуты
коротенькой оранжевой майкой, а джинсы обрезаны так высоко, что по бокам
торчали белые кончики карманов. В одном из  них  Босх  отчетливо  увидел
контур пачки с презервативами. У нее  был  изможденный  вид  наркоманки,
которая сделает все что угодно, когда угодно и  где  угодно  ради  того,
чтобы заработать на дневную  порцию  крэка  .  Разглядывая  опустившуюся
девицу, Босх решил, что ей вряд ли больше двадцати. К его удивлению, она
сказала:
   - Эй, милый, ищешь подружку?
   Улыбнувшись, Босх ответил:
   - Тебе  следует  быть  поосторожнее,  если  не  хочешь  оказаться  за
решеткой.
   - О, черт! - выругалась девица и повернулась, чтобы уйти.
   - Минутку. Минутку! А мы с тобой разве не знакомы? Я, по-моему,  знаю
тебя. Да, я тебя знаю. Твое имя... Как тебя зовут? крошка?
   - Слушай парень. Я с тобой не говорила и снять тебя не пыталась,  так
что я пошла.
   - Подожди. Мне от тебя ничего не нужно. Мне просто показалось, что мы
встречались. Ты - не из девчонок Томми Черроне? Точно, вот откуда я тебя
знаю.
   Услышав произнесенное Босхом имя, она слегка замедлила  шаг.  Оставив
трубку болтаться на проводе, Босх подскочил к девушке. Она остановилась.
   - Слушай, я с Томми больше дел не имею, понял?  А  теперь  мне  нужно
идти работать.
   Отвернувшись от Босха, она подняла вверх большой палец, поскольку как
раз в этот момент по улице пошел очередной поток машин.
   - Подожди минутку. Скажи мне только, где сейчас Томми? Он  мне  нужен
по одному делу.
   - По какому еще делу? Не знаю я, где он теперь.
   - Помнишь девушку - Бекки? Пару лет назад. Светленькая, любила  яркую
помаду - у нее был такой же набор, как у тебя. Ее  еще  иногда  называли
Мэгги. Мне позарез нужно ее найти, а она работала на  Тома.  Ты  помнишь
ее?
   - Меня здесь тогда не было. А Томми я уже четыре месяца не видела.  А
ты - мешок с дерьмом.
   Она двинулась в сторону, и тогда Босх крикнул ей вдогонку:
   - Двадцать баксов.
   Девица остановилась и вернулась.
   - За что?
   - За адрес. Я не шучу. Мне надо с ним перемолвиться.
   - Давай монету.
   Вынув деньги из бумажника, Босх вручил их проститутке, подумав, что в
этот момент за ними могут наблюдать ребята из  местного  отдела  нравов.
Наверное, станут ломать голову, за что он дал этой "рыбачке" двадцатку.
   - Поищи на Грандвью, - сказала она. - Номера дома я не знаю, но живет
он на последнем этаже. И не говори, что это я тебя навела, а то  он  мне
так впиндюрит...
   И она ушла, засовывая деньги в один из торчащих  карманов.  Босху  не
было нужды спрашивать у нее, где  находится  Грандвью.  Он  увидел,  как
девица нырнула в проход между двумя домами и скрылась из виду  -  должно
быть, отправилась за очередной дозой. Глядя ей вслед, Босх  размышлял  о
том, сказала ли она ему правду и почему он дал деньги именно  ей,  а  не
женщине в квартире номер шесть. К тому  моменту,  когда  он  снова  взял
телефонную трубку, полицейский диспетчер уже отключился.
   Босх вновь позвонил в диспетчерскую, и оператор сообщила  ему  адрес,
по которому находился названный им номер телефона: квартира Р-1 в здании
Грандвью на Сепульведе в Шерман-Оакс. Он только что  выбросил  на  ветер
двадцать баксов. Точнее, истратил их на крэк.  Босх  повесил  трубку  на
рычаг.
   Сев в машину, он закончил просматривать почту  Черроне.  Половина  ее
представляла собой обычную макулатуру, остальное -  счета  по  кредитным
карточкам и рекламные послания от кандидатов-республиканцев. Был  там  и
пригласительный билет на банкет, посвященный церемонии  вручения  призов
Гильдией актеров взрослого  кино,  "имеющий  место  быть"  в  Ризида  на
следующей неделе.
   Босх развернул счет от "Американ Экспресс",  Он  не  имел  права  так
поступать, но незаконность  его  действий  ничуть  не  волновала  Босха.
Черроне являлся преступником  и  лгал  офицеру,  под  надзором  которого
обязан был находиться,  так  что  жаловаться  он  не  станет.  На  счету
сутенера в  "Американ  Экспресс"  в  этом  месяце  находилось  1855,  05
доллара. Счет занимал две страницы, и несколько пунктов в нем  привлекли
внимание Босха: два  полета  в  Лас-Вегас  и  три  счета  от  "Викториаз
сикрет". Босх знал, что  такое  "Викториаз  сикрет",  поскольку  не  раз
изучал каталоги этой  фирмы,  рассылавшей  по  почте  дамское  белье  по
заказам клиентов. Только за один месяц  Черроне  заказал  почти  на  400
долларов  женского  исподнего.  Деньги  полунищей  женщины   за   аренду
квартиры,  которую  Черроне   использовал   в   качестве   "крыши"   для
полицейского надзора, шли в основном на приобретение трусов  и  лифчиков
для его шлюх. Это взбесило Босха, но одновременно  подсказало  ему  одну
мысль.
