не осталось.
     -- Смотрите! --  раздался отчаянный голос Тиа. Мы разом уставились на ее
экран. К  нашему кораблю стремительно приближался лихтер  кронов, его десять
аннигиляторов были хищно и неумолимо нацелены во вращающийся корпус. Вот они
загорелись адским огнем и взрывы невероятной  мощи возникли в  разных местах
обшивки нашего монстра.
     -- Проклятье, как они прорвались через заслон авиеток?!
     -- Десятая, он выстрелит повторно минут  через  пять, у  вас  есть время
залететь в корабль.
     -- Но мощь его выстрелов неумолимо возрастет!
     -- Несомненно. Правда, мы и так испытали не лучшие ощущения.
     -- Принимай решение, 501-й, -- пилот оглянулся на меня.
     -- Тиа,  с учетом форсажного режима последней степени через  сколько  мы
окажемся рядом с ним?
     -- Через полторы минуты.
     -- К черту заправку. На лихтер!
     -- Выполняю.  Диспетчер,  данные   сближения   с  учетом   максимального
форсажного режима.
     -- Угол  ноль  градусов,  балансир 22,  боковое  смещение  8.  Прощайте,
друзья...
     Авиетка,  словно  выстреленная  гигантской  катапультой,  рванулась   в
лобовую  атаку,  аннигиляторы  кронов молчали, им  пока  не  хватало  нужной
энергии. Похожий на уродливую птицу, лихтер неудержимо понесся навстречу.
     -- Смотри, Маэстро,  что  это?  --  Армян невозмутимо щелкнул по  своему
экрану, но теперь ЭТО видел и я.  В самом носу лихтера,  на чуть выступающей
из  корпуса  полукруглой  возвышенности,  светились  расположенные  цепочкой
желтые прямоугольные огни. Они сильно  походили на смотровые щели танка и мы
почти одновременно поняли, что видим иллюминаторы внешнего обзора кронов.
     -- 205-й,-- обратился я к пилоту,-- Лихтеры не имеют экранов?
     -- Да, они управляются визуально
     -- Армян! Бьем по огням, стекла не выдержат гравитации!
     -- Я готов, но не уверен что там у них стекла. Перекрестья ЕСУОА легли в
ряд на желтые огни иллюминаторов.
     -- Огонь!!!
     Расстояние между звездолетом и лихтером  быстро уменьшалось, ее  корпус
дрожал от бешенного шквала гравитации, летящей в желтые прямоугольники, а мы
в каком-то отуплении давили и давили на манипуляторы управления.
     -- Десятая, 30 вверх, опасность лобового столкновения!
     Но  авиетка не изменила  курса, нам нечего было терять,  для  сидящих в
корабле мы уже погибли.
     И тут свет внутри лихтера погас... Я непонимающе уставился на экран, но
словно прозрение снизошло на меня свыше, бросив  свои манипуляторы, я заорал
пилоту:
     -- Вверх!!! Под максимальным углом вверх!!!
     Корпус авиетки свечой  взмыл перпендикулярно лихтеру и вдруг  каждый из
нас, на  своем  экране увидел  поразительное  зрелище: с монолитной  обшивки
лихтера  роем  взлетели  различные  люки, бешенным напором в  образовавшиеся
пустоты вырвался в открытое пространство ядовито-желтый дым, уцелевшие ранее
иллюминаторы выскочили  словно пробка из бутылки, а  сам  лихтер  непонятным
образом вздулся и  тут же ослепительной яркости  вспышка  озарила космос.  Я
невольно  зажмурился,  а   когда  открыл  глаза,   лихтер  кронов   перестал
существовать.  Его обломки шаром  разлетались в разные стороны, а наш пилот,
призвав на помощь все свое мастерство,  ловко уворачивался от них визуально,
начисто забыв про сыпавшего цифрами диспетчера.
     Тогда мы завопили.  Не  только мы,  из динамиков слышался радостный вой
всей диспетчерской, пожалуй, весь корабль сейчас  замер в  радостном экстазе
победы.  Уничтожить лихтер кронов? Это считалось  невозможным, а он оказался
достаточно  уязвим, стоило  использовать время,  необходимое ему на  зарядку
аннигиляторов,  и  зайти  прямо  в  лоб.  Но  раньше  авиетки не  воевали  с
лихтерами, корабли  ждали их приближение с покорностью  скота,  ведомого  на
бойню,  они  не  пытались  сопротивляться,  предпочитая  полное  уничтожение
энергетической установки и смерть от лихтеров.
     Но  мы  не  успели  полностью вкусить радость первой  настоящей победы.
