Сейчас  привезут тебе  игрушку, как заказывал. Говори дальше,  уважаемый Али
Амир.
     -- Документ один нужен... Но и лучше бы нам повидаться.
     -- Срочно?
     -- Сегодня-завтра.
     -- Хорошо.
     Окончив  разговор,  Амир  повернулся  к столу --  Дудчик  постарался на
славу.  Они  молча  поужинали перед телевизором.  Амир  считал,  что Дудчику
сейчас надо дать время остыть и освоиться.
     Вернулся   Ибрагим,  отогнавший   машину  на   стоянку.  Амир  подробно
проинструктировал  его. Ибрагим  должен был спать на раскладушке в коридоре,
следить за всеми нуждами гостя,  не оставлять его без присмотра, отвечать на
телефонные звонки и еще многое другое.
     Первый  звонок,  который  Ибрагим принял, касался  событий  в  квартире
Дудчика. Амир тут  же принял у  него трубку.  Докладывал человек, говоривший
по-русски без акцента, но заплетающимся языком:
     -- Я от Тимура, проверил квартиру.
     -- Слушаю.
     -- Из-вините,  уважаемый... туда не  подобраться  --  столько  машин  и
оцепление. Пришлось п-при-кинуться  "шлангом"  и выпить во дворе с мужиками,
чтобы выведать все, что надо...
     -- Понятно, докладывай.
     -- Дверь  взломана.  Стреляли.  Убито  двое мужчин,  а  третий  --  как
говорят, младший брат хозяина -- ранен. Кто убитые -- неизвестно.
     -- А хозяйка?
     -- Жива-здорова, ее вовсю допрашивают. Дети  -- там было две девочки --
тоже в порядке. Их отпустили к соседям. Они вот что говорят...
     Последовал довольно  сумбурный рассказ, воспринятый информатором  через
дворовый "испорченный телефон". Тем не менее Амир смог  многое почерпнуть из
этого рассказа. В какой-то момент он остановил словоохотливого посыльного:
     --  Вот  что,  повтори это  все моему  другу, чтоб я не  передавал твой
рассказ своими словами.
     Амир отдал  трубку Дудчику, предупредив, чтобы тот ни в  коем случае не
называл себя.  Дудчик довольно долго и тщательно  выспрашивал  у  звонившего
подробности, постепенно светлея лицом.
     Амир и после  этого  выдержал паузу  -- дождался, пока приедут  молодые
ребята  из  магазина  Тимура,  привезшие  компьютер.  Установка и  настройка
"машины"   продолжались   добрый   час,   наполненный   жаргонной   лексикой
компьютерщиков.
     Когда и этот час закончился, а на город опустилась ночь, Амир  попросил
Ибрагима  нарезать лимон  и, достав  из холодильника  бутылку "смирновской",
водрузил ее на стол в гостиной.
     -- Давайте, Виталий  Петрович, выпьем по рюмочке, -- предложил Амир, до
сих  пор  не  выказывавший  никакой  склонности к спиртному.  -- День у  вас
выдался не из легких. Не повредит.
     Дудчик  глотнул  водки, которую почти никогда не пил, торопливо зажевал
ее лимоном. От второй стопки он отказался.
     -- Вы с братом не похожи, -- заметил Амир.
     -- Боюсь, все  неприятности  произошли из-за его  пьянства,  --  сказал
Дудчик.
     --  Что  вы  называете неприятностями?  То обстоятельство,  что вам  не
удался контакт с западными разведками?
     Дудчик поправил:
     --  Неприятностями  я считаю  нападение на мою  квартиру, которое будет
иметь неизвестные последствия.
     -- Будьте логичны. -- Амир уже несколько часов искал правильные ключи к
этому   человеку,  пытался  разгадать  мотивы  его  действий.  --   Вы  были
инициатором  всей  затеи.  Дискета,  --  он похлопал  себя  по  карману,  --
изготовлена вами.  Вы искали контакт. Вы  втравили  брата. И вот когда к вам
пришел покупатель...
     -- С пистолетом в руках и угрозами и захватил в заложники жену, детей и
брата... -- не преминул вставить Виталий Дудчик.
     Амир холодно заметил:
     -- Разве вы еще не  поняли, что произошло? Не поняли, что люди, которые
взломали   дверь  вашего  дома,  отнюдь  не  были   сотрудниками  российских
спецслужб?
     -- Почему?
