ругой человек...
   -- Где я возьму вам навигатора?  --  продолжал генерал.  -- Из Москвы
вызову?  Спецрейс,  отзыв из отпуска, докладная наверх? А если не успеют
найти?  Стартовое окно у  вас --  полчаса!  Окислитель уже залит!  СКОБа
оповещена о времени старта!
   -- Товарищ генерал... на "Волхве" -- стандартное джамп-оборудование?
   -- Оборудование? Данилов!
   -- Стандартное...  --  не поднимая глаз ответил полковник.  -- Третья
серия...
   -- У меня ведь двойное образование,  товарищ генерал, -- сказал я. --
Пилот  и  джамп-навигатор.  Имею  право на  расчет прыжков для  кораблей
среднего и большого тоннажа.
   Генерал замолчал. Мы с Даниловым ждали.
   -- Пилоты есть свободные?  --  поинтересовался Киселев и  потянулся к
селектору.
   У меня екнуло сердце.  Что нам не добавят навигатора, мы убедились. А
вот насчет пилотов...
   -- Нет,  -- тихо сказал Данилов. -- Только экипаж Владимирского. Но у
них старт через три часа.
   -- Куда ни кинь... -- выдохнул генерал. -- Что делать, а? Данилов? Ты
не доглядел -- ты и выпутывайся!
   -- Мы  можем  слетать  вдвоем,  --  предложил я.  Данилов явно  решил
уступить мне инициативу.  И правильно сделал -- начальник космодрома был
достаточно зол, чтобы отвергнуть любое его предложение.
   -- Вдвоем?  Слетать?  -- с иронией уточнил генерал. -- Куда, майор? В
магазин за пивом?
   -- Товарищ генерал,  для  кораблей серии "Буран" допускаются старты с
уменьшенным экипажем.
   -- Ты же вообще не летал на "Буранах"!
   -- Летал.  Два тренировочных полета.  Один орбитальный,  другой --  к
Проксиме Центавра.
   -- Герои, -- с горечью сказал генерал. Опустился в кресло, потер лоб.
-- Вначале --  разгильдяйство,  потом --  героизм.  Нельзя же  так жить,
ребята...
   Он  вдруг стал еще  каким-то,  третьим генералом Киселевым.  Пожалуй,
штатским генералом.
   -- А если что случится, ребята?
   -- Если уж случится,  --  вступил в разговор Данилов,  --  так третий
член экипажа нас не спасет.
   Начальник космодрома молчал.  Разминал лицо,  словно пытался вытащить
на свет хоть какую-то свежую мысль.
   -- Всю ответственность я беру на себя, -- сказал Данилов.
   -- Это уж не сомневайся!  --  рявкнул Киселев.  И я понял, что первая
часть авантюры удалась.
   Наш  экипаж  будет  состоять  из  двоих  человек.   Вот  как  Данилов
собирается протащить де... Хрумова, Машу и Счетчика -- не знаю.
   -- Твой дед приезжает, -- неожиданно сказал генерал.
   -- Не может быть, -- искренне удивился я.
   -- Может.  Звонил мне твой старик... -- генерал поднял голову. -- Я с
ним чуть-чуть знаком.
   Он даже заговорщицки подмигнул.  Генерал, какой же ты наивный! Андрей
Валентинович знаком со всеми, кто может ему пригодиться!
   -- Хочет посмотреть на старт, -- продолжал Киселев. -- Переволновался
он, да?
   -- Конечно.
   -- Не хочется его огорчать.  Правильный мужик твой дед...  -- генерал
хмыкнул. Щелкнул кнопкой селектора: -- Галина, какие новости?
   Я не расслышал слов секретарши, уловил лишь тон. Безрадостный.
   -- Петр --  великолепный джамп-навигатор.  И  прирожденный пилот,  --
сказал Данилов. -- Он вполне это доказал...
   -- Доказывать сегодня придется,  --  мрачно сказал Киселев.  -- Петя,
хочешь слетать за своим...
