ело,  и  вино в  бокале
замерцало ярким, праздничным светом.
   -- Красиво, -- задумчиво сказал Таг.
   Я тоже посмотрел на пламя сквозь бокал.
   _-- И то и дело, свеча горела на столе, свеча горела..._ -- сказал я.
   -- Вроде  стихи?  --  удивился Таг.  --  Интересно,  надо  порыться в
информатории. Кто там у тебя так накрепко застрял?
   -- Вот этого не знаю.
   -- А  может,  это  твои,  --  вздохнул Таг.  --  Ты  ведь  в  детстве
баловался,  потом Наставник тебе подсунул "Десять тысяч великих стихов",
тогда только перестал силы тратить... Ладно, Никки. За твое возвращение.
   Я поднес свой бокал к его бокалу,  и слегка ударил их краями.  Стекло
отозвалось тонким, приятным звоном.
   -- Зачем? -- поразился Таг.
   -- Сам не знаю. Вот такой ритуал придумался.
   Вино было приятным,  и вкус знакомым. Я сделал глоток, поставил бокал
на стол.
   -- Почему девушка так удивилась этому заказу?
   -- Алкоголь --  вещь условно разрешенная,  -- неохотно признался Таг.
-- Запретов нет,  но нужны серьезные основания, чтобы позволить себе его
прием.
   -- У нас основания есть.
   -- К сожалению, -- согласился Таг.


        Глава 4.

   Вино подействовало быстро.  Хоть и  было оно совсем легкое,  алкоголь
едва чувствовался,  но я ожидал это состояние,  и не удивился,  когда по
телу пошла волна расслабленности, ужас моего положения куда-то отступил,
а мир стал почти знакомым.
   -- Гана нет, -- вздохнул Таг. -- Засиделся братец...
   -- Он твой брат?
   Тагу тоже ударило в  голову,  он уже не удивлялся,  и не переживал по
поводу моей амнезии.
   -- Да.   Он  в  младенчестве  болел  много,  родителям  рекомендовали
оставить его при себе еще на полгода. Так и попали в одну группу.
   -- А кто мои родители? У меня есть братья, сестры?
   Таг наморщился, честно пытаясь вспомнить.
   -- К тебе приезжала мать пару раз... и отец как-то... Никки, не знаю!
Ты можешь запросить информаторий.
   -- Зачем?  Это ничего не даст,  Таг. Если уж я вас не вспомнил -- так
родителей...
   -- Да,  конечно...  --  он  снова  налил нам  вина.  --  Не  стоит их
расстраивать такой жизненной неудачей. _Будь-здоров-вопреки_!
   -- _Будь-здоров-вопреки_!   --  повторил  я  традиционное  пожелание,
используемое при  совершении  потенциально вредных  действий...  Помотал
головой. Словно через пропасть амнезии перекинули мост из словарей! Бред
какой-то! -- Будь здоров!
   Мы выпили снова.
   -- Учебники  мне  нужны,   Таг...  --  повторно  напомнил  я.  --  По
истории...
   -- Каменная эра. Представляешь?
   -- Мамонты, тигры, топоры, стрелы?
   -- Молодец!  --  Таг  заулыбался.  --  У  тебя работает ассоциативное
мышление.
   -- Все ассоциации -- лживы!
   -- Чушь!  Это  в  тебе дух  про...  противоречия говорит.  Потом была
Костяная эра.
   -- Приручение  _животных-друзей_,   изобретение  полозьев  и  колеса,
земледелие...
   -- Прекрасно!  --  Таг взмахнул рукой --  У тебя сохранился словарный
запас.  А слово -- это ведь не просто символ. Это еще и представление об
об®екте.  Получается...  ну,  как  бы  резервное копирование информации.
Утрачены основные знания о  мире,  но ты в  силах вытянуть информацию из
слов! Идем дальше. Крепостная эра...
