слабость может быть ловушкой...
     Я заточил свой меч.  Коротко взмахнул  им, немного притупляя о  воздух.
Если клинок будет слишком уж острым, рана срастется сама собой. Тем более, у
вампира...
     --  Колышек бы осиновый... --  мечтательно сказал  я. -- Знаешь, как мы
истребляли непрошеных  гостей  с твоей  планеты? Деревянный  кол  в  область
сердца... Впрочем, у тебя там не сердце, а сосудистое сплетение. А в голове,
похоже, сплошная кость.
     -- Я убью тебя, -- прохрипел Вайш. -- Убью...
     С его клыков сорвались желтоватые капли парализующего токсина. Еще один
ущерб несчастному ковру.
     -- Сопли подбери, -- посоветовал я. -- Смотреть противно.
     И пошел в атаку.
     Он сумел отбить три или четыре удара. Будь он в полной форме, без дырки
от лазерного луча в теле, поединок мог закончиться и по-другому...
     Я включил заточку меча. Она отлично очищает лезвие  от крови... Подвела
тебя  болтливость, вампир.  Надо  было  вцепляться  мне  в горло  без всяких
разговоров, а не проклинать Землю, слабея с каждой секундой.
     Впрочем,  и неизвестный доброжелатель-телепат, так легко  переключающий
чужое сознание под свой контроль, помог. Это ему зачтется при встрече...
     Сквозь  несуществующую  дверь  вошел  Клэн.  Окинул  помещение  быстрым
взглядом. Вогнал в ножны меч и поясняюще сказал:
     -- Их было  восемь, капитан. Все профессионалы... почти моего класса. И
еще масса любителей.
     -- Как экипаж?
     --  У Эрнадо  ожоги... не  слишком  опасные  даже для тарийца. Ланс уже
понемногу  шевелится. Редраку поцарапали руки. Данька  цел и невредим. Будем
преследовать разбежавшихся?
     Я  покачал  головой.  Тяжесть  ран, оцененную  клэнийцем,  можно  смело
увеличивать в два-три раза. Нам теперь не до погонь, добраться бы до корабля
живыми...
     -- Нет, Клэн. Не сейчас. И не пешком.

        12. Дуэльное расписание
     Я  собрал тарийцев в своей  каюте. Данька  был отправлен  к  Редраку --
практиковаться  в обращении с  компьютером.  Трофей, накормленный до отвала,
безмятежно спал  на  его кровати. Клэн нес  вахту -- один в  рубке  корабля,
висящего на стационарной орбите над Схедмоном.
     Эрнадо  был  еще  мрачнее  обычного,  если  это  только  представлялось
возможным. Лицо его  было красным даже под слоем  регенерирующей мази. Ожоги
второй и третьей  степени  --  неприятный  диагноз  даже  для  галактической
медицины. Ланс тоже выглядел багровым больше,  чем полагалось уроженцу Тара,
но  тут  были виноваты не ожоги. Какой-то из своих фраз я невольно  напомнил
ему  позор  недавней драки  в ресторане, когда  Ланс провалялся  под охраной
Редрака и Даньки весь поединок. Что ж, время деликатности ушло...
     --  Нас  обыграли, но ситуация  еще  не безнадежна, -- сказал  я. --  Я
консультировался с Редраком и двумя специалистами космопорта. Знание опорных
маяков  гиперпрыжка резко уменьшает  район  поиска...  и  все  же одиночному
кораблю потребуется до  двух  лет, чтобы найти Землю. А Белый Рейдер пока не
покинул Схедмон... скорее всего.
     -- У нас есть фора во времени,  почему бы не начать поиски Земли раньше
Рейдера? -- тихо спросил Ланс.
     -- Потому  что  речь идет о  жизни целой планеты. Моей родины, Ланс!  И
соревнование  в  скорости  поисков  с Рейдером мы проиграем.  У него большая
мощность  двигателей  и энергозапас,  он способен работать  в  отрыве от баз
дольше, чем мы. Сектанты имеют куда больше шансов наткнуться на Землю.
     --  Значит,  вступаем в бой,  -- быстро  сказал Ланс. -- Сразу  же, как
только они стартуют с планеты... Эрнадо,  мы  не можем  попросить  о  помощи
военные корабли  Схедмона?  Если Сергей  обратится официально,  как правящий
принц Тара...
     Эрнадо покачал головой.
     -- У нас  нет  доказательств. Если  бы сохранились  записи  клэнийского
крейсера,  планету заблокировали  бы наглухо,  а все космопорты прочесали...