   Генерал замолчал, махнул рукой.
   -- Нет уж.  Хватит.  Не  дай бог,  еще что-нибудь произойдет.  Хватит
травматологам работу искать. С территории -- ни ногой!

   В госпиталь к Турусову мы отправились вместе с Даниловым.  Навигатора
только что привезли с  рентгена.  Он  возился на койке,  неумело пытаясь
обустроить постель.  Вид у него был,  как у любого здорового, никогда не
валявшегося в больнице человека, внезапно прикованного к кровати.
   -- Как ты, Ринат? -- сочувственно спросил Данилов.
   -- Ничего...  -- голос навигатора стал слегка тягучим, заторможенным.
Видимо,   его  обкололи  наркотиками.   На  Данилова  он  смотрел  очень
странно... с каким-то детским удивлением.
   Еще бы.  Умом-то  он понимал,  что его неудачное падение с  откоса не
было случайностью. Но сердцем этого принять не мог.
   -- Я уже все обсудил,  --  дружелюбно сказал Данилов, присаживаясь на
край кровати.  --  Решено,  что у  тебя производственная травма.  Полные
выплаты,  со  всеми  премиями и  надбавками,  лечение,  отпуск  за  счет
компании. А через пару месяцев -- вернешься в строй!
   Мне этот прогноз показался слишком оптимистичным, но я смолчал.
   -- Как  полет?  --  спросил  Турусов.  Осторожно коснулся затянутой в
пластиковый лубок ноги и поморщился.
   -- Все в порядке.  Мы слетаем с Петей. У него ведь есть навигационный
допуск.
   -- Незнакомая трасса,  --  Турусов покачал головой.  --  Я,  конечно,
подготовил пару траекторий...
   -- Нет свободных навигаторов, -- вздохнул Данилов. -- Что поделать.
   -- Ты справишься? -- спросил Ринат.
   -- Думаю, да, -- осторожно ответил я.
   Турусов  скривился.   Ему,  как  любому  профессионалу,  тяжело  было
представить другого на своем месте.
   -- Мои расчеты в основном траекторном боксе,  --  неохотно сказал он.
-- Обозначены как  "Джел-17-1"  и  "Джел-17-2".  Первая траектория более
удобна,  всего шесть джампов.  Вторая -- из восьми, но зато с заходами в
системы Пыльников,  Хикси  и  Непроизносимых.  Можно попросить помощи...
если что. Лучше идите по второму курсу.
   Конечно,  он мне не доверял. Не верил, что я справлюсь с новым курсом
без  проблем.  Может Ринат и  был прав,  только ведь не  на  Джел-17  мы
полетим. И не я буду рассчитывать траектории.
   -- Все будет в порядке, -- пообещал я.
   В  палату вошла сестра с  наполненным шприцом в руках.  Остановилась,
молча и неодобрительно глядя на Данилова.
   -- Уходим,   уходим,  --  полковник  торопливо  поднялся.  --  Ринат,
поправляйся!
   Уже в дверях нас догнал вопрос навигатора.
   -- Сашка... зачем?
   Данилов остановился, и я заметил, как напрягся его затылок.
   -- Ты о чем, Ринат?
   Секунду Турусов выдерживал его взгляд, потом махнул рукой.
   -- Ерунда, Саша... бред всякий в голову лезет.
   -- Ты отдыхай,  --  посоветовал Данилов. -- Тебе сейчас сон -- лучшее
лекарство.
   Мы вышли в коридор. Александр мрачно посмотрел на меня.
   -- Сволочь ты, полковник, -- сказал я.
   У Данилова желваки заходили на скулах.
   -- Петя, я с Ринатом четыре года летаю...
   -- Вот и я о том.
   Данилов развернулся и пошел по коридору.

