ла
именно о Васе.
   - Один он у меня, - грустно говорила Анна Алексеевна, - отец умер,  когда
ему еще трех не было. А я его избаловала.  Все  жалела  -  сирота,  дескать,
кроме меня пожалеть некому. Непростительно, конечно, для учительницы, да что
поделаешь. А теперь вот сама вижу - неплохой мальчишка, а много  дрянненьких
черт в характере есть. Вот, пока не поздно, нужно их выправить. Возьмите его
с собой, Григорий Анисимович.
   - Хорошо, Анна Алексеевна,  -  согласился  Проценко.  -  Машина  большая,
шестиместная, нас взрослых трое,  будет  трое  и  ребят.  Уместимся.  Вообще
лишний человек, пусть хотя бы и мальчишка, не помешает.
   Мать Васьки обрадовалась:
   - Алла и Шура ребята хорошие, около них и мой будет стараться.  Пример  -
сила великая. А вы с ним построже. Не давайте лодырничать.
   На дворе, столкнувшись с ребятами, она успокоила Ваську:
   - Берут, берут тебя! - И, погрозив пальцем, добавила:  -  Только  смотри,
это не прогулка. Там дела много будет.
   Она пошла домой.
   - А что же, - разглагольствовал Васька, - я много могу  пользы  принести.
Могу быть поваром. Я знаете как здорово готовить умею!
   - Самое для тебя подходящее  дело  кашеварить,  -  насмешливо  отозвалась
Алла.
   - Да, только все голодные будут оставаться, - добавил Шура: - он же, пока
сготовит, все сам слопает.
   Трунили они над Лелюхом просто по привычке,  а  не  со  злости.  Оба  они
привыкли к Ваське и были рады, что он тоже едет.
 
   Было поздно, и Проценко уже собирался ложиться  спать,  когда  неожиданно
зазвонил телефон.
   Григорий Анисимович, недоумевая, поднял трубку.
   - Художник Проценко? - услышал он мужской голос. - С вами будет  говорить
секретарь крайкома партии товарищ Рябцев.
   - Григорий Анисимович, извините, что так поздно звоню. Дело не терпит.  Я
только что разговаривал с Москвой и докладывал о  предпринятых  вами  первых
шагах по розыску пропавших полотен.
   Пожалуй, только сейчас Проценко до конца понял, за какое важное  дело  он
берется.
   Как бы отвечая на мысли художника, Рябцев сказал:
   - Мы все придаем исключительное значение  этим  поискам.  Исключительное!
Несколько практических во-просов. Кого вы еще берете в экспедицию? Не  нужно
ли вам помочь людьми?
   Проценко рассказал о Ракитиной и Жмуркине.  Потом  сказал,  что  берет  с
собой Аллу, дочь того самого Гудкова, который спрятал картины.  Подумав,  он
сказал и об остальных двух членах экспедиции.
   - Брать в группу еще людей, по-моему,  нет  смысла.  Правильнее  было  бы
организовать несколько поисковых партий, но их нужно  составлять  из  людей,
знающих местные условия.
   - Хорошо, - согласился Рябцев, -  утром  вы  получите  приказ  начальника
управления культуры, утверждающий состав вашей экспедиции. С завтрашнего  же
дня артистка Ракитина откомандировывается впредь до особого  распоряжения  в
состав  экспедиции.  Кстати,  -  вдруг  саркастически  заговорил   секретарь
крайкома, - с каких это пор советский художник Проценко считает, что  розыск
пропавших художественных ценностей есть его личное дело  и  может  волновать
лишь его?
   На недоуменный вопрос Проценко Рябцев ответил, что имеет в  виду  желание
художника взять все расходы по экспедиции на себя.
   -   Средств   будет   отпущено   столько,   сколько   нужно.   Это   дело
государственное. Утром зайдете в краевое управление культуры и  получите  на
всех  едущих  командировки.  Краевое  управление  милиции  выделяет  машину?
Возьмите. Иначе ни за что обидите товарищей. Крайком выделяет вторую машину.
Очень удачно, что два члена экспедиции имеют шоферские права.  Что  касается
ребятишек...
   Рябцев на  минуту  замолчал  и  вдруг  засмеялся  молодым,  заразительным
смехом:
   - Вы ведь знаете, я старый комсомольский работник. Человек  пристрастный.
Хорошие ребята? Берите.  Благословляю.  В  поисках  ребята  могут  быть  еще
полезнее взрослых. Они пролезут там, куда взрослому даже в голову не  придет
заглянуть.