Двигатели  авиетки  натужно взвыли,  снижая  обороты,  попытались  вновь  их
набрать  и замолкли окончательно. Стрелки обеих тахометров ткнулись в нули и
теперь, видимо, навечно прилипли к ним.
     -- Прилетели,-- пилот неспеша  поднялся с кресла и потянулся.-- Горючего
ноль литров, скорость удаления от корабля  4,67q. Мы  выбываем из боя. Долго
же им придется искать нас в открытом космосе.
     -- Десятая, держи связь! Вы быстро удаляетесь.
     -- А никто и не сомневается,-- мрачно пошутил Армян.
     -- Диспетчер,  немедленно  свяжись  с Первым,  пусть даст разрешение  на
использование процессора.
     -- Я  постараюсь, но  к нему сейчас не  пробиться. Десятая!  Вы идете на
сближение с еще одним лихтером.
     -- Да сколько  их!--  вконец  возмутился Армян,-- семь  или сто семь?  И
какого черта делают остальные авиетки? Играют в перегонки сами с собой.
     -- Я постараюсь,-- продолжил диспетчер,-- но к нему сейчас не пробиться.
     -- Вот заладил, как попугай. Задействуй аварийную систему связи.
     -- Сейчас все переговоры идут только по ней- Я побегу сам, я  сделаю все
возможное, попробуйте  продержаться, десятая! Он пошлет за  вами  процессор,
клянусь! Если кроны  не тронут вас,  решив  что вы погибли, я сам  прилечу в
процессоре. Все, диспетчер десятой закончил работу.
     В  авиетке воцарилась  тишина.  Усталые и  изможденные лица,  но полные
решимости. Общее спокойствие нарушил 464-й, обратившись к Тиа.
     -- Давай рассчитаем время сближения с лихтером?
     -- Все давно рассчитано. 22 минуты при неизменной скорости полета.
     Я  тоскливо посмотрел на  дальномер. Тот  невозмутимо отщелкивал тысячи
километров, время контакта с лихтером текло как в песочных часах.


     Где ты мой новый герой?
     Прошу, явись скорее,
     Сорви букет колючих роз за
     каменной стенной

     Лихтер  кронов  приближался к авиетке  верно и неудержимо. Никто не мог
помочь нам, слишком много времени уйдет у диспетчера на получение разрешения
об  использовании  процессора,  кроны  за  этот  промежуток  времени  успеют
превратить нашу  авиетку  в ничто  раз восемнадцать.  Сцепив зубы,  мы молча
наблюдали  как  растет  на  экранах  вражеский  лихтер,  черные   трубы  его
аннигиляторов словно  уткнулись в авиетку,  гася всякую надежду на спасение.
Но кроны не торопились нас уничтожать и не могли они принять нашу авиетку за
погибшую,  несколько  вмятин от попаданий  их  капсул  ясно показывали,  что
обшивка   нашего   аппарата  уцелела.   Мы   видели   яркие   прямоугольники
иллюминаторов лихтера, но  лишенные маневра  не могли стрелять, от выстрелов
авиетку закрутит силой отдачи, отбросит далеко в сторону  и кронам останется
дать  лишь слабый залп,  поставив последнюю  точку для нас в звездной войне.
Правда, мы  ни  сколько  не жалели  о  содеянном, вывод  из  строя  большего
количества  аннигиляторов  одного  лихтера,  полное  уничтожение  другого  и
расстрел  шести капсул были неплохим результатом, но  каждое мгновение ждать
вспышек их орудий, направленных на авиетку, было делом не из легких.
     Кроны не стреляли. Почему? Вопрос был написан  на лице  каждого из нас,
вызывая  недоумение  и некоторое раздражение, скорей бы уж...  Самое трудное
ждать  и догонять.  Догонять без  горючего нам некого, а лихтер приближался,
нарастая многотонной массой, закрывая все пространство экранов. Наконец, нам
стало  ясно, он  немного  забирает  вверх, оставляя авиетку под своим  белым
брюхом. Но зачем?
     Вдруг  в его носовой  части  вспыхнули  огни и  сноп пламени мелькнул в
черноте космоса.
     -- 501-й,  они тормозят...-- пилот  непонимающе смотрел на свой экран,--
Они останавливаются!
     -- Останавливаются!?
     -- Да,  прямо  над нами. Проклятье, что они  задумали?  Авиетка не имеет
верхних обзорных экранов.
     -- Еще  бы,-- немедленно  отозвался  Армян,--  похоже ваши  конструкторы
делали не космический аппарат, а пассажирский самолетик.
