ался
господствующим в течение тысяч лет.
     Многобожие  и  магия   тщетно   пытались   заполнить   пропасть,
отделяющую землю от неба.
     Впервые эта раздвоенность была снята в библейском Откровении. Оно учило
о Боге  "святом",  то  есть  несоизмеримом  с  тварью,  и  одновременно -- о
человеке как Его "образе и подобии". Таинственное родство бесконечного  Духа
и духа конечного делает, согласно Библии, возможным Завет между ними.
     Завет,  или Союз, есть путь к единению человека не с богами, а именно с
высшим Началом, пребывающим над Вселенной.
     Примечательно, что религию Завета исповедовал народ, который не  создал
могущественной  цивилизации, не выделялся в политическом отношении и лишь на
короткое время достиг национальной независимости. Однако  верность  Богу  он
сумел  пронести  через  долгие  столетия  своей  мучительно трудной истории.
Предки этого народа с незапамятных времен кочевали между Сирией  и  Египтом.
Предание  сохранило память о племенном вожде евреев Аврааме (ок. 1900
г. до н. э.), с именем которого связано начало ветхозаветной религии. Первая
ее заповедь указывала на важность человеческих поступков перед  лицом  Неба.
"Я  --  Бог  Всемогущий;  ходи  передо  Мной и будь непорочен". Аврааму было
обещано, что через его потомков "благословятся все племена и народы  земли",
хотя оставалось тайной, что будет означать это благословение [1].
     В  XVII  веке  до  н.  э.  гонимые голодом евреи переселились на восток
нильской Дельты, где постепенно подпали под деспотическую  власть  фараонов.
Вера Авраама была почти забыта.
     Около  1230  года группа еврейских кланов, носивших имя "Сыны Израиля",
или просто Израиль, была  об®единена  Моисеем  --  их  великим
пророком  и  законодателем. Он вернул народ к "Богу отцов", к "Богу Авраама,
Исаака и Иакова" и вывел  соплеменников  из  "дома  рабства".  В  память  об
"исходе" и освобождении Моисеем был установлен праздник Пасхи.
     Скрывшись  в  Синайской  пустыне, израильтяне некоторое время обитали в
окрестностях священной горы Синай и оазиса Кадеш,  где  пророк  торжественно
провозгласил основы религии Завета.
     Моисей  заповедал  народу  чтить  лишь одного Бога, Владыку и Создателя
мира, Который есть Ягве, Сущий, Тот, Кто обладает бытием, будучи  Сам
превыше всего чувственного. Пророк запретил поклоняться каким-либо природным
богам  и  даже  делать  изображения Самого Ягве. Знаком Его пребывания среди
верных был  только  ковчег,  большой  ларец,  украшенный  фигурами  крылатых
существ  --  керубов. Его укрепляли на длинных шестах и во время битвы несли
перед воинами.
     Моисей учил, что по воле Сущего Израиль должен  стать  избранным
Его орудием, "народом святым и царством священников", то есть общиной людей,
предназначенной служить истинному Богу.
     Культ   кочевников-израильтян   был   свободен   от  обилия  церемоний,
свойственного всем древним религиям. Учение пророка кратко сформулировано  в
Декалоге,  десяти  заповедях, которые были начертаны на двух каменных
плитах. Суть их сводилась к верности Господу-Избавителю,  а  также  основным
нравственным   нормам:   чти   отца   и   мать,  не  убивай,  не  кради,  не
прелюбодействуй, не  клевещи,  не  завидуй.  Из  культовых  обычаев  Декалог
упоминает лишь один -- закон субботнего дня, посвященного Богу.
     Кроме   Десяти  заповедей,  к  той  же  эпохе,  вероятно,  относится  и
молитва-исповедание, начинавшаяся словами: "Слушай,  Израиль!  Ягве  --  Бог
наш,  Ягве  -- един. И возлюби Ягве, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею
душою твоею, и всеми силами твоими!" [2].
     Величественная простота Моисеевой веры и ее заповеди, следовать которым
и до сих пор оказывается  столь  нелегко,  знаменовали  коренной  поворот  в
религиозном сознании. Неудивительно, что Моисей должен был пережить трагедию
непонятого пророка.