   Секретарь крайкома дал еще несколько  советов  и  указаний,  сказал,  что
завтра утром в краевом управлении культуры будет готов приказ об экспедиции,
который пришлют Проценко на дом, и, еще раз извинившись за  поздний  звонок,
пожелал счастливого пути.
   Заснуть Проценко уже не мог. Он заглянул в комнату  дочери.  Положив,  по
привычке, ладонь под щеку, Алка крепко спала. Очевидно,  ей  снилось  что-то
хорошее, так как ее веснушчатую мордочку то и дело озаряла блаженная улыбка.
   Проценко, возбужденный только что  состоявшимся  разговором,  чувствовал,
что ему все равно не уснуть, и пошел на кухню подогревать чай.
   Рано утром пришел приказ. Проценко внимательно  прочел  его.  В  крайкоме
партии  и  управлении  культуры  продумали   все   организационные   стороны
экспедиции.
   Один пункт приказа вызвал у него улыбку.
   "Утвердить начальником экспедиции тов. Проценко, членами экспедиции:  тт.
Ракитину, Жмуркина, Гудкову, Бабенко и Лелюха".
   Он представил себе физиономии ребят, когда они будут это читать.
   Алла, узнав о приказе, метнулась к двери, но Проценко вовремя поймал ее.
   - Ты что, сумасшедшая, опять соловья-разбойника  изображать  -  весь  дом
будоражить своим атаманским посвистом?
   - Верно, - согласилась Алла. - Тогда я побегу за ребятами.
   Свистнув Соколу, Алка вместе с ним умчалась. Она подошла к одному из окон
первого этажа и тихонько постучала. Сразу  же  высунулась  голова  Шуры,  Он
понимающе закивал и скрылся,
   Не дожидаясь, пока выйдет Шура, Алла бросилась к раскрытому окну квартиры
Лелюха. Здесь можно было не опасаться. - Анна Алексеевна, - спросила она,  -
Вася встал?
   - Встает, - откуда-то из глубины комнаты отозвался голос учительницы.
   - Пусть быстрее бежит. На нас специальный приказ есть. На  меня,  Шуру  и
Ваську!
   Когда мало что понявшая из этой тирады Анна Алексеевна  подошла  к  окну,
Алки уже и след простыл.
   Нужно отдать должное Ваське, что он хоть и вовсе ничего не понял из  слов
Аллы, но на этот раз мгновенно оделся и даже не схватил со стола пирожок.
   В дверях они столкнулись с Ольгой.
   Приказ, вернее тот пункт, где были их фамилии,  ребята  прочли  раз  пять
подряд.
   - Вот видите, - высокомерно заявил Васька и, торжественно выпятив  живот,
выплыл из комнаты, - я - же вам говорил!
   Проценко и Ракитина прыснули. Алка сокрушенно всплеснула руками,  а  Шура
передразнил:
   - "Я же вам говорил"! Он говорил! Вот балаболка-то!
   Но у Шуры тоже зашевелилось горделивое чувство.
   - Вот что, члены экспедиции, - заговорил Проценко, - в  одиннадцать  утра
всем быть здесь - пойдем в краевое управление культуры за командировками.
   - И мы? - удивленно и радостно спросила Алла.
   - Ну как же без вас обойдется! - засмеялся Проценко.  -  Раз  уж  министр
приказал, тут ничего не поделаешь.
   Вместе с Проценко или по его поручению Алке не раз приходилось  бывать  в
управлении культуры. Она здесь вс„ и всех знала,  поэтому  чувствовала  себя
совершенно спокойно.
   Шура волновался. Он впервые попал в  большое  учреждение  не  в  качестве
сопровождающего отца или мать, а самостоятельно.
   Васька же был горд  и  напыщен,  как  индюк  ярким  весенним  днем.  Даже
знакомясь с начальником управления культуры, который  захотел  взглянуть  на
ребят, он еле процедил сквозь зубы:
   - Лелюх.
   - Наш шеф-повар, - пояснила, улыбаясь, Ракитина.
   Ребята сидели на стульях, расставленных вдоль стены, и слушали  разговоры
взрослых.
   Говорили о том, каким образом экспедиция будет снабжаться бензином, какие
продукты надо захватить с собой, а какие можно брать на месте,  о  состоянии
дорог на Тамани. Об обмундировании.
   Особого интереса для них эти прозаические вещи не имели,  и  все  трое  с
облегчением вздохнули, когда беседа наконец была окончена.
   - Теперь проходите, товарищи, в  бухгалтерию,  -  распорядился  начальник
управления культуры, - получите командировки и все, что положено.
   В малюсенькой комнатке бухгалтерии мог поместиться лишь один  посетитель.