     -- Смотрите!
     Хвост  лихтера замер, едва видимый  на  экране.  Сам лихтер  застыл без
движения, распластав над авиеткой свои страшные крылья, с безопасными теперь
для  нас аннигиляторами.  Армян  вытащил из внутреннего  кармана  сигарету и
закурил.
     -- Держу пари, Маэстро. Они затащат нас внутрь. Пари на любых условиях.
     -- Одумайся, Армян!
     -- Пожалуй, он прав, 501-й,-- поддержал пилот.-- У них есть манипулятор,
приличных  размеров. Он сможет обхватить авиетку, они заберут ее в лихтер  и
постараются вытащить нас живьем.
     -- Зачем?
     -- Когда вытащат, тогда узнаем, вот!
     Раздался звонкий металлический  лязг, двигатели  авиетки, расположенные
по   краям   фюзеляжей  жалобно   захрустели,  покоряясь   чудовищной   мощи
манипулятора кронов.
     -- Хорошие были двигатели,-- полушутя, полувсерьез пожалел пилот.
     -- Они  нам  больше  не  понадобятся.  Хруст  прекратился, видимо  крон,
управлявший манипулятором решил, что прочно  захватил авиетку. Хвост лихтера
тронулся навстречу  и вниз, понесся  все быстрее и быстрее, на миг мелькнули
толстые стены  обшивки кроновского звездолета,  и полнейшая  темнота окутала
авиетку. Раздавшийся вслед за  этим клацающий звук показал  нам, что авиетка
поставлена на поверхность внутри лихтера.
     -- Включить прожектора?-- обратился ко мне пилот.
     -- Нет, пусть  думают, что мы мертвы. Тем неожиданней  окажется  для них
наше воскрешение.
     Экраны  слабо мерцали  зеленоватым цветом,  за  обшивкой  авиетки стало
нарастать тонкое шипение. Пилот посмотрел на приборы управления и с каким-то
злорадством произнес:
     -- Температура за  бортом  3572  градуса тепла  и продолжает расти.  Они
делают   термическую  обработку.  Внешние  датчики   обзора   рассчитаны  на
температуру до 4000 градусов и значит сейчас экраны погаснут на вечно.
     Экраны  померкли,  когда  термометр  проходил  отметку 4170.  Армян  не
выдержал.
     -- Молодцы,  техники, на 170 единиц запас сделали. Вот жаль только,  что
теперь мы ни черта не увидим.
     -- Температура падает.
     -- Почему бы ей не падать? Кроны добились  своего, лишив нас обзора. Они
кажется тоже достаточно хорошо знают технику противника.
     -- 2000, 1680, 1478,... 900,-- как автомат считал пилот.
     -- Слушай, заткнись, а?-- Армян зло затушил окурок о пульт управления.--
И не смотри на меня так, этот пульт теперь все равно никуда не годится, даже
зад подтереть нельзя, слишком твердый.
     Все  замолчали, энергетическая система  авиетки,  перестав получать  от
двигателей необходимый запас мощности, отключила яркое внутреннее освещение,
оставив несколько  аварийных огней.  Кабина  погрузилась в  полумрак.  Пилот
вскочил с места и, прижав палец к губам, подбежал к внешней двери.
     -- В стороны,  быстро,-- тихо  прошептал  он.-- Они режут обшивку в этом
месте...
     Он  не  успел  договорить, красный луч лазера прорвался сквозь металл и
уперевшись  в  стену  напротив стал  плавить броневые  щиты,  покрытые слоем
пластика.  Кабина  постепенно  наполнялась, черным  удушливым  дымом.  Армян
неспеша поднялся,  и, пройдя к пирамиде с оружием, стал одевать на себя пояс
ручного  гравитопулемета.  Он  по  своей  мощи значительно  уступал  внешним
гравитопушкам  аветки,  но  для  боя внутри помещений  представлял  отличное
оружие. Он  крепился  на шарообразном шарнире к поясу человека своим  нижним
концом и имел  в  верхней  части удобную  ручку с  гашеткой.  Таким образом,
стреляющему  не  требовалось держать довольно тяжелое оружие  на весу,  сила
тяжести   гасилась  шарниром.  С  помощью   ручки  гравитопулемет  мгновенно
поворачивался  в любую сторону  как  по вертикали, так и по горизонтали, при
этом одна рука постоянно оставалась свободной.
     По тому, как молча и  сосредоточено Армян одевал свой гравитопулемет на
пояс, я понял, что он надеется захватить на тот свет приличную толпу кронов:
когда те ворвутся в авиетку, но  как оказалось немного позже, замысел Армяна
состоял в другом.