   -- Социальное  разделение  общества,  феодальные  властители,  войны,
добыча руд и нефти, изобретение пороха и напалма...
   -- Какие-то  у  тебя воинственные ассоциации выплывают,  --  вздохнул
Таг.  --  Профессия отпечаток накладывает?  Я  бы вспомнил алхимика Рига
Гаттерна,  Рига-вонючего, и открытие им плесневых лекарств. Куда важнее,
на мой взгляд, для общества, чем напалм. Ну, продолжим?
   Я решил,  что он имеет в виду курс истории,  но Таг вначале налил нам
вина.
   -- Это же вредно, -- заметил я.
   -- Если по медицинской рекомендации...  --  Таг чуть смутился. -- Ну,
после Крепостной была Промышленная эра...
   -- Паровые двигатели, электричество, феодальные владения окончательно
оформились   в   четких   границах,   телеграфная   связь,   зарождается
мореплавание, возникла традиция Наставников...
   -- Вот!  Ты как на уроке отвечаешь!  --  обрадовался Таг.  -- Морская
эра?
   Тут  я  на  секунду  запнулся.  Словно  мне  очень  глубоко  пришлось
зарываться в поисках аналогий.
   -- Первые карты звездного неба?
   -- Ну?
   -- Навигация...  открытие  и  заселение  квадратного  и  треугольного
материка... Большая Ошибка...
   Я замолчал.
   -- Не помнишь, что такое Большая Ошибка?
   -- Нет.
   Таг вздохнул:
   -- Мы встретили там жизнь, Никки. Разумную. _Шерстистые_...
   _Шерстистые_, Потерянные Друзья, война, Большая Ошибка, позор...
   -- Мы их истребили, -- сказал я. -- Верно?
   -- Да,  Никки.  Это позор всего человечества. Но тогда война казалась
единственным выходом.  Они  были  менее развиты,  но  очень способны,  и
агрессивны.   Лане-поздно-раскаявшийся  вывел   чумной  штамм,   который
истребил их за какие-то сорок лет.
   -- _Шерстистые_ --  они  были _не-друзья_,  но  мы  могли их  сделать
друзьями, -- сказал я.
   -- Конечно!  Должны были сделать Друзьями!  Но не было еще институтов
прогрессорства  и  регрессорства.  К  счастью,  Наставники  поняли  вину
человечества, и решили искупить ее. Эра Об®единения, помнишь?
   -- Наставничество,   ликвидация   социального  неравенства,   атомная
энергия,   преобразование  континентов,  космические  полеты...  планеты
Друзей. Так?
   -- Да.  Мы  вышли  в  космос,  на  примитивных атомных  ракетах.  Все
человечество,  на  всех  трех  материках,  об®единилось ради  этой цели.
Полеты к Внутренней и Внешней планетам, поселения... вспоминай!
   -- Ближние Друзья? -- спросил я.
   -- Правильно. И тоже было непонимание, _не-дружественность_, жертвы с
нашей стороны.  Но  Наставники уже  разработали концепции Дружбы.  И  мы
обрели Ближних Друзей.
   -- Какие они? -- спросил я.
   -- Обернись.
   Я вздрогнул от этого предложения. Медленно обернулся.
   Люди за столиками, девочки-официантки...
   -- Они похожи на нас?
   -- Очень трудно привыкнуть...  --  виновато сказал Таг.  --  Ты порой
мгновенно восстанавливаешь пробелы в  знаниях.  А  порой...  да,  именно
зрительные образы пострадали. В бассейне смотри.
   Я  вгляделся  в  мерцающую бирюзовую воду.  И  уловил  едва  заметное
шевеление на дне. Что-то длинное, тонкое...
   -- У них нет звуковой речи,  --  вполголоса сообщил Таг.  --  Правда,
слышать  они  могут.   Чувствительность  к   вибрации  --   потрясающая.
Самоназвание переводить бессмысленно,  оно прозвучит как "люди". Так что
мы зовем их -- Гибкие.