Первым, как начальник экспедиции, зашел  Проценко.  Он  задержался  довольно
долго, так как, кроме командировки, получал еще деньги под отчет на  текущие
расходы экспедиции, документы на бензин, накладные в кладовую  на  получение
кое-каких вещей.
   Выйдя, Проценко вместе с  Ракитиной  и  Жмуркиным  начали  разбирать  эти
документы, решая, какое из дел кто возьмет.
   Меж тем из комнатки бухгалтерии позвали:
   - Входите! Кто там есть из экспедиции художника Проценко?
   Видя, что взрослые заняты, Васька направился в бухгалтерию.
   - Кто там из экспедиции?  -  не  обращая  никакого  внимания  на  Ваську,
крикнула немолодая женщина в очках. - Входите!
   - Я уже вошел, - вежливо заметил Васька. - Моя фамилия Лелюх.
   - Очень хорошо, - ответила ему женщина в очках. - Найди побыстрее папу  и
пошли его ко мне. Ты тоже едешь?
   - Не тоже, - невозмутимо заметил Васька, - а обязательно еду. По приказу.
Я Лелюх.
   - Мальчик, мне некогда с тобой возиться! - рассердилась женщина  в  очках
и, услышав в коридоре голос Проценко, позвала: -  Григорий  Анисимович,  что
это за ребенок? Возьмите его, пожалуйста, отсюда! -  Она  ворчливо  добавила
вполголоса: - Ох, уж эти художники  и  актеры,  обязательно  детей  с  собою
приведут! У нас в конторе промкооперации никогда ничего  подобного  быть  не
могло.
   Проценко подтвердил, что Васька  именно  и  есть  тот  Лелюх,  о  котором
говорится в приказе по краевому управлению культуры.
   - Что, брат, не верят? - похлопал он  по  плечу  возмущенного  Ваську.  -
Выдавайте, Муза Ивановна. Дама в очках возмущенно поджала губы:
   - Расписывайся.
   Васька расписался. Его обидчица передала ему  бумажку,  на  которой  была
крупная надпись "Командировочное удостоверение", и  довольно  большую  пачку
денег.
   - Следующий! - крикнула она.
   Шуре и Алле она уже не сказала ни слова, лишь безмолвно  тыкала  высохшим
пальцем с длинным ногтем в то место, где нужно было расписаться.
   - Зачем мне столько денег? - недоумевал Шура и наконец  нашел  выход.  Он
положил в карман десять рублей, а остальные протянул Ракитиной: -  Возьмите,
пожалуйста, тетя Оля. Это же для дела. Если что нужно, вы и будете тратить.
   - И мои, Оля. В общий котел, - сказала Алла.
   Ракитина положила деньги ребят в свою сумку.
   "Действительно, еще глупостей натворят", - подумала она.
   Тяжело вздохнув, протянул без всяких слов свои деньги  и  Васька.  "Общий
котел" ему никак не улыбался, но предсказание  его  матери  о  великой  силе
примера уже сбывалось. Он чувствовал, что иначе поступить не может.
   Тут же, в управлении, договорились, кому что делать дальше.
   Жмуркин и Ольга отправились  принимать  машины.  Алла  пошла  домой.  Она
должна была собрать  в  дорогу  вещи  свои  и  Проценко  и  подготовить  все
необходимое для этюдов: складной мольберт, краски, кисти и другое. Начиная с
семи лет, она каждое лето ездила вместе с приемным отцом на этюды.  Сборы  в
дорогу давно считались Алкиной привилегией.
   Шура получил от  Проценко  деньги  и  отправился  по  магазинам  покупать
кое-какие  мелочи:  термосы,  ножи,  рыболовные  принадлежности,   карманные
фонарики, Словом, десятки нужных вещей.
   - А ты Вася, обратился Проценко к Лелюху, -  пойдешь  со  мной  на  склад
получать продукты.
   С собой Проценко взял Лелюха лишь потому, что не  знал,  какое  поручение
ему можно дать. Но оказалось, что Васька совсем не бесполезен.
   Прочитав наряд, завскладом кивнул на груду мешков:
   - Пожалуйста. Подъезжайте и берите в любой момент.
   - Этот сахар я не приму,  -  вдруг  выпалил  Васька,  успевший  незаметно
ощупать мешки.
   - Почему, Вася? - спросил обомлевший Проценко. - Сахар как сахар,
 
   - Не приму, - непреклонно стоял на своем Васька. - Тут половина пудры.  В
дорогу это не годится. И он еще сырой.
   -   Подумаешь,   товаровед!   -   обиженно   огрызнулся   завскладом.   -
Торгинспектор! "Сырой"! Тогда берите песок.
   Лелюх был неумолим.