     Следом  за  ним я подошел к пирамиде и снял с  вешалки пояс для второго
гравитопулемета.  Конечно,  я  мог  воспользоваться  более  легким и удобным
оружием, например  автоматическим  комплексом вспомогательного персонала. Он
стрелял разрывными снарядами частыми очередями, имел в свое нижней части две
ракеты зажигательного  действия  и  еще кучу  различных  приспособлений  для
убийства, но  сильно  отличался  от  огневой силы гравитопулемета, был много
слабее.  С  ним я бы  имел гораздо  большую  подвижность в  маневре,  но  не
пристало  мне,  десантнику, пасовать,  перед трудностями,  не для того я так
долго постигал науку уничтожения на корабле.  Поборов искушение, я защелкнул
двухметровый  корпус гравитопулемета у  себя на  поясе и, пройдя пригнувшись
под лучом лазера, вспарывающего обшивку, встал с другой стороны. Теперь мы с
Армяном стояли  рядом с местом, куда должны ворваться кроны, ворваться и тут
же поплатиться за свою наглость. Следом за  нами Тиа, пилот и  паренек взяли
из  пирамиды автоматические  комплексы.  Правда,  паренек  попытался сначала
одеть  корпус  гравитопулемета,  но  армяновское  --  "не  смеши  людей"  --
заставило  его  отказаться от этой  попытки. Когда  все заняли  места вокруг
увеличивающегося разреза обшивки, Армян с железным спокойствием начал:
     -- Кто знает расположение внутри лихтера кронов?
     -- Я, и очень не плохо,-- ответил наш паренек.
     -- Будешь показывать дорогу.
     -- Куда?
     -- В  центр  управления  их  лихтером.  Мы попытаемся  туда пробиться  и
уничтожить его. Наверняка мы погибнем, но видимо, не все сразу. Оставшиеся в
живых, пусть даже  один, должен  пробиться туда и вывести из  строя еще один
лихтер  кронов,-- Армян  посмотрел на вырезанный  лазером полукруг,-- Сейчас
Тиа и 464-й сядут за правый и левый  пульты управления единой системой  огня
авиетки.  По  моей  команде  вы  одновременно  дадите  залп из  всех  орудий
гравитации.   Кроны,   находящиеся   вокруг   авиетки,   окажутся  мгновенно
уничтоженными и  мы получим  доступ внутрь  их лихтера  в начальном  периоде
операции практически беспрепятственно. Тут главное фактор внезапности, кроны
наверняка точно не знают, живы мы или нет, потому и ведут себя так нагло. И,
почти наверняка только эти, вокруг авиетки, заняты нами, остальные готовятся
к бою с нашими товарищами.  Следовательно, пока они очухаются и поймут в чем
дело,  пройдет  довольно большой отрезок времени, за него нам надо как можно
дальше  углубиться в  лихтер. По  пути  мы должны  уничтожать  все:  кронов,
аппаратуру,  переборки. Все, что попадет в поле зрения, шквал огня постоянно
должен  сопровождать  наше продвижение. Ни одного  оставленного в  живых, ни
единого существа, только дымящиеся обломки  и развалины. Если по пути нашего
следования ни одного  крона не  останется  в живых,  если  мы будем  вовремя
перебивать все их кабели, тогда они  тем более далеко не  сразу поймут,  что
творится у них на лихтере.  А если мы сможем на некоторое время посеять в их
рядах панику,  считайте, что мы победили, лихтер не сможет более качественно
управляться, им придется  заниматься  нами,  а  не  остановленным  ими нашим
кораблем. Внимание, по местам!
     Круг разрезанной обшивки почти замкнулся.  Тиа и 464-и  заняли места за
пультами  управления  огнем. Мы с Армяном  почти вплотную приблизили  стволы
гравитопулеметов к краям обреза, пилот стал на колено и тщательно прицелился
в центр круга с автоматического комплекса.
     -- Не  забудьте, оружие не должно  молчать, мы пронесемся  по звездолету
как смерчи, как...
     -- Вырезанный круг стал медленно клониться под собственной тяжестью.
     -- Внешние гравитопушки, огонь!!!
     Авиетка  бешено  затряслась на  месте,  одновременный огонь  правого  и
левого бортов не позволял  ей  ускакать в стороны  от  силы  отдачи.  Дикие,
переходящие  в  ультразвук  визги  сразу  стихли   в  грохоте  гравитопушек,
лопающихся переборок, треске взметнувшегося снаружи огня.
     -- Стоп!!!-- не своим голосом взревел Армян.