   -- Гибкие и Маленькие, -- сказал я. -- Так?
   -- Да.  Но Маленьких на Родине почти нет,  условия слишком тяжелы для
них.   Тебе  надо  побывать  на  Внутренней  планете.  Или  заглянуть  в
посольство Маленьких.
   -- Я лучше посмотрю на картинки,  --  ответил я. Как-то неприятно мне
стало от этого лениво скользящего по дну бассейна тела... Гибкие...
   Осушив бокал я отвел глаза от Ближнего Друга.
   -- Заказать еще вина? -- спросил Таг.
   -- Давай.

   ...Из  ресторана  мы  уехали  в  час  ночи.   Выпили  --  и  тут  уже
девушка-официантка посмотрела на нас совсем укоризненно,  еще одну флягу
вина.  Кроме нас,  кажется,  никто его не употреблял.  Но веселиться это
людям не мешало.  В полутьме, при свете разноцветных огней от бассейна и
фонарей,  в пляшущих огоньках плошек,  начались танцы. Откуда-то звучала
музыка --  я  не узнавал мелодий,  но мотив был легкий и ритмичный.  Таг
предлагал мне поучаствовать в танцах,  но я отказался. Что-то не доверял
я своим способностям вспомнить затейливые движения.
   Танцевать придется учиться заново. Много чему придется учиться.
   ...Уходили мы  с  последними посетителями.  За официантками под®ехала
открытая платформа,  они  собрали  со  столов  грязную посуду,  затушили
плошки и погрузились. Девушки были притихшие, явно устали за вечер.
   -- Им далеко ехать? -- спросил я.
   -- Минут сто, сто десять, -- зевая отозвался Таг.
   -- А почему более скоростного транспорта не нашлось?
   -- Это элемент _подготовки-к-труду_,  --  укоризненно сказал Таг.  --
Существует большое количество профессий,  которые дают мало возможностей
для самовыражения. Личность должна быть готова и к такой судьбе. Ты что,
жалеешь девочек?  Отоспятся...  раз в  неделю побывать в городе,  это не
беда. Ник -- Никки...
   -- Вот такой я теперь дурак.
   -- Пройдет!
   Мы  доехали быстро.  Минут через пять машина остановилась у  низкого,
этажей в пять,  выгнутого подковой здания. Кое-где в окнах горел свет, и
над входами сияли маленькие яркие фонари. Несмотря на это, царила полная
тишина.
   Перед тем как выбраться из машины, Таг коснулся терминала. Пояснил:
   -- Снимаю заказ, нам-то сейчас не нужен транспорт...
   Я молча,  что бы снова не ляпнуть чуши,  пошел за ним.  В здании было
несколько под®ездов,  мы направились во второй слева. Дверей не было, но
из невидимой щели шел поток теплого воздуха, отделяя помещение от улицы.
Когда мы прошли сквозь завесу, включился свет.
   Маленький круглый холл.  Несколько кресел, столик, овальные экраны на
стенах.  Один  работал,  по  нему  ползли  строчки.  Наверное,  какой-то
информационный терминал с горячими новостями.
   -- Наверх, -- сказал Таг, вступая на узкую лестницу.
   Я поплелся следом. В двух шагах был лифт, но Таг явно не собирался им
пользоваться. Не положено без необходимости?
   Каждый  пролет  лестницы  заканчивался  небольшим  коридорчиком,   из
которого вело с  десяток дверей,  видимо --  в жилые комнаты.  И лифт...
Может мы живем невысоко?
   На  четвертом этаже я  изменил свое  мнение.  Таг  кивнул на  одну из
дверей, сказал:
   -- Моя комната. А ты на пятом... постой-ка. Приложи руку.
   Я коснулся его двери,  и она слегка приоткрылась. В помещении зажегся
свет.
   -- Узнал тебя замок, -- удовлетворенно решил Таг. -- Ну, идем, покажу
твою комнату.