     Библия  повествует  о  том,  с каким трудом воспринимали вчерашние рабы
уроки своего учителя, как они восставали против него, как  сильна  была  над
ними  власть привычных суеверий. Но пророк не отступал даже тогда, когда ему
казалось, что дело проиграно. И его усилия не пропали даром. Религия  Завета
стала  тем прочным корнем, из которого выросли духовная стойкость и единство
народа.
     Еще при Моисее израильтяне начали проникать в Ханаан, как  тогда
называли  Палестину, а после его смерти большая их часть перешла реку Иордан
и завоевала страну. Осуществилась мечта многих  поколений:  жить  на  "земле
Авраама".  Племя  иудейское осело в районе гористого Юга, а остальные колена
-- на Севере. Но вскоре оказалось,  что  дети  пустыни  попали  в  положение
победителей,  которым  пришлось покориться культуре побежденных. Цивилизация
хананеев, родственная финикийской, была по тем временам высокоразвитой.  Тем
не менее ханаанские культы продолжали сохранять древний изуверский характер.
В  них практиковались и человеческие жертвоприношения, и ритуальные убийства
детей,  и  храмовая  проституция.  Праздники,   связанные   с   плодородием,
сопровождались у хананеев чувственными обрядами и оргиями.
     Под воздействием народа, среди которого ему пришлось жить, Израиль стал
быстро   терять  свою  духовную  самобытность.  Почитание  Ваалов  и  других
земледельческих богов Ханаана незаметно вошло в быт еврейских крестьян.  Как
говорит Библия, "Сыны Израиля уклонились от Ягве, Бога своего".
     Около  1100  года  на  ханаанский  берег  высадились воины, пришедшие с
островов Эгеиды.  То  были  филистимляне,  народ,  уже  овладевший  секретом
выплавки  железа.  Они  быстро  установили  власть  над  страной,  и  от них
впоследствии она получила свое греческое название -- Палестина.  Израильтяне
и   хананеи,   имевшие   только   бронзовое  оружие,  не  могли  противиться
завоевателям.
     Прошло почти полвека, прежде чем  иго  чужеземцев  было  осмыслено  как
небесная  кара  за отступничество. И тогда явились проповедники, призывавшие
возвратиться  к  вере  отцов.  Они  пробудили  народные  силы  и  возглавили
восстание против филистимлян.
     Война  длилась  долго  и  закончилась  победой.  В  результате  ее было
образовано  независимое  еврейское  царство.  Около  1000  года   при   царе
Давиде  оно  об®единило несколько родственных племен и простерло свои
границы "от Нила до Евфрата".  Религиозной  и  политической  столицей  Давид
сделал  ханаанскую крепость Иерусалим, куда по его приказу перенесли ковчег.
Пророк Нафан предсказал царю, что его преданность вере будет  вознаграждена:
один из потомков Давида станет основателем вечного царства.
     По  обычаю  Востока,  когда  человека провозглашали монархом, священник
возливал на его голову кубок  елея.  Елей,  масло  оливы,  считали  символом
прочности.  Обряд  же  "помазания"  напоминал  о том, что власть даруется от
Бога, Дух Которого отныне будет  пребывать  на  Избраннике.  Поэтому  каждый
властелин   Израиля   (а   иногда   и   пророк)   именовался   Помазанником,
Мессией, или по-гречески -- Христом. Однако со  временем  этот
титул стали относить лишь к великому Царю грядущего.
     Для  израильтян  обетование  о  Мессии  сливалось  с  общей надеждой на
свершение неведомых замыслов Господних. Эта надежда издавна была характерной
чертой Ветхого Завета. Она зародилась еще во дни Авраама; потом  вожделенной
целью  стала  "земля  обетованная",  куда  указал  путь  Моисей, и, наконец,
пророчество Нафана дало новое направление народным чаяниям.
     Не следует, впрочем, думать, что духовная жизнь Израиля оставалась в ту
пору незамутненной. В каждой главе  библейской  истории  есть  драматические
страницы,  повествующие  о  борьбе  и  соблазнах, падениях и отступничестве.
Малодушие и страсти, тяга  к  чужим  культам  и  расчеты  политиков  не  раз
колебали веру.
