т семерых осталось пятеро.
   Против них работали по испытанной схеме "молот и наковальня" - когда одна
группа, подвижная, наносит удар, заставляет противника  отходить,  причем  в
направлении второй группы, занявшей стационарную  позицию.  Под  огнем  двух
пулеметов "прилипалы", хотелось им того или нет, были вынуждены  шарахнуться
от лесочка, начиненного  к  тому  же  минами,  потеряв  по  ходу  пьесы  еще
одного...
   Краб, возникший с "шайтан-трубой" как бы из ниоткуда, уже в другом месте,
выпустил последний выстрел по высокой дуге, по навесной траектории - он  был
мастер на такие штуки.  Взрыватель  исправно  сработал,  и  огненный  ливень
накрыл еще двоих. А третьего срезал Леша, имевший все основания промурлыкать
про себя старый шлягер: "Мне сверху видно все, ты так и знай..."
   Когда из всей банды остался один-единственный, стало совсем  просто.  Его
какое-то время форменным образом травили, стреляя под  ноги,  над  макушкой,
так, чтобы пули  пролетали  в  непосредственной  близости  от  организма,  -
заставляли, и без того взвинченного, окончательно потерять голову, бесцельно
тратить патроны. И одновременно отжимали в намеченное место. А когда магазин
у него опустел и поневоле пришлось его  выщелкнуть,  потерять  пару  секунд,
извлекая из "лифчика" новый, из-за дерева выпрыгнул Сергей и вмиг  прокрутил
нехилую "мельницу" - только ноги  мелькнули,  да  так  и  не  перезаряженный
автомат отлетел в сторону.
   Навалились, прежде чем успел опомниться, вмиг  отобрали  все,  что  могло
быть использовано в качестве оружия,  а  руки  стянули  его  же  собственным
ремнем. Пленник сопротивляться перестал быстро, но глазами  сверкал  и  зубы
скалил, что твой Черномор. На культурные вопросы майора  отвечать  отказался
категорически, и тогда для беседы по душам,  как  частенько  случалось,  был
приглашен Доктор Айболит, а большая часть группы занялась детальным осмотром
поля боя.
   Через  четверть  часика  Доктор  Айболит  подошел  к  майору  и  доложил,
почесывая бороду кусочком медной проволоки:
   -   Полностью   подтвердились   первоначальные    предположения.    Шайка
отмороженных и обиженных. Вели свою собственную  маленькую  войнушку  против
всех почти на свете, кто подвернется  по  нечаянности,  но  главным  образом
супротив нас. Покойный наш Абалиев, как вытекает, был  у  них  чем-то  вроде
идейного вождя - должно быть, из-за высшего образования, остальные-то  ничем
таким похвастать не могут:  четыре  класса,  пятый  коридор...  Абалиев  все
хорошо подготовил - сам решил напоследок станцевать,  а  им  предстояло  нас
поджидать у села...
   - Здесь все они?
   - Да нет, чуть больше половины. Остаточки базируются возле Ачхой-Мартана,
там у них схрон и база. Но это уже не наша головная  боль,  пусть  их  потом
территориалы доколупывают.
   - К  похищению  тех  трех  селян  они,  интересно,  отношение  имеют?  Не
спрашивал?
   - Ну как же - не  спрашивал?  Почти  что  первым  делом  поинтересовался.
Уверяет, что они тут ни при чем. Между прочим, про то, что Джинн  гуляет  по
округе, они прекрасно знают. И сторонятся, конечно, - они и у Джинна кого-то
там прихлопнули по  своему  обыкновению  мочить  всех  без  разбора,  теперь
осторожничают, в тот район не суются. Зато здесь, поблизости, есть в  другом
селе куначки - то-то они на Краба среагировали  вполне  мирно...  Нельзя  же
жить на свете  совершенно  без  друзей,  особенно  когда  лазишь  по  дикому
полю,-даже таким вот отморозкам... Нет, за похищением той троицы определенно
не они - какой ему был смысл крутить, мы ж  не  кровники  из  того  тейпа...
Между прочим, лично он грешит на Джинна. В последние дни, заверяет, Джинновы
разведгруппы так и трутся возле  автострады,  так  что,  по  его  разумению,
больше некому...
   - Ну ладно, - задумчиво сказал майор. - Прибери там все за собой, и  пора
в дорогу. Боеприпас пригодный забрали?
   - Нешто дети малые? Разумеется. Кивнув, майор заложил в рот два пальца  и
громким свистом подал сигнал на общий сбор.
