ированность.

-- Полная темнота -- и шлепнулась в воду.

-- В воду?

-- Да, у нас специальный бассейн вырыт, чтобы никто не разбился.
Ко мне подбегает Лорка... ну, тогда-то я ее не знала. А я стою и
думаю, что мне все снится...

-- Инга, давай решим, чем займемся в первую очередь,-- быстро
сказал я. Слишком уж изменился у нее голос. В книжках герои
всегда утешают плачущих девушек, ноя вовсе не был уверен, что
вспомню, какие слова при этом говорятся.

-- Давай...

-- Надо побольше разузнать про острова. Сколько лет они
существуют, кто и на каких островах живет. Нет ли другого
оружия, кроме мечей и арбалетов. Пробовали договориться между
собой или нет. Если пробовали -- что из этого получилось. Карту
хорошо бы нарисовать.

-- Ладно.

-- Есть ли такие острова, на которых никто не живет. Как
выглядят пришельцы, кто их видел. Есть ли здесь птицы, а если
есть, то откуда прилетают. Действует ли компас... впрочем, это я
сам проверю. Какие полезные вещи есть на островах... У нас один
мальчишка с плейером ходит, например.

-- Хорошо. У нас тоже есть магнитофон, но у него батарейки
сели... Дима, а почему так сильно натянулась веревка?

Я с удивлением взглянул на пересекающий проем моста шнур.

Он не просто натянулся, он топорщился расползающимися
нейлоновыми волосками и тихо звенел на ветру, как собирающаяся
лопнуть струна.

-- Инга, мы ротозеи,-- выдохнул я, дергая стянувшийся в тугой
комок узел.-- Мост все еще расходится и натягивает веревку. Надо
ее ослабить...

Узел не поддавался. Растянутый нейлон превратился в совершенно
однородную, неподвластную пальцам массу. Я вцепился в него и,
срывая ногти, потянул изо всех сил. Безрезультатно.

-- Я полез назад.

Веревка под пальцами казалась жесткой как стальной трос.

-- Димка, не надо!

Инга попыталась меня остановить, но было уже поздно. Я торопливо
полз, болтаясь под ненадежной, доживающей последние мгновения,
веревкой.

-- Дурак! Это не храбрость, а глупость! -- крикнула мне вслед
Инга, когда я уже оказался на своей половине моста.

-- Ничего, нейлон так легко не рвется,-- бодро ответил я.-- Что
ж мне, до утра ждать? Она, может, и вообще не порвется...

Веревка лопнула с тонким звенящим визгом. Короткий обрывок,
оставшийся на перилах с моей стороны, как резиновый, стегнул
меня по руке. Я ойкнул.

-- Больно? -- испуганно спросила Инга.

-- Нет... -- выдавил я, мотая рукой в воздухе.-- Не очень...

-- Жалко.

-- Не злись... Встретимся здесь же, послезавтра ночью, ладно?

Инга присела, начала отвязывать веревку со своей стороны.
Негромко сказала:

-- Веревку сам принесешь.

-- Есть!

-- И дежурь на других мостах. Вдруг я здесь опять... окажусь.

-- Так точно.

Повернувшись ко мне, она приготовилась было что-то сказать. Но
передумала. Состроила презрительную гримасу, подхватила фонарь,
остатки веревки, и пошла к своему замку.

Я пожал плечами. И чего она обиделась? Сама ведь заявила, что
нам придется рисковать.

Малек вроде бы спал, когда я вернулся. Едва опустившись на
кровать, я провалился в тяжелый, беспробудный сон. И тут же
почувствовал, как меня трясут за плечо.

-- Димка! Вставай!

В окно било солнце. От ночного холода не осталось и следа,
сброшенное мной во сне одеяло валялось на полу. Малек сидел на
краешке моей кровати.

-- Пошли завтракать...

Я сел и протер глаза. Посмотрел на Игорька. Он водил босой ногой
по полу, вычерчивая непонятные фигуры.

-- Что у тебя глаза красные?

-- Мыло в глаза попало, когда умывался. Нам такое едучее мыло
сегодня прислали...

-- А книжки так не присылают? Или нормальную одежду?

-- Нет.

-- Жалко.-- Я окончательно проснулся и встал с постели.--
Пойдем.

Завтрак был самый обычный. Словно в каком-нибудь
военно-спортивном лагере. Только вместо бутафорских автоматов
вооружены мы были деревянными мечами, а дырявые брезентовые
палатки заменяли мраморные стены Тронного зала. Да и черную икру
не дают на завтрак ни в одном лагере. Девчонки принесли икру
торжественно и важно, поставили среди стола здоровенную
хрустальную вазу, с горкой наполненную черными зернышками.