   Таг жил у самой лестницы, я -- в конце коридора. Таг открыл мою дверь
с той же легкостью, как я его, и пояснил:
   -- Без спроса может зайти Наставник,  Ган, я... Может быть, Катти? --
Он хитро улыбнулся. -- Ну, если ты настраивал, тогда еще кто-то. Входи!
   Я вступил в свой дом. В свой незнакомый дом...
   Комната  была  квадратной,  довольно  большой,  со  стороной шагов  в
десять. Кроме той двери, в которую мы вошли, была еще одна.
   -- Санитарный блок,  --  поймав мой взгляд, сказал Таг. -- Об®яснить,
что там к чему?
   -- Мне кажется, уж это я вспомню, -- отказался я. Таг засмеялся.
   У одной стены,  под окном,  стояла кровать, на мой взгляд -- довольно
узкая и слишком низкая.  Хотя откуда я знаю, какими должны быть кровати?
Тот помост,  на котором я  спал у  Алари,  был в первую очередь оковами,
каким-нибудь детектором, изучающим мое тело, но никак не мебелью.
   Вот только странно, что мне нравится спать под окном.
   Вдоль противоположной стены тянулись сплошные ряды полок.  Полупустых
-- где-то стопка книг --  все очень тоненькие, где-то камешек затейливой
формы, аккуратно сложенная одежда, вазочка из желтого металла с черненой
инкрустацией...  Все на  виду,  все очень аккуратно,  но  какую-то тоску
вызывает своей открытостью для всеобщего обозрения, изобилием свободного
места и почти нарочитым порядком.  Мне показалось,  что теперь у меня не
получится раскладывать вещи с таким педантизмом. Совершенно пустой стол,
с  двумя креслами.  Был еще экран на  стене,  снабженный терминалом,  но
сейчас он не работал.
   -- Покажу, как пользоваться книгами, -- сказал Таг. Порылся в стопке,
вынул одну.  --  Это пойдет!  Вводный курс лекций по регрессорству!  Тут
тебе и полезные сведения, и история.
   Он подошел ко мне, раскрыл книгу.
   Что-то не работают мои ассоциации...
   Книга  была  из  пластика.  Состояла только  из  обложки.  Внутренняя
поверхность была  светло-серая,  чистая.  Только  верхние уголки обложки
слегка затерты...
   Таг коснулся пальцем уголка, и на изнанке обложки проступили буквы.
   "Регрессорство. Вводный курс."
   На другом листе появилась цветная,  прекрасного качества, фотография.
Обнаженные люди,  мужчина  и  женщина,  у  ног  которых свилось кольцами
длинное,  шагов  в  пять,  черно-сизое,  лоснящееся  существо.  Какое-то
подобие головы у него было, но с уверенностью сказать, где голова, а где
хвост,  я  не  мог.  Рядом с  ними,  держась за ладонь женщины хиленькой
лапкой,  стояло  другое  создание --  ростом  вдвое  ниже  людей,  почти
полностью покрытое мелкими серыми чешуйками,  с карикатурно человеческим
лицом.
   Гибкие и Маленькие Друзья.
   Две первые расы,  которые мы  не истребили,  а  сделали равными себе,
Друзьями.
   -- Листаешь...  --  показывал Таг.  --  Пальцем пишешь цифры  --  это
быстрый переход к нужной странице. Пишешь слова -- контекстный поиск...
   -- Спасибо, -- сказал я. -- У меня такое ощущение, что я первый раз в
жизни вижу книгу.
   -- И это говорит Умник-Никки,  -- вздохнул Таг. -- Вспомнишь. Ну что,
я тебя оставляю?
   Я оглядел комнатку.
   -- Да, наверное.
   -- Хочешь --  полистай перед сном, -- сказал Таг. -- А лучше выспись.
Что еще? В холодильнике у тебя что-нибудь есть?
