ла уа evam veda (далее - y.e.v.) - "кто так знает" (либо, учитывая очевидные этимологические связи, "кто так ведает" или даже "кто так видит"). 







Глава II
К  ХАРАКТЕРИСТИКЕ  РИТУАЛЬНОГО  СИМВОЛИЗМА: 
формула  ya evam veda  в  брахманических  текстах
1. Можно только подивиться тому странному обстоятельству, что чрезвычайно интересный, обширный и, главное, существенный для понимания брахманической литературы в целом материал, который дает формула y.e.v. во всем многообразии своих контекстных ситуаций, остался вне поля зрения многих крупнейших санскритологов, работавших над этими текстами. [1] 
Следует заметить, что факты, подлежащие обследованию, не ограничиваются теми случаями, когда формула эксплицитно упоминается в тексте; ниже будет показано, что практически все тексты брахман построены таким образом, как если бы каждый законченный по смыслу отрывок сопровождался формулой y.e.v. Поэтому полное описание данного материала в рамках этой небольшой работы предпринято быть не может, даже хоть сколько-нибудь детальная систематизация его потребует специальной (и обширной) монографии. [2] Все же и те отрывочные факты, которые сообщаются ниже, думается, не лишены интереса: они дают представление о том специфическом типе мышления, несомненно свойственном авторам изучаемых текстов (и вообще носителям брахманической культуры), [3] который я попытался обозначить как "ритуальный символизм". 
2. Рассмотрим следующие примеры. 
1. [Агни] сказал: "Достигнет богатства тот, кто возобновит жертвенный огонь, имея меня в качестве божества". Пушан сделал так; поэтому Пушан стал богатым (процветающим), поэтому говорится, что скот принадлежит Пушану; Тваштар... Ману... Дхатар (аналогично). Тот, кто так знает (y.e.v) богатство, [связанное с] возобновлением, богатеет. Тот, кто знает о его (Агни = жертвенного огня) связи с [Пушаном и др.], сам становится связанным [с ними] (ТС 1.5.9.2). 
2. День принадлежал богам, ночь - асурам. Асуры удалились в ночь со всем драгоценным богатством богов; боги подумали, что они оставлены; они увидели: "Ночь принадлежит Агни, скот принадлежит Агни; итак, будем восхвалять здесь Агни; он, хвалимый нами, возвратит нам наш скот". Они восхвалили Агни: он, хвалимый ими, освободил их скот из ночи в день; боги, получив свой скот, удовлетворили свои желания. Тот, кто, зная так (я эвам видван), совершает поклонения огню, становится обладателем скота (ТС 1.6.9,3). 
3. Боги доили жертву, жертва доила асуров; асуры, выдоенные жертвой, были побеждены; тот, кто, зная доение жертвы, жертвует, выдаивает другого жертвователя (ТС 1.7.1.1). 
4. Ведь этот слог (ОМ) - согласие, ибо когда [человек] с чем-либо соглашается, то говорит "да" ([ОМ]); то, что есть согласие, - это и есть исполнение [желания]. Исполнителем желаний становится тот, кто, так зная, почитает слог [ОМ] при исполнении [Самаведы] (ЧхУп 1.1.8; аналогично ЧхУп 1.1.5-7). 
Все эти тексты имеют одинаковую структуру. 
Сначала излагается миф, каким-то (в принципе каким угодно) образом связанный с совершаемым ритуальным действием: например, при устройстве (возобновлении) жертвенного очага рассказывается, как то же самое действие совершали боги; при этом могут быть обыграны этимологические (неважно, действительные или мнимые) связи, например СШ = "да" и ОМ - начало и конец определенного отрывка при пении гимна; когда же такого рода прямой связи установить не удается, используется универсальный контекст вообще любого ритуального действия: борьба богов с асурами (боги, применяя тот или иной прием, связанный обычно с техникой жертвоприношения, добиваются победы и т.д.). Затем говорится "кто так знает" (вариант: "зная, делает то-то и то-то"), после чего перечисляются благоприятные результаты соответствующего действия. Очевидно, смысл всех четырех отрывков может быть только один: тот, кто, зная нечто (т.е. помня об этом, видя это, держа как бы определенную картину перед мысленным оком), одновременно совершает некоторое действие, тот как бы воспроизводит некоторое идеальное, бывшее "однажды", "во время оно" действие богов и тем самым становится как бы соучастником их достижений (или участником какой-то благоприятной, бывшей некогда ситуации), благодаря чему обретает полный успех в своем действии. В ритуальном действии, подчеркнем это, ибо как раз в этом весь смысл происходящего. 