Кварковая бомба --  это не шутка. Но так,  без всяких оснований... Нет. Даже
Император не смог бы добиться помощи властей Схедмона.
     -- Значит, дуэль, -- твердо сказал Ланс.
     Я вдруг узнал в нем того  упрямого  подростка, который  рискнул бросить
вызов   Шоррэю   Менхэму.   С   железными  понятиями   о   чести,  верности,
патриотизме... Никак  не решающегося переступить в отношениях со мной  грань
приятельских отношений  и стать просто другом. Хотя бы таким, как  Эрнадо, с
его нарочитой фамильярностью, за которой  до сих пор скрывается удивление --
что  за странная фигура получилась из его ученика, отправившегося когда-то в
одиночку против целой армии спасать принцессу.
     -- Дуэль, --  задумчиво произнес я. -- На Земле они  разрешались лишь в
средневековье... Дуэль звездолетов -- это же вообще бред...
     -- Ты не прав, Серж, -- убежденно сказал Эрнадо. -- Это  справедливый и
честный обычай.  Не будь  его, мы не  могли  бы перехватывать  Белый  Рейдер
вблизи планеты. Полицейские крейсера уничтожили бы нас как агрессоров...
     -- Я не спорю, -- оборвал я его. -- Дуэль так дуэль...
     Средневековье.   Галактическое   средневековье.  Словно  какая-то  сила
намеренно  удерживает  тысячи обитаемых  планет  в  шатком  равновесии между
спокойными, мирными отношениями и тотальной войной  с  применением кварковых
бомб, планетарных аннигиляторов, индуцированных коллапсаров...
     Точно  отмеренная  доза агрессивности. За  пределами  земных  моральных
норм, но не  доходя до всеобщего уничтожения. Поединки на плоскостных мечах,
с лазерными пистолетами и паутинными минами... Отсчитанная доза смерти.
     Бред. Но не больший, чем дуэль боевых звездолетов.
     И вовсе не в первый раз  возникает у  меня  мысль о странной незаметной
силе,  правящей  тысячами миров  галактики.  Неважно,  материальна  она  или
воплощена  в традициях, преданиях, истории  человеческих народов, населяющих
планеты самых  разных звезд. Она есть. Она правит всеми -- Эрнадо  и Лансом,
Клэном и  Редраком,  пэлийцами и  схедмонцами.  Это она  заставляла женщин в
ресторане  любоваться  кровавой  дракой,   а  мирного  служащего  космопорта
броситься  на меня  с  мечом в  руках. Это  она  ведет  секту Потомков  к их
чудовищной цели.
     И это  ее тень наползает на меня, принуждая из всех путей выбрать самый
короткий и кровавый.
     Бред. Синдром Кандинского, так это называется в медицине, если я еще не
совсем забыл психиатрию...
     Но даже в бреду я буду защищать свою планету. Даже безумие не  заставит
меня забыть свою родину.
     -- Я  позвал вас не для  того, чтобы обсуждать будущие  действия, они и
так  очевидны,  -- прерывая  затянувшееся молчание, сказал я.  --  Нам нужно
поговорить о прошлом.
     Эрнадо с любопытством посмотрел на меня.
     -- Помнишь, когда мы обсуждали появление Даньки, ты впервые заговорил о
том, что  нам препятствуют в поисках? Отказы  в  ремонте, топливе, отдыхе...
Аварии...
     -- Разумеется.
     -- Ты  оказался прав, и  мы  встретились с  кораблем сектантов морально
подготовленные  к  существованию  врага. И словно забыли  о  том,  что любые
диверсии или активное  противодействие невозможны без  постоянной  и  точной
информации -- о нашем корабле, его маршруте, планах дальнейших действий...
     Эрнадо нахмурился. Медленно, будто бы через силу, произнес:
     -- Ты хочешь сказать, что на корабле предатель?
     -- Я хочу спросить, кто из вас  -- ты или Ланс  -- еженедельно посылает
по гиперсвязи отчет о событиях на корабле.
     -- Серж! -- Впервые с незапамятных времен Эрнадо повысил на меня голос.
-- Это слишком серьезные слова, чтобы бросаться ими под воздействием...
     -- Я не бросаюсь словами, Сержант!
     Назвав Эрнадо его старым званием,  обращением  нашей первой  встречи, я
заставил его умолкнуть.
     -- Возможно, я не  слишком умелый пилот... и  обращаюсь с техникой куда
хуже любого курсанта ваших школ. Но проконтролировать расход энергии и режим
работы гиперпередатчика  я способен! Раз в неделю, с момента нашего отлета с
Тара, на планету велись постоянные передачи.