-- Глядите, что нам прислали!

Все оживились. Тимур пробурчал: "Уже месяц не было икры, жмоты
они, все-таки, пришельцы..." Я набрал полную ложку и мимоходом
подумал, что на этой планете пришельцы-то, как раз, мы. Сержан
ехидно спросил у пухлой светленькой Леры, чего она так сияет,
словно сама метала эту икру? Лера обиделась, и Крис легонько
с®ездил Сержану по затылку. Тот сразу извинился перед Леркой. Он
был не злой парень, но язык у него работал немного быстрее
головы, причем работал без устали, а авторитетом для Сержана
служил лишь Крис.


В то утро я первый раз присутствовал на "разводе". Так,
по-военному, называлось распределение постов -- кому какой мост
защищать сегодня. Крис сразу сказал, чтобы Костя оставался в
замке, помогал девчонкам: те хотели устроить уборку. Костя,
невысокий, худощавый мальчишка, поморщился, но спорить не стал.
Сержан, Малек, Януш и сам Крис решили идти на южный мост.
Видимо, Крис опасался нового нападения, вот и взял в свою
команду лучших бойцов. Самых лучших... Я невольно посмотрел на
Малька. Права Инга. Даже если бы Игорька с колыбели учили
драться на мечах, не мог он сладить с почти уже взрослыми
ребятами...

Я вместе с Игорем-длинным, просто Игорем и Ромкой попал на
восточный мост. Ну а Толик, Меломан, Илья и Тимур должны были
дежурить на западной мосту.

Крис прошелся мимо нас, осмотрел мечи. Мне дали в меру длинный,
с широким прямым клинком и круглым, целиком прикрывающим кисть
эфесом. Тимур сказал, что для начинающего -- это самое удобное
оружие. Трудно было поверить, что в бою забавная деревянная
игрушка станет настоящим оружием...

-- Вроде, все в порядке.-- Крис посмотрел на солнце.-- Ого, уже
высоко. Пошли, а то мосты сойдутся...

-- Пойдем,-- с непонятной иронией сказал Сержан.-- Правда, Малек
куда-то делся.

Лицо у Криса чуть дрогнуло.

-- Ну что за несерьезность... -- пробормотал он.

Прибежал Малек.

-- Я пить ходил,-- деловито об®яснил он.

Крис кивнул.

-- Пойдем. Только... Тим, поменяйся местами с Димой. Зря я его
поставил на восточный мост, там опаснее, чем на западном, а
дерется он еще плохо.

Тимур не стал спорить. А мне было все равно. Главное -- не южный
мост, где может оказаться Инга. Не очень-то джентльменским, что
ни говори, оказался ее остров. На нашем девчонки в схватках не
участвовали ни в коем случае, хоть фехтовать и умели. Перед
завтраком я сам видел, как Тимур фехтовал с Ритой. Мечи у них
оставались деревянными -- бой был несерьезным, тренировочным...

Крис хлопнул переминающегося с ноги на ногу Малька по плечу.

-- Пойдем.


9. Беда.

Вспоминая вчерашнюю драку на мосту, я готовился к чему-то
подобному. Как бы не так! Мы неторопливо дошагали до середины
моста и остановились. Там уже сидели (кто на перилах, кто прямо
на мосту) трое мальчишек, причем один -- у меня даже глаза на
лоб полезли -- был негр. Этот негр на вполне приличном русском
языке нас окликнул:

-- Тридцать шестой! Вы долго спать, мы уже решили хотеть вас
будить!

Толик дружелюбно помахал ему рукой:

-- Нас будить не надо, Салиф. Мы всегда готовы.

-- А-а, пионеры всегда готовы... -- хохотнул негритенок.

Мы остановились метрах в десяти от этих мальчишек. Илья зевнул
и, посмотрев в небо, пробормотал: "Ну и жарит сегодня", после
чего растянулся на горячих мраморных плитах. Двое пацанов с
двенадцатого острова немедленно слезли с перил и последовали его
примеру. Только чернокожий Салиф продолжал стоять, облокотившись
на перила и постукивая по ним длинным кривым ножом. Толик,
заметив, как я смотрю на нож, крикнул:

-- Салиф, у нас новенький, дай ему свой ятаган посмотреть.
По-честному.