3. С первого взгляда пример 4 (из ЧхУп) выглядит как наставление в медитации. Но в том-то все и дело, что эта медитация происходит не "вообще", не в отрыве от всякого действия, а при совершении четко определенного ритуального акта. Поскольку оба события (внешнее действие и внутреннее, т.е. ритуальный акт и образ-мифологема, воспроизводимая в уме) подбираются по принципу формального подобия, то естественно допустить, что приведенные выше тексты предполагают максимально полное отождествление того и другого (внутреннего и внешнего действия). При полном их совпадении человеческое (ритуальное) действие превращается во вневременное действие богов. Это и есть смысл формулы y.e.v. 
Формула не всегда построена в эксплицитном варианте "кто, так зная, совершает такое-то действие", что следует объяснять обычным стремлением авторов ритуальных наставлений к краткости. Более того, сравнительно крупные разделы текстов могут быть построены как сплошное чередование наставлений типа y.e.v., но без самой формулы (либо с вынесением ее в конец этих разделов в виде рефрена). 
Не пытаясь исчерпать всего многообразия контекстных характеристик формулы, укажем на материале ТС [4] некоторые типичные случаи. 
4. Прежде всего в глаза бросается ритуально-прагматический характер употребления формулы: "знающий так" получает в результате жертвоприношения разнообразные жизненные блага; ими могут быть, например: 
1. здоровье, счастье, удача: 1.5.8.4; 1.6.12.4-5 (2 раза); 1.7.3.2; 2.3.5.2; 2.5.2.7; 2.5.4.1; 2.5.8.2; 5.1.3.3: 5.1.10.1; 5.2.2.4: 5.2.3.6-7; 5.2.7.1; 5.2.10.5; 5.5.2.1; 5.6.10.1; 5.7.5.7; 5.7.6.6 (2 раза); 6.4.11.1; 6.6.10.1; 6.6.11.2 и т.д.; 
2. потомство, богатство (прежде всего скот), пища: 1.5.8.3; 1.7.4.5; 5.4.10.4; 5.5.4.2; 5.6.5.3; 6.1.6.6; 6.4.4.2-4 (несколько раз); 6.4.10.5; 1.7.2.2-4 (4 раза); 2.4.4.3; 2.4.11.4; 5.2.10.3; 5.5.2.7; 6.1.10.3; 6.5.11.3 (2 раза); 
3. победа над врагами: 1.7.3.3; 2.4.1.4; 2.4.2.4; 2.4.12.7; 2.5.7.5; 6.4.5.2; 6.4.10.1; 6.6.9.1-2 (2 раза) и т.д.; 
4. удачное жертвоприношение: 1.6.7.2; 1.6.8.1-3 (3 раза); 1.6.9.1-3 (4 раза); 1.6.11.1-3 (5 раз); 1.7.3.3; 1.7.4.2; 1.7.6.7; 2.5.6.1-6 (11 формул "так знающий жертвует", с перечислением разнообразной ритуальной символики, связанной вообще со счастьем, чистотой, здоровьем и т.д.); 6.4.9.2 и т.д.; 
5. успех в загробной жизни: 1.5.9.3-4; 5.3.6.3; 5.3.5.2; 5.4Л.2; 5.5.8.3; 5.6.6.3 и т.д. 
При этом формулы с наречием "так" (evam) [5] свободно и, видимо, без какого-либо изменения смысла чередуются с аккузативными конструкциями типа "знающий это": см., например, 5.6.4.4; 5.6.7.3; 5.7.6.5; 6.2.11.4 и многие другие (ср. выше, §1 примеры 1, 3). 