 
*** 
 
   Здание Грандвью было последним  писком  калифорнийской  архитектурной
моды. Построенное вдоль торгового центра, оно позволяло  своим  жильцам,
выходя  из  квартир,  оказываться  прямо   посреди   огромного   скопища
магазинов,   отсекая    их,    однако,    от    непременного    элемента
среднестатистической культуры и общения в  Южной  Калифорнии  -  машины.
Босх запарковался в гараже торгового центра и через задний вход вошел  в
вестибюль. Он был  отделан  итальянским  мрамором,  а  в  центре  стояло
большое пианино, игравшее само по себе.
   Возле двери, которая вела к лифтам, висел список жильцов  и  телефон.
Напротив квартиры Р-1 значилось имя Кунц.  Взяв  телефонную  трубку,  он
нажал кнопку. Ответила женщина.
   - Почтовая служба, - соврал Босх. - У меня для вас посылка.
   - Да? - удивилась она. - От кого?
   - Гм, тут написано...  Что-то  я  почерк  не  разберу...  Похоже,  от
секретаря Виктора или что-то вроде.
   - О! - ответила она, захихикав. - Я должна расписаться?
   - Да, мэм, мне нужна ваша подпись.
   Однако вместо того, чтобы  впустить  его  внутрь,  она  сказала,  что
сейчас спустится сама. Босх постоял перед стеклянной дверью минуты  две,
но потом сообразил, что его жульничество не сработает: он  стоял  тут  в
цивильном костюме и без всякой посылки  в  руках.  Поэтому,  как  только
полированные двери лифта начали открываться, он повернулся к ним спиной.
   Сделав  шаг  в  сторону  пианино,   Босх   стал   разглядывать   его,
притворившись, что, залюбовавшись инструментом, не заметил,  как  пришел
лифт. Услышав за спиной звук открывающейся двери, он обернулся.
   - Это вы с почты?
   Она была блондинкой -  сногсшибательной  даже  в  обычных  джинсах  и
рубашке. Глаза их встретились, и Босх сразу  почувствовал:  она  поняла,
что ее надули. Девушка тут  же  попыталась  захлопнуть  дверь,  но  Босх
вовремя оказался рядом и успел проскочить внутрь.
   - Что вы делаете! Я...
   Думая, что девушка сейчас закричит, Босх зажал ей рот  рукой.  Теперь
глаза на ее наполовину закрытом лице,  казалось,  излучали  еще  больший
страх, и она уже не казалась Босху такой восхитительной.
   - Все в порядке. Я не причиню  вам  никакого  вреда.  Я  только  хочу
поговорить с Томми. Давайте поднимемся.
   Он медленно отпустил руку. Девушка не закричала.
   - Томми сейчас нет, - шепотом сказала она, как  бы  подчеркивая  свою
покорность.
   - Значит, мы его подождем.
   Он осторожно подтолкнул ее к лифту и нажал на кнопку вызова.
   Она сказала правду: Черроне действительно не было.  К  тому  времени,
как он появился, Босх  едва-едва  успел  осмотреть  богато  обставленную
квартиру с двумя спальнями, двумя ваннами и вторым  этажом  с  садом  на
крыше.
   Когда Черроне появился в дверях, держа в руках журнал  для  любителей
скачек, Босх как раз входил с балкона,  с  которого  открывался  вид  на
Сепульведа и переполненное машинами шоссе Вентура.
   Поначалу Черроне улыбнулся Босху, но затем лицо его  посерело.  Такое
часто случалось, когда Босху приходилось  встречаться  с  жуликами.  Они
узнавали  его,  поскольку  на  протяжении   нескольких   последних   лет
фотографии Босха неоднократно появлялись в газетах и на  телеэкране.  Не
стала исключением и  нынешняя  неделя.  Гарри  не  сомневался,  что  все
мошенники, которые читают  газеты  или  смотрят  телевизионные  новости,
самым внимательным образом  разглядывают  фотографии  полицейских.  Они,
вероятно, полагали, что это дает  им  некоторое  преимущество,  так  как
теперь они будут знать, от кого держаться  подальше.  Однако  получалось
наоборот: они сами себя выдавали. Поначалу Черроне улыбнулся Босху,  как
другу, который давным-давно потерялся  и  вот  -  нашелся  вновь.  Затем
сообразил, что перед ним, вероятнее всего, враг - полицейский.
   - Угадал, - сказал Босх.
   - Томми, он заставил меня впустить его сюда,  -  принялась  объяснять
девушка. - Он позвонил по...
   - Заткнись, - пролаял Черроне. Затем, обращаясь к Босху, сказал:
   - Если бы у тебя был ордер, ты пришел бы сюда не один. А коли  ордера
нет, вытряхивайся на хер.
   - Поразительная наблюдательность, - ответил Босх. - А теперь сядь.  У
меня к тебе есть кое-какие вопросы.
   - Пошел ты вместе со своими вопросами к  такой-то  матери!  Выметайся
отсюда!
   Босх удобно расположился на черном кожаном диване и вытащи