     -- Почему я думаю,  что это  и были ваши друзья из Лондона?  Да потому,
что местная  контрразведка не стала  бы спешно скрываться,  оставив при этом
труп  своего  человека. Потому, что они  действовали точно так  же  жестко и
напористо,  как  и мы.  Не  забывайте,  между прочим, что  там погиб  и  мой
человек.
     Дудчик  несколько  опешил.  Он  должен  был  в  глубине  души  признать
резонность слов своего похитителя.
     --  Вся  разница между нашими действиями в том, что я пришел всего лишь
на час раньше  и принес деньги, которые и сейчас оттопыривают карманы  вашей
сумки.  Во всем же, что произошло  дальше, только  ваша вина. И  вина вашего
брата Алексея. Дудчик упрямо молчал.
     -- Не будем затрагивать личные счеты между Алексеем и Возехом. Они  уже
закончены.  Но  почему  вы  считаете более  предпочтительным  действовать  в
интересах английской разведки?
     Виталий Петрович наконец снизошел до ответа:
     -- Потому что эта информация интересует прежде всего их.
     -- И только?
     Дудчик повел плечами и сам налил себе вторую рюмку.
     --  Я  думаю,  что  в  вас,  в русских,  сейчас говорит одно желание --
зависть  к  западному образу жизни и  комфорту. Поэтому вы и  хотели продать
свой  товар именно тем, кто обладает всеми этими благами. А ведь они -- ваши
враги.  Они развалили  вашу страну и стремятся захватить ее окончательно. Вы
просто решили переметнуться на их сторону, пока не поздно.
     Дудчик выпил рюмку залпом.
     -- Мы -- единственные, кто противостоит в этом мире Америке.  И поэтому
нас  тоже интересует ваша  информация, поэтому  мы готовы  за  нее бороться,
платить за нее, удовлетворять все ваши разумные требования. Поэтому, Виталий
Петрович, придется вам принять существующее положение  как данность. Я успел
раньше,  пусть  только  на  один  час,  и  я  сделаю  абсолютно  все,  чтобы
приготовленная вами на продажу информация попала в руки тех людей, которым я
служу.
     -- Вы имеете в виду Бен Ладена?
     -- Да.
     Тогда Дудчик сказал:
     -- Давайте  говорить по существу.  Как мы будем выбираться из страны? И
куда?
     -- Это другой разговор. Я намерен переправить вас в одну из тихих стран
Европы, как только немного уляжется суматоха и ослабеет бдительность.
     В этот момент в дверь  позвонил Тимур, которому Амир собирался заказать
документы на выезд из страны.
     * * *
     На  следующий  день  в  кабинете  генерал-лейтенанта  Нифонтова  царило
тяжелое  настроение, которое передавалось от  самого  генерала  подчиненным.
Утром  Нифонтову  сообщили,  что  в  Генштабе  произошла невероятная  утечка
информации, вследствие которой полетят  многие генеральские  папахи. Что ФСБ
допустила  грубейшую  нерасторопность:  мало того  что  утечка  секретнейшей
информации произошла у чекистов под носом, они еще и пришли на место горячих
событий  третьими.  Что  следствием  такого  провала  будут  также  кадровые
перемещения вниз и на улицу в самой ФСБ. Что кашу придется расхлебывать всем
-- и особенно его управлению. От  него ожидают результативной  работы. После
этого генералу Нифонтову были переданы все оперативные материалы.
     Всякому из  собравшихся в комнате было понятно,  что ситуация сложилась
экстраординарная.
     --  Итак,  --  сказал  Нифонтов,  --  вы  ознакомились  со списком  тех
секретов, которых  вчера лишилась Россия.  Степень опасности  всем  ясна?  В
ответ послышалось тихое:
     -- Так точно...
     --  Продолжаю в  таком случае. У нас есть  все  основания  считать, что
данные сведения в руки специалистов НАТО до сих пор не попали.
     Постучав,  в кабинет под  хмурым  взглядом Нифонтова  прошел опоздавший
полковник Голубков. Он  всю ночь  работал с  Пастуховым и  находился слишком
далеко, чтобы  успеть вовремя. Голубков сел на свое  место,  сосредоточился,
чтобы  побыстрее  вникнуть  в  существо  вопроса.  Первое  замечание решился
сделать начальник аналитического отдела управления:
     --  Если  говорить  о  том,  кто  мог инициировать  эту  утечку...  Нам
известно, что Худайбердыев в последнее время смыкался с исламистами. Точнее,
его усиленно склоняли к этому мезальянсу.