Я думал, что Толик смеется. Но Салиф пригнулся и пульнул нож по
гладкому мраморному настилу; тот остановился у самых моих ног,
едва не трахнув по пальцам. Я подобрал нож... и обомлел. Прямо в
моих руках он делался деревянным! Рукоятка из белой кости и
сверкающее стальное лезвие тускнели и словно бы расплывались. Я
провел деревянным "лезвием" по руке. И заработал занозу. Толик
захохотал, а я со злостью пустил ятаган обратно. Салиф ловко его
подхватил, когда нож уже готов был улететь вниз, и укоризненно
покачал головой. Мне стало неловко, и я спросил:

-- Салиф, откуда у тебя такой нож?

-- Это народное оружие моего племени,-- улыбаясь во весь рот
ответил он.

Я посмотрел на Толика:

-- Разве ятаган -- африканское оружие?

Салиф заржал так, что его, наверное, на островах было слышно.
Толик хмыкнул.

-- Африканское... Ты думаешь, он из Африки?

-- А...

-- Бэ. Перед тобой гражданин Соединенных Штатов Америки. Зовут
его, насколько я знаю, Джордж, а родом он из города Чи...

-- Толэк! Я буду с тобой воевать! -- немедленно отозвался
"африканец".-- Ты раскрыл моя военный тайна.

-- Ладно, Салиф. Не буду...

Толик посмотрел на меня и сказал теперь уже тише:

-- Ты привыкай, Димка, что здесь все от скуки лезут на стену...

-- Хорошо, когда на стену, плохо, когда на мост,-- вдруг
произнес Игорь-Меломан. Он стоял, полузакрыв глаза, из ушей у
него торчали проводки от плейера. Магнитофончик висел на груди,
и панелька солнечных батарей была подставлена к свету.
Оказывается, он еще ухитрялся слушать наш разговор.

-- Так вот,-- продолжал Толик,-- скука здесь жуткая, одни от нее
лезут на стену, другие на мост и кидаются в драку, третьи --
прикидываются юными воинами из племени людоедов. Салиф тебе
многого бы нарассказывал, не останови я его. А ятаган, это,
конечно, турецкое оружие. Их двенадцатый остров граничит с
четырнадцатым, там почти все из Турции. То ли они верят, что
завоюют все острова, то ли еще что, но Джо... Салифу с друзьями
приходится туго. На наш мост они ходят как в санаторий,
отдохнуть и позагорать. Мы не против. Так что этот мост --
местечко тихое.

-- А вчера ребята говорили...

-- Это Илюшка с Костей? Верь им больше.

-- Но-но,-- отозвался Илья.-- Вчера у нас был страшный бой...

Постепенно мною овладевала сонная ленца. Подул ветерок, но он
был жарким и не принес бодрости. Я немного позагорал, немного
побродил по мосту, поглядывая вниз. Голова от этого уже почти не
кружилась, наверное, я стал привыкать. Потом со сторожевой башни
нашего острова дважды сверкнуло.

-- Сейчас обед принесут,-- пояснил Илья.-- У нас там стоит
большое зеркало, вроде как световой телеграф получается.

Я кивнул, разглядывая его очки. Одна дужка у них была прикручена
проволочкой, оба стекла треснули.

-- Илья, твоим очкам сколько лет? -- не удержался я.

-- А это не мои. Я свои разбил через месяц, как сюда попал. А
это трофей, их для меня Крис добыл год назад. Правда, тут стекла
не те, слабоватые, но все равно лучше с ними...

Как Крис добыл очки, я спрашивать не стал. И так понятно, что по
доброй воле никто бы их не отдал.

-- Очкарикам здесь сложно,-- сказал Игорь.-- Как очки разобьют,
так и хана... А еще больным плохо приходится, разным сердечникам
да диабетикам. Лекарств-то нет. На тридцатом острове попался
один такой, через неделю умер. И не в бою, а так...

-- Ты бы без своего магнитофона помер,-- отпарировал Илья.-- Вот
подожди, сломается что-нибудь, или кассеты протрешь до дырок, и
конец. Ляжешь на кровать и через неделю помрешь.

-- Дай послушать,-- попросил я Игоря. Тот охотно протянул
пластмассовую коробочку.

-- На. А то у меня всего три кассеты, никто их уже слушать не
хочет.

Я надел наушники. И услышал хриплый мужской голос, который пел,
словно выстреливал короткими, неровными фраЗами:

-- В мутном зеркала овале <ъ>
Я ловлю свое движенье, <ъ>
В рамке треснутой поймали <ъ>
Нас с тобою отраженья...

-- Это "Спираль времени"?

Он молча кивнул. Лицо у него стало довольным. А в наушниках все
билась мелодия -- жесткая, сильная, я даже напрягся, словно
перед дракой или прыжком в холодную воду...