   Глава шестая. СЛОВООХОТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК ВАНЯ
   Они двигались прежней волчьей цепочкой - с боевым охранением  впереди,  с
замыкающими на должном отдалении, и вот уже почти сутки пребывали  в  гордом
одиночестве, если можно  так  выразиться.  Проще  говоря,  не  было  никаких
огневых контактов, вообще никаких встреч с посторонним народом, никто о  них
не знал - и прекрасно.
   Ночевали в двух походных палатках неподалеку от запасной  точки  рандеву,
первой по счету. С соблюдением всех должных предосторожностей три  человека,
соответственным образом подстрахованные, ждали на  точке.  И  напрасно,  как
потом выяснилось. В окрестностях никто не появился, никто  не  подал  сигнал
белой и зеленой ракетами, сообщая о своей готовности к разговору. Туз-отказ.
С наступлением рассвета стало ясно, что ждать далее бесполезно,-связник либо
приходит в расчетные сроки, либо нет. А значит, нет смысла рассиживаться...
   К обеду они были уже далеко от места случайного ночлега.  Однажды,  когда
Славка перехватил передачу авиаторов, пришлось  срочно"  замаскироваться  на
местности и сидеть, как мышь под  метлой,  часа  полтора  -  над  местностью
вздумала болтаться пара "крокодилов", выполнявших какое-то свое  задание.  А
поскольку бравые летуны, как и все вокруг, не были предупреждены  о  группе,
вполне могли по живости и непосредственности  характера,  заметив  шевеление
внизу, шарахнуть ракетами или пройтись пулеметом - и возмущайся потом,  сидя
на облачке с крылышками за спиной и арфой под мышкой, сколько твоей душеньке
угодно, винитьто все равно будет некого, кроме самого себя...
   Потом  летуны  убрались,  и  путешественники  смогли  двинуться   дальше.
Опятьтаки  в  режиме  полного  радиомолчания.  Их  передачи  не  смогли   бы
подслушать никакие ваххабиты, но в том-то все  и  дело,  что  работа  рации,
пусть даже снабженной защитными декодерами, все равно засекается. И сам факт
того, что в округе работает кодовая рация, способен многое сказать  опытному
противнику. В прошлом году, засев  на  одном  из  перевалов,  они  заставили
"бородачей" держаться  подальше  исключительно  тем,  что  как  раз  и  вели
активные переговоры: засекши в эфире характерные шумы-трески, бандочка  живо
дернула восвояси...
   Зато слушать эфир можно было невозбранно. Хотя ничего  особо  интересного
на вольных просторах эфира и не происходило. Пару раз Славка  ловил  далекие
переговоры  воинских  колонн  с  базой,  перехватил   несколько   разговоров
блокпостов, летунов, стоявших в каком-то из сел  уральских  омоновцев,  даже
поймал болтовню гантамировцев, выехавших в какую-то свою  командировку.  Час
назад вспыхнули оживленные переговоры на чеченском меж  тремя  передатчиками
сразу  -  они  чертовски  беспокоились,  что  некие  Расул  с  Бено  куда-то
запропали, не случилось ли  чего,  не  напоролись  ли.  Судя  по  тому,  что
вскорости один из радистов вышел на армейскую частоту и  стал  допытываться,
не встречалась ли федералам на  дороге  белая  "Нива"  с  таким-то  номером,
джигиты были лояльные. Им ответили, что никакой такой "Нивы" и не  проезжало
вовсе, и радист еще долго опрашивал блокпосты  вдоль  определенного  отрезка
трассы - опять-таки безрезультатно. Последовал обмен мнениями  меж  теми  же
тремя болтунами, один настаивал, что следует выслать людей на  поиски,  двое
других держались мнения, что ничего страшного не случилось, будем надеяться,
обойдется. И троица замолчала.
   - Стоп! - отдал приказ майор.
   Все привычно рассредоточились, а  майор  трусцой  припустил  к  подавшему
сигнал Косте. Судя по сигналу, впереди все же объявились какие-то  гуманоиды
в небольшом числе...
   - Что?
   - Вон, видишь?  -  показал  Костя.  -  Чешут  бездорожьем  два  пацака...
Населенных пунктов поблизости не имелось - вообще-то, была парочка, но не
   настолько  близко,  чтобы  их   обитатели   шастали   тут   по   каким-то
хозяйственным делам. Следовательно, на эту пару нужно было обратить  сугубое
внимание...