   Он  уверенно  пошел  в  конец  комнаты,  открыл  небольшой контейнер,
стоящий на полке, заглянул.
   -- С голода не помрешь.  Ладно.  Что-то решишь узнать --  заходи. Или
звони.
   Таг кивнул на  терминал,  я  понимающе улыбнулся.  Уж с  терминалом я
разберусь. Они достаточно умные, наши управляющие системы.
   -- Полноценного отдыха, Никки.
   -- И тебе, Таг.
   Мой друг -- старый и новый одновременно, вышел, и я остался один.
   Здесь я  жил.  Читал учебники по регрессорству,  общался с  друзьями,
улетал в Дальнюю Разведку, влюблялся в Катти... Да нет, чушь! Не мог я в
нее влюбляться!  Не чувствую я ничего в себе,  ни следа любви,  ни капли
тоски!
   Здесь  я  буду  жить.  Заново  учить  устройство кораблей и  методики
превращения -- _не-- друзей_ в Друзей. Общаться с Тагом и Ганом, улетать
в  Дальнюю Разведку,  влюбляться в  Катти,  потом мы поженимся,  заведем
детей,  сдадим  их  в  интернат,  и  я  продолжу  общаться  с  друзьями,
улетать...
   Упав на кровать я вцепился в покрывало, стянул его, скомкал, прижался
лицом. Слезы текли сами, и я не мог их удержать.
   Почему все  так получилось?  Этот мир вокруг --  правильный,  добрый,
хороший, но я никак не могу назвать его своим!
   Не так, что-то не так!
   Минут  через  пять  я  все-таки  поднялся.   Подошел  к  терминалу  и
поэкспериментировал  с  освещением.  Верхний  свет,  шедший  из  четырех
маленьких плафонов,  удалось погасить,  а  над кроватью зажечь ночник --
матовый шарик на гибком стержне. Управляющая система в комнате оказалась
не в пример тупее корабельной,  но все-таки достаточно догадливой, чтобы
понять желания такого идиота, как я.
   Не уснуть мне сейчас. Хоть и вина выпили, и время позднее.
   С книжкой в руках я прилег на кровать. Раскрыл обложку... нет, почему
мне  кажется,  что  книги должны быть  совсем другие?  "Запустил" первые
страницы. "Вводный курс." Дальше...
   За фотографией шла чистая страница, на которой было написано лишь две
строчки:
   "Продвижение к  будущему  невозможно  без  взгляда  в  прошлое.  Гатр
Хамецци."
   Имя казалось мне знакомым.  Слово "регрессор" цеплялось к  нему,  как
синоним.   Гатр  Хамецци  был  Наставником,  и  основоположником  теории
регрессорства...
   Я пролистнул, и начал читать.
   Вначале,  как  и  обещал  Таг,  шла  история человечества.  Я  быстро
пробежал Каменную,  Костяную и  Крепостную.  Задержался лишь на  истории
создания напалма --  это было очень увлекательно и неожиданно. Настоящий
прорыв человеческой мысли.  А вот о Наставнике и алхимике Риге Гаттерне,
Риге-вонючем,  и открытии им плесневых лекарств, история почти ничего не
сохранила.   Приводилось  лишь  две  версии  --  одна,  что  он  занялся
лекарством,  чтобы спасти от чумы своих подопечных,  а другая --  что он
хотел вылечить своего старого Наставника.  В  те  времена по  континенту
прокатились  волны  эпидемий,   это  было  страшное  и   мрачное  время.
Наставники,   как  могли,  ограничивали  размеры  бедствия,  внедряли  в
общество нормы гигиены,  но  без  чудесной плесени Рига-вонючего мир мог
надолго  остановиться  в  развитии,  города-крепости  превратились бы  в
уединенные, боящиеся чужаков, поселения...
   В общем-то, история не была главным в тексте. Постоянно шли ссылки на
какие-то "общеизвестные" постулаты регрессорства и  отступления на тему,
"что было бы?"