-- И не вырваться, не скрыться, <ъ>
Мир прилип к холодной грани, <ъ>
И смеются наши лица <ъ>
На заплаканном экране. <ъ>
И за тенью зазеркальной <ъ>
Повторяем мы движенья, <ъ>
Выпал случай уникальный: <ъ>
Нас поймали отраженья...

Кассета докрутилась до конца, я хотел было перевернуть ее, но
тут увидел идущую по мосту Таню. Она тащила здоровенную кастрюлю
-- обед. Я посмотрел на наших "врагов" -- к ним тоже шел
мальчишка с тяжелой по виду сумкой.

Мы неторопливо пообедали. Поделились с двенадцатым островом
хлебом, а они угостили нас яблоками. Таня еще покрутилась среди
нас, ей явно хотелось остаться подольше, но Толик без всякой
жалости прогнал ее обратно, сказав:

-- Мала еще. И не положено девчонкам на мостах дежурить.

-- На втором острове положено! -- обиженно протянула Таня.

-- Девчоночьи сказки,-- отмахнулся от нее Толик. И раз®яснил
мне, что про второй остров, который очень далеко отсюда, ходят
слухи, будто бы там у власти одни девчонки, а мальчишек они
выгоняют с острова или даже убивают.

Таня ушла. Мы опять принялись бездельничать. Солнце медленно
сползало к воде, а ветер делался все сильнее. Я поежился,
во-первых, потому, что стало холоднее, во-вторых, мост начал
тихонько раскачиваться, и от этого делалось жутко.

-- Как на качелях,-- сказал Илья. Его это забавляло.-- Вот во
время шторма на мосту интересно. Иногда волны до самой середины
дохлестывают.

-- Здесь же сто метров высоты!

-- Увидишь.

И в этот момент на башне замка сверкнуло, в глаза ударил
солнечный зайчик.

-- Черт... -- Толик вскочил, вглядываясь в башню. Прошло с
полминуты, прежде чем сверкнуло снова.

Илья поморщился. Меломан снял наушники плейера. Ребята с
двенадцатого острова насторожились.

-- Салиф! -- Толик положил меч на мост и пошел вперед. Негр,
чуть поколебавшись, оставил свой нож и шагнул ему навстречу.
Несколько минут они негромко разговаривали, затем Салиф
повернулся к своим и громко, чтобы все слышали, сказал:

-- Ребята, идите к замку. Проверьте, как дела на северном мосту.
Я один подежурю.

Те, ни слова не говоря, пошли к своему острову. А Толик быстро
пожал Салифу-Джорджу руку и пошел к нам. Лицо у него было
непривычно встревоженным.

-- Игорь, подежуришь один?

Игорь молча кивнул. Тогда Толик коротко бросил нам с Ильей:

-- Ноги в руки -- и вперед.

Я не стал ничего спрашивать. Видимо, один сигнал означал срочный
сбор на острове...

Пока мы неслись к замку, я подумал, что по мостам либо плетутся
еле-еле, либо бегут сломя голову. Середины не существовало. И мы
бежали из всех сил, а солнце уже опускалось в море, и небо
багровело, словно наливалось кровью.

Первыми к острову прибежали ребята, дежурившие на западном
мосту. Когда подоспели мы, то увидели тесно сбившийся возле
восточного моста кружок. Там были девчонки, Тимур, Сержан,
Януш... и все. Они не дрались, не разговаривали. Они стояли и
смотрели на что-то, лежащее между ними. У меня вдруг стали
подкашиваться ноги. Наверное, я слишком быстро бежал...

Вслед за Толиком, который неожиданно грубо растолкал ребят, я
втиснулся в кружок.

На мраморной террасе, которая стала багровой, как заходящее
солнце, лежали Ромка и Игорь. Тот, который просто Игорь... У
Ромки была рана в груди -- узенькая полоска с запекшейся кровью.
А у Игоря что-то с головой, что-то такое страшное, что я не смог
посмотреть внимательнее. Меня начало подташнивать.

Сержан вдруг схватил Тимура за плечи:

-- Где Остап?

Я не сразу понял, что он про Игоря-длинного, его фамилия была
Остапенко.

-- Он прыгнул с моста. Его ранили... -- Тимур попытался
освободиться из рук Сержана, это у него не вышло. Он добавил: --
Смертельно ранили.

-- Где Костя? -- никак не реагируя на его слова, спросил Сержан.

-- Он в замке,-- ответила Рита.-- Наверное, тоже... У него
стрела в груди сидит, мы вытаскивать побоялись...

Сержан закричал изменившимся голосом:

-- А ты почему живой, Тимур? Они дошли до замка, а ты драпал?