     После  Давида  контакты  с  Финикией  и  Египтом  вновь усилили влияние
язычества. Хотя в храме, который построил царь Соломон, не было  изображения
Бога  (то  есть  соблюдался  Моисеев  завет),  зато рядом с ним разместились
капища иноверцев. Когда же в 922 году  царство  распалось  на  Север  и  Юг,
Израиль   и  Иудею,  угроза  идолопоклонства  стала  еще  реальней.  Повсюду
воздвигались алтари в честь Ваалов и Астарты, казалось, еще один  шаг  --  и
язычество будет признано второй официальной религией Израиля.
     Духовный   кризис   сопровождался   кризисом  социальным.  Самодержавие
монархов, которые все больше расширяли свои привилегии, рост  имущественного
неравенства,  бесправие и разорение крестьян, огромные налоги, проникновение
в страну финикийской роскоши -- все это не могло не тревожить людей, которые
верили в миссию Израиля и ужасались его упадку. Их  взоры  были  обращены  к
идеалам Синая, к чистой вере патриархальной старины.
     Из  среды  этих  оппозиционеров и вышли пророки. Божии посланцы,
звавшие народ очнуться от спячки.
     Обычно они  проповедовали  в  Храме.  Не  намереваясь  создавать  новую
религию,  пророки  хотели  возродить и очистить ту, что была унаследована от
времен Моисея.  Пророки  отказывались  во  имя  ложно  понятого  патриотизма
льстить  толпе  и  без  колебаний начали переоценку всего строя национальной
жизни.
     Деятельность  пророков  совпала  с  той   эпохой,   когда   большинство
цивилизованных  стран  вступило  в  полосу  религиозных  революций.  Это был
исторический перелом, который можно сравнить лишь с появлением христианства.
Старое мировоззрение, ставившее в центр ритуал,  заклинание,  магию,  начало
колебаться.  Повсюду,  от Китая до Италии, появились мировые учители,
пытавшиеся найти новые  ответы  на  жгучие  вопросы  жизни  и  веры.  Авторы
Упанишад,   Будда,  Махавира,  Лао-цзы,  Конфуций,  Заратустра  и  греческие
философы -- вот те, кто духовно сформировал  мир,  в  который  пришел  Иисус
Назарянин.  Они  были Его предтечами, но в строгом смысле слова называть так
можно только израильских пророков.
     Многое роднит  их  с  великими  мудрецами  Востока  и  Запада.  Подобно
отшельникам  Индии,  они  знали,  что  Бог  как  абсолютный  источник  бытия
превосходит все земное; подобно персидскому реформатору Заратустре, верили в
Него как в совершенный Свет и Добро; подобно Гераклиту, они созерцали в  Нем
динамическую,  "огненную" силу; подобно Анаксагору и Платону, говорили о нем
как о вселенском Разуме, или Премудрости. Но при этом пророки были далеки от
того, чтобы вместе с Буддой считать эту жизнь  злом,  тягостным  маревом;  в
отличие от элейских метафизиков не учили, что Творец и мир есть нераздельное
целое.
     Они знали, что Бог, как бы ни был велик Он, связан узами любви со Своим
творением, что человек -- Его избранник, которому Он Себя открывает.
     Самое  непостижимое  в пророках -- тайна их вдохновения. Они не строили
гипотез, не создавали умозрительных систем. Бог непосредственно через
них возвещал Свою  волю.  Речь  пророков  обычно  начиналась  словами:  "Так
говорит  Ягве".  Дух  Господень  овладевал  ими  с  покоряющей силой, и люди
внимали их голосу, как голосу  Неба.  Это  чудо  потрясало  самих  пророков.
Иногда им было даже трудно охватить умом все открывшееся.
     Пророки  отчетливо  сознавали  себя орудиями, глашатаями и посланниками
Всевышнего. Но в то же время они были непохожи  на  языческих  прорицателей,
вроде пифий, которые вещали, находясь в состоянии бессознательного транса. В
опыте  библейских провидцев просветленный человеческий дух предстоял Сущему,
открывающему Себя как Личность. Бог говорил с миром и ждал от  него  ответа.
Таким   образом,   в  пророках  осуществлялось  единение  твари  с  Творцом,
осуществлялся тот Завет, который был основой веры Израиля.
     Пророки не только переживали встречу с Богом в глубине своего существа,
но видели Его руку в жизни народов. Это было откровением,  уникальным  среди
других религий.