     -- Автомат? -- высказал догадку Эрнадо.
     --  Не  думаю.  Мы  уже дважды меняли  оборудование, никакой  шпионский
прибор сохраниться на корабле не мог.
     -- "Блуждающая" программа в борт-компьютере, -- предположил Эрнадо.
     -- Клэн проверил все блоки машинной памяти с помощью поисковых программ
своего мира. Три часа назад,  по моей просьбе.  Компьютеры, имеющие выход на
гиперпередатчик, чистые.
     -- Значит...
     -- Кто-то из вас регулярно делает  отчеты о  полете... Давайте не будем
тянуть, опускаться до детекторов лжи и прочей гадости. Как принц Империи Тар
я требую от вас, своих подданных,  честного ответа: передавали вы информацию
с корабля или нет?
     --   Нет!  --  твердо  сказал  Эрнадо.  --   Раз  или  два  в  месяц  я
переговариваюсь с друзьями  на  Таре...  Но никакой информации о  корабле не
давал, не даю и давать не собираюсь.  Я просто  хочу знать, что происходит в
моем мире, на моей родной планете!
     -- Я не вел, не веду и не буду вести переговоров  с врагами, давать  им
любую информацию... -- Ланс отвел взгляд.
     --  А с друзьями? --  резко спросил  я.  -- С  принцессой династии Тар,
например? С законной повелительницей твоей планеты?
     Эрнадо подпер ладонями щеки и уставился на Ланса.  Он был не удивлен, а
скорее предвкушал интересное зрелище. Может быть, мне давно  стоило спросить
совета у бывшего наставника?
     Ланс  молчал.  Его  совсем  еще  мальчишеские  черты  лица  затвердели,
заострились. Взгляд стал жестким.
     -- Отвечай!
     -- Капитан, я могу ответить, лишь спасая свою жизнь. Таков приказ.
     Наши глаза встретились. И я вдруг уловил во взгляде Ланса что-то  вроде
усталого, робкого облегчения. И еще каплю иронии.
     Я  вытащил  из  кобуры   плоскостной  пистолет.   Это   была  последняя
модификация,  сделанная  на  "моей"  планете,   на  Таре.  Сто   шестнадцать
несбалансированных плоскостных дисков с дальностью стрельбы до ста метров.
     --  Клянусь, -- как можно  тверже и убедительнее сказал я, --  что убью
тебя, если ты не откроешь, кому были адресованы сообщения с  борта  корабля.
Это мое право. Я -- твой повелитель. Говори!
     Ланс кивнул.
     -- Я повинуюсь приказу.  Принцесса  позволила мне лететь с вами в обмен
на  обещание  еженедельно  докладывать  о  ходе  путешествия. Я  согласился,
поскольку  в  ее словах  было  лишь беспокойство о вас, принц. Это не  могло
принести вреда.
     Выпалив на одном дыхании  свое  признание, Ланс замолчал. Эрнадо слегка
приподнял правую руку. Сказал с нескрываемым любопытством:
     -- Серж, а если бы Ланс не признался?
     -- Я  стал бы клятвопреступником, -- ответил я. -- Ланс,  ты понимаешь,
что  выдавал всех нас?  Гиперпередачи довольно легко перехватываются. Ты сам
занимался этим на "срединных вахтах"?
     --  Я никого не выдавал, -- гордо ответил Ланс.  -- Принц, все передачи
велись по императорскому коду.
     Эрнадо присвистнул. Недоверчиво спросил:
     --  Тебе  доверили  эту  тайну?  И  твоей  маленькой  головы  оказалось
достаточно,  чтобы  вместить  систему   переменного  кодирования  на  основе
нелинейного исчисления и лексики пятисот планет?
     Ланс достал  из кармана тонкую пластинку.  "Множественная  фотография",
пластиковая   планшетка,   хранящая   в   себе   несколько   сотен  об®емных
изображений...  Во  всяком  случае, так казалось на  первый взгляд.  У  меня
самого было несколько таких пластин -- с видами разных планет, среди которых
встречались и земные пейзажи. Экзотика...
     -- Это кодирующий компьютер.
     Ланс  коснулся указательным пальцем какой-то, лишь  ему известной точки
на  фотографии  --  вполне  заурядном  семейном  портрете. В  пухлом  малыше
угадывался  сам   Ланс,  в  мужчине  и  женщине  рядом  --  его  родители...
Изображение  растаяло,  сменилось  черно-белыми  квадратиками  с  буквами  и
цифрами внутри.