   Надежно укрывшись, он наблюдал в бинокль. Пацаков, точно, было двое,  оба
в  камуфляже  разной  степени  изношенности.  Один,  без  головного   убора,
определенно славянин - русые патлы  на  ветру  плещутся,  небольшая  бородка
имеется, - шагал впереди, иногда оглядываясь на второго, и, судя по  мимике,
что-то время от времени ныл. Именно ныл, такое впечатление. Оружия  при  нем
заметно не было, зато второй, шагавший  метрах  в  пяти  позади,  располагал
сразу двумя автоматами: один болтался на левом плече, а второй был в  руках,
бдительно направленный в спину спутнику. Похоже, вел  первого  под  конвоем.
Пятнистая кепочка нахлобучена на нос, лицо почти не удалось рассмотреть, но,
похоже, все-таки чеченец.
   Майор Влад прокачал в уме несколько вариантов. Самое  простое  объяснение
вроде бы лежало на поверхности - злой ваххабит  взял  в  плен  неосторожного
солдатика и волочет в свое  бандитское  логово,  тварюга  такая.  Однако  не
стоило безоглядно поддаваться первому впечатлению. Если  вспомнить,  сколько
вполне славянского народа воевало на стороне боевиков, представшую его взору
сцену можно толковать двояко, трояко, вдоль-поперек и всяко... Как  пишут  в
рубрике объявлений,  возможны  варианты.  Как  бы  там  ни  было,  все,  что
происходило в радиусе десятка километров от  второй  точки  рандеву,  майора
должно было интересовать всерьез...
   Подозвав передовую тройку, он распорядился:
   - Будем брать обоих. Живыми и невредимыми, ясно?
   Чтобы развернуться должным образом  -  ловушка  и  внешнее  охранение  на
случай непредвиденных обстоятельств, - им потребовалась всего-то пара минут.
Они исчезли. Только что были - и вдруг их не стало на местности...
   Первым из укрытия поднялся Краб - в той же лохматой папахе, весь из  себя
дружелюбно настроенный. Окликнул:
   - Аллах акбар!
   И тут же  завалился  за  бугорок,  дабы  уберечь  организм  от  возможных
повреждений, - молодец в пятнистой кепочке, не раздумывая, вскинул  автомат,
полоснул очередью, но все же оказался слишком жидок для того,  чтобы  задеть
Краба. Тот подумал, уже отползши в сторону:
   "Щенок щенком, но басом тявкает..."  -  и  проворненько  переместился  на
запасную позицию.
   Начались дела. "Кепарик", огрызаясь короткими очередями, умело отступал -
перебежками, перекатом, а то и ползком.  Безоружный,  наоборот,  остался  на
месте. Мало того, проворно залегши, пополз в ту сторону, откуда  показывался
Краб, крича:
   - Не стреляй, брат! Иншалла!
   Такая вот, изволите ли видеть, оригинальная славянская рожа, взывающая  к
милости Аллаха... Дождавшись, когда ползущий перевалится через бугорок. Краб
возник с неожиданной стороны,  одним  прыжком  оказался  у  того  на  спине,
придавил к земле и тихонько посоветовал:
   - Молчать. Кто такой?
   - Не стреляй,  братишка,  свои!  -  придушенно  отозвался  пленник,  лежа
неподвижно, словно нерадивая шлюха под клиентом. - Отряд Бадруддина, слышал?
Ляилля иль-алла, Мохаммед расуль алла... Я свой, мусульманин, моджахед...
   - Да ну? -  ухмыльнулся  Краб  и  мастерским  ударом  отправил  добычу  в
бессознательное состояние как минимум  на  четверть  часа.  Поскольку  точно
известно, что Бадруддин  -  один  из  Джинновых  атаманов,  иного  обращения
пленник и не заслуживал.
   Судя по результатам беглого обыска, оружия у вырубленного  не  оказалось.
Окончательно установив этот радостный факт, Краб с  помощью  длинного  куска
веревки сноровисто присоединил запястья пленника к  лодыжкам,  повернул  его
голову так, чтобы, упаси господи, не задохся - и высунулся  посмотреть,  как
обстоят дела у остальных. Стрельба, во всяком случае, не утихала...
   Охота была в самом разгаре - "кепарика" зажали со всех сторон и, действуя
на  нервы  внезапными  появлениями  в  самых  неожиданных  местах,   скупыми
очередями  и  пистолетными  выстрелами  гнали  по   пересеченке   в   нужном
направлении, так ни разу  и  не  оцарапав  девятью  граммами,  хотя  случаев
выпадало предостаточно. Как и на вчерашней охоте, главное было -  не  давать
ему сменить магазин.
   Из-за дерева на миг высунулся Сергей, громко сообщил:
   - Лови  подарок!  -  и,  коротко  взмахнув  рукой,  опять  растворился  в
окружающем ландшафте.