   В  пять вечера я еще сидел в своем номере,  глядя в окно.  Только что
стартовал "Пророк" --  однотипный с "Волхвом" корабль полковника Василия
Владимирского. Они шли в какую-то систему Пыльников, с грузом минералов.
В  общем-то,   перевозить  руду  --   занятие  абсолютно  невыгодное  по
космическим  понятиям.   Но  у   расы,   питающейся  неорганикой,   свои
странности.
   Возможно,  серный колчедан,  чугун и  бокситы пойдут к императорскому
столу. Или кто там правит, у Пыльников? Какой-нибудь Великий Червь...
   Обратно,  как я понял,  "Пророк" тоже повезет минералы. Судя по тому,
что уже сейчас,  за трое суток до предполагаемого возвращения корабля, в
Свободный прибыла часть  внутренних войск и  два  огромных бронированных
фургона для транспортировки груза -- это будет что-нибудь очень тяжелое.
   Золото, платина, или плутоний...
   Странная вещь,  межзвездная торговля.  Для  нас  она больше похожа на
заурядный обмен.  Мы Хиксоидам птичек или картинки, они нам -- кортризон
или активный пластик,  из  килограмма которого можно вылепить небольшой,
но прочный домик.  Как сговоришься,  так и  заработаешь.  И  все опутано
цепями ограничений,  прецедентов,  законов и подзаконных актов торгующих
рас,   установленных  Конклавом  правил.   Технологию,   например,   нам
практически не  продают.  Это не то,  чтобы невозможно...  маловероятно.
Есть  еще  такая  гадость,  как  Закон  о  Неправомерном  Использовании.
Работает он только в  отношении более молодой расы,  то есть --  нас.  И
больше всего похож на тонкое издевательство.
   Однажды,   на   самой   заре   торговли,   Пыльники   продали   Земле
мономолекулярные нити.  Семь  тонн  нитей,  способных рассекать гранит и
титан,   выдерживающих  огромные  нагрузки.   Это  мог  быть  немыслимый
переворот во  всех областях производства.  А  семь тонн почти невесомых,
более  тонких чем  паутина нитей --  это  очень много.  Хватило бы  всей
планете   на   долгие   годы.    Обработка   металлов,    горное   дело,
строительство...  К  сожалению,  даже  оружие.  Всплыли безумные проекты
орбитальных лифтов...
   А  потом  оказалось,  что  Пыльники  используют мономолекулярную нить
только  в  том  жизненном процессе,  наиболее близким  аналогом которого
являются роды. И мы можем применять нити лишь для той же цели.
   Были  скандалы,   отставки,  просьбы  к  Сильным...  Потом  магнитные
контейнеры,  в которых хранились нити, поместили на охраняемый склад. До
лучших времен.  Возникли академии Межзвездной Торговли,  где люди начали
учиться  обходить  торговые ловушки.  Иногда  это  удается,  вот  как  с
кортризоном, которым "украшен" даниловский "Волхв". Чаще -- нет.
   Третий  старт,   откуда  ушел  в  космос  "Пророк",  почти  в  десяти
километрах от  гостиницы.  И  все же грохот стоял изрядный.  Подрагивали
стекла  в  дюралевых рамах,  огненная  струя,  на  которой  балансировал
челнок, ползла вверх. Неторопливо и мощно. Впечатляющее зрелище.
   Но  только я  бы предпочел тихий и  спокойный старт в  гравитационном
луче.
   -- Удачи, ребята, -- сказал я вслед челноку.
   Хочется надеяться,  что на этот раз нас не обжулят. И доставленные на
Землю  плутоний-бериллий-платину можно  будет  использовать не  только в
гастрономических целях.
   Хлопнула дверь, я обернулся. В номер вошел Данилов.
   -- Я  стучал,   --  сообщил  он,  подходя  ко  мне.  Глянул  в  окно,
прищурился, разглядывая исчезающий в небе корабль. -- Удачи, Вася...
   Я молчал.