     "Вечный закон, который греки усматривали в стройном развитии и движении
материи,  --  пишет  английский  историк  Кристофер  Доусон,  --  для иудеев
осуществлялся в превратностях человеческой истории. В то время как  философы
Индии   и   Греции  размышляли  об  иллюзорности  или  вечности  космических
процессов, пророки Израиля утверждали нравственную цель истории и  об®ясняли
преходящие события своего времени в их отношении к божественной воле" [3].
     Наблюдая  неизменные ритмы природы: восходы и закаты, смену времен года
и движение планет,  --  большинство  древних  философов  пришло  к  мысли  о
циклическом характере бытия. Все, полагали они, несется по кругу, все
один  раз  случившееся  повторится  опять,  и  ничего  не может быть в корне
изменено. Рождаясь, умирая и возникая вновь. Вселенная и человек обречены на
вечный круговорот. В  противовес  этому  взгляду  Библия  учит  о  творении,
которое  устремлено  ввысь,  к  совершенству.  И  хотя одновременно с добром
возрастают и злые силы,  в  конечном  счете  они  будут  побеждены,  и  миру
откроется  свободный  путь  к  Царству  Божию.  Иными словами, пророки стали
первыми, кому открылись направление и смысл истории.
     Благодаря пророкам учение Моисея приобрело черты мировой религии
[Т. е. религии универсальной, в противоположность старым, чисто национальным
культам]. По словам Паскаля, единственным выражением библейской веры "должна
быть любовь к Богу, и Бог осуждает все остальное" [4]. Эта любовь  требовала
не  столько  церковных  церемоний,  сколько  человечности,  добра  и правды.
Поэтому в проповеди пророков такое большое место  занимала  идея  социальной
справедливости.  Как  бы ни различались учители Израиля по своему характеру,
темпераменту    и    общественному    положению,    их    всех    об®единяла
бескомпромиссность  в  отношении к отступникам, тиранам и лицемерам, которые
надеялись "задобрить" Творца дарами и жертвами.
     Вот  пламенный  Илия  (ок.   850   г.),   защитник   гонимых   и
обездоленных, который без колебания бросает упрек в лицо самому царю.
     Вот  пастух  Амос  (ок.  770 г.), человек из народа, не желающий
даже называть себя пророком; но он не может молчать, когда  Господь  повелел
ему  идти по городам и возвещать День Суда. Пусть не надеются израильтяне на
свою избранность. Ее будут достойны  лишь  те,  кто  следует  закону  правды
Божией.
     Не  подобны  ли  сынам эфиопов для Меня вы, сыны Израиля? -- говорит
Ягве.
     Не вывел ли Я Израиль из Египта, как филистимлян из Крита и сирийцев из
Кира? [5]
     Вот левит Осия (ок. 750 г.),  оплакивающий  духовное  вырождение
Северного  царства.  Он  провозглашает,  что любовь между людьми дороже Богу
всех пышных ритуалов. "Милосердия хочу, а не  жертвы",  --  говорит  Господь
через пророка [6].
     Вот  Исайя,  иерусалимлянин  знатного рода, влиятельный советник
царя (ок. 730 г.). Его не может обмануть показной  блеск  двора,  не  радуют
толпы  во  дворе  Дома Господня. Никакие воскурения и молитвы не в состоянии
заменить чистоты сердца и справедливых поступков.
     К чему Мне множество жертв ваших? -- говорит Ягве...
     Когда вы приходите пред лице Мое, кто требует от вас этого?
     Довольно топтать дворы Мои, и не приносите больше ненужных даров...
     Удалите от очей Моих злодеяния ваши, перестаньте делать зло,  научитесь
делать добро,
     Ищите правды, удерживайте насильников, защищайте сироту, вступайтесь за
вдову. [7]
     Пророков  нередко называют социальными утопистами. Но на самом деле они
не предлагали никаких политических реформ.  Если  Платон  разработал  проект
режима  с  общностью  имущества  и контролем правительства над всеми сферами
жизни, а философ Ямбул мечтал о Городе  Солнца,  где  все  будут  равны,  то
пророки  ставили  на  первое  место веру и нравственные задачи человека. Они
знали, что одних внешних перемен недостаточно, что гармония в мире  возможна
лишь в результате гармонии между волей Божией и волей людей.
     Но  именно поэтому пророки не собирались мириться с язвами общества. Их
страстный протест был продиктован верой в высокое  предназначение  человека.
Они  говорили  о  "Дне  Господнем",  когда кончится царство зла среди людей.