-- Оставь его! -- Рита оттолкнула Сержана.-- Тим все делал
правильно. Остынь.

Илья негромко произнес:

-- Чего ругаться-то, теперь всем крышка...


10. Безумный Капитан.

Мы похоронили ребят в дальнем конце острова, за лесом. Крис и
Малек, они пришли, как только село солнце, помогли Сержану и
Янушу рыть песок. Неглубоко, потому что под песком был камень. Я
стоял в стороне и с ужасом думал, что на их месте мог оказаться
и я. Ведь на этот мост вначале выпало идти именно мне... Я почти
не знал погибших ребят: ни Ромку, ни обоих Игорей, просто не
успел еще с ними подружиться. Но мы бы подружились, я это
чувствовал. Игорь-длинный был моим ровесником, Ромка с Игорем
хоть и помладше, но они были веселыми ребятами и еще утром над
всеми подтрунивали. Только мне это было непонятно, я никого из
них не знал...

Я не хочу врать, что мне было очень горько. Если бы убили Криса,
или Толика, или Игорька, вот тогда я заплакал бы, и не от
страха, а от жалости. А сейчас у меня было такое состояние,
словно при мне на улице кого-то сбила машина. И жалко, и
суетишься, пытаясь помочь, хотя знаешь, что через день-другой в
памяти не останется боли. Я злился на себя за такие мысли и все
пытался почувствовать настоящее горе. Но ничего не получалось.
Во мне были только страх, сострадание к молчаливому, стоящему
рядом Тимуру, эта самая ненастоящая жалость, да еще стыд перед
Ромкой и Игорем, что я не могу вот так разреветься, как Толик.
Потом мы еще немного постояли, не решаясь уходить, словно
бросить ребят одних было бы предательством. Януш тихо шептал, и
я решил, что он молится. В Польше многие верят в Бога.

...Уже в замке Тимур рассказал, как все было. Они сразу с самого
утра почувствовали неладное. Обычно тридцатый остров выставлял
на мост троих-четверых, а сегодня пришли семеро. Но до самого
вечера "тридцатка" в драку не лезла. Наверное, выжидали, пока
ребята расслабятся. И дождались. Оставался какой-то час
дежурства, когда один из мальчишек с тридцатого острова стал
уходить обратно, к своему замку. Это был обман. Он отошел шагов
на пять, за ним перестали следить, а он вдруг резко повернулся и
выстрелил из арбалета. Стрела попала в плечо Игорю-длинному, но
тот все-таки выстрелил в ответ, и удачно: враг упал, или убитый,
или тяжело раненный. Но у "тридцатки" был еще один арбалетчик,
он выстрелил в Игоря и попал ему в голову. Игорь упал, он сразу
потерял сознание. Его ударили по лицу еще раз, мечом, но тут
Ромка бросился вперед и заколол одного из нападавших. Другие
стали отступать, и Ромка бросился следом, не сообразив, что
будет один против пятерых. Его ударили в грудь, подоспел Тимур и
оттащил Ромку назад. Положение было жутким. Один Игорь был ранен
в руку, другой без сознания, а у Ромки кровь даже не текла, а
хлестала из раны. Наверное, удар пришелся по какому-то сосуду, и
Ромка, хоть и оставался в сознании, но слабел с каждой секундой.
Тогда Игорь-длинный взял меч в левую руку и велел Тимуру уводить
раненных. Игоря приходилось нести на спине, Ромка вначале шел
сам. Потом он вконец ослабел, и Тимур стал волочить обоих,
хорошо еще, дорога шла под уклон. Оглядываясь, он видел, как
Игорь-длинный дерется левой рукой. Его почти сразу прижали к
ограде моста, и тогда он отбросил меч, схватил одного из
нападавших и вместе с ним перекинулся через перила. А Тимур был
уже у самого замка, когда увидел, что для Ромки игра кончилась
навсегда. Навстречу ему выбежал Костя, помог дотащить ребят.
Девчонки пытались перевязать Игоря, но тот вдруг начал
задыхаться, и они ничего не смогли сделать...

Тимур с Костей сумели оттеснить врагов назад. Тех было четверо,
но они увидели, что по другому мосту бегут еще мальчишки, и
бросились отступать. Лишь один раз выстрелили, почти не целясь.
И Костя упал...


За окнами темнело, из щелей начал сочиться холод, даже от стен
потянуло прохладой. И все сильнее и сильнее били о берег волны.
В коридорах стало темно и неуютно. Я прошелся по ним. Попытался
заглянуть в Костину комнату, н