   Граната плюхнулась прямо к ногам "кепарика", рубчатая "эфка"  с  разлетом
осколков на двести метров. "Кепарик", судя по его реакции, прекрасно понимал
убойные способности этой красивой  штуки  -  отпрыгнул,  насколько  удалось,
закрывая руками голову, рухнул за толстый ствол.
   Тут его и взяли, болезного, Костя с  Доктором,  прыгнув  с  двух  сторон.
Сергей  преспокойно  подобрал  "эфку"  со  вставленной  чекой  и  помог   им
быстренько обшарить  пленного,  выгребя  решительно  все  из  многочисленных
карманов, лишив новенького "лифчика"  импортного  происхождения  и  выдернув
пистолет из кобуры.
   Обоих захваченных снесли в одно  место,  в  низинку,  положили  рядом  на
жухлую прошлогоднюю траву, создав некое подобие икебаны. Славянин уже  начал
понемногу приходить в себя, и Краб, не раздумывая, беззастенчиво полез ему в
ширинку, приговаривая:
   - Не вертись, голубок, я не пидер и кастрировать не буду, нужен ты мне...
- Поднял голову, ухмыляясь. -  Ага,  обрезанный,  и  давненько,  зажило  уже
все...
   Майор поманил его пальцем:
   - Отнеси-ка его во-он за тот бугорок. И пока я с  этим  общаюсь,  придави
маленько, чтобы потек душою...
   Краб кивнул и, чтобы не тратить зря силы, поволок русого  мусульманина  к
бугорку прямо за ноги, без китайских церемоний. Присев  на  корточки,  майор
стал разглядывать взятые у "кепарика" пожитки.
   Оружие его интересовало в последнюю очередь - эка невидаль! - и потому он
сразу отодвинул в сторону оба автомата, новенький  "Макаров",  пару  гранат.
Повертел в руках ракетницу. Так, интересно... Две белых ракеты, две зеленых,
любопытное совпаденьице, главный комплект и запасной... Нет, никакое это  не
совпадение...
   - Твое? - показал он пленному ракетницу с причиндалами.
   Тот - несомненный чечен лет двадцати пяти - лишь зло фыркнул, глядя гордо
и несгибаемо. Надо полагать,  никогда  в  жизни  не  беседовал  по  душам  с
Доктором Айболитом, что еще не поздно исправить...
   Бумажник с документами - вещь интересная, но майор пока что не стал в нем
копаться. Раздельно, значительно произнес, глядя пленнику в глаза:
   - Я,  между  прочим,  "Георгин".  Никакой  реакции  на  пароль.  Пленный,
таращась исподлобья, заявил:
   - Отпусти, сволочь. Развяжи руки, иначе плохо будет. Ты кто такой?
   - А ты? - поинтересовался  майор,  все  еще  не  раскрывая  бумажника,  -
любопытно было знать, что скажет его хозяин.
   Тот  горделиво,  насколько  было  возможно  в   его   положении,   задрал
подбородок:
   - Я - Бено Гароев. Из охраны муфтия Мадурова.
   - И давненько в этой должности?
   - Четыре года.
   - Значит, раньше был в банде?
   - Раньше у всех были банды, - ответил пленный. - Ничего и не было,  кроме
банд...
   - Резонно, - сказал майор. - Ну ладно, если ко мне по-доброму, я тоже  не
зверь...
   Он показал удостоверение - всей правдочки о нем  там  не  было  изложено,
конечно, однако принадлежность к конторе высказана четко.
   - А почему тогда этот твой кричал "Аллах акбар"?
   - Мало ли какие фантазии могут быть у человека? Слышал о  таком  понятии,
как "военная хитрость"?
   - Доводилось.
   - И за кого же нам было  тебя  принимать?  Шагаешь  себе  с  двумя  сразу
автоматами далеконько от ближайшего населенного пункта...
   - Так вышло. Я...
   - Погоди, - сказал майор, изучая документы. -  Сам  скажу.  Ехали  вы  на
белой "Ниве" с номерами... А где Расул?
   - Откуда знаешь про Расула?
   - Эфир слушали, - сказал майор. - Ищут вас вовсю,  беспокоятся  -  ты  бы
знал...
   - У тебя есть рация? - вскинулся пленник. - Развяжи  руки  и  дай  рацию.
Нужно связаться, они же не знают... Вы обязаны  с  нами  сотрудничать,  есть
такой приказ! Мадуров - официальное лицо...