   - Песок не годится, -  заявил  он.  -  Давайте  пиленый,  но  без  пудры.
Настоящий.
   - Товарищ Проценко, - возмутился завскладом, - кто будет принимать сахар?
   - Будет принимать он, - к великой радости Лелюха, объявил Проценко да еще
добавил обескураженному завскладом:  -  не  могу  вмешиваться.  Он  назначен
ответственным за снабжение приказом начальника управления культуры.
   - Ладно, - уныло согласился завскладом. - Приготовлю пиленый в  пачках...
Проныра парень! Видать, ваш начальник знал, кого назначает.
   - По всей вероятности, - невозмутимо согласился
   Проценко, еле сдерживая душивший его смех. - Так он заедет, получит.
   При подборе  круп  Васька  тоже  проявил  знание  дела  и  настойчивость.
Предстояло еще ехать на склад "Консервсбыта" и на мясокомбинат.
   - Вот что, Вася, - сказал Проценко, - на-ка вот тебе  наряды  и  действуй
один, а то у меня дела и без этого достаточно.
   - Хорошо, - солидно ответил Васька. - Можете  не  беспокоиться,  меня  не
надуют.
   На мясокомбинате и в "Консервсбыте" посмеялись над таким  представителем,
но так как все документы были в порядке, предложили отбирать продукты.
   На следующий день принялись за укладку вещей в машины. Это  оказалось  не
таким легким делом. Вещей было много.
   После долгих споров решили, что машина Ольги будет занята пассажирами,  а
на машину Жмуркина погрузят вещи. К концу дня все уложили.
   Первым приступил к исполнению Своих обязанностей в пути Сокол, посаженный
охранять груз.
   Проценко не хотел было брать пса, но на этом горячо  настаивали  Ольга  и
Алла. Решетняк тоже считал, что Сокол может быть полезен. Первую  службу  он
сослужил, охраняя вещи в машине. У всякого желающего заглянуть в  нее  сразу
пропадала  в  этом  охота,  стоило  увидеть  массивную  голову   и   большие
остроконечные уши пса.
   Ночевать остались у Проценко. Так было удобнее: не придется никого  ждать
или разыскивать среди поздней ночи.
   В половине третьего Проценко всех разбудил. Заснувшие раньше других Ольга
и Алла хорошо выспались. Без особого труда встал и  Шурик.  Зато  с  Лелюхом
пришлось повозиться. Он так отбрыкивался своими толстыми, короткими  ногами,
что подходить к нему надо было с опаской.
   - Что за человек! - ругалась громко Алла. - Васька! Васька! И что  ты  за
соня такой!
   Наконец Алла решила прибегнуть к хитрости.
   - Слышь, Вася, - совершенно серьезным тоном заговорила она, - мы поехали.
Когда встанешь, покрепче запри дверь. Ключ пусть у вас будет.
   - Мм! - замычал Васька и сел на своем твердом походном ложе.  -  На  меня
приказ есть начальника управления культуры!
   - Ишь, - съехидничал Шура, - вспомнил! А  то  брыкается,  как  жеребенок.
Чуть мне нос не разбил.
   - Нос, нос! - передразнил Лелюк. - Все равно такому боксеру, как ты, носа
не уберечь.
   Грозила разразиться перепалка, но вошла Ольга, стряхивая  с  волос  капли
воды, и позвала всех умываться.
   Умывание не заняло много времени.
   - А теперь быстро завтракать, - распорядилась Ольга.
   Не привыкшие вставать среди ночи ребята, и даже  такой  любитель  поесть,
как Лелюх, отказались от еды. Только после категорического приказа  Проценко
сначала Лелюх, а потом и Шура с Аллой начали лениво жевать.  Ну,  а  аппетит
приходит, как известно, во время еды.
   - У вас не найдется немного вина? - спросил Жмуркин.
   - Вот верно! - неожиданно радостно поддержала Ракитина и  быстро  достала
бутылку из буфета. Она налила три рюмки.
   - Позвольте вас поздравить, Ольга Константиновна, - смущенно обратился  к
ней Жмуркин, - у вас такая необычная свадьба.
   - Спасибо, - чокнулась с ним Ольга. -  Необычная  -  значит,  счастливая.
Правда, Гриша?
   Проценко   смутился   и   начал   протирать   очки,   улыбаясь   какой-то
несвойственной ему блаженной улыбкой.
   - Оля! - бросилась к Ракитиной Алла. - За свадьбу и я хочу.
   Алке удалось завладеть бутылкой, но Ольга отобрала  ее.  Она  достала  из
буфета другую  бутылку  и  налила  из  нее  ребятам  вина.  Попробовав,  они
убедились, что это обыкновенный вишневый сироп.  Но  никто  не  протестовал.