     -- Хорошая идея. Судя по общим соображениям,  существуют  два лагеря, к
которым могла попасть информация: правящая партия президента и  исламисты. И
те, и другие  были вполне в состоянии провести несложную операцию по захвату
Дудчика-старшего в Москве.
     -- А что ФСБ, контрразведка?
     -- Там сейчас летят папахи, -- огласил только что полученную информацию
Нифонтов. --  ФСБ  пришла  вчера к  финишу последней,  к  сбору  трупов.  Их
опередила  даже   "скорая   помощь".  Мы  ведем   расследование   совершенно
независимо, однако будьте  бдительны: вокруг будет толкаться  много  народа,
так что не начните стрелять по своим.
     -- Как и с кем офицер по связям с  общественностью Дудчик мог попасть в
Москву? В Душанбе же все было перекрыто в те дни?
     --  У нас  есть возможность  узнать  это от него самого. Однако  сейчас
раненый Алексей Дудчик находится  в реанимационном отделении и еще не пришел
в себя, -- сказал  генерал. -- Так что его рассказа придется некоторое время
подождать.
     Полковник Голубков,  всю ночь  проломавший голову в попытках  разгадать
вместе  с Пастуховым роль Дудчика в таджикских  наркотических и политических
разбирательствах,  слегка  даже побледнел,  услышав последние слова.  Катнув
желваки, он раздельно произнес, глядя на Нифонтова:
     --  Алексей  Дудчик  прибыл  вчера в Москву из  Таджикистана  вместе  с
группой Пастухова.
     Эта тихая фраза поистине прозвучала как гром с ясного неба.
     -- Где Пастухов? -- спросил Нифонтов.
     -- В моем кабинете.
     --  Пойдем  к тебе, --  стремительно  поднялся  генерал.  --  Все  пока
свободны.
     По дороге Нифонтов успел в двух словах обрисовать сложившуюся ситуацию.
С  глазу на  глаз с  Голубковым  это ему удалось  сделать  гораздо короче  и
экспрессивнее, нежели в кабинете на совещании.
     Увидев генерала, Пастух и его ребята по неистребимой армейской привычке
вскочили на ноги.  Генерал  оставил  только Пастухова,  предложив  остальным
отдохнуть.
     -- Лучше бы наоборот, товарищ генерал, -- сказал Док. -- Это я как врач
заявляю. Две пули  даже через бронежилет  -- это  опасно  даже  для  бычьего
здоровья.
     Пастух скривился, он не  любил препирательств  с  начальством, не любил
афишировать  собственные промахи  --  а  что как  не  промах пропущенные  им
выстрелы?!
     -- Уйди, Док, -- сказал он. -- Давай, выполняй приказание.
     Когда  дверь закрылась и  они  остались  втроем, полковник прежде всего
поставил Пастухова в известность:
     -- Вот тебе разгадка, Сережа. Твой Дудчик погорел в Душанбе на том, что
искал  покупателя шпионской  информации. Вчера он был  ранен на  квартире  у
старшего брата, который, собственно, и собрался продать родину.
     Пастух ударил себя по ноге кулаком:
     --  Значит,  все-таки сошлось!  Чувствовал  же,  что  есть тут какое-то
второе дно. Я, правда, думал, что это торговля оружием...
     -- Оружием и есть, --  подтвердил Нифонтов. -- Продаются секреты нашего
ракетного  щита --  военные  тайны  чрезвычайной  стоимости и важности. Вот,
посмотри список.  Оказывается, старший Дудчик  --  своего рода  архивариус в
Главном  штабе  РВСН. То,  что  он затеял,  опаснее для  России,  чем утечка
десятков  эшелонов ворованного со  складов оружия. Так что давай  докладывай
мне все подробно, со всеми мелочами -- все может пойти в дело.
     Последовал подробный доклад о событиях в группе Пастухова, перебиваемый
редкими вопросами генерала.
     -- Таким образом, -- закончил  Пастухов, -- мы  получили мешок опиума и
упустили всех  фигурантов  расследования. Причем, оказывается, располагающих
чрезвычайными  стратегическими  тайнами. --  Список скопированных документов
произвел на Пастухова большое впечатление.
     -- Если  бы мы не послали группу Пастухова на задание, то результат был
бы  тот же,  только в  этом случае у нас не  было бы ни малейшей зацепки, --
позволили себе заметить Голубков.