   Интересная,  конечно,  игра.  Представлять,  как  пошло  бы  развитие
общества, изменись что-то в окружающем мире, задержись какое-то открытие
на десяток-другой лет...
   Вот,  например,  почему мореплавание не развилось раньше?  Ведь еще в
Каменную  эру   первобытные  люди   строили  челноки  и   плоты,   умели
использовать энергию ветра, улавливая ее парусами из звериных шкур?
   "Главным фактором,  так долго удерживающим нас на Круглом континенте,
было  небо.  Гироскопические устройства ориентации,  сверхчувствительные
датчики,  улавливающие магнитное  поле  Родины  --  все  это  достижения
достаточно  развитой  технологии.   Первые  шаги  в  мореплавания  стали
возможны  не   после  создания  могучих  электропаровых  кораблей.   Еще
столетие, до начала Морской эры, они курсировали лишь вокруг истыканного
маяками  побережья.  Главным стала  возможность ориентироваться в  море,
звездные карты,  позволяющие держать курс.  Но как долог был путь к ним!
Взгляните на ночное небо..."
   Я оторвался от книги,  и последовал совету.  Небо как небо.  Немножко
облаков. Звезды...
   "Взгляните на ночное небо, на ослепительное сияние миллионов звезд. И
попробуйте представить,  что Матушка находится не в центре Галактики,  а
где-либо в дальнем, более разреженном, звездном рукаве. Мысленно уберите
звезды,  оставив одну из ста.  Вас испугала тьма?  Да, это негативное, и
лежащее  на  поверхности  следствие.  Сельский  труд  в  страду  был  бы
невозможен  без  искусственного ночного  освещения.  Развитие  философии
пошло бы  иным  путем,  представление о  множественности обитаемых миров
возникло бы,  вероятно,  позднее...  Но  во  всем  есть и  положительная
сторона.  В  таких  условиях  упростилось бы  построение звездных  карт,
ориентация по звездам.  Мореплавание возникло бы значительно раньше.  Мы
достигли  бы   соседних  материков  в   условиях,   когда  наше  научное
превосходство над Потерянными Друзьями еще не  стало бы подавляющим.  Но
не  спешите  сожалеть  о  случившемся.   Ведь  еще  не  возник  институт
Регрессорства, и мы оказались бы обречены на затяжной конфликт..."
   Да. Кажется, раньше над Родиной было другое небо!
   На  следующей странице были две  фотографии.  Я  вздрогнул,  глядя на
первую.  Потерянные Друзья, Шерстистые, вопреки всему не выглядели здесь
несчастными  жертвами.   Чуть   ниже  людей,   но   очень  широкоплечие,
коренастые,  с  длинными цепкими руками  и  оскаленными пастями --  двое
Шерстистых замерли напротив мужчины и  женщины в  угрожающей,  атакующей
позе.  У  одного  Шерстистого  в  руках  был  металлический предмет,  от
которого шел  легкий  дымок.  Мужчина  зажимал  ладонью кровавую рану  в
плече...
   Вторая  фотография,  вероятно,  демонстрировала возможный  счастливый
итог,  когда Шерстистые и  люди  все-таки  стали Друзьями.  Все  четверо
улыбались, стоя в обнимку.
   Но что-то не верилось в такой исход...
   Я  перескочил через историю Лане-поздно-раскаявшегося,  про  создание
штамма чумы,  избирательно поражающего Шерстистых.  У  меня  не  было ни
симпатии  к  этим  здоровенным мохнатым тварям,  ни  сочувствия к  Лане,
который  вначале  был  любимцем  всего  человечества,   а  кончил  жизнь
презираемым,  отверженным скитальцем,  тщетно ищущим в горах Квадратного
материка кого-нибудь из Шерстистых, случайно избежавшего истребления...
   Эра  Об®единения.   Силы  человечества  уже  велики,   Наставничество
преобра