     Тиа  прекратила  стрелять первой, от этого авиетку  отнесло в сторону и
шмякнуло о внутреннюю обшивку лихтера,  круглый вырезанный люк от силы удара
ввалился  внутрь  и  наши  гравитопулеметы зашлись  истошными  конвульсиями,
посылая  в  густой  дым  непрерывные очереди гравитации.  Ни слова не говоря
Армян  прыгнул вниз и  исчез  в  раскаленном мареве опустошенного помещения.
Подскочив к  краю люка  я сиганул  следом, в нос  ударил вонючий  едкий дым.
Закашлявшись,  я натянул  респиратор и  огляделся.  Топот кованных полусапог
Армяна  слышался впереди,  там  же, за пеленой  дыма стрекотал его  пулемет.
Сзади спрыгнули остальные.
     -- Вперед,  за   Армяном!--  завопил   я,  срываясь   на   фальцет,   и,
поскользнувшись, грохнулся на  пол,  в склизкую  маслянистую  массу,  бывшую
видимо еще совсем недавно кроном.
     -- Армян!
     -- Я здесь! Скорей, Маэстро!  Этих тварей слишком много, я не успеваю их
разделывать!
     Поднявшись  сам   и  приведя  гравитопулемет  в  удобное  для  стрельбы
положение, я свободной рукой успел перехватить нашего пилота.
     -- Отвечаешь за 464-го головой.  До того, пока мы не доберемся до пульта
управления кораблем, он нужен нам как воздух.
     -- Сделаю!
     Мы  устремились вперед и,  обрушив в  проход шквал огня, помогли Армяну
уничтожить набегающих в проход кронов.
     -- В боевой порядок пятерки, живо! Мы с Армяном заняли  места впереди, в
центр поставили 464-го,  а  Тиа  и пилот  стали сзади  и  по бокам.  В таком
положении  мы  бегом  понеслись  по  длинному  центральному  коридору.  Наши
пулеметы и  комплексы  не  утихали  ни на миг, мы проносились мимо  открытых
дверей,  где   отвратительные  кроны  занимались   своим  делом.  Гравитация
немыслимыми  узорами размазывала их по стенам,  срывая  живую,  пульсирующую
плоть  с блестящих  скелетов, сделанных из  прочнейшего металла.  С  хрустом
разлеталась  различная  аппаратура,  цветными  клочьями  плавились  провода,
размягчался металл. Мы начинали, а Тиа с пилотом довершали начатое, оставляя
позади себя мертвое,  горевшее и чадившее  дымом пространство развороченного
коридора. Было трудно дышать,  атмосфера в лихтере кронов имела много азота,
но  мы  неудержимо  рвались  вперед,  подчиняясь  коротким  командам  нашего
проводника. Я благодарил себя и бога за хорошую физическую закалку, бежать с
гравитопулеметом  оказалось  делом не  из легких,  Армян с  пеной  у  рта  и
фанатическим  взглядом  поливал  метавшихся  в  панике кронов гравитацией из
своего  пулемета, разрывные снаряды комплексов  миллионами осколков кромсали
их  живую  плоть,  соленый  пот  заливал   глаза,  море  огня  и  разрушения
разливалось от нас все глубже и глубже.
     -- За поворотом центр управления!-- крикнул 464-й.
     -- Наддай, ребята!--  Я  первый  выбежал  за  поворот и мою  левую  руку
молнией  прошил лазерный луч. Не почувствовав боли, я дал длиннейшую очередь
вся  наша  группа выскочила  в громадный,  почти  круглый зал, по  периметру
которого шли  десятиметровой высоты иллюминаторы обзора, под ними полукругом
виднелся длинный пульт, с  повскакивавшими со своих мест кронами. Я не успел
рассмотреть  все  помещение,  гравитопулемет Армяна  крутанулся на  шарнире,
очерчивая правильный  полукруг и по  всей  длине  дальней стенки взметнулись
вверх изуродованные приборы вперемешку с кусками кронов. Дуло моего пулемета
повторило траекторию  армяновского,  треснули иллюминаторы внешнего  обзора,
разрываемые на части кроны  словно взрывались  изнутри, гравитация буквально
вплющивала в стены  их  металлические  скелеты, их тела  зелеными  сгустками
стекали с помятых гор размолоченных приборов. Оставшиеся в живых бросились к
нам, но одновременный залп автоматических комплексов отбросил их на  останки
их собственных  собратьев.  Две ракеты  белыми  полосами прочертили  след  в
сторону главного  возвышения  на  пульте,  стена огня  рв