5. Связь предлагаемой мифологемы с самим ритуальным действием, а также с обещаемым результатом может быть либо содержательной (например: "боги таким-то образом обрели скот - знающий так обретает скот"; "Праджапати рождает многочисленное потомство - это знание обеспечивает достижение потомства" и т.д.), либо чисто формальной (сюда относятся, например, многочисленные отождествления, обыгрывающие имена богов, числовую символику стихотворных размеров, количество кирпичей в том или ином ярусе жертвенного алтаря и т.д., см. ТС 5.1.5.3; 5.2.3.6; 5.4.1.2; 5.5.8.3 и почти целиком главу 5.6). Формальный характер носят и частые "этимологии" (столь смехотворные с точки зрения историка языка), вполне, казалось бы, произвольные уподобления типа dvipada ("двухстопный", название размера) = dvipada ("двуногий", т.е. "человек", отсюда "кто так знает" - получает потомство: 1.5.8.3) и многие Другие приемы такого рода. Нетрудно видеть, что глагол "знать" (vid, veda, vidvan) во всех этих контекстах имеет весьма специфический смысл, не укладывающийся в рамки так называемого "образного" (не говоря уже об "отвлеченном") мышления. Непонимание этого ведет к представлениям о "примитивном" (или "мифологическом"), "донаучном" мышлении как о мышлении незрелом, малоэффективном, о "недостатке логики" у составителей такого рода текстов и т.п. Эти недоразумения происходят вследствие того, что мы непроизвольно ставим перед авторами текстов такие задачи, о которых они не имели абсолютно никакого понятия; их не интересовало "познание" мира в том смысле, какой мы привыкли вкладывать в это слово. Для них было важно только одно: любыми средствами привлечь в строго определенный момент внимание участника ритуала [6] к определенному образу (картине, мифологеме), числу и т.д. 
6. Чрезвычайно интересные разъяснения о структуре наставления y.e.v. дает АБр. Однако, прежде чем привести соответствующий текст, попытаемся ответить на вопрос: к кому именно (т. е. к какому из участников жертвоприношения) обращены наставления, сопровождающиеся формулой y.e.v.? 
A. В ряде случаев формула y.e.v. вполне эксплицитно обращена к "заказчику" обряда (яджамана); то же самое сообщают (впрочем, далеко не в каждом случае) комментаторы. [7] 
B. По аналогии с употребительными в первом случае терминами (яджате, яга) указания типа "зная так, жертвует", видимо, также обращены к заказчику (см., например, ТС 1.6.9.1-4; 3.2.2.3; 3.2.4.3; 3.3.7.2 и др.). 
C. Совместное функционирование внутри ритуала текстов мантр и соответствующих им брахман заставляет предположить, что каждый из (трех) главных жрецов, как это и естественно, имел в своем распоряжении особую брахману, так что брахманы PB - это брахманы хотара, СВ - удгатара и ЯВ - адхварью. Именно самхита Черной ЯВ, в которой мантры и брахманы излагаются параллельно, лучше всего иллюстрирует этот факт; иногда мы встречаем, например в ТС, символические наставления, явно обращенные к адхварью. Не менее эксплицитны в ряде случаев также и брахманы СВ. [8] 
D. Наконец, наиболее интересным является тот тип, который предполагает обращение формулы y.e.v. (a также соответствующих мифологем) к брахману. [9] 
7. Следует обратить внимание на важный факт: по некоторым признакам жрец-брахман и заказчик оказываются ритуально тождественными. [10] Не имея возможности детально изложите этот вопрос (что потребовало бы специального исследования), могу лишь указать на основную черту, сближающую функции брахмана и яджаманы: и тот и другой обращены к жертвоприношению в целом: первый - в качестве распорядителя и, так сказать, ментального центра церемониала, второй - в качестве лица, заинтересованного в результате всего обряда. В этой связи бросается в глаза именно объединяющий характер наставлений и мифологем, включающих в себя формулу y.e.v. Развитие техники ведийского ритуала, многовековое накопление сотен и тысяч отдельных приемов и "секретов", сопровождавшееся усложнением ритуальных действий, введением все новых и новых участников (число которых было доведено до 18), привело к тому, что объединяющие функции заказчика как естественного центра всего действия со временем все больше и больше переходили в ведение специальным образом подготовленного профессионала, брахмана. Ниже будет показано, каким образом на основе деятельности жреца-брахмана происходило развитие символической (ментальной) стороны ритуала: именно здесь было выделено "действующее начало" вообще всех ритуальных процедур с последующим перенесением на него центра тяжести и абсолютизацией в качестве субстрата всех вещей в мире, осмысляемом как единый сакральный процесс. Речь идет, конечно, о Брахмане. Основными ступенями этого движения являются некоторые тексты брахман, так называемые "великие" упанишады (БрУп и ЧхУп) и БхГ (подробнее об этом см. Главу III настоящей работы). 