     -- Теперь  надо лишь набрать на сенсорной клавиатуре текст и подключить
планшетку к  магнитному терминалу передатчика.  Компьютер зашифрует  текст и
выдаст команду  на ориентацию антенны... Возьмите, капитан.  Я об®ясню,  как
перенастроить планшетку на вашу личность.
     Я  повертел  в руках пластмассовый прямоугольник. Кодирующий компьютер.
Просто... и надежно?
     -- Эрнадо, это действительно надежный шифр?
     -- Да, принц. Расшифровать любое сообщение можно только случайно, путем
долгого  компьютерного  анализа,  который  даст  не  меньше  десятка  разных
вариантов текста. Но для следующей передачи код будет уже совершенно другим.
     -- Только члены  правящей императорской  семьи... и  особо приближенные
лица... имеют доступ к кодирующим устройствам.  А  дешифрующий  блок имеется
лишь у принцессы... раньше был и у императора...
     Ланс  говорил медленно,  словно бы  неохотно. То  ли  ему неудобно было
причислять  себя к "особо приближенным лицам", то ли  его  смущала ситуация,
при которой я  -- пусть формальный, но принц, не  знал секретного кода своей
планеты.
     --  Лишь у принцессы...  --  повторил  я  за  ним. -- А  раньше  был  у
императора. Еще раньше...
     -- Даже  если дешифратор  попадет в чужие руки, работать он не будет. В
нем сложная система опознания личности.
     -- Не сомневаюсь.
     Я вдруг все понял. Все, от начала и до конца, от причин осведомленности
секты в наших делах -- до их странной снисходительности  ко мне и экипажу...
И даже появление Даньки  окончательно  обрело ясность, утратило легкий ореол
случайности.
     Ошибки порой говорят о враге куда больше, чем удачи.
     -- Эрнадо, Ланс,  -- начал я. -- Думаю, ситуация складывается так,  что
вам придется сделать неприятный выбор...
     Под  потолком  взвыла, заглушая  мои  слова,  сирена. Я  вскочил, почти
автоматически  раскрывая  шкафчик  с  боевым  костюмом.  Тревога  могла быть
об®явлена лишь по одному поводу...
     -- Экипажу  от вахтенного  пилота. --  Голос Клэна  в  динамиках был не
более  эмоционален,  чем  речевой  синтезатор  корабельного  компьютера.  --
Тревога  второй  степени,  повторяю -- тревога второй степени.  Всем  занять
места  по  боевому-боевому расписанию. Интервал безопасности две с половиной
минуты...
     Эрнадо  с Лансом исчезли из каюты так быстро, что  я не поверил глазам.
Им нужно было взять свои  боевые костюмы и уложиться в двухминутный интервал
безопасности, об®явленный Клэном.
     -- Повторяю, тревога второй степени, расписание боевое-боевое, интервал
безопасности  две  минуты  пятнадцать  секунд.  На  взлетном  поле  частного
космодрома Дольхоб  обнаружен Белый Рейдер, вышедший из маскировочного поля.
Спектральный   анализ   показывает   форсированный   разогрев    двигателей.
Предполагаемое время старта...
     Я  застегнул  последнюю магнитную  "молнию",  превращая боевой полетный
костюм  в  нечто  вроде  легкого скафандра.  Мягкий  неактивированный  шлем,
похожий на круглый полиэтиленовый пакет, болтался у меня на спине.
     Дверь  распахнулась,  и  в  каюту  влетел Данька.  Следом,  едва  успев
остановить закрывающуюся дверь, заглянул Редрак.  Быстро кивнул мне и исчез,
так ничего и не сказав.
     -- Дуэль?  -- заорал Данька, хватая  меня за  руку. -- Мы  поймали  тот
звездолет?
     Полновесным толчком я направил мальчишку к шкафчику. Крикнул:
     -- Боевой костюм! Быстро! Минута до боя!
     Данька,  путаясь в шелестящей серебристой  ткани,  начал  разворачивать
подобранный по  его  росту костюм. Одним  движением я всунул его  в штанины,
зарастил нагрудный шов и бросился к  двери, предоставив самому разбираться с
рукавами, воротником и  системой герметизации.  Кадет  может не  уложиться в
отведенное на сборы время. У капитана таких привилегий нет.
     -- Интервал безопасности  -- одна минута, --  нагнал  меня  возле лифта
голос Клэна. -- Навигатор и  инженер реактора  на  посту.  Рейдер  завершает
прогрев дюз, время до старта -- двадцать--тридцать секунд.