   -- Не злись,  Петр.  --  Данилов опустил руку мне на плечо. -- Хватит
дуться. Я не злодей, а ты не святой. Ну?
   Когда я кивнул, Данилов расслабился.
   -- Ну и здорово. Там твой дед прибыл, с какой-то девушкой.
   Он едва заметно подмигнул.
   -- И с кучей баулов. Не любит он путешествовать налегке?
   -- Не знаю. Мы вместе не путешествовали.
   -- Андрей Валентинович сейчас у  Киселева.  Кофе пьют.  А  нам пора к
эскулапам. Двинулись?
   И впрямь, пора было на последний предстартовый медосмотр.
   Лет тридцать назад мы бы не разгуливали перед стартом так вольно. Был
бы и карантин,  чтобы не подцепить перед полетом какую-нибудь заразу.  И
строгий контроль медиков, и непрерывные инструктажи и тренировки. Но все
меняется. Сейчас космос -- на потоке. Сейчас мы прилетаем на космодром в
день отлета,  и  нет  у  нас  никаких дублеров.  Пятнадцать --  двадцать
пилотируемых стартов в день, только с российских космодромов! Американцы
делают чуть  больше,  европейский космический консорциум чуть меньше.  А
еще  японские,   китайские,  южноамериканские  и  африканские  компании.
Двадцать космодромов,  еще столько же строится.  Сотни кораблей.  И  еще
больше  -   на  стапелях.  Подчистую  выметены  все  старые  разработки,
"Спирали"  и  "Гермесы",  проектируются новые,  сверхтяжелые носители  и
корабли.   Космонавтов  просто  не  хватает,  летчиков  переучивают  для
космических полетов в течение шести -- восьми месяцев. Поток!
   А  что  делать,  слишком  велика  естественная  убыль...  Исчезают  в
космосе,  бьются при посадках, взрываются на стартах корабли. А в них --
мои коллеги. Знакомые и незнакомые.
   Все   наши  вольности  --   как   последняя  рюмка  и   сигарета  для
приговоренного к расстрелу...
   Осмотр был быстрым,  даже слегка халтурным. Меня за последние два дня
осматривали так много,  что врачи сделали маленькое послабление.  А  вот
Данилову досталось. Он очень долго просидел в кабинете гастроэнтеролога.
Вышел злой, хоть и с зеленым штампом в медицинской карте.
   Не  знаю,  что  уж  там  у  него нашли,  признаки гастрита или легкий
геморрой, но выглянувший следом врач сказал:
   -- И соблюдайте все назначения!
   -- Непременно, -- бросил полковник через плечо.
   До старта оставалось два часа.
   Когда мы оделись, и вышли от врачей, я спросил Данилова:
   -- А когда ты...
   Полковник глянул на меня, и вопрос повис в воздухе.
   -- Идем к Киселеву.
   К административному корпусу мы подошли минут через пять. Секретарши в
приемной не  было,  зато опять появились охранники.  Это  что,  традиция
такая, ужесточать режим к ночи?
   При  виде  Данилова  сержанты  молча  отступили  от  двери.   Данилов
порывисто распахнул первую дверь,  и  лишь в тамбуре перед второй умерил
резкость движений.
   -- Товарищ генерал-лейтенант...
   -- О, Саша! -- послышался знакомый голос.
   Я перевел дыхание и вслед за Даниловым вошел в кабинет Киселева.

   Андрей  Хрумов был  в  отглаженном костюме,  только на  этот  раз  --
дорогом и  модном,  из "шерстяного хлопка".  И  галстучек у  него был из
полупрозрачной ароматизированной ткани  с  Даэнло  --  я  возил  однажды
такую,  ее разгружали под присмотром двух десятков солдат и агентов ФСБ.
Не знаю, уж зачем ему понадобился весь этот выпендреж.
   -- Ну как,  берешь Петю в напарники? -- обнимаясь с Даниловым спросил
Андрей Валентинович. Потом протянул мне руку:
   -- Здравствуй, внук!