8. Возвращаясь теперь к самому началу этой линии, рассмотрим следующий текст (АБр 5.33): 
Великие мудрецы говорят: "Если хотар выполняет свое дело с помощью гимна, адхварью - с помощью жертвенной формулы, певец - с помощью песнопений, то тройное знание тем самым распределено; с помощью чего же делает свое дело брахман?" Следует сказать: "С помощью тройного знания [в целом]. Тот, кто дует здесь (Ваю), есть жертва. У него два пути: речь и ум; ибо речью и умом движется ("вращается") жертва. [11] Речь есть это (этот мир), ум - то (тот мир): тройным знанием в виде речи они совершают одну сторону [жертвы]; брахман же умом совершает другую" (см. аналогичный эпизод КБр 6.11; ЧхУп 4.16.1-5). 
Далее указывается, что брахман исполняет свое дело в молчании; о тех, кто разговаривал во время утреннего жертвоприношения, говорится: "Они упустили половину этой жертвы". Такого рода несовершенный ритуал сравнивается с одноногим человеком, одноколесной повозкой: и тот и другая падают. [12] 
Очень важным является указание следующей главы АБр (5.34) о том, что жрец-брахман выполняет функцию "целителя" жертвоприношения при помощи Брахмана, своего рода силы, "holy power" [21]. Здесь же мы встречаем свидетельство сравнительной новизны функций брахмана: задается вопрос о том, каким образом этот жрец заслужил свою долю вознаграждения (дакшина), если он почти все время сидел молча? Ибо об адхварью заказчик может сказать: "Он держал мои жертвенные сосуды, он ходил для меня, он приносил приношения для меня"; о певце: "Он пел для меня" и т.д. 
За что же тогда приносится дакшина брахману? Или же, не совершив ничего, он получит ее? Тот, кто брахман, он целитель жертвы; совершив для жертвы исцеление, он [свое] уносит. Он есть брахман, поскольку делает свое Дело с помощью сущности (сока) гимнов, с помощью их силы (т.е. Брахмана), притом в наибольшей мере. Поэтому, вкусив половину Брахмана, он, этот брахман, стал впереди других жрецов; половина [дакшины] стала принадлежать брахману, половина - другим жрецам" (АБр 5.34). 
9. Этот текст превосходно показывает, каким образом (и в каком направлении) происходила разработка системы ведийского ритуала. После того, что достигнуто уже здесь, в АБр (являющейся, не забудем, одним из древнейших текстов этого класса, старше даже, как считает А.Кейт, чем брахманические части ТС), символический ритуал такой упанишады, как, например, БрУп, покажется простым извлечением следствий, дальнейшей разработкой и раскрытием уже найденного общего принципа. Этот принцип достаточно прост: существует некоторый вид деятельности, повышающий эффективность ритуальных процедур (т.е. песнопений, чтения формул, выливания в огонь масла и других действий); эта деятельность состоит в одновременном (с указанными действиями) направлении внимания на определенную мифологему, на тот образ, который является символическим прототипом происходящего в этот момент физического действия. 
Таким образом, каждое законченное ритуальное действие включает в себя три компонента - физический, речевой и ментальный (усилие внимания). Сопоставляя предписания ведийских самхит, брахман и сутр, можно построить полную парадигму того или иного священнодействия. В качестве примера рассмотрим один из начальных эпизодов ритуала новомесячий, входящего в систему жертвоприношений полно- и новолуния. 
В ритуале новомесячий важную роль играет особое приношение Индре, носящее техническое название саннайя, т.е. "сочетание", "смесь" (это слово указывает на применяемую в данном обряде смесь простокваши и пресного молока). Процедура приготовления жертвенного молока, в которую входит ритуальное доение коров (как правило, трех), развертывается при этом в достаточно сложное священнодействие, совершаемое в несколько этапов. Сначала телят пригоняют (припускают) к коровам (поскольку накануне дня доения они пребывали, согласно специальному предписанию, разлученными); это делается для того, чтобы вызвать у коров прилив молока. Затем адхварью отгоняет телят и начинается доение. Согласно АпШрСу 1.1.8 (аналогично БаудхШрСу 20.1 и КатШрСу 4.2.1), жрец должен срезать ветку, которая будет ему нужна для ритуальных операций, непременно с дерева парна (палаша, Butea Frondosa), направленную либо на восток, либо на север, либо на северо-восток, со словами: "Для сока [срезаю] тебя, для силы [срезаю] тебя" (ТС 1.1.1.а = КатхС 1.1 = ВС 1.1). Мифологему, связанную с названием дерева, дает ТБр 3.2.1.1: 
В третьем, считая отсюда, небе находился Сома. Гаятри (понимаемая здесь как один из стихотворных размеров и одновременно как орел) унесла его. У него (т.е. у Сомы, либо у орла) оторвали перо (парна), оно стало [деревом по имени] парна. Такова природа парны. Парна - это поистине Брахман. Кто погоняет телят веткой парны, тот поистине погоняет их Брахманом. Парна поистине гимн (гаятри); коровы [также] суть гимны. Потому и листья [дерева парна] растут по три: ведь размер "гаятри" состоит из трех стоп. 