Духовному взору Исайи предносилось явление Помазанника, через Которого Сущий
установит Свое Царство. Тогда все  народы  познают  вечную  правду,  оставят
идолов  и  преступные  дела.  Бог  "отрет каждую слезу", и земле снова будет
возвращен Эдем. Пророк Иеремия (ок. 630 г.)  связывал  конец  старого
мира  с  Новым  Заветом,  который  будет  начертан уже не на каменных
скрижалях, а в душах людей.
     Эсхатологические   чаяния   пророков   обостряли    в    них    чувство
ответственности  за  свой  народ.  Ему  дано  откровение, и потому его грехи
преступны вдвойне. Ему поручена миссия привести человечество к Богу, но если
избранные окажутся недостойными, небесный  покров  покинет  их.  Из  дальних
стран придут язычники, чтобы разрушить Израильское и Иудейское царства.
     Грозные предсказания скоро сбылись. В 772 году Северная монархия евреев
была сметена с лица земли Ассирией, а в 586 г. халдейский царь Навуходоносор
II взял  штурмом  Иерусалим,  сжег  Храм  и  угнал  основную  массу иудеев в
Вавилон.
     Казалось,  такая  катастрофа  могла  привести  к  полному  исчезновению
Израиля  и  его  религии.  Но  этого  не  случилось.  Закваска пророков была
настолько сильна, что и вдали от отечества иудеи продолжали  сознавать  себя
народом  Божиим.  Испытание  углубило  в  них покаянное чувство, и с тех пор
языческие соблазны перестали манить их, как прежде.  Пророки,  жившие  среди
изгнанников, -- Иезекииль (ок. 580 г.) и Исайя Второй (ок. 550
г.)   --   продолжали  дело  своих  предшественников.  Они  проповедовали  в
молитвенных домах, вели беседы, писали  книги.  Под  их  влиянием  иудейство
постепенно превращалось в сплоченную Общину -- Церковь Ветхого Завета.
     Через  полвека  "плен  на  реках  Вавилонских"  кончился,  Халдея  была
захвачена персами. В  538  году  царь  Кир,  основатель  величайшей  державы
Востока, разрешил всем переселенным в Вавилон иноземцам вернуться на родину.
Одушевленные  речами  проповедников, многие иудеи направились в землю отцов.
Но  смелые  мечты  энтузиастов,  вообразивших,  что  дни   Мессии   наступят
немедленно,  разбились  о  неприглядную  действительность.  Вместо  прежнего
Израиля было образовано  маленькое  княжество,  подчиненное  Ирану,  которое
включало  лишь Иерусалим с его пригородами. Крепость Давида лежала в руинах,
новоприбывшие терпели нужду.
     Прошло время пророков; нужно было теперь учиться жить по их заветам, но
ни у кого не было ни сил, ни энергии, ни уверенности  в  будущем.  Когда  из
Вавилона  около  400  года  прибыл  священник Эзра (Ездра), он нашел кое-как
отстроенный храм и народ в состоянии полной апатии.
     Эзра привез с собой полный текст Закона Божия, именуемый  Торой,
или Пятикнижием Моисеевым. Тора выросла из Десяти Заповедей и дополнялась на
протяжении  веков.  Священники  записали  устные  предания  и  уставы времен
Моисея, а также внесли в книгу богослужебные правила. Отныне  ей  предстояло
служить религиозным, нравственным и гражданским кодексом Израиля.
     Опасаясь   влияния   языческих   соседей,   Эзра   и  его  продолжатели
книжники задумали отделить  иудеев  от  всего  мира.  Неукоснительное
соблюдение  субботы,  пищевые запреты и другие обычаи преследовали одну цель
-- ограждение Общины.
     На  первый  взгляд  создается  впечатление,  что  законники  похоронили
наследие  пророков  под  грудой  мелочных  предписаний. Однако, как показало
время, их крутые обособительные меры были тогда оправданы. Именно  благодаря
их  мощному  панцирю  религия  Библии вышла невредимой из той битвы, которая
разыгралась в Палестине при греческом царе Аитиохе Епифане.
     Греция к этому времени давно перестала  быть  островом  демократии.  Ее
погубили  партийная борьба, войны и распри. Повсюду народ тяготел к сильному
централизованному правительству. Поэтому, когда в IV веке до н. э. Алек