   -- Привет. Как долетели? -- спросил я.
   В глазах старика что-то неуловимо изменилось.
   -- Нормально, Петя, нормально...
   Маша сидела чуть в  сторонке.  В  белом брючном костюме,  с тщательно
уложенными волосами,  она казалась даже симпатичной.  Мы вежливо кивнули
друг другу.  Киселев как раз с  улыбкой подливал девушке кофе.  Пожилой,
неуклюже-галантный вояка...  Мне было его очень жалко.  Через пару часов
он станет бывшим начальником космодрома Свободный.
   -- Что же ты желудок не щадишь, Саша? -- укоризненно спросил Киселев.
-- Вернешься, ляжешь на полное обследование...
   -- Уже сообщили, товарищ генерал?
   -- Должность  у  меня  такая,   знать  все,   --  Киселев  добродушно
засмеялся. Я отвел глаза. -- Ну что, пора вам...
   -- Пора,  --  согласился Данилов,  и  даже сделал движение к  выходу.
Замялся,  и спросил:  --  Андрей Валентинович,  откуда за стартом будете
наблюдать?
   -- Да  отсюда и  посмотрим,  --  не  отводя от  меня взгляда произнес
старик.
   -- Товарищ  генерал,  может  быть  доставить  Андрея  Валентиновича к
третьему бункеру? Пусть глянет с поля?
   -- А? Андрей? Оглохнуть не боишься? -- спросил Киселев.
   -- Ась? -- переспросил Хрумов. Генерал засмеялся:
   -- Хорошо, давайте... Машенька, а ты как?
   -- Я с Андреем Валентиновичем, -- смущенно сказала девушка. Мне вдруг
показалось,  что  для  Киселева разыграли маленький спектакль "седина  в
бороду, бес в ребро..." Впрочем... спектакль ли это?
   -- Я распоряжусь? -- спросил Данилов.
   Может быть и Киселев что-то почувствовал. Он ответил не сразу, но все
же -- согласием.
   -- Хорошо, Саша. Проводи гостей. И сами -- в автобус.

   Нехорошо мы шли к гаражу.  Молча.  Андрей Валентинович посматривал на
меня,  словно пытался понять,  что произошло с внуком за неполные сутки.
Данилов,  явно чувствуя напряжение,  молчал.  Только Маша ни  на  что не
обращала  внимания.   Она   перла  две  здоровенные  сумки,   решительно
отказавшись от нашей помощи.  Я  готов был поспорить на все звездолеты в
Галактике,  что содержание одной сумки мне известно прекрасно.  Да  и  о
другой догадывался.
   Здание гаража для  служебного транспорта на  космодроме огромное,  не
меньше чем ЦУП или административные корпуса. Там и тягачи, вытаскивающие
ракетоносители на старт,  и  машины помельче.  У  входа,  конечно,  была
охрана, и тут нас ждали первые проблемы.
   О допуске двух штатских Киселев явно распорядился, а вот машины сумки
вызвали у майора-охранника нездоровый интерес.
   -- Можно?  --  он  потянулся к  баулам.  Данилов,  уже прошедший мимо
поста, остановился:
   -- Какие-то проблемы, майор?
   Мне  показалось,  что  Александр рассчитывал увидеть на  посту совсем
другого человека. Вот это вляпались!
   -- Положено досмотреть вещи, -- примирительно сказал тот.
   -- Некогда.
   -- Товарищ полковник...  --  извиняющимся тоном начал командир поста.
-- Вы ведь в курсе правил...
   -- Времени нет, -- равнодушно отпарировал Данилов. -- Идемте, Маша...
   -- Товарищ полковник!  -- в голосе майора вдруг прорезался металл. --
Простите, но устав...
   -- Хорошо! -- неожиданно согласился Данилов. -- Валяй, парень. Ройся.
Ты что,  думаешь, гости космодрома решили его взорвать? Как американских
сенаторов на экскурсию выводить, так стелетесь...