     -- Я тоже так считаю, --  спокойно ответил  генерал. --  Главное  -- мы
теперь знаем,  с кем  конкретно имеем дело. То-то я никак  не мог понять: за
каким  дьяволом таджикам  потребовались  наши  стратегические тайны?  А  оно
оказывается  -- вон что! За ними, оказывается, стоит сам Бен Ладен... Ну что
ж, давайте еще раз восстанавливать картину событий и искать зацепки.
     Им принесли чай и бутерброды. В среде ученых  такая коллективная работа
называется мозговым штурмом. Трое оперативников  перебрасывались идеями, ища
наиболее эффективный способ предотвратить утечку сверхсекретной информации.
     -- Куда может уходить Амир Захир с Дудчиком? В Таджикистан?
     --  Вряд ли. Это далеко, и, конечно, он догадывается, что там его будут
ждать.
     -- Вообще-то это террорист с опытом работы по всему миру...
     -- Ну какой бы опытный он ни  был, сегодня и в ближайшие дни  он должен
отсиживаться где-то в тихом месте, где-то совсем рядышком с нами.
     --   Согласен,  у   него,   скорее   всего,  не  может   быть   заранее
подготовленного  канала  для  немедленной  переправки   Дудчика.  События  в
квартире Дудчика показывают, что действовал Амир в спешке, экспромтом.
     -- Вполне вероятно, что его  прячут  те  же  люди, которые организовали
нападение, возле аэродрома.
     -- Теперь, после  гибели подручного,  Амир остался один, и руки у  него
связаны  Дудчиком.  Тут,  конечно, многое зависит  от  того, что  предпримет
Дуд-чик? Что о нем известно?
     -- Педант. Службист.  Армейская контрразведка не может сообщить  ничего
существенного о психологических особенностях этого  человека. Скорее  всего,
здесь имеет место неудовлетворенное честолюбие. Раздражение от крушения всех
перспектив.  В то  же  время в  силу отсутствия  у  Дудчика боевого опыта  и
привычки к опасности Амиру несложно будет держать его в руках.
     -- А деньги?
     --  Видимо,  тоже.  Двести  тысяч  наличными -- это  аргумент.  Денег в
квартире не оказалось.
     -- Думай, Сергей, кто возле аэродрома мог организовать на вас нападение
по заказу Амира? -- сказал Голубков.
     --  Учитывая  участие во  всей этой  комбинации Амира и Бен Ладена, это
может быть кто угодно. Связи Бен Ладена могут предполагать подключение любых
организаций.  Например,  чеченцев.  Он  обратился  к кому-то  за  помощью  и
наверняка не пожалел денег.
     -- Или товара.
     --  Действительно, товара у него,  по московским ценам,  было на  очень
большую сумму.
     --  Что,  если  допросить  всех  летчиков,  участвовавших  в  последней
перевозке наркотиков? Они не могут навести нас на помощников Амира?
     --  Это довольно долгий  процесс,  и нет никакой  уверенности,  что они
скажут что-то конкретное.
     --  Подождите,  -- сказал Пастухов. -- Эпизод с нападением  на  нас был
хорошо подготовлен. Кто-то указал бандитам точное место и время.
     -- Конечно, -- ухватился за эту мысль Голубков. -- Время, место...  Сам
Амир  не мог этого  знать. Эти данные  нападавшие получили  от руководителей
аэропорта, от тех, кто принимал клиентов из Средней Азии.
     -- Майор Стрельчинский, -- уверенно сказал Пастухов. -- Кто-то приказал
ему подвезти моих ребят прямо в  руки шпане. И  только он  знал, как и через
какие ворота он будет выводить нас с территории воинской части.
     -- Ну  что,  берем майора,  Александр  Николаевич?  --  спросил заметно
оживившийся Голубков. -- Наблюдение тут мало что даст.
     --  Официальный  арест тоже ничего не даст. Улик у нас никаких нет,  он
уйдет в глухую несознанку, и что тогда?
     -- Есть психотропные средства...
     --  Эка  хватил!  А  потом  --  известие  об  аресте  майора  мгновенно
насторожит всех его подельников. По цепочке тревога дойдет до Амира, он  тут
же сменит место. Сказка про белого бычка...
     -- Значит, надо  его захватить нелегально, -- сделал вывод Пастухов. --
И это делать лучше всего мне.
     -- Почему?
     --  У  меня  есть  достоверная  легенда,  в  которую  верит  сам  майор
Стрельчинский. Я в его глазах -- наркокурьер, которого он подставил...