ШБр сопровождает этот рассказ еще одной важной формулой: "То, что здесь принадлежит Соме, да будет оно и сейчас тут [с нами]" - имея в виду более широкий мифологический контекст всего этого эпизода, приводимый ниже. Характеристики срезаемой ветки также строго регламентированы: она обязана быть сочной, со множеством листьев и побегов, с незасохшей верхушкой; сухая, без листьев (и не с дерева парна) ветка берется лишь в том случае, если адхварью захочет навредить заказчику. Еще одну артхаваду, связанную с идеями "сока" и "силы" (соответственно иш и урдж - эти слова довольно близки по значению), приводит ШБр: ""Для сока [срезаю] тебя, для силы [срезаю] тебя" - когда он говорит: "Для сока [срезаю] тебя" он имеет в виду "дождь"; а когда говорит: "Для силы [срезаю] тебя", он имеет в виду ту сущность пищи, которая рождается от дождя". Здесь перед нами, очевидно, элементарный ментальный акт, состоящий в простой подстановке (которую можно понимать как аллегоризацию, либо даже как толкование малопонятных слов текста самхиты), происходящей, однако, в строго определенный момент произнесения формулы. Еще большую (видимо, предельную) степень упрощения ментального образа представляет указание ТБр 3.2.1.3: ""Для сока [срезаю] тебя, для силы [срезаю] тебя" - говоря так, он наделяет заказчика именно соком, силой". Подчеркнем, что от крайней простоты этих актов внимания смысл происходящего совершенно не меняется: ритуальное действие по-прежнему трехмерно, и состоит оно в том, чтобы одновременно с произнесением определенных слов совершить определенное усилие умом (манасом). В последнем примере, видимо, следовало представить себе яджаману, в избытке наделенного "соком" (другие значения слова иш: "бодрость" "радость", "удовольствие", "сила", "пища") и "силой". 
Далее, со словами: "Вы ветры, вы сюда приходящие" (ТС 1.1.1.b) жрец отгоняет телят от коров веткой парны (АпШрСу 1.2.2 и параллельные места Баудх и КатШрСу). Этим действиям соответствует следующий символический ритуал (данные ТБр 3.2.1.3-4, ср. ШБр 1.7.1.3): 
Поистине ветер - владыка атмосферного пространства. Божество же, связанное с коровами, [принадлежит], конечно, атмосфере. Он (адхварью) передает их (телят) ветру. Говоря: "Вы ветры", он возводит их к их первоначальной природе. Говоря: "Вы, сюда приходящие", он созывает скот для заказчика. "Вы ветры" - ибо этот ветер поистине дует (либо "очищает"), здесь. Ибо ведь это он наполняет здесь всякий дождь, это он наполняет здесь [молоком] этих [коров]; потому он и говорит так. Некоторые здесь еще прибавляют: "Вы, сюда приходящие", однако этих слов говорить не следует, ибо от них [к заказчику] приближается чужой (т.е. враг). 
Нетрудно видеть, что это последнее указание также составляет часть ментального жертвоприношения: стоит только молча воспроизвести (в нужный момент) в уме наставление брахманы, и молчание превращается в усилие, акт, до некоторой степени эквивалентный напряженной паузе в стихотворении или в музыкальной пьесе. Кроме того, на этом примере хорошо заметно решающее значение (для конечного результата жертвоприношения) именно ментального усилия, сопровождающего те или иные действия и слова: направление внимания на вред вместо пользы превращает те или иные формулы (видимо, вообще любые) из благотворных для заказчика во вредоносные. 
Затем жрец прикасается веткой к одной из к