   В голосе его было раздражение,  но майора это не прошибло.  За спиной
того,  в застекленной загородке,  сидели трое солдат с автоматами, и я с
ужасом представил, что сейчас может произойти.
   -- Вы уж извините... -- майор забрал у Маши сумки... -- Ого!
   Он смерил ее уважительным взглядом.
   -- Оставили бы вещички в  гостинице,  --  с  трудом водружая сумки на
обшарпанный стол сказал майор.  --  И никаких проблем.  А так...  должен
быть порядок. Не на кондитерскую фабрику же идете!
   Командир поста  явно  гордился своей принципиальностью.  Вряд  ли  он
всерьез ожидал увидеть в  сумках что-то подозрительное и незаконное,  но
вот случая осадить Данилова не упустил...
   -- А то оставьте сумки у нас. Тоже не положено, но ладно уж...
   Не дождавшись ответа он стал расстегивать молнию на одной из сумок.
   Интересно, Счетчик в ней, или оружие?
   Наверху сумки  обнаружились свитер  и  легкая куртка.  Пожав  плечами
майор стал раздвигать одежду.
   Из вороха тряпок скользнула маленькая серая лапа,  и  нежно коснулась
руки майора. Тот замер.
   -- Здесь телекамера и кассеты.  Гости хотят заснять старт,  -- сказал
Данилов.
   ...А  мой  бывший дед даже не  смотрел на  происходящее.  Разглядывал
коридор,  плакаты на стенах,  солдат за перегородкой.  Ему, похоже, было
по-настоящему интересно на космодроме.
   И когда они обговорили такой вариант проникновения?
   -- Гости хотят заснять старт... -- повторил майор. Глаза у него стали
сонные и дурные. Руки безвольно лежали поверх шмоток.
   -- Сумку-то закройте, майор, -- бросил Данилов.
   Командир поста послушно застегнул сумку, потянулся к второй. Я думал,
что Данилов просто прикажет ему не досматривать ее, но ошибся.
   -- Открой, Маша, -- попросил полковник.
   Эта  сумка была  закрыта на  цифровой замочек.  Маша сама раскрыла ее
перед  майором.  Тот  равнодушно скользнул взглядом  по  железкам крайне
подозрительного  вида,   которыми   сумка   была   набита   доверху,   и
вопросительно посмотрел на Данилова.
   -- Все в порядке, вы убедились, -- сказал полковник.
   -- Да,  --  легко согласился майор.  --  Закрывайте. Удачного полета.
Хорошей с®емки.
   Что бы ни сделал с  ним Счетчик,  но майор явно потихоньку отходил от
шока.  Может быть он даже вспомнит, что на самом деле лежало в сумках...
со временем.
   Сделав какие-то  отметки в  журнале,  майор набрал код на  внутренней
двери.  И  мы  вошли  в  гараж.  Огромное,  тускло  освещенное помещение
напоминало   крытый    железнодорожный   вокзал.    Несколько    длинных
многоколесных тягачей,  размерами  превышающих локомотив,  усиливали это
впечатление.  Один из  этих монстров как раз с  грохотом выезжал на поле
космодрома. Воняло выхлопными газами, никакая вентиляция не справлялась.
   Здесь  тоже  был  пост,  но  способности  Счетчика  на  этот  раз  не
понадобились.   Данилов  просто  пожал  руку   начальнику  охраны,   они
обменялись какими-то шутками, и нас пропустили. Я сразу увидел маленький
автобус,  в  котором нас  должны были доставить к  старту.  Но  Данилов,
помахав  рукой  группке  людей  у  автобуса,  повел  нас  в  сторону,  к
старенькой "Волге" с  надписью "Специальная" на дверцах.  У машины стоял
незнакомый мне человек в штатском.
   -- Как договорились, -- здороваясь с ним сказал Данилов.
   -- Я прошу письменно