     Глава девятая. Игра в прятки
     Зеленая "ауди" майора Стрельчинского  покинула аэродром  и  двинулась в
сторону  Климовска, где  он проживал  в  недавно купленной  квартире. Прошли
времена,  когда  майор  ютился  в  офицерском общежитии  или на квартире без
удобств, потому что  на  лучшее не хватало  денег.  Теперь  денег хватало на
скромную,  но  достойную  жизнь,  и он  спокойно  игнорировал  шуточки менее
удачливых  и  оборотистых  товарищей  по поводу "нового  русского  офицера".
Впереди  был  приятный  вечер  в бильярдном  клубе  -- любимом месте  досуга
авторитетных людей города. И там к нему тоже относились с уважением:  он был
"майор при делах".
     Майор остановился  на пересечении  с главной  дорогой, чтобы пропустить
медленно  едущий  "ниссан-террано".   Внезапно  рядом  с   ним   притормозил
сверкающий   никелем   и   хромом   роскошный  мотоцикл   "харлей-дэвидсон",
Стрельчинский  загляделся  на  это чудо  и  упустил  момент, когда  водитель
"харлея" поднял  руку  и  зачем-то  брызнул  ему  в лицо какой-то дрянью  из
баллончика через опущенное стекло. Стрельчинский обмяк.
     "Ниссан"  совсем  остановился, из него  выбежали два  человека --  один
распахнул   дверцу  "ауди",  умелыми,  точными   движениями  опустил  спинку
пассажирского кресла, второй,  выпихнув туда бесчувственного  майора,  занял
место за рулем.  Через несколько  секунд оба автомобиля и мотоцикл тронулись
и, ускоряя ход, направились в сторону лесного массива.
     Когда майор очнулся после недолгого беспамятства, то обнаружил, что его
руки   и  ноги  скованы  двумя  парами  наручников,  глаза  и  рот  заклеены
лейкопластырем,  а  сам  он  находится  на  заднем  сиденье  быстро  куда-то
движущегося автомобиля. Он попробовал замычать, но его небрежно постукали по
голове чем-то тяжелым и твердым, вероятно рукояткой пистолета. Стрельчинский
затих, понимая, что это пришел его черед рассчитываться за красивую жизнь.
     Машина свернула  куда-то, и сразу ее стало раскачивать с боку на бок, и
майор с  тоской  догадался,  что они свернули на проселочную  дорогу. Где-то
впереди слышался рокот мотоцикла.
     Вскоре  Муха, улетевший на  мотоцикле вперед,  показал, что нашел место
вполне удобное для их нехитрых целей. Свернув с дороги и углубившись немного
в  кустарник,  они  оказались  в  укромной   ложбине  с  разлапистой  сосной
посередине. Захватчики --  вместе с мотоциклистом майор насчитал пятерых  --
вышли из машин и вытащили застывшего от страха Стрельчинского.
     Принеся  из  багажника  буксировочный  трос,  Боцман  зацепил  его   за
наручники,   сковавшие   ноги  майора,   перебросил   его   через  невысокую
горизонтальную  ветку  и с  помощью Артиста подтянул несчастного  летуна  на
полметра вверх.
     Док сплюнул и  покачал  головой, глядя  на  болтающегося  вниз  головой
Стрельчинского. Муха резкими движениями сорвал лейкопластырь сначала с глаз,
потом со рта майора, при этом часть его  красивых  бровей и усов остались на
липкой стороне ленты.
     Стрельчинский заморгал, привыкая к свету и непривычному взгляду на мир.
Муха повернул его вокруг оси:
     -- Оглядись вокруг, майор, может, кого признаешь, сволочь.
     Наверное,  не слишком  легко  опознать  малознакомых людей, вися  вверх
ногами, но Стрельчинскому это удалось сразу.
     -- Это вы вчера на самолете были, -- хрипло сказал он.  -- Не знаю, как
звать вас. За что вы меня?
     -- Зачем ты ему хлебало разлепил? -- спросил Артист у Мухи, легко входя
в роль крутого "братка". -- Сейчас будет "метлой" махать без толку.
     Майор залепетал:
     -- Что я плохого сделал? Я же только принял вас и выпустил в ворота. До
города не подвез,  ну  так разве это  вина,  братцы? Не мог я...  Боюсь  я с
товаром ехать...
     -- Я же говорил, что "метлой" будет махать, -- сплюнул Артист.
     --  Если  что  и случилось,  я-то ни  при  чем, --  лепетал  испуганный
насмерть мужик, болтающийся в неудоб