   - Не спорю, - сказал майор. - Вот только, друг  мой,  в  вашем  положении
как-то не особенно уместно изрекать словечки вроде "обязан".  Я  многого  не
обязан. Не обязан, например, верить этим бумажкам,  -  от  помахал  пачечкой
разрешений,   пропусков   и   удостоверений,    в    общем,    неопровержимо
свидетельствовавших, что Гароев именно тот, за кого себя выдает, и в таковом
качестве имеет право пользоваться доверием и поддержкой федеральных  сил.  -
Потому что это - теория, а на практике обычно бывает  наоборот...  Кто  тебя
знает, вдруг документы все же поддельные...
   - Они настоящие!
   - А если настоящие, я тем не менее обязан, учитывая  все  обстоятельства,
доставить тебя  для  детальной  проверки.  В  таком  вот  упакованном  виде.
Главное, имею право. А раз имею, значит, могу. Ну, накричит  на  меня  потом
начальство - дело привычное...
   - Чего ты от меня хочешь? - спросил  Гароев  уже  тоном,  подразумевавшим
некоторую готовность к мирным переговорам.
   - Как ты сюда попал?
   - Мы с Расулом ездили в одно место... Осмотреться там.  Был  сигнал,  что
там устроили стоянку "бородатые". А мы теперь всегда проверяем трассу, когда
муфтий должен проехать... Там никого не оказалось. Но в другом месте, не так
уж далеко, на нас напали из засады. Они убили Расула, рацию разбило,  машина
загорелась... Я не трус, ясно тебе? Я просто обязан был о них сообщить,  вот
и пришлось...
   - Отступить, - сказал майор  понимающе.  -  Ничего  не  вижу  стыдного  и
унизительного в том, чтобы отступить перед превосходящими силами противника,
особенно если задача требует... А этого где взял?
   - Увидел, как он идет куда-то. Ваши, федералы,  ни  за  что  не  будут  в
одиночку расхаживать далеко от своих. Или дезертир, или ваххабит. Я его взял
украдкой. И повел, чтобы потом допросить. Он точно ваххабит. Сначала  принял
меня за "бородача", назвал пару фамилий их командиров, и  правильно  назвал,
мы таких знаем, клялся, что мусульманин, наглядно показал... Я его вел...
   - Ракетницу тоже у него забрал?
   - Ага.
   - Посиди пока, отдохни, - сказал майор.
   - Развяжи руки!
   - Обязательно развяжу, потом... Он направился в ту сторону,  где  валялся
второй. Разумеется, тот так и  лежал,  спутанный,  а  сидевший  над  ним  на
корточках  Краб  рассказывал  пленному  что-то  увлекательное  -   настолько
увлекательное, что связанного прошиб цыганский пот и он, полное впечатление,
был близок к обмороку.
   - Ну,  рассказывай,  сиротинушка,  -  сказал  майор,  тоже  опускаясь  на
корточки.-Рассказывай, кто ты таков есть и как докатился до такой жизни. Вот
тебе мое удостоверение, для ясности... А во вторых строках моего письма могу
поведать кодовое слово "Георгин". Говорит оно тебе что-нибудь?
   - Еще как, товарищ майор! - радостно возопил связанный. - Пион я, Пион! Я
ж к вам шел, должен был дать белую и зеленую, когда стемнеет, ждать  от  вас
красную и белую...
   Испытав несказанную радость,  майор,  однако,  никак  этого  не  выказал.
Наоборот, нахмурился:
   - То ты - Пион, то - мусульманин, Бадруддина знаешь...
   - А что тут удивительного? -  зачастил  пленный.  -  Я  ж  оттуда...  был
оттуда... словом... Что мне было кричать, когда  этот  начал  вопить  "Аллах
акбар"? Я думал, наши... то есть, ихние...
   - Запутался ты, я смотрю, уважаемый, - холодно сказал майор. - Меж нашими
и вашими...
   - Сплошные "Три мушкетера", - подхватил  Краб,  человек  начитанный,  как
подобает морскому офицеру, пусть и бывшему.  -  Папенька  Мушкетона  изобрел
веру смешанную, позволявшую ему быть то католиком, то  гугенотом,  -  смотря
кого приходилось грабить. Вот и этот сперматозоид... из таких. Из шатких.
   - Я - Пион! Пион, понимаете?
   - Тебя как зовут? - задушевно спросил Краб.
   - Иван...
   - Ну да? А на мусульманский манер? Только  не  притворяйся,  что  у  тебя
мусульманского имечка нету...
   - Ну, Абдаллах...
   - Так Ваня или Абдаллах?