     Лифт  наконец-то  затормозил возле жилого  яруса,  и дверь открылись. Я
ворвался  в  него и  вдавил  клавишу ограничения  скорости.  Рявкнул в самую
сеточку микрофона:
     -- Главная рубка, максимальный ход.
     Пол  ударил меня  по  ногам,  словно  хотел  поставить на  колени перед
законами   физики   и   давно   известным   фактом   отсутствия    в   лифте
гравикомпенсатора.  Схватившись  за укрепленные  на  стенах поручни, я сумел
устоять.
     -- Интервал безопасности  сорок... --  Динамики  в лифте,  конечно  же,
были.
     Я выскочил из лифта и подбежал к своему креслу. Одновременно из второго
лифтового ствола появился Редрак.
     -- Капитан и пилот на посту, -- сухо  сообщил в микрофон Клэн. -- Вахта
сдана.
     -- Данька, немедленно в рубку! -- прошипел я, устраиваясь в кресле.  --
Клэн, что мы можем сделать?
     На  экранах  стартовал  с  планеты  Белый  Рейдер.  Маленький, укромный
космодром,  на  котором  он  прятался,  находился  не  больше  чем  в  сотне
километров от  главного порта  Схедмона.  Одно из многих мест для  любителей
уединения на  планете. Отличное убежище, где экипаж  Рейдера несколько  дней
выжидал,  рассчитывая, что  мы уйдем с  орбиты.  Выходит, не желал принимать
боя...
     Лифт в последний раз совершил под®ем к рубке.  Данька в полузастегнутом
костюме юркнул в свое кресло.  На руках  у него полным  об®яснением задержки
сидел Трофей.
     --  Если мы хотим  атаковать,  то  сейчас вполне подходящий момент,  --
негромко сказал Клэн. -- Любой другой корабль в этот момент был бы абсолютно
беззащитен. Высота не позволяет осуществить пассивный спуск в приемном  луче
космопорта, а орбита еще не стабилизирована. Но это не слишком честно...
     Редрак опустил на лицо свой глухой черный шлем. Язвительно спросил:
     -- Рейдер, видимо, сжег твой корабль весьма честно?
     -- Да, -- резко оборвал его Клэн. -- Тактик к бою готов.
     -- Навигатор к  бою готов. -- Эрнадо  пробежал пальцами по  клавиатуре.
Экраны высветили какую-то невообразимую мешанину траекторных расчетов.
     --   Пилот   готов,   --   скучным   голосом  сказал  Редрак,   касаясь
дополнительных пультов. Корабль слегка качнулся.
     -- Инженер готов, -- сообщил Ланс.
     -- Стрелок готов, -- самоуверенно заявил Данька.
     --  Капитан  готовность  принял.  -- Я еще  раз  вгляделся  в  экран  с
изображением поднимающегося Рейдера. Высота -- около сотни, скорость -- пять
километров в секунду...
     --  Боевой   разворот,  дуэльное   сближение...   Ланс   --  требование
капитуляции и досмотра во всех диапазонах. Эрнадо, расчет уязвимости.
     Корабль  словно упал куда-то. Секундная невесомость комком  взлетела  к
горлу.  Потом  мягко навалились  смягченные  компенсаторами перегрузки.  Под
изображением Рейдера замелькали изменяющиеся цифры. Мы сближались, выходя на
дистанцию прямого удара. Но одновременно Рейдер увеличил ускорение, стремясь
быстрее выйти на стабильную орбиту.
     -- Сближение проводится...
     -- Рейдер на сигналы не отвечает...
     --  Компьютер  рекомендует  деструкторный  удар по антенным и корпусным
элементам...
     -- Мы не знаем,  из чего сделан его корпус, чтобы применять деструкторы
против обшивки, -- ответил я Эрнадо.
     Клэн   что-то  негромко  бормотал  по   двухсторонней  связи   Редраку,
прокладывая траекторию сближения в максимально безопасной зоне.
     На  мгновение  наступила  тишина.  Два  корабля  сближались  сейчас над
планетой -- и ни для кого не было тайной, что сейчас произойдет. Мой  экипаж
и сектанты на Белом Рейдере,  и миллионы благодарных зрителей на Схедмоне --
все ждали.
     Ждали моих слов.
     Пройдет еще  полминуты -- и в лихорадке  космического боя,  когда  даже
компьютеры  не  успевают  принимать  решения,  уже  не останется  места  для
приказов.  Экипажи превратятся  в  горстки  одиночек, действующих  абсолютно
самостоятельно,  спаянных  лишь  общим  настроем,  что  возникает  в  минуты
опасности у давно знающих друг друга людей.