Вино еще неизвестно каким окажется, а тут, по крайней мере, вкусно.
   Все трое могли чинно чокнуться за свадьбу и за успех экспедиции.
   - Чокаться все равно чем, - с апломбом заявил Васька. - А знаете,  откуда
произошел такой обычай? Дикари при встрече друг с другом  терлись  носами  в
знак дружбы. Чокаться то же самое.
   - Так давай мне сироп, - наивно предложил Шура, - а я тебе воды в рюмочку
налью, и чокайся сколько хочешь.
   - Но-но-но! - погрозил пальцем  Васька  и  поторопился  осушить  рюмку  с
пахучим сиропом.
   - Как это военные командуют... - заговорил Проценко, видя, что все поели:
- По машинам!
   Весело гомоня, все двинулись к выходу. Алла не забыла захватить  солидную
порцию еды для Сокола.
   Около их машин стояла только что подъехавшая "Победа" Решетняка,  который
не утерпел, чтобы не приехать на проводы.
   Филипп Васильевич расцеловался с Проценко и Аллой, пожал руки Жмуркину  и
Ольге,  дружески  похлопал  по  плечу  ребят.  Сокол  в  это   время   успел
позавтракать. Все начали рассаживаться по местам.
   - Садитесь рядом со мной, товарищ Лелюх, - обратился улыбающийся  Жмуркин
к Ваське. - Поедете на так называемом хозяйском месте. Мне одному скучно,  а
в той машине тесновато.
   Действительно, весь груз был уложен на заднем сиденье  и  место  рядом  с
шофером оставалось свободным. В машине же Ольги, кроме  людей,  ехал  еще  и
Сокол, которому полагалось быть все время вместе с хозяйкой.
   - Грицько, - вдруг попросил Решетняк, - дай мне ключ от  твоей  квартиры.
Буду присматривать, а иногда, глядишь, и заночую. Если, конечно, доверяешь.
   -  Чудак!  -  меланхолически  отозвался  Проценко  и  протянул  ключ.   -
"Доверяешь"! Сколько лет одним карманом жили!
   - Да, -  задумчиво  ответил  Решетняк,  -  еще  в  до-колхозные  времена.
Помнишь, когда у Перебийноса батрачили. -  Однако  отдаваться  воспоминаниям
было не время, и Решетняк, спрятав ключ, заторопил: - Давай, давай,  садись!
Видишь, за тобой дело. Все уселись. Станичникам привет передай.
   ...Машины миновали  еще  темные,  пустынные  в  этот  час  улицы  города,
проскочили мост через Кубань и вырвались на асфальтовый простор прямого, как
стрела, шоссе.
   Идущая впереди "Победа" Ракитиной, шла на предельной скорости. В  зеркало
Ольга видела, что Жмуркин не отстает.
   Яркие лучи фар вырвали из темноты здания МТС, колхозных ферм,  складов...
Не сбавляя скорости, машины проносились по  улицам  станиц,  густо  заросших
садами и акацией.
   Восход экспедиция встретила у подножия небольших лесистых гор.
   Эти горы были крайней западной оконечностью Главного Кавказского  хребта.
Дальше шла изборожденная лиманами,  протоками  и  болотами  плавней  степная
земля таманская.
   - Чего ты молчишь? - спросила Ольга сидевшего рядом Проценко. -  Хоть  бы
рассказал о местах, куда мы едем. Я тут впервые, и ребятам  интересно  будет
послушать.
   - Я боялся тебе мешать, - оправдывался Проценко, - а то  еще  перевернешь
нас всех в канаву.
   -  Ничуть  не  помешаешь,  -  уверила  его  Ольга.  -  Наоборот:   будешь
рассказывать - спать не захочу.
   - Западная оконечность Кавказа - Таманский полуостров,  очень  напоминает
своим  ландшафтом  и  климатом  Крым,  от  которого  его  отделяет  узенький
Керченский пролив.
   Ежегодно на Тамань  устремляются  тысячи  туристов.  Они  поднимаются  на
грязевые сопки, часть которых - действующие вулканы.
   Привлекают туристов и  исторические  памятники  этой  древней  славянской
земли. Еще в Х веке пришел сюда с дружиной киевский князь Святослав и создал
свое удельное княжество Тмутараканское. В течение  двухсот  лет  упоминается
столица княжества, город Тмутаракань, в  русских  и  иностранных  летописях.
Вспоминается Тмутараканское княжество и  в  русском  эпосе  "Слово  о  полку
Игореве". Даже сейчас  м